– Сейчас, пока она не попыталась защититься… – лоб его покрывается бусинками пота, а сеть тонких морщинок старит лицо.
В зеркале бурлит и клубится белый туман.
Проходит еще несколько мгновений – и на том месте, где сидела темноволосая женщина, остается лишь горстка пыли. Рыжая поднимается на ноги. Ее огненные волосы мерцают, а потом начинают темнеть.
– Никогда не любила рыжие волосы…
Антонин проводит рукой над зеркалом. Теперь в нем отражается всего только потолочная балка.
– Виконт ожидает нашего скорого прибытия. Разбуди меня, когда будет нужно, – говорит он и, пошатываясь, направляется к широкой кровати.
Рыжеволосая женщина делает жест в сторону оставшейся на кресле пыли. Пылинки взлетают, кружатся и без следа тают в воздухе.
– Надо же, она и вправду считала, что может довериться ТЕБЕ…
Белый маг бросает на собеседнику сердитый взгляд, но, не сказав ни слова, ложится на белое покрывало.
XXXI
Следующее утро выдалось ясным, но ветреным и холодным. Джастин, вновь выглядящий довольно молодо, поднялся спозаранку.
Стараясь очистить плащ и штаны, я не переставал дивиться тому, как это Джастину удается содержать в порядке свою одежду. Хотя, сказать по правде, я не уверен, что мне так уж хотелось уяснить все подробности.
Гэрлок уже подавал голос и бил копытом, явно давая понять, что с него довольно жухлой травы да сухих листьев и он не прочь прогуляться. Я приторочил спальный мешок, взобрался в седло и спросил:
– Далеко нам до этого Вивеля или как там его?
– Вивета. Надо бы поспеть до полудня… но это как путь задастся.
В отличие от меня, Джастин держался в седле легко и правил пони, не касаясь поводьев.
То и дело налетавший с запада ветер доносил едва уловимый запах дыма, единственная тонкая белесая струйка которого поднималась над холмами впереди. Вокруг расстилались пастбища. Ни полей, ни садов поблизости не замечалось.
Успев проехать меньше одного кай, мы увидели справа от дороги неприглядную лачугу, окруженную изгородью из жердей, за которой бродили свиньи. Кто-то в бесформенной одежде наливал воду в кормушку. Снаружи ограды паслось несколько дюжин овец.
– Когда мы покинули Монтгрен? – полюбопытствовал я.
– Вообще-то, мы его еще не покинули. Фэрхэвен считается владением герцогини, хотя ей от такого владения никакого толку. Граница между Монтгреном и Кертисом проходит за Виветом.
– Там, наверное, полно стражи.
– Пограничных застав нет вовсе, рубеж обозначен двумя каменными столбами. Герцогиня – реалистка и вполне довольствуется возможностью вешать и стрелять тех неугодных, кого хватают ее немногочисленные солдаты. А тем попадаются лишь немногие, поскольку большая часть ее маленького войска сосредоточена в Вергрене – столице герцогства.
– А что, тут все страны такие же маленькие, как Монтгрен?
– По-разному. Некоторые, вроде Фритауна, ничуть не больше, а, скажем, Хидлен и Галлос простираются с севера на юг на три сотни кай. Кифриен еще обширнее; это – единственное княжество, в полной мере заслуживающее названия державы. И оно расширяется. С тех пор, как предыдущий самодержец увеличил свои владения за счет соседей, префекты Галлоса держатся настороже.
Названия «Кифриен» и «Галлос» я когда-то слышал… Кажется, в связи с Кифриеном я слышал что-то еще, но вспомнить – что, хоть вы меня убейте, не мог.
Мы проехали мимо другой хижины. Та же убогая постройка, такая же изгородь, такая же кормушка, такие же свиньи и такие же черномордые овцы.
