- Я объясню… потом, - буркнул человек, поудобнее пристраивая тело.
- Ты убил Фэйтлена ди Парса! - ахнул Барэк; от толчка голова завалилась набок, и он узнал эти безжизненные черты.
Джейсон насупился.
- Если бы я убил его, зачем мне понадобилось бы тащить его с собой? - Его брови сошлись еще сильнее. - И вообще, с чего ты взял, будто я мог его убить?
- Убил же ты остальных, - выпалил садд Сарк. - Луамера на Плексис, Малакана Сераздесца, на Рете-VII.
Прожекторы перестали вспыхивать, и помещение залил ровный свет. Перемена не предвещала ничего хорошего.
Раздраженное неодобрение на лице Моргана сменилось задумчивостью. Он покачал головой.
- Мне, конечно, очень хочется разобраться, о чем это ты, клановец, толкуешь, но предлагаю сначала убраться отсюда, пока на этом уровне не появились хозяева.
Барэк кивнул, принимая силу Джейсона, как принял и руку, лежащую у него на плече. Толкнулся…
Что-то не пускало его. Клановец заколебался, ошарашенный ощущением упругой, почти пружинящей поверхности, и почувствовал, как резко возросла вдруг сила Моргана, как будто он черпал ее еще откуда-то. Этого оказалось достаточно, чтобы образовался прорыв.
В тот самый миг, когда садд Сарк устремил их обоих туда, внезапно в противоборство вступила какая-то новая, враждебная сила. Фэйтлен! Ди Парс пришел в сознание и пытался удержать их на месте. Его воля, неизмеримо более сильная, чем воля садда, была якорем, тянувшим их назад. С большим сожалением, зная, что Джейсон вряд ли окажется им доволен, Барэк отпустил его.
…И после перерыва длиной почти в год снова очутился на мостике «Серебристого лиса».
ГЛАВА 47
Найти Балтира оказалось проще простого. Все, что для сего понадобилось, - это проводник с местным опытом, каковой в изобилии имелся у услужливого существа, шагавшего рядом со мной по чистому белому коридору. Похоже, все скаты могли, не привлекая чьего-либо внимания, общаться между собой.
- Да, фем Морган, «Нокрауд» уже многие годы ведет дела с-сс дос-сстопочтимыми ис-сследователями из Балтира, и вес-ссьма ус-сспешшно, - рассказывала мне Грекик, размахивая обрубком руки. Вторая ее рука крепко держала меня за локоть. - Как видите, это еще и мес-ссто, а не прос-ссто имя. Глава этой лаборатории называет сс-себя Балтиром. Из тщес-сславия. Жабы разрешшают.
Разумеется, я угодила прямиком в руки к моим преследователям. Можно было бы телепортироваться от них - в бесформенные челюсти обитателей м'хира. Я сочла, что позволить отвести меня туда, куда все это время стремилась, будет вполне разумно.
- Многие сс-сделанные ими открытия оказалисс-сь полеззными, - услышала я самодовольный шипящий голос как будто издалека, сейчас меня куда больше, чем испытание оружия скатов, интересовал кое-кто другой.
Морган.
Я все понимала. На каком-то уровне я даже могла дать рациональное объяснение тому, что он не узнал меня и не ответил. Чтобы увидеть, почувствовать меня в своих мыслях, Джейсон должен был продраться сквозь слой эмоций, преодолеть туманящий эффект ярости, которой я заразила его.
«Если бы он умер у меня на руках, - думала я, пытаясь подавить подступающие к горлу слезы, - наверное, я почувствовала бы то же самое, ту же боль, что и от невозможности достучаться до него, от этого его бесчувствия».
Но следовало приготовиться к еще более худшему. Когда - не если, когда - я заберу из его души свою ярость и снова восстановлю внутреннее равновесие Моргана, неизвестно, будет ли он любить меня, как прежде, будет ли все снова, как тогда.
Все из-за моей жажды мести. Из-за этого места…
Внезапно вновь обретя хладнокровие и спокойствие, я начала замечать окружающую меня обстановку, хотя она была серой и однообразной, и хвастливую болтовню Грекик. Возможно, эта ужасная ночь все же принесет хоть какую-то пользу, если мне удастся что-нибудь сделать с тем, что скрывалось за этими стенами.
- Сийра ди Сарк.
Мое имя было произнесено с глубоким уважением; приветственный жест и прикосновение силы выглядели безупречно почтительными, как и подобало клановцу, чья сила была меньше моей.
Почему-то присутствие за моим плечом вооруженного до зубов подозрительного ската лишило вежливое приветствие Фэйтлена ди Парса большей части блеска.
