В приемной царил полумрак – таинственный посетитель не поленился прикрыть поднявшиеся поутру шторы.
– Доброе утро, – произнес Валентин, остановившись у входа. Кресло с высокой спинкой, стоявшее рядом с дежурным монитором, повернулось, и Валентин наконец понял, кто заявился к нему в такую рань.
– Я так не думаю, – ответил Валентину маркетинговый директор корпорации Михаил Леонгард. – Вижу, у тебя здесь тоже проблемы.
– Ты же в Москве! – воскликнул Валентин. – Что случилось? Почему не позвонил?
– Анисимов отсоветовал, – пояснил Леонгард. – А что случилось – садись, расскажу. Извини, что не встаю, устал как собака.
Валентин молча вытащил еще одно кресло на середину комнаты и сел напротив Леонгарда. Прозвучавшая фамилия Анисимова не предвещала ничего хорошего.
Леонгард подпер голову кулаком и задумчиво посмотрел на Валентина.
– Объясни мне одну вещь, – сказал он как бы между прочим. – Чем двухслойные сверхпроводники так сильно отличаются от однослойных?
Валентин пожал плечами:
– С точки зрения современного человечества, ничем не отличаются. А с точки зрения гравионики, это ключевая технология, что-то вроде транзистора в электротехнике. А почему спрашиваешь?
– Потому что почувствовал разницу на своей шкуре, – сказал Леонгард. – Пока я две недели согласовывал спецификацию на однослойные мембраны, все шло замечательно. А вот когда дело дошло до двухслойных…
Валентин подался вперед:
– Что значит – «дошло»? Ты их что, сам боинговцам предложил?!
– Да я даже не знал, что такие есть, – фыркнул Леонгард. – В эту пятницу, на банкете, ко мне подошел их консультант, Джим Моррис, и как бы между прочим поинтересовался, сможем ли мы изготовить двухслойные мембраны. Я позвонил Осипову, тот перекинул меня на Панарина, Раф попросил месяц сроку и миллиончик за грамм. Я сказал Моррису, что в принципе да, давайте требуемые характеристики. В понедельник он поймал меня прямо в гостинице, сунул пачку бумажек и очень просил решить вопрос побыстрее. Я попросил время до среды, а вчера запустил пробный шар – выдал предварительную оферту на экспериментальную партию. Через три часа после этого меня тормознули гаишники, рядом остановился милицейский джип, отсекая охрану, и я увидел, как в лобовом стекле появилась маленькая дырочка.
– В нашем лобовом стекле?! – присвистнул Валентин.
– В нашем, в нашем, в чьем же еще, – раздраженно ответил Леонгард. – Потом был громкий хлопок, и очнулся я только через пару минут, когда Паша уже перетащил меня во вторую машину.
– А что нападавшие? – полюбопытствовал Валентин. – Не возражали?
– После глушилки возражающих обычно не остается, – сказал Леонгард. – Но все равно я чуть в штаны со страху не наложил. Всю дорогу, пока ребята меня в Демидовск доставляли, Анисимову названивал… до сих пор стыдно.
Понятно, почему охрана решилась на эвакуацию, подумал Валентин. В таком состоянии Мише на переговорах делать нечего.
– Вот так я двухслойными мембранами поторговал, – закончил рассказ Леонгард. – Это не чеченцы какие-нибудь и даже не батыровцы; это кто-то очень серьезный. Анисимов говорит, к тебе тоже гости наведывались?
– Ну, – улыбнулся Валентин, – здесь мы все-таки на своем поле. А так ты совершенно прав. Нас наконец-то заметили серьезные ребята.
– Как ты думаешь… – начал было Леонгард, но тут в кармане у Валентина зажужжал мобильник.
«Сергеев, – сообщил искинт, – вице-мэр по развитию».
Если бы только вице-мэр, подумал Валентин, вытаскивая наконец телефонную трубку – знак Леонгарду, что звонит кто-то чужой. Если бы только вице-мэр…
– Валентин Иванович? – вкрадчиво произнес Олег Сергеев. – Простите, что так рано, просто я уже знаю, что вы не спите. Я хотел бы срочно с вами встретиться по одному весьма деликатному вопросу.
– А в чем вопрос? – полюбопытствовал Валентин. Он прекрасно понимал, что встречаться с Сергеевым все равно придется, но хотел хоть немного подготовиться.