Вершины пологих холмов густо поросли деревьями, так что чего-чего, а строительной древесины здесь с избытком хватало. Эти леса вполне могли обеспечить материалом не только местное захолустье, но и сам Вергрен, столицу Монтгрена, известную разнообразием и качеством шерстяных изделий. Я видел немало красных и черных дубов.
Чем дальше мы ехали, тем чаще попадались хижины, от бревенчатых срубов до обшитых толстыми досками домов под соломенными крышами.
Солнце уже стояло высоко, однако почва оставалось промерзшей. Я попеременно грел за пазухой то одну, то другую руку.
За одним из множества одинаковых пологих холмов красная утрамбованная дорожная глина уступила место песку.
Теперь вокруг дороги лежали не луга и выпасы, а поля, урожай с которых был давно убран. Дома здесь стояли теснее один к другому и ближе к дороге. Спустя некоторое время мы спустились к реке. Берега ее густо заросли низким кустарником.
Сбегая со склона на ровное место, петляющая дорога спрямлялась и выводила к старинному каменному мосту.
– Этот мост обозначает границу Вивета, – заметил Джастин.
– А это важно? – буркнул я, поскольку одинаковые дома с угрюмыми жителями, одинаковые холмы, одинаковые овцы и одинаковые свиньи нагоняли на меня тоску.
– Для кого как. В определенном смысле важно, поскольку солдаты герцогини не имеют права отправлять свое правосудие за пределами Монтгрена.
Стоило нам перебраться через мост, как Вивет приветствовал нас прогорклым запахом слежавшейся шерсти. По дороге медленно тащилась запряженная мулом повозка, Возница – женщина в бесформенной серой пастушеской одежде – даже не подняла на нас глаз.
Примерно в кай за мостом дорога превратилась в улицу, по обе стороны которой плотно стояли дома.
– Нас ждут в «Пристанище ткачей», – сообщил Джастин.
– Ждут? – удивился я.
– Именно так, – подтвердил Серый маг.
– А могу я полюбопытствовать, что у тебя здесь за дела?
– Надо же, какая деликатность, – рассмеялся Джастин. – Ладно, отвечу: всякой показухе я предпочитаю честную работу и честный заработок. В минувшие годы мне случилось заключить сделку с тогдашним герцогом Монтгренским. Он хотел, чтобы его княжество стало процветающим и… и хоть ЧЕМ-НИБУДЬ да прославилось, а мне требовался надежный доход. Правда, в ответ на первое предложение он чуть не выставил меня взашей из своих владений, но потом передумал. А я в ответ поднял цену. Что ни говори, а у Серых магов есть чувство собственного достоинства. Так или иначе, мы столковались, и с тех пор мне случается бывать здесь регулярно.
– Ты, однако, так и не сказал, С ЧЕМ ИМЕННО связаны твои здешние дела.
– С овцами, дружище. С овцами и знаменитой монтгренской шерстью.
– О здешней пряже и вправду ходит добрая молва. Даже некоторые ткачи с Отшель… То есть, некоторые знакомые ткачи… они очень ее хвалили. Выходит… – я замялся. – Выходит, ты приложил к этому руку?
– Хвастаться вроде бы нескромно, но выходит, что так. Вот почему мы здесь.
Мне на это оставалось лишь покачать головой.
– Раз уж мы здесь, так ты мне чуток поможешь, – добавил Джастин.
Меня эта идея не вдохновляла, однако, будучи в долгу перед серым магом, я уныло спросил:
– Каким манером?
– Не робей, дело нетрудное и с хаосом никак не связано.
Я молча ждал дальнейших объяснений. Он усмехнулся:
– Здоровые овцы приносят здоровых ягнят и дают хорошую шерсть. Каждый год я проверяю ярочек и племенных баранов, чтобы не допустить порчи породы. Это требует четырех посещений Монтгрена в год. Каждое продолжается по несколько дней. По осени я проверяю еще и ягнят.
Мне казалось, что дело не может обстоять столь просто, однако лезть с лишними вопросами, демонстрируя свое невежество, тоже не хотелось. Поэтому я молча предоставил Гэрлоку трусить следом за Роузфут.
