Я продолжала попытки с ним поговорить.
- Я маршал США Анита Блейк, я работаю по активному ордеру на ликвидацию.
- На землю, немедленно!
Я увидела силуэт пушки, направленной на меня. Я опустилась на землю, недоумевая, что планировал делать Эдуард. Конечно, если бы он вышел из переулка сейчас, его могли застрелить. Коп действовал хорошо и точно, чтобы находиться рядом со мной стало безопасно. Появись тут еще один человек, вооруженный также тяжело, - и может произойти несчастный случай.
Тротуар был не таким чистым, как мне бы хотелось, под моей щекой. Я не была напугана, хотя, вероятно, должна была бы быть. Пуля хорошего парня убьет меня также быстро, как и пуля плохого парня. Это был один из тех моментов, когда я подумала, понимали ли люди, которые писали законы, как это выглядело - разгуливать с таким количеством огневой мощи. Нам понадобятся значки на наших бронежилетах или где-то в более заметном месте, чем обычно, иначе очередного истребителя вампиров рано или поздно застрелит полиция.
Я послушно стояла у его коленей, пока он не надел на меня наручники. Он начал меня обыскивать и нашел второй значок рядом с пушкой на моей талии. Он снял его и поднес к свету.
- Дерьмо, - произнес он с настоящим чувством.
Я не сказала, что я же говорила вам. Я была в наручниках, а он до сих пор вооружен. Я попыталась, еще один раз, сказать:
- Я маршал США Анита Блейк, я из сверхъестественного отдела, и я выполняю активный ордер.
- Вы охотитесь здесь на вампиров? - Спросил он.
- Это моя работа, офицер. - Я действительно хотела поднять мою щеку с бетона, чтобы поговорить, но не был уверена, не примет ли он это за попытку встать. Я не хотела нового недоразумения.
Он встал на колени снова, но на этот раз его колено не было направлено мне в спину.
- Я увидел все это оружие, а затем вы попытались скрыться.- Он снял с меня наручники, потом отступил от меня.
- Могу я подняться? - Спросила я.
- Да.
Я встала, осторожно. Всегда существует побуждение после одного из таких недоразумений сделать нечто поразительное с парнем, который только что надел на вас манжеты и заставил есть тротуар. Я отогнала подобное побуждение, потому что это не могло привести ни к чему хорошему.
Он протянул мне мой значок обратно. Я взяла его и прикрепила снова рядом с браунингом.
- Мой напарник внизу по переулку. Маршал Форрестер, вы можете выйти туда, где офицер может увидеть вас?
Я не была уверена, что Эдуарду понравилась моя идея, но у нас были значки, а когда у вас есть значки, надо играть по крайней мере по некоторым из правил. Эдуард вышел, держа руки на виду и немного подняв их вверх, чтобы показать, что они пустые. Он застегнул свою ветровку с большой надписью Маршал США поперек нее. Я даже не знаю, что случилось с ветровкой, которую он одолжил мне.
- Офицер, - сказал Эдуард голосом Теда, и даже успел улыбнуться.
- Маршал, - произнес полицейский. Он положил свой пистолет в кобуру, но не застегивал ее. - Я собираюсь проверить по рации. Ничего личного.
- Если бы я увидел людей с таким количеством огневой мощи, я бы тоже проверил, - сказал Эдуард, по-прежнему легко и улыбаясь. Он не стал бы проверять; ему пришлось бы самому позаботиться об этом, либо проигнорировать, как не его проблему.
Офицер Томас, судя по его табличке, ходил немного в стороне от нас, не поворачиваясь к нам спиной. Он нащупал на плече микрофон и тихо говорил в него. Он был достаточно далеко, так что мы почти не могли слышать его, как и должно было быть. Он пытался найти кого-то, кто мог бы поручиться за нас. Пока он не разговаривал с заместителем шерифа Шоу, мы были в достаточной безопасности.
