Почему, собственно, начальник профильного отдела должен работать хуже директора?
– Финансово-промышленная группа «Структура», – важно сказал Конев, поднимая указательный палец выше собственной головы. – Номинальный владелец – Григорий Евстафьев, фактический – группа Султанова – Вепрева – Исмаилова, на сегодня вторая в Кремле по влиянию на Президента. Это и есть та структура, которой в конечном счете должны достаться все активы корпорации «Будущее».
– Это что-то новенькое, – удивленно пробормотал Ермаков. – Чтобы вот так сразу – и согласовать выгодополучателя?
– Ну, мы все-таки не «ЮКОС», – улыбнулся Конев. – Депутатов оптом не скупаем, одновременно одного и того же американцам с китайцам не обещаем, да и Валентин Иванович к своему однофамильцу в свитере на прием не ходит. Поэтому, чтобы нас замочить, нужны серьезные основания. Например, – палец Конева появился на экране и указал на желтую звездочку с красной молнией внутри, – участие в Мировой Энергетической Системе. Пока корпорация «Будущее» – частная фирма олигарха Иванова, не видать ей американского патента на межконтинентальные кабели. А вот если ее преобразовать в компанию с государственным участием – тогда другое дело. Тут уже счет не на миллиарды, а на сотни миллиардов долларов будет. Лакомый кусочек, который снимает все лишние вопросы.
– Для кого снимает, – хмыкнул Ермаков, – а для кого и как. Где на схеме «три Е»? Кто от Евросоюза контактировал с Вепревым? Вот эта волнистая линия, – Ермаков пренебрежительно оттопырил мизинец, – она что означает?
– Упоминание о разговоре Вепрева с Бернетом, – поморщился Конев. – Сам разговор состоялся несколько дней назад, когда «Рой» еще не был развернут, но из контекста…
– Бернет всего лишь глава «ЭОН», – продолжил допрос Ермаков, – почему линия тянется ко всей МЭС? Немцы даже в европейской Энергокомиссии далеко не на первых ролях, а уж в Совете МЭС и вовсе с трудом удерживают свои позиции!
– Вепрев считает иначе, – возразил Конев. – По его словам, Бернет дал добро на поглощение Кабэ как раз от лица руководства МЭС. Уж поверьте, Петр Евгеньевич, я бы просто так ничего бы не нарисовал, за каждой линией здесь десятки минут разговоров!
– Вот именно что разговоров, – махнул рукой Ермаков. – Знаете, сколько я этих разговоров в своей жизни наслушался? В девяносто восьмом…
– Коллеги, коллеги! – хлопнул в ладоши Валентин, заслышав в голосах спорящих знакомые нотки. Ударившись в воспоминания, Ермаков мог запросто закатить целую лекцию об истории российского фондового рынка, а Конев в отместку обязательно продемонстрировал бы несколько стопроцентно выигрышных биржевых стратегий, каждая из которых обычно доводила Ермакова до белого каления. – Давайте ближе к делу! Леонид Петрович, согласитесь, что связь «Структуры» с руководством МЭС изучена не в полной мере. Расскажите-ка лучше о связях, которые можно считать твердо установленными!
– Хорошо, – ответил Конев и упрямо наклонил голову. – Давайте поговорим о твердо установленных связях. Снова схема номер один!
– Она самая, – согласился все еще продолжавший спор Ермаков. – И кто здесь у нас в самом центре? Что это за контора – «Невидимый колледж»?
Валентин заставил себя подробнее разглядеть схему – чтобы лучше улеглась в памяти. «Невидимый колледж», жемчужно-белое амебообразное облачко, располагался в левой верхней части квадратного листа, охватывая своими ложноножками несколько ключевых высокотехнологичных компаний. Однако самая толстая и весомая ложноножка тянулась от «колледжа» в сторону правительственных спецслужб – АНБ США, МИ5 Великобритании и французской ДСТ. Судя по схеме, последние больше походили на филиалы этого самого «Невидимого колледжа», нежели на независимые государственные структуры.
