– Конев окинул взглядом опешившую публику. – Нет вопросов. Значит, переходим к следующей части. Кем нас с вами считают регрессоры? Модель дает на этот вопрос однозначный ответ: Кабэ представляется им обыкновенным технологическим стартапом. Как только регрессорам стало известно, что мы способны производить двухслойные сверхпроводящие мембраны, они отреагировали стандартным для этого уровня опасности способом – немедленной силовой акцией. Поскольку владелец компании господин Иванов не слишком вхож в кремлевские круги, регрессоры посчитали, что с такой акцией вполне могут справиться и местные специалисты. В то же время не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять значение Валентина Ивановича в нашем бизнесе – он, пардон за каламбур, не только хозяин корпорации, но и ее мозг. Поэтому я считаю вполне понятным желание регрессоров не просто ликвидировать Иванова, не просто его похитить, а сделать одновременно и то и другое – для всех ликвидировать, а для себя – сохранить.
– А в чем смысл похищать одну только голову? – спросил сидевший в первом ряду Леонгард. – Меня вот целиком похитить хотели…
– Дело в том, – многозначительно понизил голос Конев, – что после обычного похищения Иванова мы сразу бы поняли, что все тайны корпорации стали известны похитителям. Мы тут же бы кинулись заметать следы, закрывать секретные счета и делать прочие глупости из серийных детективов. А если у вас на руках труп с отрезанной головой, особых оснований для паники нет. Можно спокойно заняться дракой за наследство и растаскиванием имущества. Не правда ли, коллеги? По глазам вижу, вы только об этом и мечтаете!
Валентин покачал головой. Нестыковочка получается. С одной стороны, регрессоры успешно сдерживали технический прогресс на протяжении полувека. С другой стороны, они даже не потрудились понять, что за зверь корпорация «Будущее». Посчитали ее обычным российским холдингом, завязанным на одного человека. Не слишком ли поверхностный подход для такой серьезной организации?
Но с другой стороны, а зачем еще им могла понадобиться моя голова? Чтобы съесть мозг?
Валентин посмотрел на зеленого головастика за крепостной стеной и неожиданно для себя подмигнул неведомому пришельцу. Эх, не вовремя у тебя аппетит разыгрался! Хотя я и догадываюсь почему.
– Итак, регрессоры пока не знают, с кем имеют дело, – авторитетно заявил Конев, изобразив рядом с крепостной стеной мирно пасущуюся овцу. – Неудачу операции они спишут на исполнителей, после чего прибегнут к более серьезным средствам – например, пришлют за Ивановым летающую тарелку. А вот когда тарелка бесследно исчезнет еще на подлете к Демидовску – вот тогда регрессоры возьмутся за нас всерьез. Потому что с этого момента корпорация перестанет быть обыкновенным стартапом и станет ожившим кошмаром регрессоров – их реальным конкурентом в битве за планету Земля.
Овца на экране подняла голову, раскрыла громадную зубастую пасть и выпустила в сторону крепостной стены струю огня. Большеглазый головастик запрыгал на своем длинном хвосте, как на пружинке, а черные человечки метнулись к бойницам, выкатывая невесть откуда появившиеся пушки.
– Теперь у меня вопрос, – поднял палец Конев. – Валентин Иванович, будем отдавать голову регрессорам?
Валентин поднял глаза к потолку. Если бы у меня была магия…
– Нет, – сказал он, когда тишина в бункере стала уже совсем мрачной. – Это не поможет.
– В таком случае, – развел руками Конев, – переходим к следующей части. Война между регрессорами и корпорацией неизбежна. Я предлагаю не терять времени и нанести упреждающий удар.
Валентин наклонил голову и с интересом посмотрел на начальника отдела социального мониторинга. Если Леонид не врал насчет двадцати пяти лет… то сейчас он предложит немедленно запустить «Пришествие»!
– Я знаю, о чем вы подумали, Валентин Иванович, – сказал Конев и коротко поклонился в сторону Валентина. – В случае если регрессоры – реальность, социально-экономическая модель «Пришествие» дает девяностопроцентную вероятность успеха. И что самое главное, мы полностью готовы к ее проведению!