Он произнес что-то вроде "Угу"; издали можно было только сказать, что он выразил согласие. Он убрал руку с микрофона и подошел к нам.
- Вас проверили. Прошу прощения за недоразумение.
- Не беспокойтесь об этом, - сказала я то, что думала. Придется найти кого-то, чтобы выдать приказ относительно того, что новый закон о ношении небольшого арсенала нашими людьми, грозил истребителям вампиров быть застреленными. Эдуард опустил руки вниз и, все еще в духе славного парня, сказал:
- Хотя вы могли бы подбросить нас до участка.
- Нет проблем, - сказал Томас. Он вздохнул, как будто собирался что-то спросить, а затем остановился. Готова поспорить, он хотел бы спросить, где наша машина, но не стал. Это обычная вещь для копов и парней - не задавать слишком много вопросов. Кроме того, он уже заставил меня поцеловать тротуар, и, вероятно, пытался вести себя лучше.
- Я возьму дробовик, - сказал Эдуард.
- Хорошо, - сказала я.
Что-то в этом одном единственном слове сказало ему, что я была не очень счастлива. Мы просто знали друг друга слишком хорошо, чтобы что-то скрыть. Он посмотрел на меня, его лицо было наполовину в тени, а наполовину на свету от дальнего светофора.
Он сказал Томасу:
- Дайте нам минутку.
Теперь была наша очередь отойти достаточно далеко от офицера, чтобы не быть услышанными.
Я хотела рассказать Эдуарду по крайней мере часть моего сна, и спросить, что он думает о вопросе Вивианы. Как ей стало известно? Что она знает? Изменила ли Бель Морт сон, или она была тесно связана с тиграми в Вегасе? Кошки были животными ее зова, как и Марми Нуар. Но метафизика вроде этой не была сильной стороной Эдуарда. Он знает об этом не больше, чем я. Мне нужно поговорить с кем-то, кто может знать больше. Мне нужно поговорить с Жан-Клодом, наедине.
- Ты в порядке? - Он спросил тихо, стоя спиной к офицеру Томасу.
- Не уверена. Мне нужно спросить Жан-Клода о некоторых вещах в частном порядке, в ближайшее время.
- Она спрашивала тебя о твоем сне.
Я посмотрела на него и поняла, что он уловил суть и понял большую часть.
- У меня был сон, и он был сногсшибательным.
Он улыбнулся:
- Сногсшибательным, ясно. Разговор с Жан-Клодом может подождать, или ты хочешь, чтобы я развлек Томаса?
Я подумала об этом.
- Давай вернемся к Олафу и Бернардо. Посмотрим, что происходит с Паулой Чжу и делом. Я постараюсь отодвинуть метафизику на задний план на некоторое время.
- Хорошо, если ты уверена.
- Уверена ли я? Не очень, но я здесь со значком, так давай действовать как настоящие маршалы, а не какие-то уроды.
Он тронул меня за плечо.
- Анита, это на тебя не похоже.
- Да, это так, Эдуард. Мне хотелось бы знать, смогу ли я делать мою работу, или метафизика становится слишком глубокой для значка.
- Метафизика помогает тебе лучше делать твою работу.
- Иногда, но мы только что провели четыре часа, пока я исцелялась во сне, обернутая вокруг голым вертигром, так чтобы другие полицейские не могли видеть, что мой собственный внутренний зверь разрезал меня изнутри. Нам обоим, тебе и мне, пришлось оставить дело, пока мы этим занимались. Это не хорошо, Эдуард. Теперь полностью темно, и Витторио разгуливает где-то там. Мы потеряли ценное время, потому что пытались скрыть, кто я есть.
- Тогда давай прекратим спорить об этом, и пойдем в участок. Бернардо перехватит нас по дороге.
- Разве ты не видишь, Эдуард, Тед, неважно, что для тебя и меня за последние четыре часа, мое исцеление и укрытие были важнее, чем дело. Копы не ведут себя таким образом.
- Мы ведем себя просто прекрасно, Анита.
