Скажу прямо, такое развитие событий заставит Совет перейти к решительным действиям.
– К каким, например? – поинтересовался Валентин.
– Например, я предложу вам определиться, на чьей вы стороне, – ответил Смит.
А сценарий-то сходится, подумал Валентин. Джон Смит уже все понял, остальным придется объяснить дополнительно. Ну да мне не привыкать!
– Считайте меня миротворцем, – сказал Валентин. – Убьешь – везде найду, мол.
– А Нострадамуса? – оживился Смит. – Его мне кем считать?
– Инопланетянином, сохраняющим нейтралитет, – порекомендовал Валентин. – Ну хорошо, а второй вариант? Что будет, если Марциан не получит содержащуюся в Камне Силу?
– Тогда все в порядке, – ответил Смит. – Нострадамус покидает планету, мы принимаем вас в Совет, ликвидируем «колледж» как организацию и переходим к работе по плану «Пришествие»… – Смит деланно закашлялся. – Простите, оговорился; я имел в виду превращение Земли в цветущий сад!
Сколько же он торчал у нас в штаб-квартире, подумал Валентин. Даже про «Пришествие» знает!
– А третий вариант? – спросил Валентин. – Если Нострадамус остается на Земле, или Силу получает захвативший терминаторов неизвестный колдун?
Сергиев Посад, сообщил искинт, триста метров над лаврой. Снижайся до пятидесяти, к часовне на площади, приказал Валентин, и там зависни. Разговор надо закончить.
– Это не третий вариант, – ответил Смит. – Это снова первый. Любой колдун, воспользовавшийся Камнем и оставшийся на Земле, будет стремиться к мировому господству и создаст Совету серьезные проблемы.
Что-то мне все это напоминает, вздохнул Валентин. Тенз-Даль на Панге, Нострадамус на Земле. Всемогущий маг – плохой сосед, все стараются спровадить его куда подальше.
– Похоже, мне следовало бы припрятать Камень у себя в сейфе, – заметил Валентин.
– Вы до сих пор не поняли? – удивился Смит. – Камень вместе с «русским коэффициентом» – бомба замедленного действия. Ее нужно не прятать под собственной задницей, а просто взять и разминировать.
– Что же вы сразу не сказали? – возмутился Валентин. – Я бы его в пять минут разрядил, Силу тянуть – дело нехитрое!
– А Нострадамус? – спросил Смит. – Хватило бы ему такой Силы?
Опаньки, сообразил Валентин. Да ведь Смит хочет избавиться от двух угроз сразу – не просто опустошить Камень, а еще и выбросить его Силу прочь с планеты вместе с Нострадамусом! А значит, он вполне мог спланировать всю заварушку заранее и лично запустить все сегодняшние события! Кукловод?
Нет, покачал головой Валентин. Для Кукловода у Смита слишком очевиден местный мотив – устранить помеху глобальным планам Совета. Настоящего Кукловода интересует только одно – судьба Валентина Шеллера.
– Виноват, – покаялся Валентин. – Сказал не подумавши. Значит, я правильно делаю, что добываю «русский коэффициент»?
– Правильно, – сказал Смит. – А вот я, похоже, ошибся, оставив вас без присмотра. Вы не будете возражать, если я, скажем так, окажусь в скором времени неподалеку?
– Смотря насколько неподалеку, – хмыкнул Валентин. – Боюсь, что вы можете не понравиться моим русским партнерам.
– Об этом не беспокойтесь, – ответил Смит, – я умею оставаться незамеченным.
– Тогда никаких проблем, – согласился Валентин. – Появляйтесь, гуртом и батьку бить легче. А сейчас давайте ненадолго прервемся, меня уже ждут.
– До связи, – сказал Смит, и телефон замолчал.
Вниз, скомандовал Валентин. Вон там, рядом с черным джипом, как раз свободное место.
