Один из неведомых мне драпсков занимался сейчас моим заказом на пир, которым должно было завершиться состязание. Меня уверили, что я получу все, чего пожелаю, сколько бы оно ни стоило, включая и мое любимое блюдо, редчайшие чернодроздовые трюфели, которые произрастали только в джунглях Покьюлара, причем непременно приготовленные так, как их готовили только в одном ресторане.
«Если этот заказ достигнет тех глаз, которым предназначался, - подумала я весело, бросив беглый взгляд на две другие колонны, вьющиеся вокруг здании, - я, пожалуй, даже заставлю себя взять этот мерзкий гриб в рот».
Парад подошел к концу. Мы приближались к нашей цели, и мною снова овладело напряжение, которое, как мне казалось, до сих пор я вполне успешно сдерживала. Но впереди неотвратимо маячило то, что должно было произойти - что бы это ни было, - и избежать этого не было никакой возможности, по крайней мере теми средствами, что находились в моем распоряжении.
Думаю, драпски предвидели приступ паники, и парочка из них, когда мы выходили из кабинки, взяла меня в клещи с обеих сторон, роняя цветочные лепестки, точно чешуйки отмершей кожи. Они легонько поглаживали меня по тыльной стороне рук, но поддержать меня благоразумно не предлагали. Сомневаюсь, чтобы я в таком состоянии вынесла еще одно доказательство своей несвободы.
Купе высадило нас поблизости от огромного склона, сделанного из того же материала, что и движущиеся дорожки, поверхность которого уже была покрыта драпсками, - он напоминал песчаную дюну, но только песчинки почему-то стекали по ней не вниз, а вверх. Склон поднимался от моих ног к вершине монолитного здания, которое, по всей видимости, было самым высоким строением в городе. Как и прочие архитектурные сооружения драпсков, которые я видела, оно было без окон. Но в отличие от прочих строений скругленные бока здания украшала замысловатая разметка. Узор напоминал перекрывающиеся хохолки, вдруг поняла я, многие миллионы хохолков, спиралью уходящие ввысь.
Здесь, впервые за все время с начала парада, я ощутила искусственно созданный ветер. Он слетел по склону, мазнул по нашим лицам, взметнул оставшиеся позади кабинок цветочные лепестки и взволновал море драпскских хохолков, расстилающееся перед нами.
- Что он вам говорит? - поинтересовалась я у Коупелапа и на миг подставила руки этому ветру. Волосы упрямо сопротивлялись его попыткам взъерошить их.
- Это приветствие, - удовлетворенно отозвался скептик и приосанился. Его желтые хохолки встопорщились. - Приветствие всем, и в особенности участникам Состязания.
«Я могу это сделать», - сказала я себе и удивила свою свиту, первой ступив на движущуюся дорожку. Мне невольно пришлось чуть наклониться вперед, чтобы удержаться на ногах, хотя странная поверхность производила впечатление, как будто я стою на ровной площадке. - «Сколько бы я ни вставляла драпскам палки в колеса, пытаясь помешать им в том, что они затеяли, вряд ли я попаду к Моргану раньше», - подумала я.
В конце концов я все-таки убедила себя и вдруг обнаружила - мне даже любопытно узнать, что меня ждет.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Охота на космической станции вроде Плексис имеет очень много общего с погоней в джунглях, лениво думал Морган, пристроившийся на краешке нещадно замусоренной, как водится, кадки с декоративным кустиком. Его ледяные синие глаза прочесывали потоки покупателей, не задерживаясь ни на одном лице.
Глупо бесцельно бродить в надежде застать жертву врасплох. Нужно знать наверняка, где ее можно встретить, и ждать там - чем он, собственно, сейчас и занимался.
Со своего места в тени куста, который не успел еще окончательно зачахнуть, как большинство других, Джейсон видел не только вход в «Коготь и Челюсть», но и еще три ресторана по направлению вращения станции, а также многочисленные двери большого, хотя и не внушающего особого доверия шенкранского кафетерия с другой стороны от заведения Гвидо. Позже, когда станционный день будет в разгаре, число и благосостояние тех, кто выстроится в очередь на вход в эти местечки, докажут: каресианин имеет полное право хвалиться, что его стряпня - лучшая во всем квадранте.
В настоящее время, однако, бесконечный поток покупателей спешил по своим делам на другие уровни, время от времени заслоняя вход в ресторан.