– Мечта Фрэнсиса Бэкона, – торжественно доложил Конев, – ставшая реальностью благодаря мистеру Игрек. Организованное по принципу социального вируса сообщество топ-менеджеров, контролирующих предприятия высоких технологий, и профессиональных государственных чиновников, допущенных до косвенного контакта с мистером Игрек. Сообщество, на практике реализующее идеи «республики ученых» – высшей касты интеллектуалов, призванных направлять развитие всего человечества. Как видите, публичным персонажам в этот «колледж» вход воспрещен – даже Пьер Дюпон и Сергей Брин допущены в него только на правах слушателей. Остальные представленные на схеме фамилии никому из нас ничего не скажут – все это самые заурядные люди с биографиями типа «родился – учился – работал». Однако именно эти «серые мыши» сегодня и осуществляют согласованный контроль за всеми технологическими инновациями на планете, каждый – в интересах собственной корпорации, и все вместе – в интересах мистера Игрек. Фактически эти люди – сразу скажу, что приведенный здесь список далеко не полон, за два часа о многом не проболтаешься, а читать мысли мы пока не умеем, – и есть те самые регрессоры, о которых мы говорили на утреннем совещании. Сами они искреннее уверены, что действуют ради всеобщего блага, пресекая использование опасных открытий во вред человечеству и способствуя скорейшему внедрению полезных людям изобретений за счет концентрации патентов у себя в собственности. Ну а поскольку подобная деятельность приносит неплохие прибыли, существующие тенденции технического развития представляются членам «колледжа» просто замечательными. С их точки зрения, все идет по плану, и никакого замедления научно-технического прогресса они своими действиями не создают, а наоборот, ограждают людей от потенциально опасных технологий.
Конев укрупнил схему, ограничив ее самыми близкими к мистеру Игрек элементами:
– Я признаю, что допущение о связи «Структуры» с Советом МЭС пока недостаточно обосновано. Все-таки российская специфика, привычка «следить за базаром». К счастью, на просвещенном Западе люди позволяют себе более откровенно выражать свои мысли. В результате нам удалось реконструировать механизм контроля над технологиями, используемый мистером Игрек в отношении земной цивилизации. Здесь он изображен в самом схематичном виде. Итак, для первого круга своих приближенных – сотрудников лаборатории в Форт-Баррич – мистер Игрек – это внеземное биологическое существо, жизнь которого должна быть сохранена любой ценой. Ведь он – полномочный посол внеземной цивилизации не где-нибудь, а в самих Соединенных Штатах Америки! Ради служения такой государственной тайне можно всю остальную жизнь пустить побоку. Само собой, персонал лаборатории набирается из соответствующих людей – склонных к фанатической преданности своему делу и получению запредельного кайфа от сознания собственной исключительности. Второй круг приближенных мистера Игрек состоит уже из четырех разнородных групп госслужащих, каждая из которых преследует собственные, как им кажется, цели. Руководство проекта «Игрек» от Агентства национальной безопасности озабочено прежде всего поддержанием достигнутого уровня секретности, когда за каждым человеком, получившим хоть какие-то сведения о проекте, установлено круглосуточное наблюдение под предлогом участия в разработке психохимического оружия. Руководство проекта-прикрытия «Даймон» от Пентагона уверено, что это самое оружие и разрабатывает, причем появление у его участников субъективной уверенности в участии в данном проекте инопланетян будет лучшим подтверждением эффективности данного оружия. Руководство научного проекта «Манхэттен-два» занимается систематизацией и проверкой знаний, полученных от свихнувшихся в рамках проекта «Даймон» специалистов, содержащихся при лаборатории на пожизненном излечении от последствий применения психохимического оружия. Наконец, личный представитель президента – в настоящее время Джон Нейсмит – является единственным лицом, обладающим хоть какой-то свободой действий в отношении контактов с мистером Игрек. В результате за его адекватностью и соблюдением установленных правил игры следят все три предыдущие группы: аэнбэшники – как за главным каналом возможной утечки информации, пентагоновцы как за потенциальным психопатом в президентском окружении, научники – как за еще одним источником ценных сведений. В результате любая попытка любого участника процесса разгласить реальную информацию – что в Форт-Барриче действительно находится инопланетный посол – будет воспринята всеми остальными как великолепный случай продвинуться по службе либо заполучить новый, куда более выгодный контракт. За счет сдачи своего незадачливого сослуживца, разумеется.
