Я попыталась засунуть руки в карманы, но на их пути оказалось слишком много оружия.
- Может быть тот факт, что она была подружкой вертигра, привел к тому обезьяньему дерьму, что случилось сегодня днем, - сказал Бернардо, подойдя сзади. Олаф шел позади него.
- Этого недостаточно, чтобы задержать ее, - сказал Морган.
- Я знаю, что вы можете задержать ее дольше, Морган, - сказал Эдуард.
У меня появилась идея.
- Что, если мы сделаем слепок когтей всех этих тигров и сопоставим их с ранами. Мы можем отпустить их после этого, если вы хотите.
- Мы не можем поощрять превращение этих людей внутри полицейского участка, Блейк. Ни за что.
- Им не обязательно превращаться полностью, только когти, - сказала я.
Он нахмурился.
- Что?
- Я говорила МЕ, что следы от когтей были оставлены очень сильными оборотнями, которые могут просто выпустить когти и затем убрать их назад, как пружинные ножи.
- У нас были лекции о ликантропах, - сказал Морган. - Сильные могут принять две формы: полного животного и человека-животного. И когда они обернулись, могут быть охвачены желанием свежего мяса и убийства. Они не могут обратиться назад, по крайней мере от шести до восьми часов, а когда обращаются, находятся в коматозном состоянии еще в течение нескольких часов после этого. Я не могу допустить, чтобы вертигры свободно разгуливали по нашему участку, когда мы не можем гарантировать того, что они хотя бы будут думать как люди и позволят нам снять отпечатки их когтей.
- Поверьте мне, если они могут мгновенно отрастить когти, то они и думают просто отлично, и только у самых новых ликантропов есть непреодолимая потребность кормиться сразу после обращения.
- А я просто должен верить вам вместо наших собственных экспертов, - сказал Морган, его голос был наполнен презрением.
- Она - тот человек, которого я зову, когда захожу в тупик, - сказал Эдуард.
Я посмотрела на него и попыталась заглянуть за это приятное лицо Теда.
- Спасибо, Тед.
- Это правда.
- Меня не волнует, что вы доверяете ей. Я не доверяю ей. Я не доверяю никому из вас.
Я произнесла, стараясь сохранять терпение:
- Ваш эксперт либо охотится них или изучает их в университете, верно?
Морган нахмурился, подумал, а затем кивнул.
- Да.
- Я живу с двумя из них. Поверьте мне, когда я говорю, что я знаю оборотней лучше, чем ваш эксперт.
- То есть я должен верить Вам только потому, что вы трахаетесь с кем-то из оборотней?
Я улыбнулась, но эту улыбку едва ли можно было назвать счастливой, так я улыбалась, когда старалась не впасть в бешенство.
- Да, действительно, я знаю оборотней так, как вашему эксперту и не снилось.
- Мне не обязательно слышать о ваших тараканах, Блейк.
Я сделала последний шаг, вторгаясь в его личное пространство. Я наступала до тех пор, пока либо он бы отступил, либо мы бы соприкоснулись. Он стоял на своем месте, так что мы оказались на волосок от друг от друга. Вообще, с любого расстояния можно было подумать, что мы касались.
Морган заморгал на меня. Это моргание было нервным жестом, который говорил за него, как в покере. Ему не нравилось, что я настолько близко, или...
Я говорила осторожно, позволяя гневу просочиться в мой голос.
- Мои тараканы - это не ваше дело, Морган. Мое дело - поймать этого ублюдка. Вы хотите помочь мне поймать его или ее, или же вы хотите ссать и стонать, и критиковать мою сексуальную жизнь?
- Что я должен думать, когда вы говорите мне, что вы живете с двумя из них?
- Вы должны думать, что я являюсь ценным источником информации о малоизвестном меньшинстве в этой стране, и что мое понимание может иметь бесценное значение для этого расследования. - Я говорила все тише и тише, и смотрела, как он наклонился, чтобы слышать . Его лицо почти касалось моего, когда я закончила. На нем было странное выражение, когда он сказал тихо:
- Бесценное.
