Он мог бы передать командование сержанту и остаться с кавалерией, но Эрик знал, что в глубине души лейтенант Джедоу Шати из долины Грез навсегда останется сержантом.
— Пусть Тит-Онанк даст вам сил! — крикнул Эрик.
Солдаты приветственным криком ответили на слова командира.
Тут захватчики нарушили строй и бросились в атаку. Разгорелась битва.
* * *
Томас смотрел, как Асьяла медитировал. Тэйтар и еще один эльф сидели тут же, образуя углы треугольника. Томас попросил у них мудрого совета, и Асьяла согласился использовать свои мистические силы в поисках лучшего выбора.
В конце Войны Врат Томас поклялся никогда не оставлять Эльвандар без защиты. Теперь он гадал, не приведет ли эта клятва в конце концов к разрушению всего, что он клялся защищать.
Томас знал древние легенды и обрел память существа, чью силу унаследовал. Ашен-Шугар, последний валкеру, на время стал с ним одним целым, и большая часть его силы все еще жила в бывшем кухонном мальчике из Крайди. Томас лучше большинства живущих понимал, что лежало за событиями, сформировавшими его жизнь.
Бессчетное количество лет назад Ашен-Шугар и его братья летали по небу на спинах драконов. Они охотились, как настоящие хищники, валкеру вместе с драконами. В своем высокомерии они считали себя самыми могучими существами во Вселенной и не имели понятия о собственных заблуждениях.
С годами Томас понял, что то, что он знал от Ашен-Шугара, было правдой лишь настолько, насколько ее знал сам Ашен-Шугар. Он имел представление о том, как думал, что чувствовал и что помнил древний валкеру, но то, во что он верил, вовсе не обязательно было истиной.
Ашен-Шугар единственный из валкеру избежал влияния Друкен-Корина, который, как теперь знал Томас, был игрушкой Неназываемого, бога, одно имя которого несло разрушение. Человеческое сознание Томаса находило забавным, что Неназываемый использовал тщеславие валкеру и их уверенность в собственном всемогуществе, чтобы постепенно их уничтожить. Валкеру же в душе Томаса был полон гнева при мысли о том, что его раса послужила всего лишь орудием, которое отбросили в сторону, когда оно оказалось больше не нужно.
Томас посмотрел на троих эльфов и понял, что Асьяла еще не скоро сможет поделиться мудростью. Он покинул поляну созерцания и пошел по Эльвандару. Вдали он заметил разговаривающих Субаи и Пэймана из Наталя. Разведчики редко разговаривали с кем-то, кроме других разведчиков и иногда эльфов, так что Томас понял, что в Субаи Пэйман нашел родную душу.
Смех детей притягивал Томаса как магнит. Дюжина малышей играла в догонялки. Томас увидел своего сына рядом с Эллией, женщиной из-за моря. Они сидели, держась за руки, и Томас почувствовал, как на сердце потеплело. Он знал, что других детей у него не будет — жизнь Калису дала особая магия. Он сыграл свою роль в уничтожении Камня Жизни, великой угрозы всей жизни на Мидкемии, и теперь его судьба принадлежала ему самому. Но у Калиса никогда не будет детей, так что род Томаса заканчивался его сыном. И все же двое эльфийских малышей, игравших здесь, Тайлак и Чапак, уже казались ему родными, хотя имена мальчиков, чуждые для рожденных в Эльвандаре, напоминали Томасу, что нет в мире места, которому он бы принадлежал полностью. Он улыбнулся Калису. Как и его сын, он сам нашел себе место в жизни и был им доволен.
Калис помахал отцу рукой.
— Иди к нам.
Эллия улыбнулась Томасу, но в ее улыбке чувствовалась неуверенность. Во время Войны Врат Томас избавился от принадлежавшего Ашен-Шугару разума валкеру, а Камень Жизни очистил его от многих последствий этого слияния, но в нем все-таки чувствовался валкеру. У любого из эледелов — как называли себя сами эльфы — это вызывало почти инстинктивную почтительность, граничащую со страхом. Томас опустился на колени рядом с сыном.
— Нам есть за что быть благодарными.
— Да, — сказал Калис. Он глянул на сидевшую рядом женщину, и она улыбнулась.
Томас был почти уверен, что они поженятся. Отец мальчиков погиб во время войны на Новиндусе, которая привела к завоеванию Королевства. Учитывая низкий уровень рождаемости эльфов и высокий процент браков между теми, кто ощутил «узнавание», инстинктивное знание того, кто станет их супругом, шанс для вдовы найти второго мужа был невелик. Калис же прожил большую часть жизни среди людей и сам был наполовину человеком, так что среди народа его матери для него не было подходящей жены. Томас решил, что судьба проявила благосклонность к его сыну, приведя эту женщину и ее сыновей в Эльвандар.
