Неподалеку были такие же, как мы, бедолаги, проходившие обучение гармонизацию в других группах. Мы встречались с ними в коридорах жилого корпуса и порой болтали в столовой. Эти ребята не слишком отличались от нас, хотя, как мне казалось, находились в несколько лучшей форме и держались чуточку отстраненно. Вполне дружелюбно, с пониманием, но все же отстраненно.
Мне удалось разобрать голоса двоих из них, сидевших на скамье по ту сторону ограды:
»…Бриста, вот что они говорят…»
»…ладно хоть не Хамор…»
»…Хамор предпочтительнее Кандара. В империи какой – никакой, а порядок…»
Кассиус тоже как-то назвал Кандар наиболее хаотичным из всех континентов. Помнится, Тамра высказалось по этому поводу в том смысле, что, поскольку он ближе всех к Отшельничьему, то дело тут, наверное, в равновесии. Кассиус нахмурился, но поправлять ее не стал. Стало быть, она попала в точку.
Еще из услышанного совершенно новой для меня оказалась история о том, что, оказывается, маги хаоса правили из города Фэрхэвена в Кандаре большей частью мира. Пока не сотворили на небе новое солнце, расплавившее, как воск, большую часть зданий их столицы вместе с жителями. И хотя с тех пор сменилось не одно поколение, люди там, надо думать, остались такими же.
– Можно присесть рядом.
Чуть не подпрыгнув от неожиданности, я открыл глаза. Музыкальный голос принадлежал Кристал.
– Конечно… Правда, я не уверен, что составлю хорошую компанию.
– Я тоже. Мы с тобой два сапога пара.
Поджав ноги, она уселась примерно в локте от меня. Честно говоря, когда она не хихикала и не теребила свои длинные волосы (сейчас они были убраны наверх и перевязаны серебристыми шнурами), на нее было приятно смотреть. Грациозная, как Тамра, но без раздражающего высокомерия. И я подозревал, что, несмотря на дурацкое хихиканье, в ней кроется сила, о которой, возможно, она и сама не догадывается.
Раскатистый удар храмового колокола призвал желающих принять участие в вечерней медитации. Я этого делать не собирался и, к слову сказать, за магистром Кассиусом такой привычки тоже не замечал.
Кристал не двинулась, а вот двое мужчин со скамьи за оградой поднялись и ушли.
– Небось, пошли благодарить судьбу за то, что их посылают в Бристу, а не в Кандар, – вырвалось у меня.
– А куда зашлют нас, как думаешь?
– Нас? Нас-то точно в Кандар спровадят.
– Обычно ты бываешь прав… Не в рассуждениях, а когда дело касается фактов.
Я выпрямился, ощущая спиной твердый ствол дуба. Облака на востоке посерели, а набравший силу западный ветер взъерошил мне волосы. Он принес с собой легкий запах горьковато-сладкого апельсина.
– И что же с нами будет?
Я пожал плечами:
– Вот уж не знаю. Компания у нас подобралась странная, но таковы, наверное, все, предназначенные к гармонизации. Вон Миртен, он вор и совершенно непонятно, как ему удалась протянуть так долго… Ринн по своей натуре воин, и ей самое место в пограничной страже. Саммелу впору сделаться миссионером в стране, где уже есть вера, не ставящая сострадание выше гармонии. Тамра на дух не переносит мужчин, а они – хорошо это или плохо – составляют примерно половину человечества. Дорте… Ну, не знаю…
– А ты?
Я снова пожал плечами – распространяться о себе охоты не было.
– Кассиус говорит, что на меня все нагоняет скуку. Скажи-ка лучше, как насчет тебя?
– А мне кажется, тебе скучно оттого, что ты хочешь все знать, но не желаешь в этом признаваться. Даже себе.
Второй удар колокола известил, что медитация началась.
– А как насчет тебя? – снова спросил я.
– Меня? – Кристал хихикнула, но совсем тихонько.
Я нахмурился.
– Что, противно хихикаю?
– Нет, почему… – Глянув через ее плечо в сторону маленького сада перед самой оградой, я приметил Миртена с Дорте, сидевших на скамье и игравших в карты. Надо думать, Миртену просто необходимо хоть изредка кого-нибудь облапошивать. Без этого он не может.
– Знаешь, у меня ведь был заключен брачный контракт. Один мужчина ничего не имел против моего хихиканья.
– Прости!
О таком, по молодости лет, я просто не подумал, а сейчас представил себе, что Братство предписало пройти гармонизацию Колдару или Корсо. Значит, Кристал оторвали от мужа!..
– Прости, я не знал.