Мда-с, подумал Валентин. Вот кого нужно было Доновану на это задание посылать. Куда мне до мистера Игрек по части организации мирового правительства. У нас в корпорации каждая уборщица знает, что здесь я самый главный, а телепат Нострадамус мне во всем помогает. Никакой секретности.
– Ну а теперь собственно о «колледже», – продолжил Конев. – Как вы уже поняли, его участники про мистера Игрек не знают и знать не желают. Они получают технологии напрямую от «Манхэттен-два», а кроме того, имеют доступ даже не к президенту США, а к его личному представителю по специальным вопросам. Такие бонусы легко объясняют любому участнику «колледжа», зачем он должен участвовать в финансировании системы секретных заводов и лабораторий, на которых, собственно, и производятся в настоящее время супертехнологические штучки вроде нашего утреннего контейнера. Таким образом, мы плавно перешли к схеме исполнительных органов «колледжа», один из которых, собственно, и является в настоящее время нашим главным противником.
Конев вывел на экран очередную часть схемы.
– Как видите, это классический клубок из государственных учреждений, банков, страховых компаний, адвокатских бюро, охранных предприятий, поставщиков оружия и спецтехники, объединенных между собой не менее классической системой «теневого руководства» – когда полномочия номинального директора не распространяются далее поддержания текущей деятельности фирмы. В штате каждой из таких компаний имеется человек, работающий на одну из правительственных спецслужб, а в конечном счете – на «колледж». В случае возникновения кризисной ситуации такой человек берет на себя всю полноту власти, нейтрализуя номинального руководителя аргументами типа «национальной безопасности».
– Жаль, что мне так и не удалось увидеть на схеме Энергетическую Комиссию Евросоюза, – желчно заметил Ермаков.
– Ее там и быть не может, – улыбнулся Конев. – «Колледж» не интересуется вопросом, какой из двух обезьян достанется граната. «Колледж» занимается более существенным вопросом: чтобы гранаты вообще не было. Применительно к гранатам, производящимся нашей корпорацией, «колледж» скорее всего будет действовать через следующие организации. – Конев встал вполоборота, посмотрел на экран и уверенно протянул в его сторону раскрытую ладонь. – Посольства США, Великобритании и Франции. Интерпол. Представительства и дочерние предприятия «Интел», «Майкрософт», Ай-Би-Эм… Кстати, не с ними ли вел переговоры наш уважаемый Михаил Иосифович? Наконец, наши собственные, российские спецслужбы, прежде всего ФАПСИ. Как и весь российский хай-тек, мы находились под присмотром с момента рождения – но нам повезло, за предыдущие пятнадцать лет Россия ни разу не побеспокоила «колледж» сколько-нибудь опасными технологиями, поэтому на нас долгое время смотрели сквозь пальцы. Однако когда Леонгард объявил о возможности создания двухслойных сверхпроводящих мембран – одной из семи технологий «красного уровня», внесенных в список… вижу, Мурат Альбертович, вижу ваш интерес, но чуть позже, – тут уж сигнал прошел по всей системе до восточноевропейского координатора, Рэнделла Линча, который и принял единственно возможное для себя решение. А именно немедленный удар по корпорации.
– Контейнер, – напомнил Валентин. – Откуда у наших киллеров взялся американский контейнер?
– Вот этого пока установить не удалось, – развел руками Конев. – Система «Рой» позволяет подслушать любой разговор в радиусе охвата, но читать мысли и устраивать допросы пока что не приспособлена. Нам удалось выяснить только заказчика убийства, который и передал Мангалиеву контейнер для головы с обстоятельными инструкциями – им оказался бывший майор ФСБ, сотрудник охранного агентства «Щит» Геннадий Грищенко. Ну а дальше там такая паутина из криминальных связей потянулась, что я в нее даже соваться не стал, перекинул поток на Анисимова, пусть свои базы пополняет. Этот заказ Грищенко мог отработать в интересах доброго десятка клиентов, и любой из них мог быть связан с «Мэдисон Эквипмент», через которую в Россию и поставляются подобные специальные штучки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Финансово-промышленная группа «Структура», – важно сказал Конев, поднимая указательный палец выше собственной головы. – Номинальный владелец – Григорий Евстафьев, фактический – группа Султанова – Вепрева – Исмаилова, на сегодня вторая в Кремле по влиянию на Президента. Это и есть та структура, которой в конечном счете должны достаться все активы корпорации «Будущее».