— Субаи принес тревожные новости, — сказал он.
Калис опустил голову.
— Я знаю. Наверное, мне стоит вернуться на службу в Королевство.
Томас положил руку на плечо сыну.
— Ты уже сделал что мог. Я думаю, что настало время мне вернуться в Королевство.
Калис посмотрел на отца.
— Но ты сказал…
— Я знаю, но если это действительно то, о чем мы с тобой думаем, необходимо справиться с этой угрозой сейчас, у Илита. В противном случае нам все равно придется иметь с ней дело, только война придет сюда.
— Это то же безумие, которое разрушило мою деревню за морем, — сказала Эллия. Акцент у нее для эльфийского уха был странный, но она старательно училась языку своих предков. — Это неизмеримое зло. У них черные души и нет сердец. — Она глянула на своих играющих сыновей. — Только чудо послало нам Миранду, иначе мы бы не спаслись. Все остальные дети в деревне были убиты.
— Я жду мудрого совета Асьялы, — объяснил Томас, — но думаю, что стоит слетать на остров Колдуна и посоветоваться еще и с Пагом.
— После уничтожения демона я думал, что с остальным разберутся люди, — сказал Калис.
Томас покачал головой.
— Если я правильно понимаю хотя бы десятую часть того, что мне рассказали, это никогда не станет просто вопросом разногласий между людьми. За людьми всегда будут стоять куда большие силы, и на каждом этапе эти силы должны быть в равновесии. — Он поднялся на ноги. — Увидимся за ужином?
— Я обещал поужинать с Эллией и детьми, — сказал Калис.
Томас улыбнулся.
— Я передам твоей матери.
Он пошел по Эльвандару, где провел большую часть жизни, и, как и каждый день, он изумлялся тому, что ему позволили здесь жить. Если на свете и было более прекрасное место, он не мог его представить. Это было одной из причин того, что он поклялся никогда не покидать Эльвандар и всегда защищать его, потому что он не мог представить себе мир без Эльвандара.
Идя дальше, он наконец снова оказался на поляне созерцания. Асьяла уже вышел из состояния медитации. Выглядел он встревоженным. Томас был удивлен — старый вождь эльдаров редко проявлял свои эмоции так открыто.
— Ты видел что-то опасное? — спросил Томас. Тэйтару и второму эльфу Асьяла сказал:
— Спасибо за помощь. — Потом он взял Томаса под локоть и попросил: — Пройдись со мной, друг мой.
Томас последовал за ним через тихий участок леса, вдали от кухонь и мастерских, около края внутреннего круга Эльвандара. Наконец, удостоверившись, что рядом никого нет, Асьяла сказал:
— Что-то темное все еще остается в Крондоре. — Он посмотрел на Томаса. — И что-то прекрасное тоже. Я не могу объяснить, но былая сила добра вот-вот вернется. Похоже, Вселенная пытается восстановить равновесие.
Асьяла был вождем эльдаров, древнего эльфийского рода, который был ближе всего к валкеру. Томас научился ценить его советы; старика отличал широкий и необычный взгляд на вещи.
— Но какова бы ни была эта сила добра, зло, высвобожденное демоном перед тем, как его уничтожили, еще сильнее, — продолжил Асьяла. — У этой темной сущности есть слуги, и они сосредоточивают силы в Илите и Зане, а теперь и в Ламуте.
— А то, что Субаи говорил насчет человеческих жертвоприношений?
— Это великая и злая сила, — кивнул Асьяла, — и она растет с каждым днем. Те, кто служит такому злу, часто глупы и не представляют, что они навлекают на себя, а не только на других. Они не знают, что первым делом разрушают свои собственные души. Без души они не чувствуют ни угрызений совести, ни стыда, ни сожалений. Они просто действуют, подчиняясь импульсу, стремясь к тому, чего, как им кажется, они хотят: славы, могущества, богатства, внешних проявлений мощи. Они не понимают, что уже проиграли и, что бы они ни делали, это влечет за собой лишь смерть и разруху.
Томас, помолчав немного, проговорил неуверенно:
— У меня есть память валкеру, так что и мне эти импульсы не чужды.
— Твои предки-валкеру жили в другое время, друг мой. Вселенная была устроена по-другому. Валкеру были воплощением силы природы и не служили ни добру, ни злу. Но то, о чем мы говорим, — настоящее зло, и его надо уничтожить. А для этого силам, которые стараются противостоять нападению, понадобится помощь.