Я не знаю, что отразилось на моем лице, но он схватил меня за руку.
- Не делай этого с собой. Не срывайся.
- Это правда.
- Это правда только в том случае, если ты купишься на нее. Да, мы потеряли четыре часа, но ты исцелилась, и мы знаем, что Макс не согласен с тем, что делает Вивиана. Мы знаем, что Виктор не в восторге от своей матери и поддерживает отца. Знание политики монстров города является ценным, Анита.
Я хотела спорить, и, возможно, стала бы, но Томас сказал:
- Извините, что прерываю, но если я оставляю патрулирование, мне нужно подбросить вас, ребята, на место, а затем вернуться обратно.
- Мы идем, - отозвался Эдуард. Он по-прежнему держал меня за руку.
- Тебе нужно позвонить Жан-Клоду сейчас?
Я покачал головой.
- Это может подождать. Мы потеряли достаточно времени.
Он посмотрел на меня на секунду дольше, я встретила его взгляд ясно и прямо. Он отпустил мою руку и отступил назад, потом повернулся к Томасу, вовсю улыбаясь.
- Прошу прощения, Томас, не хотели задерживать вас.
- Ничего, но я должен отчитаться перед начальником, знаете?
- Мы знаем, - сказала я. На самом деле, мы не знали. Одна из причин, по которым Службе Маршалов США не нравится, что мы входим в ее команду, состоит в том, что мы были переведены без какого-либо дополнительного обслуживающего персонала. По существу, мы были маршалами, но мы не особенно были обязаны отвечать перед их иерархией. Сверхъестественный филиал был практически законом для самого себя. Пока другие маршалы заполняли тонны документов каждый раз, когда они стреляли из своего оружия при исполнении служебных обязанностей, мы убирали людей без всякой бумажной работы. Наши ордера на исполнение были единственными документами. Они провели эксперимент, заставив некоторых из нас делать доклады, но подробности были настолько мрачными, такими беспокоящими, что некоторые костюмы наверху решили, что Служба Маршалов едва ли хочет видеть подвиги сверхъестественного филиала увековеченными на бумаге. В нормальной работе полиции, докладами обычно прикрывают свои задницы, но иногда, когда дела действительно плохи, они могут позже быть использованы против вас. Мы никогда не делали докладов раньше, не делали и теперь. Это может измениться, но сейчас, это была разновидность политики "не задавай вопрос, на который не хочешь услышать ответ".
Я сидела на заднем сидении полицейской машины, размышляя о том, что это означало - иметь значок, когда должностная инструкция не изменилась. Мы были убийцами. Легальными, санкционированными правительством, убийцами. Некоторые из нас старались быть хорошими маршалами, но, в конце концов, другие маршалы спасали жизни, а все, что делали мы - это забирали их. В конце концов, все значки в мире не изменят того, кем мы были и что мы делали. Я ехала через темнеющий город, пока не ударил свет, и я увидела Стрип (двухмильное продолжение улицы Фримонт [Fremont Street] на окраине г. Лас-Вегаса [ Las Vegas ] , шт. Невада, где построено более 300 отелей, а также расположены казино и рестораны), возвышающийся над зданиями, как какая-то сила природы, озаряющая ночь. Мы направлялись не туда, но я знала, что это там, как ощущение океана, даже если вы не можете его видеть.
Томас увез нас от яркого света, и это было похоже на то, что я почувствовала сегодня, словно меня отодвинули еще дальше от света, дальше от того, что значило быть человеком, дальше от того, кем я себя считала и кем думала стать. Я сидела сзади, позволяя приглушенным голосам Эдуарда и Томаса переливаться через меня. Они болтали; все копы так делают. Поговорите о преступлении или женщине, но со мной в машине, они не будут этого делать. Эдуард проследит за этим, и Томас будет по-прежнему вести себя наилучшим образом.