Мощеные улочки Вивета были узкими, хотя дома, все как один обнесенные оградами, стояли на значительном удалении от дороги. Планировка городка не поражала замысловатостью: центральная площадь находилась на пересечении двух главных улиц, одна из которых шла с юга на север, а другая – с запада на восток. Все прочие улочки – их насчитывалось не более двух дюжин – были проложены параллельно главным и, таким образом, расчерчивали городок в клеточку.
Ближе к южной окраине я приметил у низких одноэтажных домов пристройки, порой внушительные. Не иначе как склады или мастерские.
– Чесальни, – бросил Джастин, случайно заметив мой любопытствующий взгляд. Мысли его витали где-то в другом месте, и охоты поговорить он не обнаруживал. Мне пришлось рассматривать местечко самостоятельно. При этом внимание мое привлекли незатейливые дощатые строения с выкрашенными ставнями, посыпанные цветным гравием дорожки, аккуратно подрезанные, по пояс высотой, живые изгороди и аккуратные цветочные клумбы. По сравнению с Хрисбаргом или Хаулеттом Вивет прямо-таки дышал порядком.
В центре площади на каменном пьедестале высилось изваяние всадника. Пьедестал украшали резные изображения овец. Прямо под пьедесталом притулился маленький подтаявший сугроб.
На центральную площадь выходили фасады полудюжины ухоженных лавок и мастерских: галантерейная, столярная, скорняжная, мясная, хлебная и, само собой, постоялый двор. «Пристанище ткачей» выглядело не хуже «Приюта путников».
Напротив гостиницы, по ту сторону площади стояло двухэтажное каменное здание с флагштоком, на котором развевалось голубое с золотом знамя. Полотнище было разделено по диагонали на два треугольных поля: на нижнем, голубом, красовалась золотая корона, а на верхнем, золотом – черный баран.
На улицах было немало прохожих.
Джастин направился по узкому мощеному переулку вдоль желтовато-коричневой стены гостиницы к столь же аккуратной, как и она сама, конюшне.
– Господин волшебник! – приветствовал Джастина мальчишка-конюх.
Тот кивнул, улыбнулся и спешился.
– А ты тоже чародей? – спросил паренек меня.
– Я тот, кто я есть, – у меня вырвался смешок.
Джастин, не обращая на нас внимания, ловко отстегнул седельные сумы и, пока я помогал юному конюху поставить обоих пони в чистые стойла, куда-то запропал. Решив, что он пошел в гостиницу, я направился туда и нашел его беседующим с усатым трактирщиком.
– Это Леррис, мой нынешний помощник, – представил меня Джастин.
– Пусть займет комнату рядом с твоей, – промолвил трактирщик, скользнув по мне взглядом. – Я так и думал, что на сей раз ты прибудешь с помощником.
Вот это мне понравилось. Никаких лишних расспросов, а комната – в моем распоряжении.
Джастин в ответ просто кивнул.
– Хочешь пообедать?
– Так ведь сначала надо…
– Ах да… пошли.
Поднявшись по лестнице и пройдя по широкому коридору, мы добрались до своих комнат. Мне досталась славная комнатушка с настоящей кроватью, туалетным столиком, зеркалом и умывальником, а Джастину – настоящие апартаменты из нескольких роскошных помещений.
Поскольку Серый маг явно хотел остаться один, я пошел к себе, умылся и спустился вниз, чтобы набить чем-нибудь совершенно пустой желудок.
Единственным недостатком этой гостиницы было то, что, несмотря на чистоту, в ней все же пахло овцами и шерстью. Похоже, в Вивете от этого никуда не деться.
Трактирщик отвел меня к угловому столику неподалеку от теплого очага. Столику, сервированному настоящими столовыми приборами и стеклянными бокалами.
Когда пришел Джастин, я уже пил сок да уминал сыр и пирог с бараниной, принесенные миловидной девушкой.
