Так верил в собственное бессмертие, что на все мог решиться. Буквально. В конце концов после нескольких громких звонков опомнился, но когда-то... — Он затряс головой, прогоняя воспоминания. — В любом случае, пока еще брыкаюсь, хотя при такой жизни даже не представляю, как в семьдесят лет буду прятаться по щелям.
Она коротко рассмеялась:
— Наладчик Джек в старческом слабоумии... Не совсем красивая картина.
— Воображаешь, как я захожу к Хулио выпить чашку теплого молока, потом бегаю в тапочках от представителей Налогового управления и Ассоциации пенсионеров? Какое зрелище!
— Есть выход?
— Должен быть. Есть дело, которое надо уладить. Я этим на жизнь зарабатываю. Что-нибудь придумаю.
Будем надеяться, слова звучат увереннее, чем на самом деле. Пожалуй, это самый серьезный заказ — наладить собственную жизнь.
Джек посмотрел на заднюю дверь, за которой в краснеющем небе гас свет, на старые часы в дубовом корпусе, висевшие на стене над раковиной.
— Ох, кстати, о наладке. Пора.
Джиа напряглась всем телом:
— Заказ на охрану, о котором ты рассказывал?
— Скорее на присмотр, вроде няньки.
Она отодвинулась, пристально на него глядя.
— Будь осторожен.
Он поцеловал ее.
— Обещаю.
— Помни, ты не дикарь, а будущий папочка. Джек и сам не знал в тот момент, кто он такой.
7
Устроившись за столиком на тротуаре в бистро рядом с магазином Илая Беллито, Джек уже видел дно своей первой «Короны» — без лайма, пожалуйста, — другим глазом поглядывая на дверь. В отличие от вчерашнего вечера без парика, без крикливой одежды. Волосы и глаза прячутся под бейсболкой, а в остальном практически нормальный Джек.
Из магазина вышла пожилая женщина, за ней новый продавец, хозяин запер дверь, направился к жилому подъезду. Сумерки превратились в ночь, только что ясное небо окутали облака, застыв плотной низкой крышкой. Подъезд при разбитом фонаре в той стороне квартала погрузился в глубокий темный омут.
По сравнению с прошлым разом сегодня движение интенсивнее. Прокатил побитый в боях доставочный фургон, заслуженный грузовик испустил за собой длинный хвост дыма, заглушив восхитительный запах жареного чеснока, доносившийся с кухни. Джек закашлялся. Прелести обеда под открытым небом.
Людей на улице тоже больше, поэтому он занялся любимым делом — наблюдением. Пара цыпочек-готтентоток с набеленными лицами, намазанными черной помадой губами, в шуршащих черных платьях до щиколоток. Необычная пара с детской коляской: черный как смоль мужчина в застегнутой на все пуговицы рубашке с галстуком, форменных военных брюках, с прямыми, как Пятая авеню, волосами, и фарфорово-белая женщина с длинными пушистыми светло-каштановыми косичками, болтавшимися на спине рабочего комбинезона. Проскакала троица девочек-подростков в сползающих с плеч блузках, брюках клеш, туфлях на платформах из пробки — вернулись семидесятые годы.
Джек полез под свободную клетчатую рубашку, нащупал хлыст. Конец с восемью унциями свинчатки оттопыривался, образуя небольшой животик. Классический черный двенадцатидюймовый «фрайс» висит на кольце, про запас автоматический пистолет 38-го калибра в портупее под правой подмышкой. Будем надеяться, что ни тем ни другим не придется воспользоваться. В квартале спокойно. По всему судя, очередной пропащий вечер, что не так уж и плохо, не считая скуки.
Он мысленно вернулся к разговору с Джиа и к своему пиковому положению. Как узаконить собственное существование, не рискуя свободой? Очевидный способ — стать другим человеком, присвоить себе личность законнорожденного, законопослушного гражданина с номером социального страхования, платящего налоги, вносившего отчисления в пенсионный фонд и так далее... Очевидный, но неосуществимый. Невозможный при жизни вышеупомянутого гражданина.
А после смерти?
Возможно. Но как? Сразу после регистрации свидетельства о смерти номер социального страхования примерного гражданина заносится в специальный указатель. Любая попытка воспользоваться номером покойного включает сирену тревоги в каждой кредитной организации, а со временем и в министерстве финансов.
Спасибо, не надо.
Идеальный кандидат должен быть чудаком, одиноким, не имеющим ни жены, ни детей, ни родни, ровесником Джека плюс-минус лет десять, незаметно отдавшим концы в заваленной газетами квартирке...