Я сидела там и позволила своему замешательству накрыть меня с головой, пока оно не стало своего рода депрессией. Я не знала, как быть хорошим полицейским и хорошим монстром в то же время. Мои два мира начали конфликтовать, и я понятия не имела, как это остановить.
Глава 51
Эдуард и я показали свои значки и спускались по коридору, в котором находились комнаты для допросов, когда услышали спор из-за угла. Я узнала голос Бернардо и еще одного человека. Я поймала слова:
- Откуда вы знаете... Вы не можете отпустить ее... Почему нет?
Мы завернули за угол и увидели детектива Эда Моргана, спорящего с Бернардо. Я не осознавала, что Морган был чуть меньше шести футов, пока не увидела его рядом с шестифутовым Бернардо. Всегда сложнее подняться в чьих-то глазах, если вам приходится смотреть на них снизу вверх, но Морган пытался. Олаф стоял, прислонившись к стене и ссутулившись, поэтому он не возвышался над всеми, и выглядел скучающим.
Морган повернулся к нам, как буря, ищущая на кого обрушиться. Он указал пальцем на нас.
- Вы знаете что-то, чего не говорите нам, о Пауле Чжу.
- Мы только что пришли, - сказала я. - Мы даже не знаем, по какому поводу идет борьба.
Олаф оттолкнулся от стены и произнес:
- Они хотят отпустить вертигров, и Бернардо пытается задержать Паулу Чжу.
Бернардо посмотрел на нас, его глаза почернели от гнева. Кости его лица выделялись.
- Но он не говорит мне, почему он хочет задержать Чжу, - сказал Морган, шагая по коридору к нам. Эдуард и я продолжали идти, поэтому мы встретились в середине. Он указал пальцем в лицо Эдуарда, затем в мое.
- И один из вас сказал ему задержать ее здесь, но не сказал зачем. Почему? Что вы скрываете?
Гнев шел от него волнами. У меня проскочила мысль, что я могла бы питаться этим гневом. Я почувствовала бы себя лучше, и борьба была бы окончена. Нет, плохо, Анита, плохая идея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
- Я маршал США Анита Блейк, я работаю по активному ордеру на ликвидацию.
- На землю, немедленно!
Я увидела силуэт пушки, направленной на меня. Я опустилась на землю, недоумевая, что планировал делать Эдуард. Конечно, если бы он вышел из переулка сейчас, его могли застрелить. Коп действовал хорошо и точно, чтобы находиться рядом со мной стало безопасно. Появись тут еще один человек, вооруженный также тяжело, - и может произойти несчастный случай.
Тротуар был не таким чистым, как мне бы хотелось, под моей щекой. Я не была напугана, хотя, вероятно, должна была бы быть. Пуля хорошего парня убьет меня также быстро, как и пуля плохого парня. Это был один из тех моментов, когда я подумала, понимали ли люди, которые писали законы, как это выглядело - разгуливать с таким количеством огневой мощи. Нам понадобятся значки на наших бронежилетах или где-то в более заметном месте, чем обычно, иначе очередного истребителя вампиров рано или поздно застрелит полиция.
Я послушно стояла у его коленей, пока он не надел на меня наручники. Он начал меня обыскивать и нашел второй значок рядом с пушкой на моей талии. Он снял его и поднес к свету.
- Дерьмо, - произнес он с настоящим чувством.
Я не сказала, что я же говорила вам. Я была в наручниках, а он до сих пор вооружен. Я попыталась, еще один раз, сказать:
- Я маршал США Анита Блейк, я из сверхъестественного отдела, и я выполняю активный ордер.
- Вы охотитесь здесь на вампиров? - Спросил он.
- Это моя работа, офицер. - Я действительно хотела поднять мою щеку с бетона, чтобы поговорить, но не был уверена, не примет ли он это за попытку встать. Я не хотела нового недоразумения.
Он встал на колени снова, но на этот раз его колено не было направлено мне в спину.
- Я увидел все это оружие, а затем вы попытались скрыться.- Он снял с меня наручники, потом отступил от меня.