Я не целовала его, не трогала его вообще, но в этот момент он сдался мне, и я кормилась его гневом. На одном дыхании, он еще был в нем, а на следующем, он оказался на моей коже, как прилив теплого воздуха. Я закрыла глаза и вдохнула его, и это было хорошо, хотя я и не хотела этого. Эдуард коснулся моего плеча и отодвинул меня от детектива. Морган остался стоять, глядя на то место, где я была, как если бы я не двигалась.
Бернардо прошептал:
- Твои глаза.
Мы услышали кого-то позади нас. Эдуард достал из кармана темные очки и передал их мне. Я не спрашивала, почему; выражения на их лицах было достаточно. Мои глаза стали, как у вампира. Это уже случалось раз или два, но я всегда была способна ощутить, что происходит. Я надела очки и поняла, что сделала это не намеренно, но Морган все еще стоял там и смотрел в пустоту. Не зная, что я с ним сделала, или как, я не знала, как вывести его из этого состояния. Кормление на чьем-то гневе никогда раньше не приводило к таким последствиям. Дерьмо.
Бернардо пошел по коридору.
- Шериф Шоу, как у вас дела сегодня вечером?
Конечно, это должен был быть Шоу. Дважды дерьмо.
- Выведи его из этого состояния, Анита, - прошептал Эдуард.
- Я не знаю как.
- Сделай что-нибудь, - сказал Олаф себе под нос, когда он передвинулся, чтобы закрыть от Шоу Моргана и меня. Защищенная его широкой спиной, я приблизилась к детективу.
Я произнесла:
- Морган, Морган, ты там?
- Скорее, - сказал Эдуард.
Я щелкнула пальцами перед его лицом. Ничего. В отчаянии я потрусила его за плечо, достаточно, чтобы его голова запрыгала, и произнесла, жестко:
- Морган!
Он моргнул и поднял голову. Он посмотрел вокруг, как будто не ожидал оказаться в коридоре. Я ждала, что он обвинит меня в использовании магии, серьезное нарушение сразу нескольких законов, но он только посмотрел вокруг нас.
- Я вернусь к работе над повестками в суд.
- Повестки в суд? - сказала я.
- Да, так что мы можем получить отпечатки когтей вертигров. Либо это снимет с них обвинения, либо мы будем знать, кто наш плохой парень или девушка. - Он улыбнулся мне, настоящая улыбка. Затем он прошел мимо нас к Шоу, который наконец миновал Бернардо.
- Что, черт возьми, здесь происходит? - спросил Шоу.
Морган, не переставая улыбаться, объяснил по поводу повесток и всего остального.
- Они не могут обратить только когти, - сказал Шоу.
Морган поправил его и повторил почти слово в слово то, что я говорила. Шоу посмотрел на меня мимо Моргана и спросил:
- А кто вам все это сказал?
- Маршал Блейк.
- Значит, она, не так ли?
Морган кивнул и пошел делать то, что я хотела, чтобы он сделал, и то, что минуты назад он вообще никогда не сделал бы. Матерь Божия, что я натворила? И было это хорошо или плохо?
Глава 52
Шоу спустился по коридору, такой злой, что это граничило с яростью, и этот крохотный голос в моей голове произнес: "еда". Я могла откачать его гнев и кормиться. Гнев не был такой же полноценной едой, как похоть и романтика, для ardeur. Это была закуска, но не еда. Прошло почти двенадцать часов с того момента, как я в последний раз кормила ardeur. Заживление ран забрало много сил, и хотя я спала в тени силы Виктора, я не кормилась на нем. Дерьмо, дерьмо, дерьмо, мне надо быть подальше от других полицейских, и быстро.
- Ты что-то сделала с Морганом. Я не знаю, что и как, но ты что-то сделала.
Я немного отодвинулась за Эдуарда, так чтобы у Шоу не было никаких шансов подобраться слишком близко ко мне. Я не доверяла себе со всей этой яростью вокруг.
- Ты не можешь спрятаться за Форрестера навсегда, Блейк.