Гравилет превратился в «газель», Валентин одернул на себе виртуальный свитер, восстановил поистрепавшийся защитный кокон, приструнил в очередной раз Бублика и вышел на людную по случаю хорошей погоды площадь. Всеслав был уже здесь, укрывшись в тени часовни и замаскировавшись отводящим взгляд заклинанием – именно по бирюзовому свечению последнего Валентин его и обнаружил. Завидев Валентина, колдун вышел из тени и надел на себя новую личину – импозантного старика с роскошной седой шевелюрой.
– Вы опоздали на пять минут, – заметил он с укоризной.
– Телефон оборвали, – развел руками Валентин. – Торопился как мог. Как вы себя чувствуете?
– У меня кончается Сила, – сообщил Всеслав. – Пойдемте скорее, Марциан может объявиться в любую минуту!
В самом деле кончается, подумал Валентин, или это очередная деза? Интересно, как можно узнать, сколько Силы заключено в чужом Сердце? Вот о чем надо было Смита спрашивать, а не о будущем человечества разглагольствовать!
– Пойдемте, – кивнул Валентин и рядом с колдуном направился к входу в лавру. Уже через несколько шагов Валентин понял, что Всеслав не отменил, а модифицировал свое заклинание – прохожие, оказавшиеся ближе пяти метров, менялись в лице, словно вспоминая про оставленный дома включенный утюг, и как ошпаренные отскакивали в стороны. Снять бы наш проход с воздуха, подумал Валентин, шикарный клип получится. А впрочем, «Рой» его и так снимет.
Всеслав уверенно повел Валентина в сторону от основного потока туристов, к малым воротам, за которыми открылся вид на большую церковь с синими куполами. Судя по уверенности, с которой Всеслав направился в ее сторону, это и был Успенский собор, выбранный колдуном для ритуала. Через раскрытые двери Валентин увидел стоявших внутри людей и с любопытством посмотрел на Всеслава – как он отнесется к такому количеству свидетелей? Однако Всеслав спокойно вошел в храм, посторонился, давая Валентину встать рядом, и приложил руку к груди. Валентин увидел вытекший из-под ладони жидкий свет – какое-то экзотическое заклинание, которого трудно было ожидать от вконец обессиленного колдуна, – и сразу же перед глазами зарябило, магический взгляд разошелся с обычным, люди вокруг сделались полупрозрачными, звуки стихли, сквозь стены храма проступило белесое осеннее небо.
– Скорее, – бросил Всеслав, устремляясь вперед. Валентин без труда догадался, куда направляется колдун – сделавшиеся полупрозрачными стены раскрыли в правой части иконостаса глубокую нишу, буквально уставленную сочащимися золотистым сиянием предметами. Источники, подумал Валентин, целый склад; недолго осталось Всеславу жаловаться на недостаток Силы!
Всеслав подошел к нише и с громким треском проткнул рукой невидимую защитную пленку. Валентин остановился в пяти шагах и следил за каждым движением колдуна; тот провел раскрытой ладонью вдоль целого ряда магических предметов, выбирая подходящий. Ладонь задержалась возле двадцатисантиметровой статуэтки сидящего Будды; Всеслав подогнул пальцы, и статуя сама переместилась в руку.
– Место, – сказал Всеслав и с треском прошел сквозь иконостас. Валентин вынужден был продраться следом – невидимая материя оказалась хрупкой и липкой, словно дешевый скотч. Всеслав поставил статуэтку Будды на престол и осенил крестным знамением.
Вокруг Будды вспыхнула желтая аура. Сработало, подумал Валентин. Хотя христианский символ – не самый кощунственный для буддистов. Вот если бы в лицо плюнуть, или вверх ногами перевернуть…
Место, напомнил себе Валентин. Плеваться и брыкаться можно где угодно; Обряд должен как-то совпадать с Местом!
– Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, – напевно произнес Всеслав, вместе со словами тревожа Будду магическим зовом. – Аминь!