Войт, вспомнил Валентин. Проект «Великий Вождь». Неужели мы успели?
Нет, подумал он секундой позже. За регрессорами стоит Кукловод. А это значит, что легкой победы не будет.
– Ну, рассказывайте, – улыбнулся Валентин и сложил руки на груди. Он уже знал, что «Пришествие» обречено. Но почему бы не послушать интересного человека?
– Сначала я хочу кое-что показать, – сказал Конев и протянул руку в сторону входа. – Прошу!
Валентин повернулся на сто восемьдесят градусов. Из кабинки лифта вышли два человека, одним из которых был Геннадий Войт. А вот второго Валентин видел в первый раз в жизни, и Обруч кольнул лоб огненной иглой.
Это не человек, понял Валентин. Это Великий Вождь – робот, изображающий из себя Человека. Именно так, с большой буквы – Человека, которому хочется подчиняться.
Судя по первому впечатлению, Великий Вождь у Войта получился на славу.
– Посмотрите внимательнее, – сказал Войт, сделав шаг в сторону. – Узнаете?
Валентин невольно сосредоточился на лице Великого Вождя и почувствовал легкое головокружение. По лицу робота словно пробегала рябь; оно то вытягивалось, то округлялось, нос горбился и распухал картошкой, губы складывались в обворожительную улыбку и сжимались в тонкую жестокую полоску. Затем Валентин тряхнул головой, отгоняя наваждение, – и увидел перед собой Майлза Донована.
Обруч засадил в лоб целых три огненных иголки, и Валентин виновато опустился обратно на стул. Разумеется, это не был настоящий Майлз Донован – откуда ему взяться на Земле, да еще в сопровождении Войта? Но желание вытянуться в струнку перед бывшим начальником и доложить о проделанной работе оказалось столь сильным, что Валентин ухитрился забыть этот очевидный факт.
– Спокойно! – рявкнул Войт своим неподражаемым голосом, действовавшим даже на собак. – Узнали, и хорошо. Отставить, Первый!
Майлз Донован похудел, вытянулся, – и превратился в самого обыкновенного человека, лицо которого Валентин не смог бы запомнить даже с третьего раза.
– Я вижу, подействовало, – сказал Войт, довольно потирая руки. – Итак, перед вами готовая к запуску в серию модель человекообразного робота, специально предназначенная для выполнения лидерских функций в традиционных обществах. Индивидуальная настройка образа была выполнена в демонстрационном, то есть замедленном режиме; реально робот делает ее за доли секунды, сразу же представая перед аудиторией в наиболее подходящем обличье. Ну а теперь задавайте вопросы.
– А что еще он умеет? – спросил Леонгард, успевший сделать пару шагов и теперь стоявший чуть впереди Валентина.
– Ответишь? – спросил Войт у робота.
– Отвечу, – кивнул тот. – Умею говорить на шестидесяти языках, знаю восемьдесят семь поведенческих культур, обладаю навыками контактных и бесконтактных боестолкновений одиннадцати различных стилей, способен определять целевые установки человеческих индивидов с точностью до восьмидесяти процентов. Основная специальность – скоростное формирование первичных и вторичных коллективов, коррекция отклоняющегося поведения, форсированная трансформация поведенческих навыков. Могу использоваться для борьбы с криминальными группировками, для проникновения в замкнутые иерархические сообщества с последующим взятием их под полный контроль, для консолидации социальных групп вокруг определенных ценностных идеалов, и для любых других работ по специальности. Обладаю способностью к самовоспроизводству без потери функциональности, оснащен блоком распределенного сознания, работающего как по внутренним, так и по открытым сетям связи.
– Самовоспроизводства? – вытянул шею Осипов. – Что значит – самовоспроизводства?!
– В моей конструкции использованы только общедоступные материалы, – сказал Первый, приложив руку к груди. – Средние затраты на комплектующие и энергию для тождественного дублирования оцениваются в семьсот тысяч долларов США.