– Это что-то новенькое, – удивленно пробормотал Ермаков. – Чтобы вот так сразу – и согласовать выгодополучателя?
– Ну, мы все-таки не «ЮКОС», – улыбнулся Конев. – Депутатов оптом не скупаем, одновременно одного и того же американцам с китайцам не обещаем, да и Валентин Иванович к своему однофамильцу в свитере на прием не ходит. Поэтому, чтобы нас замочить, нужны серьезные основания. Например, – палец Конева появился на экране и указал на желтую звездочку с красной молнией внутри, – участие в Мировой Энергетической Системе. Пока корпорация «Будущее» – частная фирма олигарха Иванова, не видать ей американского патента на межконтинентальные кабели. А вот если ее преобразовать в компанию с государственным участием – тогда другое дело. Тут уже счет не на миллиарды, а на сотни миллиардов долларов будет. Лакомый кусочек, который снимает все лишние вопросы.
– Для кого снимает, – хмыкнул Ермаков, – а для кого и как. Где на схеме «три Е»? Кто от Евросоюза контактировал с Вепревым? Вот эта волнистая линия, – Ермаков пренебрежительно оттопырил мизинец, – она что означает?
– Упоминание о разговоре Вепрева с Бернетом, – поморщился Конев. – Сам разговор состоялся несколько дней назад, когда «Рой» еще не был развернут, но из контекста…
– Бернет всего лишь глава «ЭОН», – продолжил допрос Ермаков, – почему линия тянется ко всей МЭС? Немцы даже в европейской Энергокомиссии далеко не на первых ролях, а уж в Совете МЭС и вовсе с трудом удерживают свои позиции!
– Вепрев считает иначе, – возразил Конев. – По его словам, Бернет дал добро на поглощение Кабэ как раз от лица руководства МЭС. Уж поверьте, Петр Евгеньевич, я бы просто так ничего бы не нарисовал, за каждой линией здесь десятки минут разговоров!
– Вот именно что разговоров, – махнул рукой Ермаков. – Знаете, сколько я этих разговоров в своей жизни наслушался? В девяносто восьмом…
– Коллеги, коллеги! – хлопнул в ладоши Валентин, заслышав в голосах спорящих знакомые нотки. Ударившись в воспоминания, Ермаков мог запросто закатить целую лекцию об истории российского фондового рынка, а Конев в отместку обязательно продемонстрировал бы несколько стопроцентно выигрышных биржевых стратегий, каждая из которых обычно доводила Ермакова до белого каления. – Давайте ближе к делу! Леонид Петрович, согласитесь, что связь «Структуры» с руководством МЭС изучена не в полной мере. Расскажите-ка лучше о связях, которые можно считать твердо установленными!
– Хорошо, – ответил Конев и упрямо наклонил голову. – Давайте поговорим о твердо установленных связях. Снова схема номер один!
– Она самая, – согласился все еще продолжавший спор Ермаков. – И кто здесь у нас в самом центре? Что это за контора – «Невидимый колледж»?
Валентин заставил себя подробнее разглядеть схему – чтобы лучше улеглась в памяти. «Невидимый колледж», жемчужно-белое амебообразное облачко, располагался в левой верхней части квадратного листа, охватывая своими ложноножками несколько ключевых высокотехнологичных компаний. Однако самая толстая и весомая ложноножка тянулась от «колледжа» в сторону правительственных спецслужб – АНБ США, МИ5 Великобритании и французской ДСТ. Судя по схеме, последние больше походили на филиалы этого самого «Невидимого колледжа», нежели на независимые государственные структуры.
