Купер перевёл взгляд с меня на Эдуарда:
- А ты знаешь, про что она говорит, Тэд?
- Да, - просто ответил Эдуард.
- И что это?
- Первородный вампир, - ответил он.
- Какого хрена это значит?
- Она королева всех вампиров, - пояснила я, - и она куда более могущественна, чем кто-либо другой из тех, что мне встречались. Она всё ещё где-то в Европе. Молитесь, чтобы она никогда не очутилась в Америке.
- Так она провернула всё это, находясь в Европе? - недоверчиво спросил Купер.
Я смерила его взглядом.
- Ага, именно. Твой стажёр сорвал мои щиты, как если сорвать с человека бронежилет перед тем, как разрядить ружьё ему в грудь. Ты видел, что со мной произошло.
- В мои планы не входило, что Санчес так серьёзно перестремает тебе сегодня, Блейк.
- Не сомневаюсь, - огрызнулась я.
Он нахмурился, глядя на меня:
- Я чертовски ненавижу паранормальное дерьмо, но у меня и в мыслях не было подвергать тебя опасности, Блейк.
Сказав это, он направился к выходу. Эдуард склонился надо мной:
- Ты в порядке?
Я покачала головой, но потом сказала:
- А то.
- Лгунья, - упрекнул Бернардо.
Но от моего внимания не укрылось, что он стоял гораздо дальше от меня, чем Эдуард или же Олаф. Была куча причин, почему я не полагалась на него всецело.
- Имела я тебя, - огрызнулась я.
- Дай бог, чтоб поскорее, - ухмыльнулся он.
Я закатила глаза на его последнее замечание, но я смогла сложить происходящее в единое целое. Мать Всея Тьмы, со всей очевидностью, поджидала снаружи моих щитов, пока ей выдастся шанс сожрать меня. Я была настолько напугана, что у меня похолодела кожа. Я выйду в пустынный зной. Я отогреюсь. Всё обойдётся. Я пыталась поверить в это, но невольно опустила взгляд под ноги, на то, что я выплюнула ранее на ковёр.
Глава 41
Я позвонила Жан-Клоду из машины, пока Эдуард был за рулем. Я не заботилась о том, что Олаф и Бернардо могут услышать разговор. Мать Всея Тьмы поджидала меня за моими щитами, чтобы сожрать. Я все еще ощущала ее отдельные эмоции. Первобытный страх среди них преобладал. Чего, черт возьми, она могла бояться?
Жан-Клод ответил с придыханием.
- Ma petite, я почувствовал, как что-то коснулось тебя. Что-то темное и ужасное. Если это Витторио, ты должна уехать из Лас-Вегаса немедленно, до наступления темноты.
- Это был не он, - ответила я.
- Тогда кто же? - спросил он.
Я вцепилась в сотовый телефон и звук его голоса был для меня спасательным кругом. До сих пор я была так напугана, что могла ощущать металлический привкус на своем языке
- Мамочка Тьма.
- То, что я почувствовал, непохоже ни на что из того, что было раньше. Оно стало меньше, более... - он, казалось, подыскивал нужное слово. - Человеком.
Я кивнула, даже зная, что он этого не увидит.
- Она была крошечной, как в той церкви в Сент-Луисе. На ней были те треклятые тапочки с жемчугом.
- Вероятно, именно они надеты на ее настоящем теле там, наверху, где она спит.
- Она была не в той комнате, Жан-Клод. Ты должен связаться с Бель Морте или еще с кем-то и рассказать им, что она расхаживала по нижнему помещению своей пещеры. В том помещении, что виднеется за окнами ее убежища. Она была там.
Он выругался длинно и витиевато по-французски. На английском же он сказал:
- Я свяжусь с остальными. Я перезвоню тебе, как только смогу. Я бы посоветовал тебе укрыться в церкви среди освященных предметов, пока я не позвоню.
- Мне тут серийного убийцу поймать надо.
- Ma petite, прошу.
- Я подумаю об этом, - сказала я. - Хорошо?
- Это уже кое-что. Я люблю тебя, Анита, не дай ей отобрать тебя у меня.
- Я тоже люблю тебя и я не позволю ей этого сделать. Я укрываюсь щитами, как последний сукин сын. Она проберется сквозь них, только если я их сброшу.
- Ma petite, Анита... Черт, я перезвоню тебе, как только достучусь до кого-нибудь в Европе. - Он положил трубку, что-то говоря на французском, но слишком быстро, чтобы я смогла уловить суть.
Внедорожник вырулил из-за угла немного резко, не отставая от патрульной машины перед нами. Они не включали сирен и мигалок, но мы явно несколько раз нарушили скоростной режим. Очевидно, мы были не единственными, кого напугало произошедшее в том доме. Я задавалась вопросом, что Санчез им сказал. Мне было интересно, что рассказали остальным полицейские, которые были свидетелями случившегося? Может, они, как Жан-Клод, подумали на Витторио? Подстегнет ли их это действовать быстрее, чтобы успеть до того, как поднимутся вампиры Лас-Вегаса?
