Других записей, кроме них, не существует. И если ватаны будут утеряны, мы не сможем больше дублировать тела.
Бёртон обдумал эту мысль.
– Но ватаны-то на месте. Мы видели их в той шахте посреди башни
– Да, но, когда компьютер умрет, ватаны освободятся! И тогда невозможно будет воскресить мертвых. Они погибнут навеки!
Опять наступило молчание. Через минуту или две Алиса спросила:
– Значит, компьютер… умирает?
– Да, – с трудом выговорил Лога. – Это потому, что он столько лет оставался без присмотра. Он был рассчитан на то, чтобы работать веками без всякого ремонта или замены запчастей. Однако отдельные его узлы время от времени разлаживались. Поэтому техники регулярно проверяли его, а сам компьютер обладал обширными возможностями самовосстановления. Но всем известно необъяснимое упрямство– машин, когда они вдруг ломаются будто по собственной воле или отказываются работать. Ходила шутка, что и у них, возможно, есть свои ватаны, причем крайне зловредного свойства.
Во время долгого человеческого отсутствия в компьютере отказал какой-то клапан.
– Не механический, конечно. Клапаном служит нечто вроде силового поля, которое то обеспечивает, то отсекает приток морской воды в питательную камеру компьютера. Компьютер питается дистиллированной водой с добавками сахара и минералов. Кроме этого клапана, есть еще запасной. Если основной отказывает, включается он. Тем временем техники налаживают генератор поля, и основной клапан возобновляет работу.
К несчастью, запасной клапан долгое время недодавал воду – и теперь биокомпьютер умирает.
– Я мог бы, пользуясь банком памяти, изготовить дубликат компьютера. Но компьютер отказывается дать мне информацию, которую я мог бы заложить в материально-энергетический преобразователь.
– А почему ты не наладишь генератор поля? – спросил Фрайгейт.
– Да все потому же – компьютер не позволяет. Монат, наверное, давно еще распорядился установить защиту на этом узле, и она включилась, когда меня раскрыли.
Опять наступило долгое молчание, которое нарушила Алиса:
– А почему бы не использовать ватаноуловитель из таких, о которых ты нам рассказывал? Когда компьютер умрет и освободит ватаны, ловушка их удержит.
– Хорошая мысль, – мрачно усмехнулся Лога. – Мне она тоже приходила в голову. Но единственная ловушка – это сам компьютер. А вся информация, на основе которой я мог бы построить другую, содержится в его памяти.
– И эта защита абсолютно непреодолима? – спросил Бёртон.
– Дело на первый взгляд очень простое. Надо всего лишь вынуть неисправный генератор поля и заменить его другим. Но меня убьет, прежде чем я успею это сделать. Компьютер срежет меня лучом. Таким же, которым стреляет мой лучемет.
– Ты пользовался компьютером наравне с другими, – сказал Нур. – Как получилось, что они об этом не знали?
– Я, так сказать, сделал компьютер шизофреником. Одна его часть не знала, что творит другая.
– Вот оно! – торжествующе вскричал Нур, но тут же нахмурился. – Нет. Ты об этом уже думал.
– Да. Инженеры, как видно, обнаружили это расщепление сознания. Теперь доминирует основная часть.
– Ты сказал «доминирует» – значит, единства сознания все-таки нет?
– Нет. Инженеры не успели заменить схемы, вызывающие шизофрению Но поставили временные шунты, чтобы обеспечить победу «здравого рассудка». Потом они сделали бы полный ремонт, но до этого не дошло – они погибли.
– Откуда тебе это известно? – спросил Бёртон.
– От компьютера. Общаться с ним можно. Только командам он не подчиняется, соблюдая запрет Моната.
– А нельзя ли разгадать, каким кодом пользовался он?
– Нет, если Монат его где-то не записал. А я сомневаюсь, что он это сделал. И потом, код должен быть введен только голосом Моната или его помощника.
– Может, никакого кода и нет, – сказал Фрайгейт. – Может, достаточно только голоса.
– Нет. Монат это предусмотрел бы. Было бы довольно легко, выделив фоны из записей его речи, синтезировать несколько новых фраз. Монат скорее всего обусловил и зрительное опознание.
– А ты мог бы замаскироваться под Моната? – спросил Терпин.
– Наверное. Но лучше использовать лучевые имитаторы. У Лога был очень усталый вид. Бёртону казалось, что не рана тому причиной, а чувство безнадежности и вины.
– Мы не знаем, достаточно ли будет голосового и зрительного опознания, – сказал Бёртон, – но придется попытаться надуть компьютер, даже если наши труды пропадут даром.