Что-то слишком просто, подумал Валентин. Особенно для нескольких лет мучительных поисков правильных слов.
Однако Будда имел на этот счет другое мнение. При упоминании Святого Духа он вспыхнул как костер, а при слове «Аминь» загорелся так ярко, что Валентин рефлекторно прикрыл глаза рукой. Зов Всеслава достиг цели, Сила вырвалась на свободу и ударила в грудь колдуну. Валентин отошел в сторонку и скрестил руки на груди, начиная жалеть, что тратит время на такое баловство. Можно было догадаться, что настоящего ритуала Всеслав ни за что не покажет, а постарается втюхать какую-нибудь дешевку. Дождется он от меня координат Марциана, как же!
– Теперь вы, – сказал Всеслав и отступил в сторону, приглашая Валентина занять свое место. Сияние Будды притухло до обычной ауры, вихри первородной Силы втянулись в Сердце Всеслава. Валентин скептически скривил губы и шагнул вперед.
– Жест, – скомандовал Всеслав.
Валентин пожал плечами и неуверенно перекрестил Будду. Никакого эффекта.
– Жест с верой в душе! – приказал Всеслав.
Ах вон оно что, сообразил Валентин. Кощунствовать, оказывается, нужно от чистого сердца. Ну и где я возьму подходящую веру?
Обруч, изобрази что-нибудь, попросил Валентин. Сам я если в кого и верю, то разве что в Кукловода.
Обруч изобразил – сердце Валентина заколотилось как бешеное, глаза сузились, пальцы рук напряглись. На святом престоле стоял перед ним бесовский божок и нагло смотрел злыми немигающими глазами. Прочь, нечисть, отступи перед Святым Крестом!
Вот теперь движения сложенных пальцев Валентина заставили Будду вспыхнуть желтым огнем.
– Теперь слова, – потребовал Всеслав. – С чувством в сердце!
– Во имя Отца, – прогудел Валентин, – и Сына, и Святого Духа… изыди, Сатана!
Мерзкий бесовский божок вспыхнул как порох. Всеслав застыл с предупреждающе вскинутой рукой – опоздал, слова успели вылететь на волю. Что называется, вошел в образ, подумал Валентин, и чтобы не пропадало добро, скомандовал хвосту выход. Поясницу опоясал огонь, хвост смерчем закрутился вокруг бившего из головы Будды луча света и принялся пожирать Силу с жадностью давно не кормленного крокодила. Валентин обхватил себя руками за туловище и наклонился вперед – хвост на полном серьезе грозил оторваться, и такая поза показалась единственным способом его удержать.
– Довольно! – рявкнул Всеслав, резким ударом сбрасывая Будду с престола. Валентин, мысленно уже попрощавшийся с хвостом, облегченно распрямился – поток Силы исчез, хвост стал управляем и покорно втянулся обратно в копчик. – Ты взял больше Силы, чем можешь контролировать! Скорее твори мощное заклинание, иначе умрешь!
Дельный совет, отметил Валентин, осознав, что не рискует отнять руки от туловища. Хвост хоть и спрятался, но распирал спину изнутри, и удерживать его там было совсем не просто. Что-нибудь простое, вроде материализации, подумал Валентин; но только не тайгл!
Паучья звезда ледяными пальцами вцепилась в грудь, хвост хлестнул по полу, словно бич дрессировщика. Валентин сразу же почувствовал облегчение – Силы стало заметно меньше, а значит, она снова была под контролем.
– Извините, – сказал Всеслав, – я позволил себе лишнее. Вы не будете возражать, если я дематериализую ваше творение?
Валентин оглянулся и расплылся в улыбке: там, куда пришелся удар невидимого хвоста, высилась полутораметровая стеклянная бутылка. Стеклянная ли? Валентин протянул руку и проткнул горлышко насквозь; значит, не тайгл. Но в остальном – все как три года назад, на тренировке с Тангастом. Вот что значит привычка!