– Так это ж дороже человека. – Осипов покосился на Валентина. – В чем смысл?!
– В скорости, – пояснил Войт. – Цикл воспроизводства Вождя – двадцать четыре часа, и дубль появляется на свет со всеми знаниями и умениями оригинала. Вы видели Первого в деле; как по-вашему, сколько времени ему понадобится, чтобы раздобыть семьсот тысяч долларов?
– Господи, – пробормотал Осипов. – Да вы что, в самом деле собрались воевать?!
Интересно, подумал Валентин, отчего Сергей Николаевич так нервничает? Не иначе как думает, что план по производству все еще в силе.
– Благодарю вас, – сказал Конев, и Войт с Первым шагнули обратно к лифту. Валентин повернулся к экрану, где Конев в очередной раз поменял картинку. Теперь вокруг осажденной крепости регрессоров толпились разноцветные человеческие фигурки, поднимая над головой плакаты «Технологии для всех» и «Пришельцы, убирайтесь домой».
– Как всем вам хорошо известно, – продолжил докладывать Конев, – проблема адаптации человечества к так называемым закрывающим технологиям находилась в центре внимания нашего отдела с первых же минут его работы. Как справедливо заметил Сергей Николаевич, – Конев коротко поклонился в сторону Осипова, – широкое распространение любой такой технологии в современных социально-экономических условиях означает войну. Ту самую Третью мировую, о которой так много говорили в конце прошлого века и совершенно напрасно замолчали в начале нынешнего. Общая логика этой войны выглядит следующим образом. Пусть появляется и становится широко доступной технология, на порядок снижающая затраты на производство товаров первой необходимости. В индустриальных странах эта технология приводит к сокращению совокупных затрат на часть населения, живущую за счет социальных трансфертов – пенсионеров, молодежи, инвалидов и безработных, – что в конечном счете приводит к экономическому росту. А вот в аграрных странах все иначе: здесь большинство населения, живущее сельским хозяйством, оказывается неконкурентоспособным перед лицом импортного дешевого продовольствия. Кроме голодной смерти, у этих масс людей остается только один выход – запродать себя в качестве пушечного мяса тем представителям местной военной аристократии, которые в нем нуждаются. Иными словами, развитие технологий без соответствующего изменения в структуре занятости населения приводит к резкому увеличению предложения на рынке военной силы. Как следствие, пороговый уровень для начала военных действий резко снижается. В результате во всех аграрных странах начинается война всех против всех, которая будет продолжаться, пока существует приток извне оружия и продовольствия. Вот почему мы отказались от немедленного распространения большинства наших технологий.
– Я вижу, регрессоры не так уж и неправы, – заметил Панарин, скрещивая руки на груди. – Насколько мне известно, Леонид Петрович, ваш отдел так и не смог решить проблему закрывающих технологий!
– Не совсем так, Рафаил Моисеевич, – улыбнулся Конев. – Решение есть, и вы его только что видели. Если войну нельзя предотвратить, это значит, что ее нужно возглавить!
– Знакомая идея, – хмыкнул в ответ Панарин. – «Лучше уж я, чем какой-нибудь мерзавец», не так ли?
– Совершенно верно, – кивнул моментально посерьезневший Конев. – Мы просчитали несколько моделей, прогнозирующих социально-экономическое развитие стран третьего мира под воздействием закрывающих технологий. Единственным вариантом, дававшим пусть медленную, но положительную динамику, оказался вариант авторитарной модернизации – сознательное изменение структуры занятости с одновременным переучиванием всего населения, проходящее под контролем местной военной аристократии. Правда, для успеха такой модернизации во главе иерархии власти – а власть в посттрадиционных обществах может быть только иерархической, иной не поймут, – должны были встать совершенно необыкновенные люди. Люди, прекрасно понимающие механизмы работы иерархии, умеющие пользоваться ее преимуществами и блокировать наиболее вопиющие последствия ее недостатков.
– Иными словами, роботы, – улыбнулся Панарин.
– Мы выдали вашему отделу техническое задание и довольны полученным результатом, – поклонился Конев. – Согласитесь, сделать робота-иерарха оказалось значительно проще, чем робота-интеллектуала!