- Представьте себе, это больше для вашей защиты, чем моей, - сказала я, очаровательно улыбаясь. Неправильно было так говорить, и не стоило так делать. Почему я сделала и то, и другое? Что случилось со мной?
Его лицо пошло пятнами от гнева, большие руки сжались в кулаки.
- Вы мне угрожаете?
- Нет, - сказала я и попыталась сделать это одно слово безобидным.
Его мобильный телефон зазвенел, и он отошел, повернувшись боком к нам, словно не хотел подставлять нам спину, и прорычал в трубку:
- Шоу, что?
Несколько минут он молчал, слушая, затем кивнул и сказал:
- Мы будем там.
Он вернулся к нам, его гнев улегся, и на лице пролегли линии, которых еще не было минуту назад. Я была почти на сто процентов уверена, что нас ждут новости.
- У нас еще одна мертвая стриптизерша. Похоже, что это снова Витторио.
Я не критиковала его за то, что он не дал нам файлы по предыдущим смертям стриптизерш. Усталость на его лице показывала, насколько сильно это дело выматывает его.
- Мы будем следовать за вами, - сказал Эдуард.
- Хорошо.
Он повернулся и пошел обратно туда, откуда мы пришли. Мы шли позади него. Эдуард отклонился назад и прошептал:
- С тобой все в порядке?
- Я не знаю, - сказала я.
Он понизил голос еще сильнее:
- Ты кормилась на нем как-то.
- Его гневом, - сказала я.
- Я никогда не видел, чтобы ты это делала.
- Это новое.
- Что еще нового? - Спросил он, и взгляд его глаз был не тем, которые мне нравились у Эдуарда. Он был моим другом, моим хорошим другом, но еще была его часть, которая по-прежнему интересовалась, кто из нас лучше. Я знала, кто лучше его, но он не был уверен в этом на сто процентов. Была его часть, которая больше не была уверена, что он победит, и большая часть его хотела ответа на этот вопрос. Теперь он смотрел на меня не как друг, а так, словно размышлял, насколько более сильной я стала, и что бы это могло значить, если бы мы когда-нибудь стали охотиться друг на друга.
- Не ходи туда,...Тед, - сказала я.
Он посмотрел на меня глазами холодными, как зимнее небо.
- Ты должна рассказать мне о новых вещах.
- Нет, - сказала я, - не с этим взглядом на твоем лице, я не стану.
Он улыбнулся, и улыбка отразилась в глазах. Так обычно смотрели оборотни, когда им было интересно, каковы вы на вкус, только улыбка Эдуарда была не такой теплой.
Мы вышли в освещенную неоном темноту, но было еще слишком темно для очков... стали ли мои глаза прежними? Я подождала, пока мы не пошли за Олафом и Бернардо ко внедорожникам. Когда все мы расселись по нашим местам, я опустила очки достаточно, чтобы взглянуть на Эдуарда.
- Как я выгляжу?
- Нормально, - сказал он, и его голос медленно превращался из этого холодного голоса Эдуарда, во что-то, что не напугало бы маленьких детей, если бы они услышали его.
Я вернула ему очки. Он покачал головой.
- Оставь их, на всякий случай.
- Что случилось с моими?
- Разбились. - Он завел двигатель и последовал за цепочкой отъезжающих полицейских машин, огни и сирены заполнили ночь, словно мы пытались разбудить всех.
- Как получилось, что мои очки разбились, и что случилось с ветровкой, которую ты мне одолжил?
- Вивиана и ее тигры хотели положить еще одного вертигра в постель к вам с Виктором. Я не согласился.
Бернардо наклонился на заднем сидении, держась за него, когда Эдуард обогнул угол немного быстрее.
- Что произошло в коридоре, Анита?
- Она сделала что-то с детективом, - сказал Олаф.
Я оглянулась на большого парня, почти скрывшегося в тени машины.
- Откуда ты знаешь, что я сделала?
- Я не знаю, что ты сделала с ним, но я знаю, что ты сделала что-то. Я видел, как изменились твои глаза.