- Могу я подняться? - Спросила я.
- Да.
Я встала, осторожно. Всегда существует побуждение после одного из таких недоразумений сделать нечто поразительное с парнем, который только что надел на вас манжеты и заставил есть тротуар. Я отогнала подобное побуждение, потому что это не могло привести ни к чему хорошему.
Он протянул мне мой значок обратно. Я взяла его и прикрепила снова рядом с браунингом.
- Мой напарник внизу по переулку. Маршал Форрестер, вы можете выйти туда, где офицер может увидеть вас?
Я не была уверена, что Эдуарду понравилась моя идея, но у нас были значки, а когда у вас есть значки, надо играть по крайней мере по некоторым из правил. Эдуард вышел, держа руки на виду и немного подняв их вверх, чтобы показать, что они пустые. Он застегнул свою ветровку с большой надписью Маршал США поперек нее. Я даже не знаю, что случилось с ветровкой, которую он одолжил мне.
- Офицер, - сказал Эдуард голосом Теда, и даже успел улыбнуться.
- Маршал, - произнес полицейский. Он положил свой пистолет в кобуру, но не застегивал ее. - Я собираюсь проверить по рации. Ничего личного.
- Если бы я увидел людей с таким количеством огневой мощи, я бы тоже проверил, - сказал Эдуард, по-прежнему легко и улыбаясь. Он не стал бы проверять; ему пришлось бы самому позаботиться об этом, либо проигнорировать, как не его проблему.
Офицер Томас, судя по его табличке, ходил немного в стороне от нас, не поворачиваясь к нам спиной. Он нащупал на плече микрофон и тихо говорил в него. Он был достаточно далеко, так что мы почти не могли слышать его, как и должно было быть. Он пытался найти кого-то, кто мог бы поручиться за нас. Пока он не разговаривал с заместителем шерифа Шоу, мы были в достаточной безопасности.
Он произнес что-то вроде "Угу"; издали можно было только сказать, что он выразил согласие. Он убрал руку с микрофона и подошел к нам.
- Вас проверили. Прошу прощения за недоразумение.
- Не беспокойтесь об этом, - сказала я то, что думала. Придется найти кого-то, чтобы выдать приказ относительно того, что новый закон о ношении небольшого арсенала нашими людьми, грозил истребителям вампиров быть застреленными. Эдуард опустил руки вниз и, все еще в духе славного парня, сказал:
- Хотя вы могли бы подбросить нас до участка.
- Нет проблем, - сказал Томас. Он вздохнул, как будто собирался что-то спросить, а затем остановился. Готова поспорить, он хотел бы спросить, где наша машина, но не стал. Это обычная вещь для копов и парней - не задавать слишком много вопросов. Кроме того, он уже заставил меня поцеловать тротуар, и, вероятно, пытался вести себя лучше.
- Я возьму дробовик, - сказал Эдуард.
- Хорошо, - сказала я.
Что-то в этом одном единственном слове сказало ему, что я была не очень счастлива. Мы просто знали друг друга слишком хорошо, чтобы что-то скрыть. Он посмотрел на меня, его лицо было наполовину в тени, а наполовину на свету от дальнего светофора.
Он сказал Томасу:
- Дайте нам минутку.
Теперь была наша очередь отойти достаточно далеко от офицера, чтобы не быть услышанными.
Я хотела рассказать Эдуарду по крайней мере часть моего сна, и спросить, что он думает о вопросе Вивианы. Как ей стало известно? Что она знает? Изменила ли Бель Морт сон, или она была тесно связана с тиграми в Вегасе? Кошки были животными ее зова, как и Марми Нуар. Но метафизика вроде этой не была сильной стороной Эдуарда. Он знает об этом не больше, чем я. Мне нужно поговорить с кем-то, кто может знать больше. Мне нужно поговорить с Жан-Клодом, наедине.
- Ты в порядке? - Он спросил тихо, стоя спиной к офицеру Томасу.