Панарин поморщился, но возражать не стал – понял, что сегодня ему Конева не переспорить.
– Итак, в ответ на неизбежную в будущем агрессию регрессоров мы предлагаем немедленно начать операцию «Пришествие», – объявил Конев. – Суть ее заключается в том, что распространение закрывающих технологий будет производиться параллельно с отправкой во все потенциально нестабильные регионы значительного числа роботов-иерархов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– А в чем смысл похищать одну только голову? – спросил сидевший в первом ряду Леонгард. – Меня вот целиком похитить хотели…
– Дело в том, – многозначительно понизил голос Конев, – что после обычного похищения Иванова мы сразу бы поняли, что все тайны корпорации стали известны похитителям. Мы тут же бы кинулись заметать следы, закрывать секретные счета и делать прочие глупости из серийных детективов. А если у вас на руках труп с отрезанной головой, особых оснований для паники нет. Можно спокойно заняться дракой за наследство и растаскиванием имущества. Не правда ли, коллеги? По глазам вижу, вы только об этом и мечтаете!
Валентин покачал головой. Нестыковочка получается. С одной стороны, регрессоры успешно сдерживали технический прогресс на протяжении полувека. С другой стороны, они даже не потрудились понять, что за зверь корпорация «Будущее». Посчитали ее обычным российским холдингом, завязанным на одного человека. Не слишком ли поверхностный подход для такой серьезной организации?
Но с другой стороны, а зачем еще им могла понадобиться моя голова? Чтобы съесть мозг?
Валентин посмотрел на зеленого головастика за крепостной стеной и неожиданно для себя подмигнул неведомому пришельцу. Эх, не вовремя у тебя аппетит разыгрался! Хотя я и догадываюсь почему.
– Итак, регрессоры пока не знают, с кем имеют дело, – авторитетно заявил Конев, изобразив рядом с крепостной стеной мирно пасущуюся овцу. – Неудачу операции они спишут на исполнителей, после чего прибегнут к более серьезным средствам – например, пришлют за Ивановым летающую тарелку. А вот когда тарелка бесследно исчезнет еще на подлете к Демидовску – вот тогда регрессоры возьмутся за нас всерьез. Потому что с этого момента корпорация перестанет быть обыкновенным стартапом и станет ожившим кошмаром регрессоров – их реальным конкурентом в битве за планету Земля.
Овца на экране подняла голову, раскрыла громадную зубастую пасть и выпустила в сторону крепостной стены струю огня. Большеглазый головастик запрыгал на своем длинном хвосте, как на пружинке, а черные человечки метнулись к бойницам, выкатывая невесть откуда появившиеся пушки.
– Теперь у меня вопрос, – поднял палец Конев. – Валентин Иванович, будем отдавать голову регрессорам?
Валентин поднял глаза к потолку. Если бы у меня была магия…
– Нет, – сказал он, когда тишина в бункере стала уже совсем мрачной. – Это не поможет.
– В таком случае, – развел руками Конев, – переходим к следующей части. Война между регрессорами и корпорацией неизбежна. Я предлагаю не терять времени и нанести упреждающий удар.
Валентин наклонил голову и с интересом посмотрел на начальника отдела социального мониторинга. Если Леонид не врал насчет двадцати пяти лет… то сейчас он предложит немедленно запустить «Пришествие»!
– Я знаю, о чем вы подумали, Валентин Иванович, – сказал Конев и коротко поклонился в сторону Валентина. – В случае если регрессоры – реальность, социально-экономическая модель «Пришествие» дает девяностопроцентную вероятность успеха. И что самое главное, мы полностью готовы к ее проведению!
Войт, вспомнил Валентин. Проект «Великий Вождь». Неужели мы успели?
Нет, подумал он секундой позже. За регрессорами стоит Кукловод. А это значит, что легкой победы не будет.
– Ну, рассказывайте, – улыбнулся Валентин и сложил руки на груди. Он уже знал, что «Пришествие» обречено. Но почему бы не послушать интересного человека?