- Ты ничего не сказала, - произнес Бернардо.
- Едва ли мы хотели, чтобы другой полицейский знал.
- Извините, что я сболтнул лишнее, - сказал Бернардо, взглянув на Олафа, потом снова на меня. - Но что ты сделала с Морганом?
Я взглянула на Эдуарда.
- Скажите им, если хочешь.
- Вы видели, что я сделала.
- Ты заставила его согласиться с тобой, - сказал Олаф.
- Да.
- Как ты это сделала? - спросил Бернардо.
- Если бы я сказала, что не знаю, ты бы поверил мне?
Бернардо сказал "нет", а Олаф сказал "да".
Бернардо снова нахмурился.
- Почему ты в это веришь?
- Взгляд на ее лице, когда она поняла, что сделала. Это напугало ее.
Бернардо, казалось, задумался над сказанным, а затем опять нахмурился.
- Она не выглядела напуганной; нервной, может быть.
- Это был страх.
- А ты уверен? - спросил Бернардо.
- Да, - сказал Олаф.
- Потому что ты знаешь Аниту так хорошо.
- Нет, потому что я знаю выражение страха на чьем-то лице, Бернардо, мужском или женском. Я узнаю страх, когда я его вижу.
- Хорошо. - Бернардо обернулся ко мне. - Ты вампир?
- Нет. - Потом я задумалась. - Не в традиционном смысле.
- Что это значит?
- Я не питаюсь кровью. Я не мертва. Святые предметы и солнце не беспокоят меня. Я хожу в церковь почти каждое воскресенье, и ничего не загорается. - Я не могла скрыть горечь в моем голосе на этой последней фразе.
- Но ты можешь затуманить человеческое сознание и заставить людей делать то, что ты хочешь, как вамп.
- Это случилось впервые.
Машины впереди остановились, свет от фар растворился в неоне зданий. Мы были рядом с главной частью Strip, так что ее яркие огни пробивались из-за зданий вокруг нас, как искусственный рассвет, отодвигающий ночь.
- Приехали, - сказал Эдуард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
- Может быть тот факт, что она была подружкой вертигра, привел к тому обезьяньему дерьму, что случилось сегодня днем, - сказал Бернардо, подойдя сзади. Олаф шел позади него.
- Этого недостаточно, чтобы задержать ее, - сказал Морган.
- Я знаю, что вы можете задержать ее дольше, Морган, - сказал Эдуард.
У меня появилась идея.
- Что, если мы сделаем слепок когтей всех этих тигров и сопоставим их с ранами. Мы можем отпустить их после этого, если вы хотите.
- Мы не можем поощрять превращение этих людей внутри полицейского участка, Блейк. Ни за что.
- Им не обязательно превращаться полностью, только когти, - сказала я.
Он нахмурился.
- Что?
- Я говорила МЕ, что следы от когтей были оставлены очень сильными оборотнями, которые могут просто выпустить когти и затем убрать их назад, как пружинные ножи.
- У нас были лекции о ликантропах, - сказал Морган. - Сильные могут принять две формы: полного животного и человека-животного. И когда они обернулись, могут быть охвачены желанием свежего мяса и убийства. Они не могут обратиться назад, по крайней мере от шести до восьми часов, а когда обращаются, находятся в коматозном состоянии еще в течение нескольких часов после этого. Я не могу допустить, чтобы вертигры свободно разгуливали по нашему участку, когда мы не можем гарантировать того, что они хотя бы будут думать как люди и позволят нам снять отпечатки их когтей.
- Поверьте мне, если они могут мгновенно отрастить когти, то они и думают просто отлично, и только у самых новых ликантропов есть непреодолимая потребность кормиться сразу после обращения.
- А я просто должен верить вам вместо наших собственных экспертов, - сказал Морган, его голос был наполнен презрением.
- Она - тот человек, которого я зову, когда захожу в тупик, - сказал Эдуард.
Я посмотрела на него и попыталась заглянуть за это приятное лицо Теда.
- Спасибо, Тед.
- Это правда.