Джастин ничего не сказал, пока не отпил золотистого вина и не прожевал кусок хлеба с твердым и острым белым сыром. Жуя и потягивая вино, он смотрел в неведомые мне дали.
– Завтра ты отработаешь эту комнату, – сказал наконец Серый маг.
– Значит, завтра мы беремся за дело?
Он кивнул.
Вопросов у меня было выше головы, но у Джастина явно не было настроения говорить. Поэтому некоторое время мы ели молча, но в конце концов я не вытерпел:
– Ты сказал, что новый центр Фэрхэвена был построен Советом Магов…
– То, что ты сказал, не слишком похоже на вопрос, – отозвался Джастин, отпивая из бокала, – но суть твоего недоумения я понял. Древние маги в Фэрхэвене понимали, что хаос не способен создавать долговечные сооружения.
– А как насчет дорог.
– Это не совсем то же самое. Хаос весьма эффективен, когда требуется дробить или расщеплять камень. Белая магия позволяла прокладывать дороги сквозь горы, но само дорожное полотно не создавалось ею. Черные маги, хоть и немногие, принимали участие в созидательной части дорожных работ. Конечно, до того, как… Впрочем, меня слегка занесло не туда. Ты ведь спрашивал насчет строительства? Так вот, каменотесы строят намного лучше и надежнее, чем чародеи. Свидетельством тому – старый центр Фэрхэвена.
Желаемого ответа я так и не получил, а Джастин снова уставился в никуда, словно я пробудил в нем какие-то воспоминания. Мне оставалось только доесть пирог с бараниной.
– За обед заплачено, – сказал Серый маг, когда я расправился с ягодным пирожным. – Встретимся на рассвете.
Он встал, задвинул стул и ушел прежде, чем я успел прожевать кусок. Пришлось кивнуть ему с набитым ртом.
Неспешно закончив обед, я завернулся в плащ и вышел. Уже настал вечер, и народу на площади было меньше, чем раньше. Возможно, этому способствовал ветер, гонявший по мостовой редкие хлопья снега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
В зеркале бурлит и клубится белый туман.
Проходит еще несколько мгновений – и на том месте, где сидела темноволосая женщина, остается лишь горстка пыли. Рыжая поднимается на ноги. Ее огненные волосы мерцают, а потом начинают темнеть.
– Никогда не любила рыжие волосы…
Антонин проводит рукой над зеркалом. Теперь в нем отражается всего только потолочная балка.
– Виконт ожидает нашего скорого прибытия. Разбуди меня, когда будет нужно, – говорит он и, пошатываясь, направляется к широкой кровати.
Рыжеволосая женщина делает жест в сторону оставшейся на кресле пыли. Пылинки взлетают, кружатся и без следа тают в воздухе.
– Надо же, она и вправду считала, что может довериться ТЕБЕ…
Белый маг бросает на собеседнику сердитый взгляд, но, не сказав ни слова, ложится на белое покрывало.
XXXI
Следующее утро выдалось ясным, но ветреным и холодным. Джастин, вновь выглядящий довольно молодо, поднялся спозаранку.
Стараясь очистить плащ и штаны, я не переставал дивиться тому, как это Джастину удается содержать в порядке свою одежду. Хотя, сказать по правде, я не уверен, что мне так уж хотелось уяснить все подробности.
Гэрлок уже подавал голос и бил копытом, явно давая понять, что с него довольно жухлой травы да сухих листьев и он не прочь прогуляться. Я приторочил спальный мешок, взобрался в седло и спросил:
– Далеко нам до этого Вивеля или как там его?
– Вивета. Надо бы поспеть до полудня… но это как путь задастся.
В отличие от меня, Джастин держался в седле легко и правил пони, не касаясь поводьев.
То и дело налетавший с запада ветер доносил едва уловимый запах дыма, единственная тонкая белесая струйка которого поднималась над холмами впереди. Вокруг расстилались пастбища. Ни полей, ни садов поблизости не замечалось.