– Да, пожалуйста, – кивнул Валентин. – Ну, как у меня получилось?
– Вы прирожденный кощунник, – ответил Всеслав, прикладывая ладонь к груди. Громадная бутыль бесшумно распалась на мелкие осколки, тут же растаявшие в воздухе. – Пойдемте в парк, здесь нам больше нечего делать.
Валентин проводил взглядом Будду, проплывшего по воздуху в тайную кладовую Всеслава, и двинулся к выходу. В притворе храма Всеслав на секунду остановился, в очередной раз приложил ладонь к груди – и мир вокруг ожил, стоявшие рядом люди с удивлением уставились на возникших неизвестно откуда незнакомцев.
Поудивляются и забудут, подумал Валентин, покидая храм. Мало кому хочется жить в мире, где чудеса случаются каждый день, а в обычной московской толпе бродят невидимые колдуны, относящиеся к людям как к траве под ногами. Лучше повернуться обратно к святым иконам, осенить себя крестным знамением и забыть обо всех странностях сегодняшнего дня.
А вот мне забывать о странностях не следует, переключился Валентин на собственные проблемы. Приятно, конечно, что я прирожденный кощунник; но вот Сердце у меня ученическое, щепоть Силы вместит, и на попятную. Нестыковочка получается – никак мне с таким Сердцем обещанные шестьдесят процентов не унести. Всеслав не дурак, наверняка тоже догадался, сказал как отрезал – «больше нечего делать». Теперь, видать, переживает, что меня за важную шишку принял – идет сквозь толпу как по канату, взглядом народ расталкивает. На серьезный разговор настраивается, не иначе.
Рухнула легенда, констатировал Валентин, поспевая за широко шагающим колдуном. А ведь мне от Ордена не столько «русский коэффициент» нужен, сколько доверие. Чтобы сценарий сошелся, Всеслав во мне должен серьезную фигуру видеть, а не подсадную утку Нострадамуса. Ну-ка, Обруч, притормози время;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– К каким, например? – поинтересовался Валентин.
– Например, я предложу вам определиться, на чьей вы стороне, – ответил Смит.
А сценарий-то сходится, подумал Валентин. Джон Смит уже все понял, остальным придется объяснить дополнительно. Ну да мне не привыкать!
– Считайте меня миротворцем, – сказал Валентин. – Убьешь – везде найду, мол.
– А Нострадамуса? – оживился Смит. – Его мне кем считать?
– Инопланетянином, сохраняющим нейтралитет, – порекомендовал Валентин. – Ну хорошо, а второй вариант? Что будет, если Марциан не получит содержащуюся в Камне Силу?
– Тогда все в порядке, – ответил Смит. – Нострадамус покидает планету, мы принимаем вас в Совет, ликвидируем «колледж» как организацию и переходим к работе по плану «Пришествие»… – Смит деланно закашлялся. – Простите, оговорился; я имел в виду превращение Земли в цветущий сад!
Сколько же он торчал у нас в штаб-квартире, подумал Валентин. Даже про «Пришествие» знает!
– А третий вариант? – спросил Валентин. – Если Нострадамус остается на Земле, или Силу получает захвативший терминаторов неизвестный колдун?
Сергиев Посад, сообщил искинт, триста метров над лаврой. Снижайся до пятидесяти, к часовне на площади, приказал Валентин, и там зависни. Разговор надо закончить.
– Это не третий вариант, – ответил Смит. – Это снова первый. Любой колдун, воспользовавшийся Камнем и оставшийся на Земле, будет стремиться к мировому господству и создаст Совету серьезные проблемы.
Что-то мне все это напоминает, вздохнул Валентин. Тенз-Даль на Панге, Нострадамус на Земле. Всемогущий маг – плохой сосед, все стараются спровадить его куда подальше.
– Похоже, мне следовало бы припрятать Камень у себя в сейфе, – заметил Валентин.