– Ничего. По правде сказать, это стало прекрасным предлогом, чтобы со всем покончить. Ему будет только лучше, а мне… Мне уже лучше.
– Ты вот так взяла и ушла.
Я просто не мог представить, как бы моя матушка взяла и покинула отца.
– Вот ты смотришь на мои волосы, на грудь. Как все мужчины. Некоторые притворяются, будто этого не делают, а ты, похоже, не лицемер, – промолвила она чуть ли не шепотом.
– Верно, – согласился я.
Поерзав, она сменила позу, в которой сидела, оказавшись каким-то образом совсем рядом со мной. И спросила:
– О чем ты думаешь? О том, что я чувствую?
Вообще-то я думал о том, что будет, если ее обнять. Но, хоть и не был «лицемером», в этом не сознался.
– Ну… Вообще-то…
– О, Леррис… – голос ее замер.
Оказывается, в Найлане уже стемнело.
– Обними меня, – попросила она совсем по-детски.
Я обнял ее. Обнял – и только. Правда, уже ночью, лежа один в постели, я воображал себе нечто гораздо большее.


XI

Как-то утром, правда, уже после занятий, Тэлрин привел нас в просторную залу, пол которой находился ниже уровня земли. Впрочем, и в этом полуподвальном помещении света было достаточно: его обеспечивали окна и стеклянная крыша. В отличие от учебных классов, каменные стены здесь покрывала белая, с оттенком миндаля, штукатурка, а пол, вместо плитки или досок, покрывал какой-то странный, пружинивший под ногами материал зеленоватого цвета.
Точно такой же, как и в зале для физических упражнений, с помощью которых Дилтон пытался развить нашу ловкость и силу. Мне удавалось зажать между пальцами складку этого напольного покрытия, но сколько я ни тужился, оторвать даже крохотного кусочка так и не смог. А ведь мои привычные к работе по дереву пальцы были довольно крепки. А вот мускулы моих бедных ног, измученных нескончаемыми пробежками и растяжками, все время ныли.
Вот что и вправду способствовало улучшению моего физического состояния, так это созерцание Кристал и Тамры. Жаль только, что созерцанием все и ограничивалось. Правда, порой мы с Кристал сиживали в обнимку где-нибудь на лужайке, но она явно хотела от меня только братских объятий. Каковыми я и обходился.
Обходился, даже не пытаясь зайти хоть чуточку подальше, поскольку угадывал присутствие в этой особе чего-то… чего-то такого, что мне совсем не хотелось разворошить. Чего именно – так и оставалось непонятным. Просто, как это порой со мной бывало, я нутром чуял опасность. Как чуял ее, глядя на Тамру или на карты Кандара. Что до последних, так один их вид едва не ввергал меня в дрожь.
За дверью примыкавшего помещения вдоль всей стены тянулись стеллажи с разложенными там предметами – вроде как мечами, ножами и тому подобным. Пять длинных стеллажей, на каждом лежит по полдюжины образцов различного оружия.
– Обучаемые, – Тэлрин прочистил горло, как делал всегда когда хотел привлечь к себе внимание, – представляю вам Гильберто.
Я немного выше среднего роста, не дотягиваю до четырех локтей, но Гильберто оказался на голову ниже меня – почти как Тамра. В черных штанах, черных сапогах и черной кожаной безрукавке поверх черной рубахи, он походил на палача.
– Это Гильберто, – повторил Тэлрин. – За пределами Отшельничьего, во Внешнем Мире, в ходу разнообразнейшее оружие. Гильберто попытается ознакомить вас с самыми распространенными его видами и дать вам минимальные навыки обращения с одним-двумя из них… Если вы, конечно, согласитесь учиться.
Гильберто изобразил кривую, словно извиняющуюся ухмылку, превратившую его из мрачного палача в печального клоуна.
Тамра вперила в него внимательный взгляд, я же улыбнулся ему в ответ. Выглядел он, спору нет, забавно. Хотя некоторые из Братства могли быть чудаками или занудами, у меня никогда не было оснований сомневаться в их способностях. А вот Кристал при виде этого малого поджала губы, явно чтобы не расхихикаться. Ринн нахмурилась, Миртен облизнулся, Дорте перевела взгляд с Тэлрина на Гильберто без всякого выражения.