Успев проехать меньше одного кай, мы увидели справа от дороги неприглядную лачугу, окруженную изгородью из жердей, за которой бродили свиньи. Кто-то в бесформенной одежде наливал воду в кормушку. Снаружи ограды паслось несколько дюжин овец.
– Когда мы покинули Монтгрен? – полюбопытствовал я.
– Вообще-то, мы его еще не покинули. Фэрхэвен считается владением герцогини, хотя ей от такого владения никакого толку. Граница между Монтгреном и Кертисом проходит за Виветом.
– Там, наверное, полно стражи.
– Пограничных застав нет вовсе, рубеж обозначен двумя каменными столбами. Герцогиня – реалистка и вполне довольствуется возможностью вешать и стрелять тех неугодных, кого хватают ее немногочисленные солдаты. А тем попадаются лишь немногие, поскольку большая часть ее маленького войска сосредоточена в Вергрене – столице герцогства.
– А что, тут все страны такие же маленькие, как Монтгрен?
– По-разному. Некоторые, вроде Фритауна, ничуть не больше, а, скажем, Хидлен и Галлос простираются с севера на юг на три сотни кай. Кифриен еще обширнее; это – единственное княжество, в полной мере заслуживающее названия державы. И оно расширяется. С тех пор, как предыдущий самодержец увеличил свои владения за счет соседей, префекты Галлоса держатся настороже.
Названия «Кифриен» и «Галлос» я когда-то слышал… Кажется, в связи с Кифриеном я слышал что-то еще, но вспомнить – что, хоть вы меня убейте, не мог.
Мы проехали мимо другой хижины. Та же убогая постройка, такая же изгородь, такая же кормушка, такие же свиньи и такие же черномордые овцы.
Вершины пологих холмов густо поросли деревьями, так что чего-чего, а строительной древесины здесь с избытком хватало. Эти леса вполне могли обеспечить материалом не только местное захолустье, но и сам Вергрен, столицу Монтгрена, известную разнообразием и качеством шерстяных изделий. Я видел немало красных и черных дубов.
Чем дальше мы ехали, тем чаще попадались хижины, от бревенчатых срубов до обшитых толстыми досками домов под соломенными крышами.
Солнце уже стояло высоко, однако почва оставалось промерзшей. Я попеременно грел за пазухой то одну, то другую руку.
За одним из множества одинаковых пологих холмов красная утрамбованная дорожная глина уступила место песку.
Теперь вокруг дороги лежали не луга и выпасы, а поля, урожай с которых был давно убран. Дома здесь стояли теснее один к другому и ближе к дороге. Спустя некоторое время мы спустились к реке. Берега ее густо заросли низким кустарником.
Сбегая со склона на ровное место, петляющая дорога спрямлялась и выводила к старинному каменному мосту.
– Этот мост обозначает границу Вивета, – заметил Джастин.
– А это важно? – буркнул я, поскольку одинаковые дома с угрюмыми жителями, одинаковые холмы, одинаковые овцы и одинаковые свиньи нагоняли на меня тоску.
– Для кого как. В определенном смысле важно, поскольку солдаты герцогини не имеют права отправлять свое правосудие за пределами Монтгрена.
Стоило нам перебраться через мост, как Вивет приветствовал нас прогорклым запахом слежавшейся шерсти. По дороге медленно тащилась запряженная мулом повозка, Возница – женщина в бесформенной серой пастушеской одежде – даже не подняла на нас глаз.
Примерно в кай за мостом дорога превратилась в улицу, по обе стороны которой плотно стояли дома.
– Нас ждут в «Пристанище ткачей», – сообщил Джастин.
– Ждут? – удивился я.
– Именно так, – подтвердил Серый маг.
– А могу я полюбопытствовать, что у тебя здесь за дела?