– Скажу одним словом, – ответил Сергеев. – Магия.
2. Настоящий волшебник
Истинные мистики не прячут тайн, а открывают их. Они ничего не оставят в тени, а тайна так и останется тайной.
Г.К. Честертон, «Небесная стрела».
Магия?!
Услышав такое, Валентин чуть не выронил трубку. Сергеев хочет говорить о магии?! Да что ж это за день сегодня?
Нормальный день, успокоил себя Валентин. Самый обыкновенный день глобального катаклизма. Чего уж после «холодильника» удивляться, что и Сергеев вдруг вспомнил свои прежние увлечения? Наверняка и здесь поработал Кукловод. Быть может, на этот раз Обручу удастся хоть что-нибудь разглядеть?
– Хорошо, – быстро ответил Валентин. – Вы можете подъехать прямо сейчас?
– Легко, – отозвался Сергеев. – Собственно, я вам прямо от проходной и звоню.
Нет, покачал головой Валентин. Было бы наивно рассчитывать на такую удачу. Кукловод не оставляет следов.
В последнем Валентин убедился уже в первые дни своего пребывания на Земле. План кампании не зря казался подозрительно легким – повиснуть вместе с Катером на орбите, определиться с текущим годом, найти автора злополучной книги и прочитать у него в памяти, откуда на Земле появилась столь подробная информация о Панге. Работы от силы на полчаса.
Проблемы начались практически сразу. Во-первых, кроме уже знакомой Валентину первой книги чертов автор написал еще два тома, в которых по-прежнему излагал пангийские события с точностью документалиста. Во-вторых, Сергеев оказался жителем Демидовска – родного города Валентина. В-третьих, самого Валентина Шеллера на этой Земле никогда не существовало; трехкратный просмотр демидовских архивов не обнаружил даже однофамильцев. Когда же выяснилось, что Обручу никак не удается войти в ментал через инфосистему Катера, Валентин понял, что предстоящее ему испытание может оказаться потруднее трех предыдущих. Отказ Катера опускаться на планету и даже оставаться на орбите дольше семидесяти двух часов Валентин воспринял уже спокойно – принцип невмешательства так принцип невмешательства. Хорошо еще, что Катер согласился поделиться всей имевшейся на борту информацией о технических достижениях двадцать третьего века.
Но самый главный удар ожидал Валентина уже на Земле. Высадившись в Демидовске и не без приключений добравшись-таки до захолустной квартиры автора трех «пангийских» романов, он обнаружил, что Сергеев ровным счетом ничего не знает о Панге! То есть, конечно, название Панга было ему знакомо, как-никак целых три книги и куча рабочих материалов; но даже при том, что карандашный набросок карты континента в точности совпадал с известной Валентину пангографией, сам Сергеев искренне считал, что карту эту ему нарисовал старый приятель Сергей Рощин!
Валентин путешествовал по памяти Сергеева и с каждой минутой приходил во все большее изумление. Писатель не просто описывал реально произошедшие с Валентином события – он их выдумывал, перебирал вариант за вариантом, обсуждал с друзьями, – и только потом останавливался на том, что казалось Валентину свершившимся фактом. У Валентина волосы на голове зашевелились, когда он наткнулся на эпизод с пленом у Хеора – оказывается, Сергеев долго раздумывал, пытать ли Фалера как следует или ограничиться коротким болевым шоком! Просидев в воспоминаниях писателя несколько часов, Валентин почувствовал, что уже и сам не может с уверенностью сказать – то ли Сергеев осмысливал на свой лад внушенные кем-то эпизоды, то ли, наоборот, Панга отрабатывала на своих обитателях бредовые идеи земного фантаста. Ни о каком канале утечки информации речи уже не шло; в квартире самой обыкновенной пятиэтажки сидел за компьютером человек, который по всем признакам действительно управлял пангийскими событиями!
Валентин вышел из-под дерева, где изображал мирно спящего пьяницу, отряхнулся от налипших листьев и пошел вдоль огороженного металлическим забором детского сада. Ему нужно было собраться с мыслями, сбросить с себя наваждение только что пережитого кошмара. Через несколько минут привычка к здравому мышлению взяла свое, и у Валентина начало складываться хоть какое-то понимание ситуации.