– На полках – оружие, – промолвил Гильберто, приветствовав нас официальным поклоном. – Подойдите и осмотрите его. Потрогайте, повертите, подержите в руках хотя бы по одному образцу каждого вида. Постарайтесь найти то, что покажется каждому из вас наиболее подходящим, а как найдете – возьмите и присядьте на одну из вон тех подушек. Но… – тут голос Мастера оружия сделался холодным. – Не пытайтесь сделать выбор с помощью рассудка. Не берите оружие, которое покажется вам наиболее смертоносным или, например, самым простым в обращении. Оружие, которое вы используете, должно отражать вас самих, вашу суть. Тогда я смогу научить вас по-настоящему им владеть. А потом уже и некоторыми другими видами. Приступайте.
Он снова поклонился и жестом указал на полки.
Сразу поняв, что говорил Гильберто вполне серьезно, я направился к ближайшей, где лежали разнообразные – и длинные, и чуть подлиннее большого кинжала – мечи. Приглядевшись к одному – с узким клинком и простой, без украшений, рукоятью – я потянулся к нему, взялся и… вот ведь проклятье, чуть не выронил! Меня пробрало холодом, подступила тошнота – все мое существо ощутило строжайший запрет.
Торопливо положив меч на место, я вытер лоб.
– Хи-хи…
Ну конечно, Кристал над чем угодно будет хихикать.
– Чем смеяться, попробуй-ка сама.
Она и попробовала – откинула волосы за плечи, потянулась мимо меня за мечом и принялась вертеть его в руках.
– Славная штуковина, но, по-моему, не совсем то, что нужно, – положив меч на место, она взяла другой – с клинком той же ширины, но покороче.
Я снова дотронулся до уже испробованного мною – а только что и ею – меча. На сей раз чувство отторжения было не таким сильным, но желудок все равно скрутило узлом.
Я поискал глазам Тэлрина, гадая: какую такую хитрость затеяли они с Гильберто. Однако оказалось, что Тэлрин незаметно ушел, Гильберто же стоял в сторонке с бесстрастным и даже скучающим видом.
Тем временем подошедшая ко мне Тамра с насмешливым видом ухватилась за рукоять уже дважды опробованного мною меча – и разинула рот. Несколько мгновений она боролась с собой, но потом положила клинок обратно и буркнула:
– Это не для меня.
Лоб ее покрылся испариной.
Подавив улыбку, я двинулся вдоль полки с кинжалами. Прекрасно сработанные – в них сразу виделось наилучшее сочетание красоты с эффективностью – они, тем не менее, вызывали у меня те же ощущения, что и мечи. Чтобы понять это, достаточно оказалось пробежаться пальцами по рукояти. Однако если брать в руки меч мне прежде не приходилось, то с ножами я имел дело неоднократно и никогда не чувствовал подобного неприятия. А поскольку кинжал есть не что иное как разновидность ножа, следовало предположить, что на это оружие наложены какие-то чары. Только вот зачем это понадобилось?
Краем глаза я приметил, что от ухмылки Тамры не осталось и следа. Она была раздражена не меньше моего.
Копья не вызывали у меня столь резкого неприятия, хотя, держа их в руках, я ощущал некоторое неудобство. Но вот стоило мне прикоснуться к одной тяжелых бронзовых алебард, как меня чуть не вывернуло наизнанку. Я отдернул руку так резко, что задел и уронил на пол лежавшую рядом секиру. Гильберто обернулся ко мне, подняв брови, но, несмотря на это, секира осталась лежать на полу. Вздумай я поднять ее – и на полу оказался бы весь мой сегодняшний завтрак.
Уяснив таким образом, что клинковое и древковое оружие не по мне, я направился к пистолетам, которых никогда прежде в глаза не видел. Правда, магистр Кервин рассказывал о них на уроках истории. С его слов выходило, что боевое применение этого оружия ограничено, ибо оно, из-за своей сложности, не слишком надежно. И прежде всего – легко подвержено влиянию магии хаоса.
Для того, чтобы почувствовать полную непригодность этого оружия для меня, даже не требовалось к нему прикасаться, а вот Миртен лелеял пистолет в руках чуть ли не с любовью. Отдав должное резным, голубоватой стали, стволам, я, практически не прикоснувшись ни к одному пистолету, перешел к следующей полке.
Там находилось оружие ударного действия. Проще говоря, всякого рода производные от обычной дубинки, только с навершиями. Опробовав несколько штук, я порадовался тому, что они, по крайней мере, не выпадают из рук. Правда, и по нраву ничего особо не пришлось, а булавы с металлическими набалдашниками – особенно шипастыми – вызвали отчетливое желание оставить их в покое. Что я и сделал. После истории с алебардой испытывать судьбу как-то не хотелось.
Неподалеку лежали свернутые кольцами веревки. Никакого неприятия они не пробуждали, но мне было решительно непонятно, как можно использовать веревку в качестве оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67