– Мечта Фрэнсиса Бэкона, – торжественно доложил Конев, – ставшая реальностью благодаря мистеру Игрек. Организованное по принципу социального вируса сообщество топ-менеджеров, контролирующих предприятия высоких технологий, и профессиональных государственных чиновников, допущенных до косвенного контакта с мистером Игрек. Сообщество, на практике реализующее идеи «республики ученых» – высшей касты интеллектуалов, призванных направлять развитие всего человечества. Как видите, публичным персонажам в этот «колледж» вход воспрещен – даже Пьер Дюпон и Сергей Брин допущены в него только на правах слушателей. Остальные представленные на схеме фамилии никому из нас ничего не скажут – все это самые заурядные люди с биографиями типа «родился – учился – работал». Однако именно эти «серые мыши» сегодня и осуществляют согласованный контроль за всеми технологическими инновациями на планете, каждый – в интересах собственной корпорации, и все вместе – в интересах мистера Игрек. Фактически эти люди – сразу скажу, что приведенный здесь список далеко не полон, за два часа о многом не проболтаешься, а читать мысли мы пока не умеем, – и есть те самые регрессоры, о которых мы говорили на утреннем совещании. Сами они искреннее уверены, что действуют ради всеобщего блага, пресекая использование опасных открытий во вред человечеству и способствуя скорейшему внедрению полезных людям изобретений за счет концентрации патентов у себя в собственности. Ну а поскольку подобная деятельность приносит неплохие прибыли, существующие тенденции технического развития представляются членам «колледжа» просто замечательными. С их точки зрения, все идет по плану, и никакого замедления научно-технического прогресса они своими действиями не создают, а наоборот, ограждают людей от потенциально опасных технологий.
Конев укрупнил схему, ограничив ее самыми близкими к мистеру Игрек элементами:
– Я признаю, что допущение о связи «Структуры» с Советом МЭС пока недостаточно обосновано. Все-таки российская специфика, привычка «следить за базаром». К счастью, на просвещенном Западе люди позволяют себе более откровенно выражать свои мысли. В результате нам удалось реконструировать механизм контроля над технологиями, используемый мистером Игрек в отношении земной цивилизации. Здесь он изображен в самом схематичном виде. Итак, для первого круга своих приближенных – сотрудников лаборатории в Форт-Баррич – мистер Игрек – это внеземное биологическое существо, жизнь которого должна быть сохранена любой ценой. Ведь он – полномочный посол внеземной цивилизации не где-нибудь, а в самих Соединенных Штатах Америки! Ради служения такой государственной тайне можно всю остальную жизнь пустить побоку. Само собой, персонал лаборатории набирается из соответствующих людей – склонных к фанатической преданности своему делу и получению запредельного кайфа от сознания собственной исключительности. Второй круг приближенных мистера Игрек состоит уже из четырех разнородных групп госслужащих, каждая из которых преследует собственные, как им кажется, цели. Руководство проекта «Игрек» от Агентства национальной безопасности озабочено прежде всего поддержанием достигнутого уровня секретности, когда за каждым человеком, получившим хоть какие-то сведения о проекте, установлено круглосуточное наблюдение под предлогом участия в разработке психохимического оружия. Руководство проекта-прикрытия «Даймон» от Пентагона уверено, что это самое оружие и разрабатывает, причем появление у его участников субъективной уверенности в участии в данном проекте инопланетян будет лучшим подтверждением эффективности данного оружия. Руководство научного проекта «Манхэттен-два» занимается систематизацией и проверкой знаний, полученных от свихнувшихся в рамках проекта «Даймон» специалистов, содержащихся при лаборатории на пожизненном излечении от последствий применения психохимического оружия. Наконец, личный представитель президента – в настоящее время Джон Нейсмит – является единственным лицом, обладающим хоть какой-то свободой действий в отношении контактов с мистером Игрек. В результате за его адекватностью и соблюдением установленных правил игры следят все три предыдущие группы: аэнбэшники – как за главным каналом возможной утечки информации, пентагоновцы как за потенциальным психопатом в президентском окружении, научники – как за еще одним источником ценных сведений. В результате любая попытка любого участника процесса разгласить реальную информацию – что в Форт-Барриче действительно находится инопланетный посол – будет воспринята всеми остальными как великолепный случай продвинуться по службе либо заполучить новый, куда более выгодный контракт. За счет сдачи своего незадачливого сослуживца, разумеется.