– Сначала я хочу кое-что показать, – сказал Конев и протянул руку в сторону входа. – Прошу!
Валентин повернулся на сто восемьдесят градусов. Из кабинки лифта вышли два человека, одним из которых был Геннадий Войт. А вот второго Валентин видел в первый раз в жизни, и Обруч кольнул лоб огненной иглой.
Это не человек, понял Валентин. Это Великий Вождь – робот, изображающий из себя Человека. Именно так, с большой буквы – Человека, которому хочется подчиняться.
Судя по первому впечатлению, Великий Вождь у Войта получился на славу.
– Посмотрите внимательнее, – сказал Войт, сделав шаг в сторону. – Узнаете?
Валентин невольно сосредоточился на лице Великого Вождя и почувствовал легкое головокружение. По лицу робота словно пробегала рябь; оно то вытягивалось, то округлялось, нос горбился и распухал картошкой, губы складывались в обворожительную улыбку и сжимались в тонкую жестокую полоску. Затем Валентин тряхнул головой, отгоняя наваждение, – и увидел перед собой Майлза Донована.
Обруч засадил в лоб целых три огненных иголки, и Валентин виновато опустился обратно на стул. Разумеется, это не был настоящий Майлз Донован – откуда ему взяться на Земле, да еще в сопровождении Войта? Но желание вытянуться в струнку перед бывшим начальником и доложить о проделанной работе оказалось столь сильным, что Валентин ухитрился забыть этот очевидный факт.
– Спокойно! – рявкнул Войт своим неподражаемым голосом, действовавшим даже на собак. – Узнали, и хорошо. Отставить, Первый!
Майлз Донован похудел, вытянулся, – и превратился в самого обыкновенного человека, лицо которого Валентин не смог бы запомнить даже с третьего раза.
– Я вижу, подействовало, – сказал Войт, довольно потирая руки. – Итак, перед вами готовая к запуску в серию модель человекообразного робота, специально предназначенная для выполнения лидерских функций в традиционных обществах. Индивидуальная настройка образа была выполнена в демонстрационном, то есть замедленном режиме; реально робот делает ее за доли секунды, сразу же представая перед аудиторией в наиболее подходящем обличье. Ну а теперь задавайте вопросы.
– А что еще он умеет? – спросил Леонгард, успевший сделать пару шагов и теперь стоявший чуть впереди Валентина.
– Ответишь? – спросил Войт у робота.
– Отвечу, – кивнул тот. – Умею говорить на шестидесяти языках, знаю восемьдесят семь поведенческих культур, обладаю навыками контактных и бесконтактных боестолкновений одиннадцати различных стилей, способен определять целевые установки человеческих индивидов с точностью до восьмидесяти процентов. Основная специальность – скоростное формирование первичных и вторичных коллективов, коррекция отклоняющегося поведения, форсированная трансформация поведенческих навыков. Могу использоваться для борьбы с криминальными группировками, для проникновения в замкнутые иерархические сообщества с последующим взятием их под полный контроль, для консолидации социальных групп вокруг определенных ценностных идеалов, и для любых других работ по специальности. Обладаю способностью к самовоспроизводству без потери функциональности, оснащен блоком распределенного сознания, работающего как по внутренним, так и по открытым сетям связи.
– Самовоспроизводства? – вытянул шею Осипов. – Что значит – самовоспроизводства?!
– В моей конструкции использованы только общедоступные материалы, – сказал Первый, приложив руку к груди. – Средние затраты на комплектующие и энергию для тождественного дублирования оцениваются в семьсот тысяч долларов США.
– Так это ж дороже человека. – Осипов покосился на Валентина. – В чем смысл?!
– В скорости, – пояснил Войт. – Цикл воспроизводства Вождя – двадцать четыре часа, и дубль появляется на свет со всеми знаниями и умениями оригинала. Вы видели Первого в деле; как по-вашему, сколько времени ему понадобится, чтобы раздобыть семьсот тысяч долларов?
– Господи, – пробормотал Осипов. – Да вы что, в самом деле собрались воевать?!