- Меня не волнует, что вы доверяете ей. Я не доверяю ей. Я не доверяю никому из вас.
Я произнесла, стараясь сохранять терпение:
- Ваш эксперт либо охотится них или изучает их в университете, верно?
Морган нахмурился, подумал, а затем кивнул.
- Да.
- Я живу с двумя из них. Поверьте мне, когда я говорю, что я знаю оборотней лучше, чем ваш эксперт.
- То есть я должен верить Вам только потому, что вы трахаетесь с кем-то из оборотней?
Я улыбнулась, но эту улыбку едва ли можно было назвать счастливой, так я улыбалась, когда старалась не впасть в бешенство.
- Да, действительно, я знаю оборотней так, как вашему эксперту и не снилось.
- Мне не обязательно слышать о ваших тараканах, Блейк.
Я сделала последний шаг, вторгаясь в его личное пространство. Я наступала до тех пор, пока либо он бы отступил, либо мы бы соприкоснулись. Он стоял на своем месте, так что мы оказались на волосок от друг от друга. Вообще, с любого расстояния можно было подумать, что мы касались.
Морган заморгал на меня. Это моргание было нервным жестом, который говорил за него, как в покере. Ему не нравилось, что я настолько близко, или...
Я говорила осторожно, позволяя гневу просочиться в мой голос.
- Мои тараканы - это не ваше дело, Морган. Мое дело - поймать этого ублюдка. Вы хотите помочь мне поймать его или ее, или же вы хотите ссать и стонать, и критиковать мою сексуальную жизнь?
- Что я должен думать, когда вы говорите мне, что вы живете с двумя из них?
- Вы должны думать, что я являюсь ценным источником информации о малоизвестном меньшинстве в этой стране, и что мое понимание может иметь бесценное значение для этого расследования. - Я говорила все тише и тише, и смотрела, как он наклонился, чтобы слышать . Его лицо почти касалось моего, когда я закончила. На нем было странное выражение, когда он сказал тихо:
- Бесценное.
Я не целовала его, не трогала его вообще, но в этот момент он сдался мне, и я кормилась его гневом. На одном дыхании, он еще был в нем, а на следующем, он оказался на моей коже, как прилив теплого воздуха. Я закрыла глаза и вдохнула его, и это было хорошо, хотя я и не хотела этого. Эдуард коснулся моего плеча и отодвинул меня от детектива. Морган остался стоять, глядя на то место, где я была, как если бы я не двигалась.
Бернардо прошептал:
- Твои глаза.
Мы услышали кого-то позади нас. Эдуард достал из кармана темные очки и передал их мне. Я не спрашивала, почему; выражения на их лицах было достаточно. Мои глаза стали, как у вампира. Это уже случалось раз или два, но я всегда была способна ощутить, что происходит. Я надела очки и поняла, что сделала это не намеренно, но Морган все еще стоял там и смотрел в пустоту. Не зная, что я с ним сделала, или как, я не знала, как вывести его из этого состояния. Кормление на чьем-то гневе никогда раньше не приводило к таким последствиям. Дерьмо.
Бернардо пошел по коридору.
- Шериф Шоу, как у вас дела сегодня вечером?
Конечно, это должен был быть Шоу. Дважды дерьмо.
- Выведи его из этого состояния, Анита, - прошептал Эдуард.
- Я не знаю как.
- Сделай что-нибудь, - сказал Олаф себе под нос, когда он передвинулся, чтобы закрыть от Шоу Моргана и меня. Защищенная его широкой спиной, я приблизилась к детективу.
Я произнесла:
- Морган, Морган, ты там?
- Скорее, - сказал Эдуард.
Я щелкнула пальцами перед его лицом. Ничего. В отчаянии я потрусила его за плечо, достаточно, чтобы его голова запрыгала, и произнесла, жестко:
- Морган!
Он моргнул и поднял голову. Он посмотрел вокруг, как будто не ожидал оказаться в коридоре. Я ждала, что он обвинит меня в использовании магии, серьезное нарушение сразу нескольких законов, но он только посмотрел вокруг нас.