– Вы до сих пор не поняли? – удивился Смит. – Камень вместе с «русским коэффициентом» – бомба замедленного действия. Ее нужно не прятать под собственной задницей, а просто взять и разминировать.
– Что же вы сразу не сказали? – возмутился Валентин. – Я бы его в пять минут разрядил, Силу тянуть – дело нехитрое!
– А Нострадамус? – спросил Смит. – Хватило бы ему такой Силы?
Опаньки, сообразил Валентин. Да ведь Смит хочет избавиться от двух угроз сразу – не просто опустошить Камень, а еще и выбросить его Силу прочь с планеты вместе с Нострадамусом! А значит, он вполне мог спланировать всю заварушку заранее и лично запустить все сегодняшние события! Кукловод?
Нет, покачал головой Валентин. Для Кукловода у Смита слишком очевиден местный мотив – устранить помеху глобальным планам Совета. Настоящего Кукловода интересует только одно – судьба Валентина Шеллера.
– Виноват, – покаялся Валентин. – Сказал не подумавши. Значит, я правильно делаю, что добываю «русский коэффициент»?
– Правильно, – сказал Смит. – А вот я, похоже, ошибся, оставив вас без присмотра. Вы не будете возражать, если я, скажем так, окажусь в скором времени неподалеку?
– Смотря насколько неподалеку, – хмыкнул Валентин. – Боюсь, что вы можете не понравиться моим русским партнерам.
– Об этом не беспокойтесь, – ответил Смит, – я умею оставаться незамеченным.
– Тогда никаких проблем, – согласился Валентин. – Появляйтесь, гуртом и батьку бить легче. А сейчас давайте ненадолго прервемся, меня уже ждут.
– До связи, – сказал Смит, и телефон замолчал.
Вниз, скомандовал Валентин. Вон там, рядом с черным джипом, как раз свободное место.
Гравилет превратился в «газель», Валентин одернул на себе виртуальный свитер, восстановил поистрепавшийся защитный кокон, приструнил в очередной раз Бублика и вышел на людную по случаю хорошей погоды площадь. Всеслав был уже здесь, укрывшись в тени часовни и замаскировавшись отводящим взгляд заклинанием – именно по бирюзовому свечению последнего Валентин его и обнаружил. Завидев Валентина, колдун вышел из тени и надел на себя новую личину – импозантного старика с роскошной седой шевелюрой.
– Вы опоздали на пять минут, – заметил он с укоризной.
– Телефон оборвали, – развел руками Валентин. – Торопился как мог. Как вы себя чувствуете?
– У меня кончается Сила, – сообщил Всеслав. – Пойдемте скорее, Марциан может объявиться в любую минуту!
В самом деле кончается, подумал Валентин, или это очередная деза? Интересно, как можно узнать, сколько Силы заключено в чужом Сердце? Вот о чем надо было Смита спрашивать, а не о будущем человечества разглагольствовать!
– Пойдемте, – кивнул Валентин и рядом с колдуном направился к входу в лавру. Уже через несколько шагов Валентин понял, что Всеслав не отменил, а модифицировал свое заклинание – прохожие, оказавшиеся ближе пяти метров, менялись в лице, словно вспоминая про оставленный дома включенный утюг, и как ошпаренные отскакивали в стороны. Снять бы наш проход с воздуха, подумал Валентин, шикарный клип получится. А впрочем, «Рой» его и так снимет.
Всеслав уверенно повел Валентина в сторону от основного потока туристов, к малым воротам, за которыми открылся вид на большую церковь с синими куполами. Судя по уверенности, с которой Всеслав направился в ее сторону, это и был Успенский собор, выбранный колдуном для ритуала. Через раскрытые двери Валентин увидел стоявших внутри людей и с любопытством посмотрел на Всеслава – как он отнесется к такому количеству свидетелей? Однако Всеслав спокойно вошел в храм, посторонился, давая Валентину встать рядом, и приложил руку к груди. Валентин увидел вытекший из-под ладони жидкий свет – какое-то экзотическое заклинание, которого трудно было ожидать от вконец обессиленного колдуна, – и сразу же перед глазами зарябило, магический взгляд разошелся с обычным, люди вокруг сделались полупрозрачными, звуки стихли, сквозь стены храма проступило белесое осеннее небо.