- Ты кое-что мне должен, - сказала я ровно, но в росчерк силы вложила неудовольствие, так что ди Парс еле заметно сморщился. - Я хочу вернуть то, что принадлежит мне.
На щеке клановца расплывался большой темный синяк, и когда я присмотрелась внимательнее, то поняла, что лицо его странно искажено, как будто одна скула опухла.
Кто-то - и я готова была поручиться головой, кто именно, - недавно отвесил Фэйтлену увесистую оплеуху. Возможно, она даже сбила тщедушного клановца с ног. Я обнаружила, что этот образ - валяющийся на земле Фэйтлен - явно мне нравится.
Мы с ди Парсом, потомком довольно захудалого Дома, который вечно жаждал чего-то большего, нежели могло дать ему происхождение, никогда не питали друг к другу особой приязни. И вот теперь очутились лицом к лицу, внешне вежливые и соблюдающие приличия, сведенные друг с другом существами, которые во всех проявлениях своей ненависти и коварства были куда более искренними.
Для разговора со мной Фэйтлен выбрал помещение, единственной отличительной особенностью которого было полное отсутствие особенностей. Сначала нас было всего трое, потом открылась вторая дверь, и к нам присоединился тот, кого я надеялась больше никогда не видеть.
- Все готово, - даже не взглянув на меня, заявил ди Парсу ретианин, которого я знала как Балтира.
Его растянутые тонкие губы были почти розовыми, что выдавало волнение. То, что это существо буквально отождествляло себя со своей работой, не могло не пугать, учитывая его принадлежность к расе, чье общественное устройство базировалось на месте индивидуума в сложной системе родственных связей, которые регистрировались документально вот уже более тысячелетия. После того как я стала свидетельницей процесса их размножения, достоверность этих сведений вызывала у меня большие сомнения, но ретиане уверяли, будто им доподлинно все известно.
Я обнаружила, что прижимаю ладони к шрамам на животе, как будто это могло как-то защитить меня.
- Я думала, ты уже украл у меня все, что хотел, Фэйтлен. Ты охотился за наследием ди Сарков, верно? Поволе Совета или ради своего собственного Дома?
Ярость хлынула сквозь его защиту - это было сделано намеренно, ди Парс обладал достаточным опытом, чтобы добровольно допустить меня в свой разум.
«Я обладаю большей силой», - напомнила я ему с легким оттенком угрозы, на которую он не мог не обратить внимания. Однако любая более-менее открытая атака на клановца, скорее всего, встретила бы лишь физический отпор - ничего другого от его приспешников ожидать не приходилось.
Грекик, например, именно так и поступила. Когда Фэйтлен снова сморщился и бросил на меня злобный взгляд, котором от выражения любезного хозяина уже почти ничего не осталось, она предупреждающе впилась когтями мне в руку, а узкие щелки зрачков ската одарили холодным взглядом.
- Никаких мозгокопательс-сских шштучек, фем.
- Я не намерена лезть в его мысли, капитан Грекик, - отрезала я. - Там все равно нет ничего такого, что я хотела бы узнать.
- Неужели, Первая Избравшая? - Это звание, хотя и произнесенное с ухмылкой, тем не менее подействовало на меня.
Так называли самую могущественную женщину Дома, сделавшую свой Выбор. Если бы я была Первой Избравшей Дома Сарков, то имела бы большой вес и политическую власть в Клане - за исключением здесь присутствующих. Разумеется, если моя Сила-Выбора продолжала накапливаться, в конце концов я должна была снова прийти к более низкому статусу Избирающей.
Вместо того чтобы ввязаться в спор, я царственно кивнула, как будто ди Парс лишь воздал мне должное.
- Вы так и собираетесь тратить мое время на эти бессмысленные разговоры? - вмешался ретианин. - Все готово.
- К чему? - спросила я, не сводя глаз с Фэйтлена.
Тот вдруг побагровел, а Балтир ответил:
- К проверке, прижились ли имплантированные клетки, фем Морган.
Вся кровь отхлынула у меня от лица, я непременно зашаталась бы, если бы не Грекик, державшая меня железной хваткой. Кожа живота под моими руками внезапно показалась мне чужой, холодной.
- Какие клетки?
Губы ретианина довольно пожелтели.
- Те, что я вживил в ваше тело на Покьюларе, разумеется. Конечно, шансов выжить у вас почти не было, но я никогда не упускаю возможности получить для Балтира новые сведения о гуманоидной физиологии.
- Какие клетки? - повторила я еще раз, настолько устрашающим голосом, что скат тряхнула меня.