- Я вернусь к работе над повестками в суд.
- Повестки в суд? - сказала я.
- Да, так что мы можем получить отпечатки когтей вертигров. Либо это снимет с них обвинения, либо мы будем знать, кто наш плохой парень или девушка. - Он улыбнулся мне, настоящая улыбка. Затем он прошел мимо нас к Шоу, который наконец миновал Бернардо.
- Что, черт возьми, здесь происходит? - спросил Шоу.
Морган, не переставая улыбаться, объяснил по поводу повесток и всего остального.
- Они не могут обратить только когти, - сказал Шоу.
Морган поправил его и повторил почти слово в слово то, что я говорила. Шоу посмотрел на меня мимо Моргана и спросил:
- А кто вам все это сказал?
- Маршал Блейк.
- Значит, она, не так ли?
Морган кивнул и пошел делать то, что я хотела, чтобы он сделал, и то, что минуты назад он вообще никогда не сделал бы. Матерь Божия, что я натворила? И было это хорошо или плохо?
Глава 52
Шоу спустился по коридору, такой злой, что это граничило с яростью, и этот крохотный голос в моей голове произнес: "еда". Я могла откачать его гнев и кормиться. Гнев не был такой же полноценной едой, как похоть и романтика, для ardeur. Это была закуска, но не еда. Прошло почти двенадцать часов с того момента, как я в последний раз кормила ardeur. Заживление ран забрало много сил, и хотя я спала в тени силы Виктора, я не кормилась на нем. Дерьмо, дерьмо, дерьмо, мне надо быть подальше от других полицейских, и быстро.
- Ты что-то сделала с Морганом. Я не знаю, что и как, но ты что-то сделала.
Я немного отодвинулась за Эдуарда, так чтобы у Шоу не было никаких шансов подобраться слишком близко ко мне. Я не доверяла себе со всей этой яростью вокруг.
- Ты не можешь спрятаться за Форрестера навсегда, Блейк.
- Представьте себе, это больше для вашей защиты, чем моей, - сказала я, очаровательно улыбаясь. Неправильно было так говорить, и не стоило так делать. Почему я сделала и то, и другое? Что случилось со мной?
Его лицо пошло пятнами от гнева, большие руки сжались в кулаки.
- Вы мне угрожаете?
- Нет, - сказала я и попыталась сделать это одно слово безобидным.
Его мобильный телефон зазвенел, и он отошел, повернувшись боком к нам, словно не хотел подставлять нам спину, и прорычал в трубку:
- Шоу, что?
Несколько минут он молчал, слушая, затем кивнул и сказал:
- Мы будем там.
Он вернулся к нам, его гнев улегся, и на лице пролегли линии, которых еще не было минуту назад. Я была почти на сто процентов уверена, что нас ждут новости.
- У нас еще одна мертвая стриптизерша. Похоже, что это снова Витторио.
Я не критиковала его за то, что он не дал нам файлы по предыдущим смертям стриптизерш. Усталость на его лице показывала, насколько сильно это дело выматывает его.
- Мы будем следовать за вами, - сказал Эдуард.
- Хорошо.
Он повернулся и пошел обратно туда, откуда мы пришли. Мы шли позади него. Эдуард отклонился назад и прошептал:
- С тобой все в порядке?
- Я не знаю, - сказала я.
Он понизил голос еще сильнее:
- Ты кормилась на нем как-то.
- Его гневом, - сказала я.
- Я никогда не видел, чтобы ты это делала.
- Это новое.
- Что еще нового? - Спросил он, и взгляд его глаз был не тем, которые мне нравились у Эдуарда. Он был моим другом, моим хорошим другом, но еще была его часть, которая по-прежнему интересовалась, кто из нас лучше. Я знала, кто лучше его, но он не был уверен в этом на сто процентов. Была его часть, которая больше не была уверена, что он победит, и большая часть его хотела ответа на этот вопрос. Теперь он смотрел на меня не как друг, а так, словно размышлял, насколько более сильной я стала, и что бы это могло значить, если бы мы когда-нибудь стали охотиться друг на друга.