Морган был терпелив. Его преследователь захочет снова разыскать его. Любому, кто мало-мальски его знал, было известно о его отношениях с Гвидо. В какой-то момент человек задумался, не лучше ли будет ждать у «Лиса», но потом отбросил эту мысль. На стыковочных уровнях охотник в два счета мог сам превратиться в жертву.
Внезапно что-то привлекло его взгляд. Джейсон небрежно, как будто по чистой случайности, повернул голову вправо. Золотисто-рыжая головка на миг показалась над толпой и вновь исчезла. С готовым выскочить из груди сердцем Морган вскочил на ноги, начисто забыв о необходимости прятаться.
Сийра?!
Он спохватился в тот самый миг, когда уже готов был мысленно выкрикнуть это имя. Пожалуй, вряд ли можно было придумать действие более рискованное.
Джейсон поднялся, и толпа вдруг расступилась, отхлынула от нагруженной покупками женщины с волосами, до странности похожими по цвету на тяжелые, необычайно живые пряди, чье тепло и мягкость он до сих пор ощущал на своей щеке. Но эти волосы обрамляли лицо, ничем не напоминавшее то, что являлось ему в его снах. Или кошмарах.
Опустившись на край кадки, Морган снова принялся наблюдать за входом в ресторан. Он терпеливо ждал, и его вдруг перестали занимать мысли о том, кто и почему его может преследовать. Вместо этого он поймал себя на том, что вновь и вновь переживает каждую минуту той бесконечной ночи, до одурения думает, что было бы, если в какой-то миг все пошло по-иному, пока реальность в его мозгу не начала терять очертания. Потом из всего этого тумана вдруг выкристаллизовалась одна-единственная мысль, холодная и неумолимая, а его взгляд застыл на высокой фигуре, стоящей прямо перед входной дверью Гвидо.
А если бы он тогда не нашел Сийру? Если бы планы тех, кто бросил ее умирать, увенчались успехом?
Джейсон медленно набрал полную грудь воздуха, внешне спокойный, тогда как внутренне сходил с ума от желания выхватить из рукава нож.
И узнать, какого цвета у его врага кровь.
ГЛАВА 24
- Ничего страшного, Мака, - успокаивала я возмущенного драпска. Мне приходилось цепко держать его за впалое плечо, чтобы он не вырвался.
- Но, Непостижимая…
- Я могу подождать, - сказала я твердо, пригнув голову в попытке разглядеть что-нибудь сквозь чащу пурпурно-розовых хохолков. Мои сторонники - по крайней мере, так я предполагала - окружали меня плотной стеной. И все бы хорошо, вот только мне очень хотелось выяснить, что происходит на арене амфитеатра. - Я совсем не хочу быть первой.
Подъем на вершину громады, откуда открывался панорамный вид на столицу драпсков, оказался поистине впечатляющим. Далекие горы казались не больше сверкающих верхушек звездолетов в космопорте, подсвеченные заходящим солнцем. В воздухе не было ни кораблей, ни аэрокаров - еще один признак, свидетельствующий о необычайной важности драпскского Фестиваля.
К счастью для моего душевного спокойствия, поверхность этого движущегося пандуса обладала гораздо лучшей сцепляемостью, чем все те, с которыми мне доводилось иметь дело прежде. Чтобы оторвать от нее ногу и переставить ее на другое место, мне потребовались все силы, и это позволяло надеяться, что нас не унесет куда-нибудь в туманную даль, если драпскской погоде вдруг взбредет в голову что-нибудь этакое.
Еще одно потрясение я испытала, когда мы добрались до цели. В здании никого не было. Мы перевалили через его край, как топляки на гребне волны - через дамбу. На миг в голову мне пришла мертвящая мысль, что драпски привезли меня на свою планету исключительно ради того, чтобы я могла присоединиться к их массовому самоубийству, потом я поняла, что мы движемся вниз, поддерживаемые полем, сходным с антигравитационным. Весьма своеобразный способ попасть внутрь сооружения, которое в конечном итоге оказалось строгой формы амфитеатром.
Кто бы мог подумать, что у таких тихих и вежливых крошек может оказаться подобная склонность к театральным эффектам?
- Непостижимая?
Деликатное прикосновение к моему локтю заставило меня оторваться от созерцания темнеющего неба. В воздухе не ощущалось прохлады, но я отнесла это на счет присутствия тысяч теплых тел вокруг меня, а не какого-нибудь технического ухищрения.
Сбоку от меня стоял капитан Макайри с каким-то дисковидным приспособлением размером с мою ладонь.