- Не уверена. Мне нужно спросить Жан-Клода о некоторых вещах в частном порядке, в ближайшее время.
- Она спрашивала тебя о твоем сне.
Я посмотрела на него и поняла, что он уловил суть и понял большую часть.
- У меня был сон, и он был сногсшибательным.
Он улыбнулся:
- Сногсшибательным, ясно. Разговор с Жан-Клодом может подождать, или ты хочешь, чтобы я развлек Томаса?
Я подумала об этом.
- Давай вернемся к Олафу и Бернардо. Посмотрим, что происходит с Паулой Чжу и делом. Я постараюсь отодвинуть метафизику на задний план на некоторое время.
- Хорошо, если ты уверена.
- Уверена ли я? Не очень, но я здесь со значком, так давай действовать как настоящие маршалы, а не какие-то уроды.
Он тронул меня за плечо.
- Анита, это на тебя не похоже.
- Да, это так, Эдуард. Мне хотелось бы знать, смогу ли я делать мою работу, или метафизика становится слишком глубокой для значка.
- Метафизика помогает тебе лучше делать твою работу.
- Иногда, но мы только что провели четыре часа, пока я исцелялась во сне, обернутая вокруг голым вертигром, так чтобы другие полицейские не могли видеть, что мой собственный внутренний зверь разрезал меня изнутри. Нам обоим, тебе и мне, пришлось оставить дело, пока мы этим занимались. Это не хорошо, Эдуард. Теперь полностью темно, и Витторио разгуливает где-то там. Мы потеряли ценное время, потому что пытались скрыть, кто я есть.
- Тогда давай прекратим спорить об этом, и пойдем в участок. Бернардо перехватит нас по дороге.
- Разве ты не видишь, Эдуард, Тед, неважно, что для тебя и меня за последние четыре часа, мое исцеление и укрытие были важнее, чем дело. Копы не ведут себя таким образом.
- Мы ведем себя просто прекрасно, Анита.
Я не знаю, что отразилось на моем лице, но он схватил меня за руку.
- Не делай этого с собой. Не срывайся.
- Это правда.
- Это правда только в том случае, если ты купишься на нее. Да, мы потеряли четыре часа, но ты исцелилась, и мы знаем, что Макс не согласен с тем, что делает Вивиана. Мы знаем, что Виктор не в восторге от своей матери и поддерживает отца. Знание политики монстров города является ценным, Анита.
Я хотела спорить, и, возможно, стала бы, но Томас сказал:
- Извините, что прерываю, но если я оставляю патрулирование, мне нужно подбросить вас, ребята, на место, а затем вернуться обратно.
- Мы идем, - отозвался Эдуард. Он по-прежнему держал меня за руку.
- Тебе нужно позвонить Жан-Клоду сейчас?
Я покачал головой.
- Это может подождать. Мы потеряли достаточно времени.
Он посмотрел на меня на секунду дольше, я встретила его взгляд ясно и прямо. Он отпустил мою руку и отступил назад, потом повернулся к Томасу, вовсю улыбаясь.
- Прошу прощения, Томас, не хотели задерживать вас.
- Ничего, но я должен отчитаться перед начальником, знаете?
- Мы знаем, - сказала я. На самом деле, мы не знали. Одна из причин, по которым Службе Маршалов США не нравится, что мы входим в ее команду, состоит в том, что мы были переведены без какого-либо дополнительного обслуживающего персонала. По существу, мы были маршалами, но мы не особенно были обязаны отвечать перед их иерархией. Сверхъестественный филиал был практически законом для самого себя. Пока другие маршалы заполняли тонны документов каждый раз, когда они стреляли из своего оружия при исполнении служебных обязанностей, мы убирали людей без всякой бумажной работы. Наши ордера на исполнение были единственными документами. Они провели эксперимент, заставив некоторых из нас делать доклады, но подробности были настолько мрачными, такими беспокоящими, что некоторые костюмы наверху решили, что Служба Маршалов едва ли хочет видеть подвиги сверхъестественного филиала увековеченными на бумаге. В нормальной работе полиции, докладами обычно прикрывают свои задницы, но иногда, когда дела действительно плохи, они могут позже быть использованы против вас. Мы никогда не делали докладов раньше, не делали и теперь. Это может измениться, но сейчас, это была разновидность политики "не задавай вопрос, на который не хочешь услышать ответ".