Прежде всего Валентин избавился от версии, что Сергеев – своего рода Тенз-Даль, внештатный командир Панги. Помогла ему в этом подробная история Панги, составленная писателем с присущим ему размахом – на тысячу лет в будущее от момента, когда агент Шеллер отправился на Землю со специальным заданием. Представить себе, что Панга и впредь будет выполнять столь идиотский сценарий, Валентин никак не мог, а потому перешел ко второй версии, оказавшейся значительно перспективней. Познаний Валентина в области ментальной магии вполне хватило, чтобы представить себе теневое заклинание, способное заставить Сергеева сделать все то, что он проделал при написании своих романов. Заклинанию следовало всего лишь четко представлять, какие именно эпизоды должны в конечном счете оказаться в книге – а потом ему достаточно было портить писателю настроение до тех пор, пока он не придумает – сам, безо всякой посторонней помощи! – эти самые эпизоды. В принципе Валентин и сам бы смог составить подобное заклинание – если бы находился на Панге с ее неисчерпаемыми источниками Силы. На Земле, где за три года упорных поисков удалось обнаружить лишь остаточные следы магии, это было бы непозволительным расточительством.
Так на свет появился Кукловод. Этим прозвищем Валентин обозначил субъекта – человека, организацию или магическую сущность, вроде пророчества Емая, – который и осуществил магическое программирование Сергеева на написание пангийских романов. Кукловод начал свою работу за десять лет до выхода из печати первой книги – именно к тому далекому времени относились первые воспоминания Сергеева о Панге, – добился от писателя завершения и публикации трех томов, а после этого испарился, как будто его и не было. Удивленный отсутствием вдохновения, Сергеев какое-то время помыкался, попробовал сменить жанр, написав пару романов в жанре научной фантастики, и понял, что вдохновение исчезло. В последние перед появлением Валентина годы он почти не вспоминал о Панге, занимаясь совсем другими делами, которые в конечном счете и сделали его вице-мэром Демидовска по социально-экономическому развитию. Кукловод исчез из жизни писателя, но наверняка остался на Земле – затаился в ожидании, когда сработает расставленная им ловушка.
Валентин слишком многое пережил на Панге, чтобы сомневаться в намерениях Кукловода. Тот совершенно явно выманивал с Панги Валентина Шеллера, известного также под именем факира Фалера. Кукловод был прекрасно осведомлен о всех событиях восемьдесят пятого года, последнего года пребывания Валентина на Панге. Нетрудно было понять, зачем Кукловод заставил Сергеева написать целых три тома – он не только выманивал Фалера на Землю, но и показывал свою осведомленность в пангийских делах. Мало кто на самой Панге знал, что Валентин Шеллер оказался Тенз-Далем, верховным повелителем техномагических сил планеты. А вот Кукловод не постеснялся прямо написать об этом в романе – но лишь в третьем томе, явно не предназначавшемся для передачи в Службу Безопасности Эбо. Кукловод прямо говорил Валентину: я все о тебе знаю, я вызвал тебя на Землю, и я буду использовать тебя в собственных целях.
Использовать, разумеется, втемную. Маги и силы такого уровня никогда не опускаются до словесных объяснений. Они просто добиваются от жертвы нужного поведения.
Валентин знал о Кукловоде практически все – что он по меньшей мере великий маг, что он явно пангийского происхождения, что он поддерживает с Пангой постоянную связь, наконец, что ему очень нужен Валентин Шеллер. Валентин знал все, кроме одного.
Зачем столь могущественному Кукловоду понадобился факир-неудачник?
– Кто-то важный? – нарушил затянувшуюся паузу Леонгард.
– Вице-мэр Сергеев, – ответил Валентин. – У него тоже проблемы.
– Когда собираемся? – спросил Леонгард, выбираясь из кресла. Когда Леонгард попытался застегнуть пуговицу на пиджаке, Валентин увидел, как сильно дрожат его руки.
– В девять, – сказал Валентин, рассудив, что если с Сергеевым будет о чем говорить больше часа, то тогда и за сутки не управиться. – Остальных я уже позвал. Докладывать будет Леонид, а я – за противника.
– Схожу переодеться, – пробормотал Леонгард, явно догадавшийся, что разговаривать с Сергеевым Валентин предпочитает тет-а-тет. – Как оно все-таки не вовремя…
Валентин только виновато развел руками. Даже Тенз-Далям порой приходится туго, а уж обычному человеку остается только радоваться, что до сих пор не убили.