- Не ходи туда,...Тед, - сказала я.
Он посмотрел на меня глазами холодными, как зимнее небо.
- Ты должна рассказать мне о новых вещах.
- Нет, - сказала я, - не с этим взглядом на твоем лице, я не стану.
Он улыбнулся, и улыбка отразилась в глазах. Так обычно смотрели оборотни, когда им было интересно, каковы вы на вкус, только улыбка Эдуарда была не такой теплой.
Мы вышли в освещенную неоном темноту, но было еще слишком темно для очков... стали ли мои глаза прежними? Я подождала, пока мы не пошли за Олафом и Бернардо ко внедорожникам. Когда все мы расселись по нашим местам, я опустила очки достаточно, чтобы взглянуть на Эдуарда.
- Как я выгляжу?
- Нормально, - сказал он, и его голос медленно превращался из этого холодного голоса Эдуарда, во что-то, что не напугало бы маленьких детей, если бы они услышали его.
Я вернула ему очки. Он покачал головой.
- Оставь их, на всякий случай.
- Что случилось с моими?
- Разбились. - Он завел двигатель и последовал за цепочкой отъезжающих полицейских машин, огни и сирены заполнили ночь, словно мы пытались разбудить всех.
- Как получилось, что мои очки разбились, и что случилось с ветровкой, которую ты мне одолжил?
- Вивиана и ее тигры хотели положить еще одного вертигра в постель к вам с Виктором. Я не согласился.
Бернардо наклонился на заднем сидении, держась за него, когда Эдуард обогнул угол немного быстрее.
- Что произошло в коридоре, Анита?
- Она сделала что-то с детективом, - сказал Олаф.
Я оглянулась на большого парня, почти скрывшегося в тени машины.
- Откуда ты знаешь, что я сделала?
- Я не знаю, что ты сделала с ним, но я знаю, что ты сделала что-то. Я видел, как изменились твои глаза.
- Ты ничего не сказала, - произнес Бернардо.
- Едва ли мы хотели, чтобы другой полицейский знал.
- Извините, что я сболтнул лишнее, - сказал Бернардо, взглянув на Олафа, потом снова на меня. - Но что ты сделала с Морганом?
Я взглянула на Эдуарда.
- Скажите им, если хочешь.
- Вы видели, что я сделала.
- Ты заставила его согласиться с тобой, - сказал Олаф.
- Да.
- Как ты это сделала? - спросил Бернардо.
- Если бы я сказала, что не знаю, ты бы поверил мне?
Бернардо сказал "нет", а Олаф сказал "да".
Бернардо снова нахмурился.
- Почему ты в это веришь?
- Взгляд на ее лице, когда она поняла, что сделала. Это напугало ее.
Бернардо, казалось, задумался над сказанным, а затем опять нахмурился.
- Она не выглядела напуганной; нервной, может быть.
- Это был страх.
- А ты уверен? - спросил Бернардо.
- Да, - сказал Олаф.
- Потому что ты знаешь Аниту так хорошо.
- Нет, потому что я знаю выражение страха на чьем-то лице, Бернардо, мужском или женском. Я узнаю страх, когда я его вижу.
- Хорошо. - Бернардо обернулся ко мне. - Ты вампир?
- Нет. - Потом я задумалась. - Не в традиционном смысле.
- Что это значит?
- Я не питаюсь кровью. Я не мертва. Святые предметы и солнце не беспокоят меня. Я хожу в церковь почти каждое воскресенье, и ничего не загорается. - Я не могла скрыть горечь в моем голосе на этой последней фразе.
- Но ты можешь затуманить человеческое сознание и заставить людей делать то, что ты хочешь, как вамп.
- Это случилось впервые.
Машины впереди остановились, свет от фар растворился в неоне зданий. Мы были рядом с главной частью Strip, так что ее яркие огни пробивались из-за зданий вокруг нас, как искусственный рассвет, отодвигающий ночь.
- Приехали, - сказал Эдуард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81