– А ты сказал компьютеру, что он умирает?. – с жаром спросила Алиса Логу.
– О да. Но он и без меня это знал.
– Я думаю, человек все же способен прорвать защиту компьютера, – сказал Бёртон, пристально глядя на Логу.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал, чуть распрямившись, этик. – Поскольку я виновник всего этого ужаса, я и должен идти заменять генератор. Даже если ясно почти на сто процентов, что это будет напрасная жертва Я и пошел бы, если б от этого была хоть какая-то польза. Ну а если я сделаю это и все-таки погибну? Никто из вас не умеет управляться со здешней техникой. Вы ничего не решите без меня. Ну, не умрет компьютер, и что дальше? Ситуация останется той же, только за ватаны можно будет не опасаться.
Бёртон сказал, что Лога должен показать им, как работать с разными приборами на случай, если с ним что-то произойдет. Успеет он это сделать, пока еще жив компьютер?
Возможно, ответил этик. Он покажет им все обозначения. Учить их языку общения с компьютером – слишком долгое дело: это язык Моната, на котором говорят в Мире Садов. Лучше он перестроит трансляторы, чтобы говорить с компьютером на эсперанто.
– Отлично, – сказал Бёртон. – А теперь, мне кажется, всем пора спать. Встанем освеженные и соображать будем лучше. Может, тогда и придумаем, как одолеть компьютер.
Они перешли в жилые покои советников. Лога занял свою квартиру, Афра Бен и де Марбо другую, Алиса с Бёртоном – третью. В соседних устроились Тай-Пен с Терпином и Нур с Фрайгейтом. Бёртон счел, что поодиночке лучше не ночевать. Он все еще не доверял полностью этику.
Перед сном Алиса сказала:
– Ричард, должен быть какой-то способ перехитрить компьютер. Его построили люди, так неужели люди не сумеют его обуздать?
– Почему бы тебе не воззвать к его чувствам? У вас, женщин, это здорово получается.
– Не лучше, чем у мужчин, ослиная ты задница! С чего бы я стала взывать к чувствам там, где их нет. А вдруг хоть какие-нибудь, да есть? Или их аналоги. Но если компьютер руководствуется исключительно логикой, почему бы не обратить ту же логику против него? Ведь люди вложили в него нашу, человеческую логику. Вот мы и должны с ее помощью побить его или уговорить.
– Я уверен, что Лога об этом уже думал.
Бёртон поцеловал Алису в щеку и повернулся на бок.
– Спокойной ночи, Алиса.
– Спокойной ночи, Ричард.
Проснувшись несколько часов спустя, он увидел, что она смотрит в потолок, где движутся картины.
Глава 53
Утром, приняв душ и переодевшись в чистое, все собрались в комнате, служащей столовой. Проходя мимо контрольного центра, они заметили, что тела Грумз там нет, исчезли кровавые следы на полу и все скелеты тоже убраны.
– Роботы, – пояснил Лога. – Одного я послал убрать тело Гильгамеша.
– Я тут никаких роботов не видел, – сказал Фрайгейт.
– Видел, просто они выглядят, как большие шкафы. Наши кровати – тоже роботы. Они потихоньку массируют мышцы и врачуют спинной мозг.
– Я ничего такого не чувствовал, когда просыпался ночью, – сказал Бёртон.
– Я тоже, – подтвердила Алиса.
– Они очень деликатны и работают, только когда вы спите. Но если вам нужен массаж и наяву, стоит только дать команду. Я покажу как.
После превосходного завтрака Алиса поделилась с другими идеей побить компьютер его же логикой.
Лога покачал головой:
– Звучит заманчиво, но ничего не выйдет.
– Но попытаться-то можно, – сказала Алиса.
– Мы испробуем все методы, и умственные, и физические. Но поверь мне – я уже обо всем подумал;
– Я не сомневаюсь в твоем уме, – сказала Алиса. – Но девять голов все же, лучше, чем одна.
– Девятиглавый дракон! – вскричал Тай-Пен. Лицо его пылало – за едой он все время пил вино.
– Сейчас я налажу связь с помощью одного из электронных компьютеров, – сказал Лога. – Но не думаю, чтобы большой компьютер удалось победить его же логикой. Компьютеры способны вычислять куда быстрее человека, если дать им нужные данные. Но воображения у них нет, и творческой жилки тоже. Ну что ж, может быть, в памяти нашего есть что-то, чего я не учел. И комбинировать он может очень быстро – у меня бы на это ушли целые годы. Да и прогнозировать он, как-никак, способен.
Зайдя к себе в квартиру. Лога повел всех в контрольный центр, занял место на платформе. Очень скоро он подозвал остальных к себе.