Интересно, подумал Валентин, отчего Сергей Николаевич так нервничает? Не иначе как думает, что план по производству все еще в силе.
– Благодарю вас, – сказал Конев, и Войт с Первым шагнули обратно к лифту. Валентин повернулся к экрану, где Конев в очередной раз поменял картинку. Теперь вокруг осажденной крепости регрессоров толпились разноцветные человеческие фигурки, поднимая над головой плакаты «Технологии для всех» и «Пришельцы, убирайтесь домой».
– Как всем вам хорошо известно, – продолжил докладывать Конев, – проблема адаптации человечества к так называемым закрывающим технологиям находилась в центре внимания нашего отдела с первых же минут его работы. Как справедливо заметил Сергей Николаевич, – Конев коротко поклонился в сторону Осипова, – широкое распространение любой такой технологии в современных социально-экономических условиях означает войну. Ту самую Третью мировую, о которой так много говорили в конце прошлого века и совершенно напрасно замолчали в начале нынешнего. Общая логика этой войны выглядит следующим образом. Пусть появляется и становится широко доступной технология, на порядок снижающая затраты на производство товаров первой необходимости. В индустриальных странах эта технология приводит к сокращению совокупных затрат на часть населения, живущую за счет социальных трансфертов – пенсионеров, молодежи, инвалидов и безработных, – что в конечном счете приводит к экономическому росту. А вот в аграрных странах все иначе: здесь большинство населения, живущее сельским хозяйством, оказывается неконкурентоспособным перед лицом импортного дешевого продовольствия. Кроме голодной смерти, у этих масс людей остается только один выход – запродать себя в качестве пушечного мяса тем представителям местной военной аристократии, которые в нем нуждаются. Иными словами, развитие технологий без соответствующего изменения в структуре занятости населения приводит к резкому увеличению предложения на рынке военной силы. Как следствие, пороговый уровень для начала военных действий резко снижается. В результате во всех аграрных странах начинается война всех против всех, которая будет продолжаться, пока существует приток извне оружия и продовольствия. Вот почему мы отказались от немедленного распространения большинства наших технологий.
– Я вижу, регрессоры не так уж и неправы, – заметил Панарин, скрещивая руки на груди. – Насколько мне известно, Леонид Петрович, ваш отдел так и не смог решить проблему закрывающих технологий!
– Не совсем так, Рафаил Моисеевич, – улыбнулся Конев. – Решение есть, и вы его только что видели. Если войну нельзя предотвратить, это значит, что ее нужно возглавить!
– Знакомая идея, – хмыкнул в ответ Панарин. – «Лучше уж я, чем какой-нибудь мерзавец», не так ли?
– Совершенно верно, – кивнул моментально посерьезневший Конев. – Мы просчитали несколько моделей, прогнозирующих социально-экономическое развитие стран третьего мира под воздействием закрывающих технологий. Единственным вариантом, дававшим пусть медленную, но положительную динамику, оказался вариант авторитарной модернизации – сознательное изменение структуры занятости с одновременным переучиванием всего населения, проходящее под контролем местной военной аристократии. Правда, для успеха такой модернизации во главе иерархии власти – а власть в посттрадиционных обществах может быть только иерархической, иной не поймут, – должны были встать совершенно необыкновенные люди. Люди, прекрасно понимающие механизмы работы иерархии, умеющие пользоваться ее преимуществами и блокировать наиболее вопиющие последствия ее недостатков.
– Иными словами, роботы, – улыбнулся Панарин.
– Мы выдали вашему отделу техническое задание и довольны полученным результатом, – поклонился Конев. – Согласитесь, сделать робота-иерарха оказалось значительно проще, чем робота-интеллектуала!
Панарин поморщился, но возражать не стал – понял, что сегодня ему Конева не переспорить.
– Итак, в ответ на неизбежную в будущем агрессию регрессоров мы предлагаем немедленно начать операцию «Пришествие», – объявил Конев. – Суть ее заключается в том, что распространение закрывающих технологий будет производиться параллельно с отправкой во все потенциально нестабильные регионы значительного числа роботов-иерархов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61