- Может быть, это тебе поможет?
Я взяла вещицу и потрясенно поняла, что это устройство для дистанционного наблюдения. Не успела я даже раскрыть рот, чтобы спросить, где у него приемник изображения, как Макайри подбросил в воздух второе точно такое же приспособление. Оно бесшумно повисло над нашими головами и тут же исчезло за стеной драпскских хохолков.
- Ваша предусмотрительность… - «Просто ошеломляет», - мелькнуло у меня в голове. Но вслух я произнесла: - Заслуживает похвалы, капитан.
Я пощелкала кнопками устройства, и от вида, который развернулся передо мной, у меня немедленно закружилась голова. Ощущение было такое, будто я парю над бескрайним морем колышущихся пурпурных хохолков.
Потом изображение стало более четким, и я увидела центральный овал из простого белого камня - сердце амфитеатра. Плюхнувшись на скамью, услужливо прижавшуюся сзади к моим коленям, я удивленно подняла глаза на изображение.
Скамеечки одновременно возникли за спиной у каждого драпска, по крайней мере у тех, кого я могла видеть, причем располагались они не ровными рядами. Я подозрительно осмотрела пол под ногами, потом снова перевела взгляд на маленький экран, на котором отображалось все происходящее.
Драпск, как две капли воды похожий на Коупелапа, стоял на центральной площадке перед высоким, седым как лунь мужчиной, по виду - человеком. Человека окружало несколько ящиков с узором из звезд, спиралей и прочих астрономических символов. Хотя я не ощущала никакого движения воздуха - да и сами драпски могли бы служить превосходными флюгерами, - его темно-синий плащ развевался и хлопал на несуществующем ветру. Неожиданный взмах пальцами - и над нашими головами разлетелась пригоршня звездной пыли.
Ну конечно. Драпски нашли себе волшебника. Я ухмыльнулась, вспомнив Великого Бендини из развлекательных видеозаписей Моргана. Очень жаль, что представление этого человека не имело с настоящей магией ну совершенно ничего общего.
Да, все действительно обещало быть весьма забавным.
- Как он мог победить?! - кричала я на Коупелапа два часа спустя. - Ведь еще не выступил ни один другой участник? Я еще не… - Я проглотила уже готовые сорваться с языка слова, которые могли создать впечатление, будто я горю желанием рискнуть своей репутацией перед всем населением Драпскии, и продолжила: - Я не ожидала, что ваш народ так легковерен, скептик! Это же обыкновенные фокусы!
Великолепные, вообще-то говоря, фокусы, этого не могла не признать даже я. Иллюзионист потрудился на совесть: распиливал драпсков пополам и снова соединял в одно целое, заставлял зрителей целыми рядами взмывать в воздух, создавал из воздуха ленты, фрукты, мебель и животных, появлявшихся и вновь исчезавших по мановению его руки. Хотя я понятия не имела, каким образом он все это проделывал, но была абсолютно уверена, что во всех этих фокусах нет абсолютно ничего магического. Неужели драпски попались на эту удочку? Я сердито взглянула на своего так называемого скептика.
Чтобы ответить мне, Коупелапу пришлось оторвать от лица сосуд с жидкостью, которую, как и большинство других драпсков, он пил. Что-то негромко чмокнуло.
- Мы знаем, о Непостижимая.
Он весело закурлыкал, и несколько его ближайших соседей-макиев, по-видимому, сочли подобное дурным тоном, во всяком случае так я истолковала для себя их внезапно строго изогнувшиеся хохолки и то, как они демонстративно отстранились от него.
- Тогда…
Не в силах подобрать слов, я потрясла в воздухе своим видеодиском, как будто Коупелап нуждался в нем да и вообще мог его использовать. Там, внизу, Великий Бендини уже получил здоровенный инкрустированный драгоценными камнями приз, и теперь на него нескончаемой рекой лились другие, не менее ценные подарки, каждый из которых подносил член поддерживающего его племени ниакиев, обладателей белых хохолков. Стоявший рядом с человеком скептик с поклоном принимал каждый дар в руки и демонстрировал его сияющему, точно масляный блин, фокуснику, прежде чем передать по цепочке соплеменников, которые складывали трофеи своего подопечного в караван грависалазок.
- Что привело тебя к выводу, что именно так мы чествуем победителя, о Непостижимая? - спросил Коупелап, когда пришел в себя настолько, что был в состоянии говорить, а не курлыкать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76