В этот же момент без моего сознательного участия моя сила хлынула наружу, как будто искала, на кого излиться. Фэйтлен посерел.
- Ну! - завопил он, я вздрогнула и не заметила, как в перепончатой руке ретианина появился баллончик. Он нажал на распылитель - и над ним расцвело облако мельчайших брызг.
Один вдох - и я успела лишь издать последний отчаянный зов. «Морган!»
ИНТЕРЛЮДИЯ
«Сийра!»
Это имя подобно ослепительному взрыву ворвалось в кошмарный сон Барэка как раз вовремя, чтобы спасти его из сырой камеры, кишевшей зубастыми грибками. Он дернулся, еще даже толком не проснувшись, и ухватился за веревки гамака, который чуть было услужливо не выбросил его на пол пассажирской каюты, как Морган гордо именовал эту клетушку.
Садд Сарк кое-как выбрался из своего ложа, неуверенно встал на ноги, потом голосом включил свет. Этот ментальный вопль исходил от Моргана и был пронизан таким ужасом, что подобное не предвещало ничего хорошего.
Джейсон сжимал голову руками, качаясь взад и вперед в тщетных попытках унять боль. Ее зов был таким слабым, таким отчаянным… Он едва узнал его. Но когда понял, кто это, и попытался ответить ей, ощутил лишь пустоту утраты.
То неуловимое облачко, которое было Сийрой, та связь с разумом, который он знал как свой собственный, исчезло.
Человек услышал чьи-то шумные шаги, и через миг в рубку «Лиса» влетел Барэк. Морган не удивился этому - его собственная голова гудела от силы, которую он вложил в свой ответный крик. Как будто вся его тоска по любимой, вся его подспудно тлевшая страсть вырвались наружу в одном-единственном кратком призыве.
Призыве, который - Джейсон знал это - так и останется без ответа, если он не разыщет ее. Сийра никогда прежде не обращалась к нему с такой отчаянной просьбой о помощи - возможно, и не только к нему. Какой бы опасности она ни подвергалась, он должен спасти любимую
На этот раз Морган отдался волнам поднявшейся из глубин его души ярости с благодарностью.
ГЛАВА 48
«Сийра!» Мое имя всплыло откуда-то из темноты, но это был не сон.
Морган жив.
И я, видимо, тоже.
Это была веская причина, чтобы открыть глаза - что бы со мной ни сделали, пока что я лежала без сознания и находилась в полной их власти.
Надо мной оказался потолок, белый больничный потолок с установленными на нем панелями, лившими скудный свет.
Я повела глазами, собирая информацию, которая не лишила бы меня хрупкого контроля над собственным воображением. По обеим сторонам от меня располагались похожие на смотровые столы кровати со смятым бельем, как будто те, кто занимал их, только что исчезли.
За кроватями - в некотором отдалении, благодаря чему я сообразила, что нахожусь в центре длинной комнаты или даже коридора, - начинались ряды каких-то приборов. Они деловито жужжали и стрекотали, а у некоторых корпуса были с окошечками, как будто то, что происходило у них внутри, имело ничуть не меньшую важность, чем все происходящее снаружи. Я смотрела на эти приборы с опаской - чтобы считать их безопасными, я знала слишком много, а чтобы понимать, что именно они делают, - слишком мало. Я уперлась подбородком в грудь, отчего в затылке у меня немедленно что-то лопнуло. Я лежала под простыней. Но пока что важнее всего мне было выяснить, одна ли я в помещении и наблюдают ли за мной.
Одна. Хотя, скорее всего, где-то были установлены видеокамеры наблюдения, я почувствовала мгновенное облегчение от сознания того, что мне еще какое-то время не придется иметь дело с моими врагами.
Мои руки были свободны, но точно налиты свинцом. Я заработала пальцами, сжимая их в кулаки и вновь разжимая, пока от запястий до плеч не забегали колючие мурашки восстанавливающегося кровообращения. Тогда я осторожно подняла руки и аккуратно, едва касаясь, провела пальцами по животу. Под простыней угадывались новые, более широкие полосы пластыря.
«Честное слово, установили бы уже „молнию“, что ли», - подумала я горько.
Как ни странно, этот черный юмор помог мне. Ни что-либо поправить, ни даже просто узнать, что со мной сделали на этот раз, я не могла. Значит, оставалось лишь помешать дальнейшим планам моих противников.
Я оглядела помещение.
«Клянусь, они больше ничего не сделают ни мне, ни тому, кто мне дорог», - пообещала я себе.
Возможно, они не ожидали, что я так быстро очнусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76