— Тогда я должен предоставить в помощь и мою силу, — заявил Томас.
— Из всех нас только ты можешь сдвинуть баланс в сторону добра, — согласился Асьяла.
— Я найду Пага, — решительно произнес Томас — Вместе мы сделаем все, что можем, для спасения Королевства и предотвратим распространение этого зла в Крондоре.
— Иди к королеве, — сказал Асьяла, — и знай: что бы ты ни делал, ты делаешь это ради нее и твоего сына.
Томас пожал Асьяле руку и ушел.
Позже той ночью, попрощавшись с женой, Томас вернулся на поляну к северу от центра леса. Он был одет в бело-золотые латы, на которых, несмотря на их древность, не было ни царапинки. Он вернул себе золотой меч с белой рукоятью, когда его сын распутал тайну Камня Жизни. Теперь Томас держал руку на его рукояти и нес за плечом белый щит с золотым драконом. Он посмотрел на небо и послал зов, потом принялся ждать.
* * *
Со всех сторон лежали мертвые и умирающие солдаты. Эрик устало стоял перед грудой тел мертвых врагов. Лошадь его сегодня днем пала от случайной стрелы.
Дважды он чуть было не скомандовал отступление, но его люди оба раза собирались с силами и отбрасывали врага. Он смутно припоминал, что днем был момент затишья и ему удалось напиться воды из кожуха и что-то съесть, но что именно, было уже не вспомнить.
Несколько минут назад с другой стороны прозвучал горн, и враг отступил. «Бриллианты» устояли, и около тысячи солдат противника погибли, пытаясь взять их. Эрик не представлял себе, сколько при этом погибло защитников; он знал, что об этом ему доложат утром.
Подъехал Леланд со словами:
— Отец вас благодарит, капитан.
Эрик кивнул, стараясь приободриться.
— Я скоро подойду, лейтенант.
Он наклонился и вытер меч о тунику мертвеца, потом убрал его в ножны и оглядел поле. Он оказался в промежутке между центральным и правым «бриллиантами». Куча мертвых тел перед ним доходила ему до пояса. Он повернулся к Джедоу Шати, и тот крикнул:
— Надеюсь, больше нам такого творить не придется!
Эрик махнул рукой.
— По крайней мере до завтра!
Он направился к палатке графа Ричарда. Когда он дошел до места, гвардейцы как раз вытаскивали из палатки два трупа, а старый граф сидел за столом и ординарец перевязывал ему руку.
— Что случилось? — спросил Эрик.
— Кое-кто из них прорвался с левого фланга, капитан, и сумел добраться сюда. Я наконец-то нашел случай воспользоваться мечом.
— Как вы себя чувствуете?
— Паршиво, капитан. — Граф дождался, пока ординарец закончит перевязку, и велел ему удалиться. — Но по крайней мере теперь я чувствую себя солдатом. Знаешь, — сказал он, откидываясь назад, — однажды я ехал в патруле и мы увидели кешианцев, а те сбежали обратно через границу, как только нас увидели. До сегодняшнего дня этот момент более всего приблизил меня к битве. — Он задумчиво посмотрел вдаль. — Это было сорок лет назад…
Эрик сел.
— Я вам завидую.
— Я не сомневаюсь, — невесело усмехнулся граф. — Что дальше?
— Дальше мы ждем, пока они еще немного отступят, а потом я бы послал в холмы разведчиков, чтобы посмотреть, какие позиции они занимают. Наши люди сегодня хорошо справились.
— Но мы их не разбили, — сказал Ричард.
— Увы, — вздохнул Эрик. — И с каждым днем, проходящим в сражениях здесь, посреди дороги, наши шансы добраться до Илита уменьшаются и надежда освободить Вабон становится все призрачнее.
— Нам нужна магия, — подумав, произнес Ричард.
— В магии я пока не силен, — невесело усмехнулся Эрик, поднимаясь на ноги. — Пойду посмотрю, как там люди.
Выйдя из палатки, он тут же столкнулся с Леландом.
— Твой отец в порядке, — сообщил он ему. — Рана легкая.
На лице Леланда отразилось облегчение. Эрик почувствовал, что его уважение к юноше растет; он отправился выполнять поручение, толком не зная, что с отцом.
— Как резерв? — спросил Эрик.
— В полной готовности, — бодро рапортовал Леланд.
Эрик вздохнул с облегчением.
— Днем мне было не до того, и я забыл, вызвали их или нет.
— Не вызвали, капитан.
Эрик только головой покрутил, досадуя на себя и радуясь, что Леланд способен самостоятельно принимать решения.
— Э… тогда прикажи сменить людей на укреплениях и отправь кавалерию отдыхать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70