– Надо же, какая деликатность, – рассмеялся Джастин. – Ладно, отвечу: всякой показухе я предпочитаю честную работу и честный заработок. В минувшие годы мне случилось заключить сделку с тогдашним герцогом Монтгренским. Он хотел, чтобы его княжество стало процветающим и… и хоть ЧЕМ-НИБУДЬ да прославилось, а мне требовался надежный доход. Правда, в ответ на первое предложение он чуть не выставил меня взашей из своих владений, но потом передумал. А я в ответ поднял цену. Что ни говори, а у Серых магов есть чувство собственного достоинства. Так или иначе, мы столковались, и с тех пор мне случается бывать здесь регулярно.
– Ты, однако, так и не сказал, С ЧЕМ ИМЕННО связаны твои здешние дела.
– С овцами, дружище. С овцами и знаменитой монтгренской шерстью.
– О здешней пряже и вправду ходит добрая молва. Даже некоторые ткачи с Отшель… То есть, некоторые знакомые ткачи… они очень ее хвалили. Выходит… – я замялся. – Выходит, ты приложил к этому руку?
– Хвастаться вроде бы нескромно, но выходит, что так. Вот почему мы здесь.
Мне на это оставалось лишь покачать головой.
– Раз уж мы здесь, так ты мне чуток поможешь, – добавил Джастин.
Меня эта идея не вдохновляла, однако, будучи в долгу перед серым магом, я уныло спросил:
– Каким манером?
– Не робей, дело нетрудное и с хаосом никак не связано.
Я молча ждал дальнейших объяснений. Он усмехнулся:
– Здоровые овцы приносят здоровых ягнят и дают хорошую шерсть. Каждый год я проверяю ярочек и племенных баранов, чтобы не допустить порчи породы. Это требует четырех посещений Монтгрена в год. Каждое продолжается по несколько дней. По осени я проверяю еще и ягнят.
Мне казалось, что дело не может обстоять столь просто, однако лезть с лишними вопросами, демонстрируя свое невежество, тоже не хотелось. Поэтому я молча предоставил Гэрлоку трусить следом за Роузфут.
Мощеные улочки Вивета были узкими, хотя дома, все как один обнесенные оградами, стояли на значительном удалении от дороги. Планировка городка не поражала замысловатостью: центральная площадь находилась на пересечении двух главных улиц, одна из которых шла с юга на север, а другая – с запада на восток. Все прочие улочки – их насчитывалось не более двух дюжин – были проложены параллельно главным и, таким образом, расчерчивали городок в клеточку.
Ближе к южной окраине я приметил у низких одноэтажных домов пристройки, порой внушительные. Не иначе как склады или мастерские.
– Чесальни, – бросил Джастин, случайно заметив мой любопытствующий взгляд. Мысли его витали где-то в другом месте, и охоты поговорить он не обнаруживал. Мне пришлось рассматривать местечко самостоятельно. При этом внимание мое привлекли незатейливые дощатые строения с выкрашенными ставнями, посыпанные цветным гравием дорожки, аккуратно подрезанные, по пояс высотой, живые изгороди и аккуратные цветочные клумбы. По сравнению с Хрисбаргом или Хаулеттом Вивет прямо-таки дышал порядком.
В центре площади на каменном пьедестале высилось изваяние всадника. Пьедестал украшали резные изображения овец. Прямо под пьедесталом притулился маленький подтаявший сугроб.
На центральную площадь выходили фасады полудюжины ухоженных лавок и мастерских: галантерейная, столярная, скорняжная, мясная, хлебная и, само собой, постоялый двор. «Пристанище ткачей» выглядело не хуже «Приюта путников».
Напротив гостиницы, по ту сторону площади стояло двухэтажное каменное здание с флагштоком, на котором развевалось голубое с золотом знамя. Полотнище было разделено по диагонали на два треугольных поля: на нижнем, голубом, красовалась золотая корона, а на верхнем, золотом – черный баран.
На улицах было немало прохожих.
Джастин направился по узкому мощеному переулку вдоль желтовато-коричневой стены гостиницы к столь же аккуратной, как и она сама, конюшне.