- Что сказал граф Дракула? - спросил Эдуард.
- Не называй его так, Эдуард.
- Прости, так что он сказал?
- Он собирается вызвонить некоторых вампиров из Европы.
Олаф подключился к разговору с заднего сиденья:
- Ты хочешь сказать, что Королева Всех Вампиров, которую мы видели в виде призрака в Сент-Луисе, где-то разгуливает теперь во плоти?
- Я видела ее в видении. Это может быть просто видение, но у меня бывали видения о ней и прежде, и она всегда была в той комнате, где пребывает взаперти. Я никогда не видела, чтобы она была снаружи.
- Зашибись, - буркнул Эдуард.
Я посмотрела на него, потому что он не так уж часто выражался. Обычно это было моей работой.
- Что? - переспросила я его.
- Ко мне обращались по поводу исполнения заказа на нее.
Я повернулась на сидении и уставилась на него. Я изучала его профиль, но за темными очками и его обычным, лишенным всяких эмоций выражением лица ничего нельзя было разглядеть. На моем же лице отразилось неподдельное удивление, "с отвисшей челюстью", что называется.
- Ты хочешь сказать, что кто-то предложил тебе убить Королеву Всех Вампиров?!
Он кивнул.
Олаф и Бернардо оба подались вперед на своих местах, что означало, что они не пристегнулись, но, что удивительно, впервые мне не хотелось заставлять их это делать.
- Ты получил контракт на Мамочку Тьму и ничего мне не сказал?!
- Я сказал, что мне предложили контракт. Я не говорил, что принял его.
Это заставило меня повернуться, насколько позволял ремень безопасности.
- Ты отказался? Мало денег дали?
- Деньги были хорошими, - сказал он, его руки все еще покоились на руле, лицо было по-прежнему невыразительным и непроницаемым. По его виду ни за что не скажешь, что мы болтаем о чем-то хоть отдаленно интересном. Зато все остальные проявляли неподдельный интерес.
- Тогда почему ты не взялся за этот контракт? - спросила я.
Он окинул меня коротким взглядом, заворачивая за угол, едва не пройдя поворот на двух колесах. Мы все были вынуждены ухватиться за различные выступы в салоне, хотя Олафу и Бернардо пришлось сложнее, поскольку они были не пристегнуты. Мы неслись вслед за патрульными машинами. Они врубили мигалки, но сирены пока не включали.
- Ты знаешь, почему, - отозвался он.
Я хотела было сказать, что не знаю, но остановилась. Я лишь крепче ухватилась за приборную панель и сиденье, задумавшись над этим.
- Ты испугался, что Мамочка Тьма убьет тебя. Ты испугался, что это дело в конечном счете окажется тебе не по зубам, - сказала я, наконец.
Он ничего не сказал, но это молчание было тем ответом "да", которым он меня удостоил.
- Все те годы, что я знаю тебя, Эдуард, ты стремился опробовать свои силы на самых больших и пугающих монстрах. Ты стремился проверить себя. Это стало бы окончательной проверкой, - сказал Олаф.
- Возможно, - согласился он тихим, острожным голосом.
- Я никогда не думал, что доживу до того дня, когда услышу такое, - не сдержал издевки Бернардо. - Хваленая выдержка Эдуарда наконец-то дала трещину.
Олаф и я одновременно уставились на него, но именно верзила высказал общее мнение:
- Это не нервы его подвели.
- Тогда в чем дело? - не унимался Бернардо.
- Он не хочет рисковать жизнью из-за Донны и детей, - объяснила я.
- Что? - не понял Бернардо.
- Они делают нас осмотрительными, - спокойно заметил Олаф.
- Я же сказал, что тут все дело в нервах, а вы наорали на меня почем зря, - возмутился Бернардо.
Олаф выдал ему полную версию своего тяжелого, хмурого взгляда. Бернардо заерзал на сидении, будто боролся с желанием отодвинуться от этого взгляда подальше, но ему удалось усидеть на месте. Очко в его пользу.
- Выдержка Эдуарда никогда его не подведет. Но ведь можно чего-то бояться все равно.
Бернардо обратился ко мне:
- Ты что-нибудь поняла из того, что он сказал?
Я обдумала его вопрос, повертев его в голове.
- Вообще-то, да, поняла.
- Тогда объясни мне.
- Если Мамочка Тьма объявится здесь и нападет на нас, Эдуард будет драться. Он не станет убегать. Он не сдастся. Он будет бороться, даже если это означает смерть. Но он предпочел не гоняться больше за самыми большими и страшными монстрами, потому что они, вероятнее всего, убьют его, а он не хочет бросать свою семью на милость судьбы. Он прекратил заигрывать со смертью, но если она сама придет за ним, он будет сражаться.