«Сергеев в проходной, – сообщил между тем искинт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Доброе утро, – произнес Валентин, остановившись у входа. Кресло с высокой спинкой, стоявшее рядом с дежурным монитором, повернулось, и Валентин наконец понял, кто заявился к нему в такую рань.
– Я так не думаю, – ответил Валентину маркетинговый директор корпорации Михаил Леонгард. – Вижу, у тебя здесь тоже проблемы.
– Ты же в Москве! – воскликнул Валентин. – Что случилось? Почему не позвонил?
– Анисимов отсоветовал, – пояснил Леонгард. – А что случилось – садись, расскажу. Извини, что не встаю, устал как собака.
Валентин молча вытащил еще одно кресло на середину комнаты и сел напротив Леонгарда. Прозвучавшая фамилия Анисимова не предвещала ничего хорошего.
Леонгард подпер голову кулаком и задумчиво посмотрел на Валентина.
– Объясни мне одну вещь, – сказал он как бы между прочим. – Чем двухслойные сверхпроводники так сильно отличаются от однослойных?
Валентин пожал плечами:
– С точки зрения современного человечества, ничем не отличаются. А с точки зрения гравионики, это ключевая технология, что-то вроде транзистора в электротехнике. А почему спрашиваешь?
– Потому что почувствовал разницу на своей шкуре, – сказал Леонгард. – Пока я две недели согласовывал спецификацию на однослойные мембраны, все шло замечательно. А вот когда дело дошло до двухслойных…
Валентин подался вперед:
– Что значит – «дошло»? Ты их что, сам боинговцам предложил?!
– Да я даже не знал, что такие есть, – фыркнул Леонгард. – В эту пятницу, на банкете, ко мне подошел их консультант, Джим Моррис, и как бы между прочим поинтересовался, сможем ли мы изготовить двухслойные мембраны. Я позвонил Осипову, тот перекинул меня на Панарина, Раф попросил месяц сроку и миллиончик за грамм. Я сказал Моррису, что в принципе да, давайте требуемые характеристики. В понедельник он поймал меня прямо в гостинице, сунул пачку бумажек и очень просил решить вопрос побыстрее. Я попросил время до среды, а вчера запустил пробный шар – выдал предварительную оферту на экспериментальную партию. Через три часа после этого меня тормознули гаишники, рядом остановился милицейский джип, отсекая охрану, и я увидел, как в лобовом стекле появилась маленькая дырочка.
– В нашем лобовом стекле?! – присвистнул Валентин.
– В нашем, в нашем, в чьем же еще, – раздраженно ответил Леонгард. – Потом был громкий хлопок, и очнулся я только через пару минут, когда Паша уже перетащил меня во вторую машину.
– А что нападавшие? – полюбопытствовал Валентин. – Не возражали?
– После глушилки возражающих обычно не остается, – сказал Леонгард. – Но все равно я чуть в штаны со страху не наложил. Всю дорогу, пока ребята меня в Демидовск доставляли, Анисимову названивал… до сих пор стыдно.
Понятно, почему охрана решилась на эвакуацию, подумал Валентин. В таком состоянии Мише на переговорах делать нечего.
– Вот так я двухслойными мембранами поторговал, – закончил рассказ Леонгард. – Это не чеченцы какие-нибудь и даже не батыровцы; это кто-то очень серьезный. Анисимов говорит, к тебе тоже гости наведывались?
– Ну, – улыбнулся Валентин, – здесь мы все-таки на своем поле. А так ты совершенно прав. Нас наконец-то заметили серьезные ребята.
– Как ты думаешь… – начал было Леонгард, но тут в кармане у Валентина зажужжал мобильник.
«Сергеев, – сообщил искинт, – вице-мэр по развитию».
Если бы только вице-мэр, подумал Валентин, вытаскивая наконец телефонную трубку – знак Леонгарду, что звонит кто-то чужой. Если бы только вице-мэр…
– Валентин Иванович? – вкрадчиво произнес Олег Сергеев. – Простите, что так рано, просто я уже знаю, что вы не спите. Я хотел бы срочно с вами встретиться по одному весьма деликатному вопросу.
– А в чем вопрос? – полюбопытствовал Валентин. Он прекрасно понимал, что встречаться с Сергеевым все равно придется, но хотел хоть немного подготовиться.
– Скажу одним словом, – ответил Сергеев. – Магия.