Я сидела на заднем сидении полицейской машины, размышляя о том, что это означало - иметь значок, когда должностная инструкция не изменилась. Мы были убийцами. Легальными, санкционированными правительством, убийцами. Некоторые из нас старались быть хорошими маршалами, но, в конце концов, другие маршалы спасали жизни, а все, что делали мы - это забирали их. В конце концов, все значки в мире не изменят того, кем мы были и что мы делали. Я ехала через темнеющий город, пока не ударил свет, и я увидела Стрип (двухмильное продолжение улицы Фримонт [Fremont Street] на окраине г. Лас-Вегаса [ Las Vegas ] , шт. Невада, где построено более 300 отелей, а также расположены казино и рестораны), возвышающийся над зданиями, как какая-то сила природы, озаряющая ночь. Мы направлялись не туда, но я знала, что это там, как ощущение океана, даже если вы не можете его видеть.
Томас увез нас от яркого света, и это было похоже на то, что я почувствовала сегодня, словно меня отодвинули еще дальше от света, дальше от того, что значило быть человеком, дальше от того, кем я себя считала и кем думала стать. Я сидела сзади, позволяя приглушенным голосам Эдуарда и Томаса переливаться через меня. Они болтали; все копы так делают. Поговорите о преступлении или женщине, но со мной в машине, они не будут этого делать. Эдуард проследит за этим, и Томас будет по-прежнему вести себя наилучшим образом.
Я сидела там и позволила своему замешательству накрыть меня с головой, пока оно не стало своего рода депрессией. Я не знала, как быть хорошим полицейским и хорошим монстром в то же время. Мои два мира начали конфликтовать, и я понятия не имела, как это остановить.
Глава 51
Эдуард и я показали свои значки и спускались по коридору, в котором находились комнаты для допросов, когда услышали спор из-за угла. Я узнала голос Бернардо и еще одного человека. Я поймала слова:
- Откуда вы знаете... Вы не можете отпустить ее... Почему нет?
Мы завернули за угол и увидели детектива Эда Моргана, спорящего с Бернардо. Я не осознавала, что Морган был чуть меньше шести футов, пока не увидела его рядом с шестифутовым Бернардо. Всегда сложнее подняться в чьих-то глазах, если вам приходится смотреть на них снизу вверх, но Морган пытался. Олаф стоял, прислонившись к стене и ссутулившись, поэтому он не возвышался над всеми, и выглядел скучающим.
Морган повернулся к нам, как буря, ищущая на кого обрушиться. Он указал пальцем на нас.
- Вы знаете что-то, чего не говорите нам, о Пауле Чжу.
- Мы только что пришли, - сказала я. - Мы даже не знаем, по какому поводу идет борьба.
Олаф оттолкнулся от стены и произнес:
- Они хотят отпустить вертигров, и Бернардо пытается задержать Паулу Чжу.
Бернардо посмотрел на нас, его глаза почернели от гнева. Кости его лица выделялись.
- Но он не говорит мне, почему он хочет задержать Чжу, - сказал Морган, шагая по коридору к нам. Эдуард и я продолжали идти, поэтому мы встретились в середине. Он указал пальцем в лицо Эдуарда, затем в мое.
- И один из вас сказал ему задержать ее здесь, но не сказал зачем. Почему? Что вы скрываете?
Гнев шел от него волнами. У меня проскочила мысль, что я могла бы питаться этим гневом. Я почувствовала бы себя лучше, и борьба была бы окончена. Нет, плохо, Анита, плохая идея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81