- Если ты ничего не боишься, - начал Олаф, - то ты не храбрец; ты просто слишком глуп, чтобы бояться.
Бернардо и я посмотрели на верзилу. Даже Эдуард обернулся посмотреть на него.
- А что пугает тебя, верзила? - спросил Бернардо.
Олаф покачал головой:
- Страхи не предназначены для того, чтобы ими делиться; они нужны для того, чтобы их преодолевать.
Часть меня хотела узнать, что может напугать одного из самых страшных людей, которых мне доводилось встречать. Другой части совсем не хотелось это выяснять. Я боялась, что его ответ либо станет для меня очередным кошмаром, либо заставит сочувствовать Олафу. Я не могла позволить себе испытывать к нему жалость. Жалость заставляет вас колебаться, и однажды мне нужно будет отбросить эти колебания рядом с ним. У многих серийных убийц за плечами душераздирающее детство, отвратительные истории, в которых они являются жертвами, - и большинство из этих историй даже подлинные. Но не в этом дело. Не важно, насколько ужасным было их детство, и были ли они сами жертвами. Это не имеет значения, когда ты оказываешься в руках одного из них, уповая на его милосердие, потому что есть одна вещь, которая объединяет всех серийных убийц - для их жертв не существует милосердия.
Когда вы неосмотрительно забываете об этом, они вас убивают.
Глава 42
Когда Эдуард уперся в очередь из полицейских машин с мигалками, шоу было практически завершено. Вторая вертигрица стояла на коленях во дворе под прицелом, и Хупер и его люди целились ей в голову. Я лишь мельком взглянула на белые коротко стриженные волосы и блеск голубых тигриных глаз перед тем, как они погрузили ее в грузовик.
- Вы начинаете без нас? - крикнул Эдуард Хуперу своим лучшим голосом хорошего приятеля Теда. Хорошо, что у него был приятный голос, потому что я готова была рассвирепеть.
Хупер ответил, как только они закрыли двери грузовика.
- Она стояла на коленях во дворе, ожидая нас.
- Дерьмо, - произнесла я.
Он посмотрел на меня.
- Почему дерьмо? Это было легко и быстро.
- Они знают, Хупер. Другие тигры знают.
Я смотрела на его лицо, ожидая, пока до него дойдет.
- Наш плохой парень может бежать.
Я кивнула.
- Усильте наблюдение за ними , - сказал Эдуард.
- Какое наблюдение? - спросила я.
Эдуард и Хупер переглянулись, и затем Хупер заговорил по радио.
Эдуард объяснил:
- Как только мы выяснили их имена, за ними было установлено наблюдение. Это стандартная процедура.
- Черт, не удивительно, что они знают.
Эдуард пожал плечами.
- Это способ следить за ними, если они сбегут.
- Это способ, чтобы напугать их и заставить бежать. И никто не говорил об этом со мной, потому что. . . ?
- Хупер либо не хотел, чтобы ты знала, либо решил, что ты в курсе стандартной процедуры.
Я сделала глубокий вдох и медленный выдох, или попыталась.
- Долбаные стандартные процедуры, идея была в неожиданности.
К нам подошел Шоу.
- Мы не обязаны подстраивать все под вас, Маршал. Если подозреваемые сбегут, мы должны знать куда.
- Вы не получите их, - сказала я. - Эти ребята могут услышать вашу кровь в жилах. Они могут почувствовать вас, хотя по общему признанию чувствительность тигра к запахам намного меньше, чем, скажем, волка, но все они будут знать, что полицейские там.
- Мои люди хорошо делают свою работу, Блейк.
- Шоу, речь идет не о том, чтобы хорошо делать свою работу. Речь о том, как быть человеком и охотиться на тех, кто им не является. Вы до сих пор этого не поняли?
- Они будут делать свою работу, - сказал он и выдал мне этот настойчивый недружелюбный взгляд.
- Да, я знаю, что они будут. Я просто надеюсь, что это их не убьет.
Я не знаю, что Шоу сказал бы на это, поскольку вернулся Хупер.
- Мы получили радио-подтверждение насчет трех других домов, но нет ответа от одного.
- Черт, - сказал Шоу.
Я промолчала. Фраза "я же вам говорила" вряд ли была бы воспринята хорошо.
Шоу посмотрел на меня, как если бы он слышал, о чем я думала.
- Радио ломаются, Блейк. Это не обязательно должно быть плохо.
Эдуард слегка коснулся моей руки. Я поняла этот жест.
- Вы - коп, Шоу. Вы знаете, что всегда следует предполагать худшее. Тогда, если это не так- отлично, но если так, у вас есть план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81