Мда-с, подумал Валентин. Вот кого нужно было Доновану на это задание посылать. Куда мне до мистера Игрек по части организации мирового правительства. У нас в корпорации каждая уборщица знает, что здесь я самый главный, а телепат Нострадамус мне во всем помогает. Никакой секретности.
– Ну а теперь собственно о «колледже», – продолжил Конев. – Как вы уже поняли, его участники про мистера Игрек не знают и знать не желают. Они получают технологии напрямую от «Манхэттен-два», а кроме того, имеют доступ даже не к президенту США, а к его личному представителю по специальным вопросам. Такие бонусы легко объясняют любому участнику «колледжа», зачем он должен участвовать в финансировании системы секретных заводов и лабораторий, на которых, собственно, и производятся в настоящее время супертехнологические штучки вроде нашего утреннего контейнера. Таким образом, мы плавно перешли к схеме исполнительных органов «колледжа», один из которых, собственно, и является в настоящее время нашим главным противником.
Конев вывел на экран очередную часть схемы.
– Как видите, это классический клубок из государственных учреждений, банков, страховых компаний, адвокатских бюро, охранных предприятий, поставщиков оружия и спецтехники, объединенных между собой не менее классической системой «теневого руководства» – когда полномочия номинального директора не распространяются далее поддержания текущей деятельности фирмы. В штате каждой из таких компаний имеется человек, работающий на одну из правительственных спецслужб, а в конечном счете – на «колледж». В случае возникновения кризисной ситуации такой человек берет на себя всю полноту власти, нейтрализуя номинального руководителя аргументами типа «национальной безопасности».
– Жаль, что мне так и не удалось увидеть на схеме Энергетическую Комиссию Евросоюза, – желчно заметил Ермаков.
– Ее там и быть не может, – улыбнулся Конев. – «Колледж» не интересуется вопросом, какой из двух обезьян достанется граната. «Колледж» занимается более существенным вопросом: чтобы гранаты вообще не было. Применительно к гранатам, производящимся нашей корпорацией, «колледж» скорее всего будет действовать через следующие организации. – Конев встал вполоборота, посмотрел на экран и уверенно протянул в его сторону раскрытую ладонь. – Посольства США, Великобритании и Франции. Интерпол. Представительства и дочерние предприятия «Интел», «Майкрософт», Ай-Би-Эм… Кстати, не с ними ли вел переговоры наш уважаемый Михаил Иосифович? Наконец, наши собственные, российские спецслужбы, прежде всего ФАПСИ. Как и весь российский хай-тек, мы находились под присмотром с момента рождения – но нам повезло, за предыдущие пятнадцать лет Россия ни разу не побеспокоила «колледж» сколько-нибудь опасными технологиями, поэтому на нас долгое время смотрели сквозь пальцы. Однако когда Леонгард объявил о возможности создания двухслойных сверхпроводящих мембран – одной из семи технологий «красного уровня», внесенных в список… вижу, Мурат Альбертович, вижу ваш интерес, но чуть позже, – тут уж сигнал прошел по всей системе до восточноевропейского координатора, Рэнделла Линча, который и принял единственно возможное для себя решение. А именно немедленный удар по корпорации.
– Контейнер, – напомнил Валентин. – Откуда у наших киллеров взялся американский контейнер?
– Вот этого пока установить не удалось, – развел руками Конев. – Система «Рой» позволяет подслушать любой разговор в радиусе охвата, но читать мысли и устраивать допросы пока что не приспособлена. Нам удалось выяснить только заказчика убийства, который и передал Мангалиеву контейнер для головы с обстоятельными инструкциями – им оказался бывший майор ФСБ, сотрудник охранного агентства «Щит» Геннадий Грищенко. Ну а дальше там такая паутина из криминальных связей потянулась, что я в нее даже соваться не стал, перекинул поток на Анисимова, пусть свои базы пополняет. Этот заказ Грищенко мог отработать в интересах доброго десятка клиентов, и любой из них мог быть связан с «Мэдисон Эквипмент», через которую в Россию и поставляются подобные специальные штучки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61