2. Настоящий волшебник
Истинные мистики не прячут тайн, а открывают их. Они ничего не оставят в тени, а тайна так и останется тайной.
Г.К. Честертон, «Небесная стрела».
Магия?!
Услышав такое, Валентин чуть не выронил трубку. Сергеев хочет говорить о магии?! Да что ж это за день сегодня?
Нормальный день, успокоил себя Валентин. Самый обыкновенный день глобального катаклизма. Чего уж после «холодильника» удивляться, что и Сергеев вдруг вспомнил свои прежние увлечения? Наверняка и здесь поработал Кукловод. Быть может, на этот раз Обручу удастся хоть что-нибудь разглядеть?
– Хорошо, – быстро ответил Валентин. – Вы можете подъехать прямо сейчас?
– Легко, – отозвался Сергеев. – Собственно, я вам прямо от проходной и звоню.
Нет, покачал головой Валентин. Было бы наивно рассчитывать на такую удачу. Кукловод не оставляет следов.
В последнем Валентин убедился уже в первые дни своего пребывания на Земле. План кампании не зря казался подозрительно легким – повиснуть вместе с Катером на орбите, определиться с текущим годом, найти автора злополучной книги и прочитать у него в памяти, откуда на Земле появилась столь подробная информация о Панге. Работы от силы на полчаса.
Проблемы начались практически сразу. Во-первых, кроме уже знакомой Валентину первой книги чертов автор написал еще два тома, в которых по-прежнему излагал пангийские события с точностью документалиста. Во-вторых, Сергеев оказался жителем Демидовска – родного города Валентина. В-третьих, самого Валентина Шеллера на этой Земле никогда не существовало; трехкратный просмотр демидовских архивов не обнаружил даже однофамильцев. Когда же выяснилось, что Обручу никак не удается войти в ментал через инфосистему Катера, Валентин понял, что предстоящее ему испытание может оказаться потруднее трех предыдущих. Отказ Катера опускаться на планету и даже оставаться на орбите дольше семидесяти двух часов Валентин воспринял уже спокойно – принцип невмешательства так принцип невмешательства. Хорошо еще, что Катер согласился поделиться всей имевшейся на борту информацией о технических достижениях двадцать третьего века.
Но самый главный удар ожидал Валентина уже на Земле. Высадившись в Демидовске и не без приключений добравшись-таки до захолустной квартиры автора трех «пангийских» романов, он обнаружил, что Сергеев ровным счетом ничего не знает о Панге! То есть, конечно, название Панга было ему знакомо, как-никак целых три книги и куча рабочих материалов; но даже при том, что карандашный набросок карты континента в точности совпадал с известной Валентину пангографией, сам Сергеев искренне считал, что карту эту ему нарисовал старый приятель Сергей Рощин!
Валентин путешествовал по памяти Сергеева и с каждой минутой приходил во все большее изумление. Писатель не просто описывал реально произошедшие с Валентином события – он их выдумывал, перебирал вариант за вариантом, обсуждал с друзьями, – и только потом останавливался на том, что казалось Валентину свершившимся фактом. У Валентина волосы на голове зашевелились, когда он наткнулся на эпизод с пленом у Хеора – оказывается, Сергеев долго раздумывал, пытать ли Фалера как следует или ограничиться коротким болевым шоком! Просидев в воспоминаниях писателя несколько часов, Валентин почувствовал, что уже и сам не может с уверенностью сказать – то ли Сергеев осмысливал на свой лад внушенные кем-то эпизоды, то ли, наоборот, Панга отрабатывала на своих обитателях бредовые идеи земного фантаста. Ни о каком канале утечки информации речи уже не шло; в квартире самой обыкновенной пятиэтажки сидел за компьютером человек, который по всем признакам действительно управлял пангийскими событиями!
Валентин вышел из-под дерева, где изображал мирно спящего пьяницу, отряхнулся от налипших листьев и пошел вдоль огороженного металлическим забором детского сада. Ему нужно было собраться с мыслями, сбросить с себя наваждение только что пережитого кошмара. Через несколько минут привычка к здравому мышлению взяла свое, и у Валентина начало складываться хоть какое-то понимание ситуации.