– Господин волшебник! – приветствовал Джастина мальчишка-конюх.
Тот кивнул, улыбнулся и спешился.
– А ты тоже чародей? – спросил паренек меня.
– Я тот, кто я есть, – у меня вырвался смешок.
Джастин, не обращая на нас внимания, ловко отстегнул седельные сумы и, пока я помогал юному конюху поставить обоих пони в чистые стойла, куда-то запропал. Решив, что он пошел в гостиницу, я направился туда и нашел его беседующим с усатым трактирщиком.
– Это Леррис, мой нынешний помощник, – представил меня Джастин.
– Пусть займет комнату рядом с твоей, – промолвил трактирщик, скользнув по мне взглядом. – Я так и думал, что на сей раз ты прибудешь с помощником.
Вот это мне понравилось. Никаких лишних расспросов, а комната – в моем распоряжении.
Джастин в ответ просто кивнул.
– Хочешь пообедать?
– Так ведь сначала надо…
– Ах да… пошли.
Поднявшись по лестнице и пройдя по широкому коридору, мы добрались до своих комнат. Мне досталась славная комнатушка с настоящей кроватью, туалетным столиком, зеркалом и умывальником, а Джастину – настоящие апартаменты из нескольких роскошных помещений.
Поскольку Серый маг явно хотел остаться один, я пошел к себе, умылся и спустился вниз, чтобы набить чем-нибудь совершенно пустой желудок.
Единственным недостатком этой гостиницы было то, что, несмотря на чистоту, в ней все же пахло овцами и шерстью. Похоже, в Вивете от этого никуда не деться.
Трактирщик отвел меня к угловому столику неподалеку от теплого очага. Столику, сервированному настоящими столовыми приборами и стеклянными бокалами.
Когда пришел Джастин, я уже пил сок да уминал сыр и пирог с бараниной, принесенные миловидной девушкой.
Джастин ничего не сказал, пока не отпил золотистого вина и не прожевал кусок хлеба с твердым и острым белым сыром. Жуя и потягивая вино, он смотрел в неведомые мне дали.
– Завтра ты отработаешь эту комнату, – сказал наконец Серый маг.
– Значит, завтра мы беремся за дело?
Он кивнул.
Вопросов у меня было выше головы, но у Джастина явно не было настроения говорить. Поэтому некоторое время мы ели молча, но в конце концов я не вытерпел:
– Ты сказал, что новый центр Фэрхэвена был построен Советом Магов…
– То, что ты сказал, не слишком похоже на вопрос, – отозвался Джастин, отпивая из бокала, – но суть твоего недоумения я понял. Древние маги в Фэрхэвене понимали, что хаос не способен создавать долговечные сооружения.
– А как насчет дорог.
– Это не совсем то же самое. Хаос весьма эффективен, когда требуется дробить или расщеплять камень. Белая магия позволяла прокладывать дороги сквозь горы, но само дорожное полотно не создавалось ею. Черные маги, хоть и немногие, принимали участие в созидательной части дорожных работ. Конечно, до того, как… Впрочем, меня слегка занесло не туда. Ты ведь спрашивал насчет строительства? Так вот, каменотесы строят намного лучше и надежнее, чем чародеи. Свидетельством тому – старый центр Фэрхэвена.
Желаемого ответа я так и не получил, а Джастин снова уставился в никуда, словно я пробудил в нем какие-то воспоминания. Мне оставалось только доесть пирог с бараниной.
– За обед заплачено, – сказал Серый маг, когда я расправился с ягодным пирожным. – Встретимся на рассвете.
Он встал, задвинул стул и ушел прежде, чем я успел прожевать кусок. Пришлось кивнуть ему с набитым ртом.
Неспешно закончив обед, я завернулся в плащ и вышел. Уже настал вечер, и народу на площади было меньше, чем раньше. Возможно, этому способствовал ветер, гонявший по мостовой редкие хлопья снега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67