– Я не удержался и запросил главный компьютер, сколько ватанов на данный момент содержится в шахте. – И сколько же? – спросил Нур. Лога сверился с экраном.
– Восемнадцать биллионов двадцать восемь штук. Нет – вот еще три прибавилось.
– Больше половины населения долины, – сказал Фрайгейт.
– Да. Вот еще два прибавилось. – Лога выключил экран. – Люди умирают ежечасно, и их ватаны поступают сюда. Когда компьютер умрет…
Лога умолк. Нужно было обладать огромным мужеством, терпением, решимостью и быстротой ума, чтобы совершить то, что совершил он.
Однако груз его вины был слишком тяжел даже для него.
– А не выбросить ли тебе полотенце на ринг? – предложил Терпин. – То есть не убить ли компьютер прямо сейчас? Так ты никого больше не потеряешь и сможешь продолжать свой проект
– Нет! – отрезал Лога, проявив горячность впервые с начала их знакомства. – Нет! Это было бы чудовищно! Я должен спасти их всех! Всех!
– А в итоге потеряешь миллионы. А то и всех, кто живет на этой планете.
– Нет! Я не могу!
– Ну, я больше ничего не придумаю. Все это больно умственно для меня, – сказал Терпин и пошел в ближний зал поиграть на рояле.
– Я ему неприятен, – сказал Лога. – Знал бы он, до чего я сам себе противен.
– Ну, нечего самоедством заниматься! – сказал Тай-Пен, помахивая бутылкой. – Том, пожалуй, прав. Пойду-ка я к нему и тоже развлекусь малость. У меня голова болит от раздумий! – От них ли? – мягко спросила Алиса. Тай-Пен только ухмыльнулся, поцеловал ее в щеку и ушел. Нур напомнил этику, что надо бы обезвредить бомбы, спрятанные в другом контрольном центре.
– Я просто запру туда дверь, – сказал Лога. – А теперь займемся программой «логика против логики». Даже если это будет только потерей времени.
Оставшиеся перешли в языковую лабораторию. Этик показал им, как пользоваться оборудованием, обучающим языку Мира Садов, или гхууркскому. В их распоряжении была также эсперанто-гхууркская грамматика и словари.
Алиса сжала руку Бёртона.
– Ужасно, правда? – сказала она, глядя ему в глаза своими большими темными глазами. – Все эти души, которые погибнут, утратив свой шанс на бессмертие! Страшно даже думать об этом!
– Ну так и не думай. Они не перестанут быть бессмертными, даже если улетят. Просто не будут знать об этом.
– Да, – пожала плечами она. – Но ведь и мы могли бы быть среди них. Как по-твоему, ты готов к «продвижению»? Мне хотелось бы верить, что я готова, но для этого, наверное, надо быть чуть ли не святым!
Ну в святости меня еще никто не обвинял, разве что моя жена – усмехнулся Бёртон. – А кому и знать, как не ей.
Но Алису ему обмануть не удалось. Она знала, что он в таком же отчаянии, как и она сама.
Прошло два дня. Лога в присутствии всех прогнал результаты на компьютере и выключил экран.
– Бесполезно.
Снова стали совещаться и строить планы, отвергая один за другим из-за погрешностей в логике или непреодолимых препятствий.
На четвертый день их пребывания в башне Фрайгейт весело воскликнул:
– Ну и дураки же мы! Ведь ответ-то у нас под носом! Почему ты не пошлешь роботов заменить модуль?
– Я думал об этом, – вздохнул Лога. – Это было в числе первых мыслей, которые приходили мне в голову. Но, хотя роботы и сделаны из чарузза (так назывался серый металл), лучи компьютера все равно разрежут их.
Разочарованный Фрайгейт почувствовал себя несколько глупо.
– Да… но, если послать их побольше, они могли бы подавить лучеметы?
– Их функции не предусматривают стрельбы по лучеметам.
– А ты не можешь переделать их и запрограммировать заново?
– Это займет у меня десять дней. Если бы я занялся этим сразу, как только явился сюда, то даже одного не успел бы переделать. Я только что проверил, сколько осталось жить компьютеру, – скорбно добавил он. – Пять дней!
Все, хотя и ожидали такого сообщения, испытали шок,
– Ну что ж, хоть голова болеть не будет, – сказал Том Терпин. – Души улетят, и дело с концом. Зато ты сможешь посвятить больше времени оставшимся.
Лога, повернув несколько тумблеров, нажал клавишу. На экране зажглись тхууркские цифры. Все подошли поближе, чтобы посмотреть.
– Восемнадцать биллионов сто два, – прочла Афра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58