– Скорее, – бросил Всеслав, устремляясь вперед. Валентин без труда догадался, куда направляется колдун – сделавшиеся полупрозрачными стены раскрыли в правой части иконостаса глубокую нишу, буквально уставленную сочащимися золотистым сиянием предметами. Источники, подумал Валентин, целый склад; недолго осталось Всеславу жаловаться на недостаток Силы!
Всеслав подошел к нише и с громким треском проткнул рукой невидимую защитную пленку. Валентин остановился в пяти шагах и следил за каждым движением колдуна; тот провел раскрытой ладонью вдоль целого ряда магических предметов, выбирая подходящий. Ладонь задержалась возле двадцатисантиметровой статуэтки сидящего Будды; Всеслав подогнул пальцы, и статуя сама переместилась в руку.
– Место, – сказал Всеслав и с треском прошел сквозь иконостас. Валентин вынужден был продраться следом – невидимая материя оказалась хрупкой и липкой, словно дешевый скотч. Всеслав поставил статуэтку Будды на престол и осенил крестным знамением.
Вокруг Будды вспыхнула желтая аура. Сработало, подумал Валентин. Хотя христианский символ – не самый кощунственный для буддистов. Вот если бы в лицо плюнуть, или вверх ногами перевернуть…
Место, напомнил себе Валентин. Плеваться и брыкаться можно где угодно; Обряд должен как-то совпадать с Местом!
– Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, – напевно произнес Всеслав, вместе со словами тревожа Будду магическим зовом. – Аминь!
Что-то слишком просто, подумал Валентин. Особенно для нескольких лет мучительных поисков правильных слов.
Однако Будда имел на этот счет другое мнение. При упоминании Святого Духа он вспыхнул как костер, а при слове «Аминь» загорелся так ярко, что Валентин рефлекторно прикрыл глаза рукой. Зов Всеслава достиг цели, Сила вырвалась на свободу и ударила в грудь колдуну. Валентин отошел в сторонку и скрестил руки на груди, начиная жалеть, что тратит время на такое баловство. Можно было догадаться, что настоящего ритуала Всеслав ни за что не покажет, а постарается втюхать какую-нибудь дешевку. Дождется он от меня координат Марциана, как же!
– Теперь вы, – сказал Всеслав и отступил в сторону, приглашая Валентина занять свое место. Сияние Будды притухло до обычной ауры, вихри первородной Силы втянулись в Сердце Всеслава. Валентин скептически скривил губы и шагнул вперед.
– Жест, – скомандовал Всеслав.
Валентин пожал плечами и неуверенно перекрестил Будду. Никакого эффекта.
– Жест с верой в душе! – приказал Всеслав.
Ах вон оно что, сообразил Валентин. Кощунствовать, оказывается, нужно от чистого сердца. Ну и где я возьму подходящую веру?
Обруч, изобрази что-нибудь, попросил Валентин. Сам я если в кого и верю, то разве что в Кукловода.
Обруч изобразил – сердце Валентина заколотилось как бешеное, глаза сузились, пальцы рук напряглись. На святом престоле стоял перед ним бесовский божок и нагло смотрел злыми немигающими глазами. Прочь, нечисть, отступи перед Святым Крестом!
Вот теперь движения сложенных пальцев Валентина заставили Будду вспыхнуть желтым огнем.
– Теперь слова, – потребовал Всеслав. – С чувством в сердце!
– Во имя Отца, – прогудел Валентин, – и Сына, и Святого Духа… изыди, Сатана!