Прежде всего Валентин избавился от версии, что Сергеев – своего рода Тенз-Даль, внештатный командир Панги. Помогла ему в этом подробная история Панги, составленная писателем с присущим ему размахом – на тысячу лет в будущее от момента, когда агент Шеллер отправился на Землю со специальным заданием. Представить себе, что Панга и впредь будет выполнять столь идиотский сценарий, Валентин никак не мог, а потому перешел ко второй версии, оказавшейся значительно перспективней. Познаний Валентина в области ментальной магии вполне хватило, чтобы представить себе теневое заклинание, способное заставить Сергеева сделать все то, что он проделал при написании своих романов. Заклинанию следовало всего лишь четко представлять, какие именно эпизоды должны в конечном счете оказаться в книге – а потом ему достаточно было портить писателю настроение до тех пор, пока он не придумает – сам, безо всякой посторонней помощи! – эти самые эпизоды. В принципе Валентин и сам бы смог составить подобное заклинание – если бы находился на Панге с ее неисчерпаемыми источниками Силы. На Земле, где за три года упорных поисков удалось обнаружить лишь остаточные следы магии, это было бы непозволительным расточительством.
Так на свет появился Кукловод. Этим прозвищем Валентин обозначил субъекта – человека, организацию или магическую сущность, вроде пророчества Емая, – который и осуществил магическое программирование Сергеева на написание пангийских романов. Кукловод начал свою работу за десять лет до выхода из печати первой книги – именно к тому далекому времени относились первые воспоминания Сергеева о Панге, – добился от писателя завершения и публикации трех томов, а после этого испарился, как будто его и не было. Удивленный отсутствием вдохновения, Сергеев какое-то время помыкался, попробовал сменить жанр, написав пару романов в жанре научной фантастики, и понял, что вдохновение исчезло. В последние перед появлением Валентина годы он почти не вспоминал о Панге, занимаясь совсем другими делами, которые в конечном счете и сделали его вице-мэром Демидовска по социально-экономическому развитию. Кукловод исчез из жизни писателя, но наверняка остался на Земле – затаился в ожидании, когда сработает расставленная им ловушка.
Валентин слишком многое пережил на Панге, чтобы сомневаться в намерениях Кукловода. Тот совершенно явно выманивал с Панги Валентина Шеллера, известного также под именем факира Фалера. Кукловод был прекрасно осведомлен о всех событиях восемьдесят пятого года, последнего года пребывания Валентина на Панге. Нетрудно было понять, зачем Кукловод заставил Сергеева написать целых три тома – он не только выманивал Фалера на Землю, но и показывал свою осведомленность в пангийских делах. Мало кто на самой Панге знал, что Валентин Шеллер оказался Тенз-Далем, верховным повелителем техномагических сил планеты. А вот Кукловод не постеснялся прямо написать об этом в романе – но лишь в третьем томе, явно не предназначавшемся для передачи в Службу Безопасности Эбо. Кукловод прямо говорил Валентину: я все о тебе знаю, я вызвал тебя на Землю, и я буду использовать тебя в собственных целях.
Использовать, разумеется, втемную. Маги и силы такого уровня никогда не опускаются до словесных объяснений. Они просто добиваются от жертвы нужного поведения.
Валентин знал о Кукловоде практически все – что он по меньшей мере великий маг, что он явно пангийского происхождения, что он поддерживает с Пангой постоянную связь, наконец, что ему очень нужен Валентин Шеллер. Валентин знал все, кроме одного.
Зачем столь могущественному Кукловоду понадобился факир-неудачник?
– Кто-то важный? – нарушил затянувшуюся паузу Леонгард.
– Вице-мэр Сергеев, – ответил Валентин. – У него тоже проблемы.
– Когда собираемся? – спросил Леонгард, выбираясь из кресла. Когда Леонгард попытался застегнуть пуговицу на пиджаке, Валентин увидел, как сильно дрожат его руки.
– В девять, – сказал Валентин, рассудив, что если с Сергеевым будет о чем говорить больше часа, то тогда и за сутки не управиться. – Остальных я уже позвал. Докладывать будет Леонид, а я – за противника.
– Схожу переодеться, – пробормотал Леонгард, явно догадавшийся, что разговаривать с Сергеевым Валентин предпочитает тет-а-тет. – Как оно все-таки не вовремя…
Валентин только виновато развел руками. Даже Тенз-Далям порой приходится туго, а уж обычному человеку остается только радоваться, что до сих пор не убили.
«Сергеев в проходной, – сообщил между тем искинт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61