Мерзкий бесовский божок вспыхнул как порох. Всеслав застыл с предупреждающе вскинутой рукой – опоздал, слова успели вылететь на волю. Что называется, вошел в образ, подумал Валентин, и чтобы не пропадало добро, скомандовал хвосту выход. Поясницу опоясал огонь, хвост смерчем закрутился вокруг бившего из головы Будды луча света и принялся пожирать Силу с жадностью давно не кормленного крокодила. Валентин обхватил себя руками за туловище и наклонился вперед – хвост на полном серьезе грозил оторваться, и такая поза показалась единственным способом его удержать.
– Довольно! – рявкнул Всеслав, резким ударом сбрасывая Будду с престола. Валентин, мысленно уже попрощавшийся с хвостом, облегченно распрямился – поток Силы исчез, хвост стал управляем и покорно втянулся обратно в копчик. – Ты взял больше Силы, чем можешь контролировать! Скорее твори мощное заклинание, иначе умрешь!
Дельный совет, отметил Валентин, осознав, что не рискует отнять руки от туловища. Хвост хоть и спрятался, но распирал спину изнутри, и удерживать его там было совсем не просто. Что-нибудь простое, вроде материализации, подумал Валентин; но только не тайгл!
Паучья звезда ледяными пальцами вцепилась в грудь, хвост хлестнул по полу, словно бич дрессировщика. Валентин сразу же почувствовал облегчение – Силы стало заметно меньше, а значит, она снова была под контролем.
– Извините, – сказал Всеслав, – я позволил себе лишнее. Вы не будете возражать, если я дематериализую ваше творение?
Валентин оглянулся и расплылся в улыбке: там, куда пришелся удар невидимого хвоста, высилась полутораметровая стеклянная бутылка. Стеклянная ли? Валентин протянул руку и проткнул горлышко насквозь; значит, не тайгл. Но в остальном – все как три года назад, на тренировке с Тангастом. Вот что значит привычка!
– Да, пожалуйста, – кивнул Валентин. – Ну, как у меня получилось?
– Вы прирожденный кощунник, – ответил Всеслав, прикладывая ладонь к груди. Громадная бутыль бесшумно распалась на мелкие осколки, тут же растаявшие в воздухе. – Пойдемте в парк, здесь нам больше нечего делать.
Валентин проводил взглядом Будду, проплывшего по воздуху в тайную кладовую Всеслава, и двинулся к выходу. В притворе храма Всеслав на секунду остановился, в очередной раз приложил ладонь к груди – и мир вокруг ожил, стоявшие рядом люди с удивлением уставились на возникших неизвестно откуда незнакомцев.
Поудивляются и забудут, подумал Валентин, покидая храм. Мало кому хочется жить в мире, где чудеса случаются каждый день, а в обычной московской толпе бродят невидимые колдуны, относящиеся к людям как к траве под ногами. Лучше повернуться обратно к святым иконам, осенить себя крестным знамением и забыть обо всех странностях сегодняшнего дня.
А вот мне забывать о странностях не следует, переключился Валентин на собственные проблемы. Приятно, конечно, что я прирожденный кощунник; но вот Сердце у меня ученическое, щепоть Силы вместит, и на попятную. Нестыковочка получается – никак мне с таким Сердцем обещанные шестьдесят процентов не унести. Всеслав не дурак, наверняка тоже догадался, сказал как отрезал – «больше нечего делать». Теперь, видать, переживает, что меня за важную шишку принял – идет сквозь толпу как по канату, взглядом народ расталкивает. На серьезный разговор настраивается, не иначе.
Рухнула легенда, констатировал Валентин, поспевая за широко шагающим колдуном. А ведь мне от Ордена не столько «русский коэффициент» нужен, сколько доверие. Чтобы сценарий сошелся, Всеслав во мне должен серьезную фигуру видеть, а не подсадную утку Нострадамуса. Ну-ка, Обруч, притормози время;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61