Постой-ка, лучше в хижине в непроходимом лесу. Наткнулся на труп, похоронил как следует и ушел под его личиной.
Знаете, у меня был нервный срыв, я скрывался, а теперь вернулся, готовый участвовать в крысиных бегах.
Джек фыркнул. Замечательно. Только кто меня приведет к той самой хижине? Пасхальный кролик?
Должен быть способ, черт побери.
Вдали послышался рокот. В воздухе пахло грозой, и по радио предупреждали, что ожидаются кратковременные дожди. К сожалению, он не придал прогнозу значения, видно, сегодня вечером предстоит не только скучать, но и мокнуть.
Очень хорошо.
Он уже собирался заказать вторую «Корону», может быть, даже немного вареных креветок, пока дождь не пошел, как заметил машину, остановившуюся на обочине у подъезда Беллито рядом с пожарным гидрантом. При включенных фарах и расстрелянном фонаре не опознать ни модель, ни марку.
Джек бросил на столик пятерку и двинулся вверх по улице. Вроде бы интересный автомобиль. Если нет — хорошо, если да — следует подобраться поближе, чтоб в дураках не остаться.
В конце квартала разглядел красно-коричневый «бьюик-парк-авеню». Беллито вышел из подъезда, из-за руля вылез водитель — высоченный мужик с выбритой головой, кожей цвета замазки и вовсе без шеи. Черная футболка со слегка завернутыми рукавами только подчеркивала невероятную длину рук — пальцы, как у гориллы, почти достают до земли. Видно, упорно качается, да и Бог позаботился, чтоб все сразу заметили бицепсы-трицепсы.
Свою машину Джек оставил за квартал на стоянке на углу Западной Хьюстон-стрит. Стараясь не привлекать внимания, сначала прошел мимо «бьюика», потом перешел на бег. Ботинки не беговые, но и не доставляют особых проблем. Рискнув оглянуться на регистрационный номер, увидел забрызганную грязью табличку. Случайно или нарочно? Вдобавок заметил, что Беллито садится за руль, а верзила рядом с ним спереди.
В сопровождении этого бугая вряд ли что-нибудь угрожает Илаю. Если, конечно, он сам не наедет на мистера-гориллу.
Эдвард в основном беспокоится, чтобы брат кому-нибудь не причинил вреда. Сговорившись, подобная парочка способна на всякое безобразие.
Джек махнул на стоянке служителю, вскочил в «краун-вик» и включил зажигание. Место оплатил заранее, чтобы сразу выехать в случае необходимости, которая как раз и возникла.
Взметнув на стоянке тучу пыли и гравия, он быстро догнал Илая Беллито со спутником, стоявших через три квартала у светофора. Подозрительна грязь на табличке — слишком уж хорошо прячет номер.
«Бьюик» двигался в нижнюю часть города. За Кэнэл-стрит на въезде в Китайский квартал пошел дождь.
Джек решил, что они направляются в Бруклин, но автомобиль миновал поворот на Манхэттенский мост. Проехали Бауэри, повернули на Кэтрин-стрит. Впереди справа выросли освещенные громады комплекса Эла Смита, «бьюик» резко замедлил ход, пополз вдоль тротуара, как бы что-то или кого-то выискивая. Наконец остановился.
Неужели ждут третьего? Это сильно осложнило бы дело.
Джек оглядывался в поисках вариантов. Если встать прямо за ними, Илай с длиннорукой гориллой заметят. Не так много народу на улицах в дождливый понедельничный вечер. Не будь дождя, скорее бы выяснилось, чего им надо.
Гориллоподобный гигант, кажется, оглянулся, поэтому Джек сразу мигнул дальними фарами, сигналя, что хочет проехать. Беллито осторожно высунул руку в окно и махнул, чтоб он ехал кругом.
Рассерженно загудев, он объехал «бьюик» и плавно покатил в конец квартала.
Что дальше?
В крошечной лавочке еще горел свет, под навесом у входа стояли стойки с газетами. Вполне можно держать Беллито в поле зрения.
Джек остановил машину с работающим мотором, выскочил, рысью перебежал мокрый тротуар. Подойдя к узкой витрине, не увидел ни одного английского слова ни на вывесках, ни в заголовках газет. Даже неясно, чьи иероглифы — китайские, корейские, вьетнамские... Ну, бог с ними. Надо лишь сделать вид, будто ему что-то нужно, купив в лучшем случае пачку жвачки.
У самой двери он посторонился, пропустив выбегавшего азиатского мальчика с белой полиэтиленовой сумкой в руке. Ребенок остановился под навесом, раскрыл маленький красный зонтик и выскочил под дождь.
Не слишком ли мал, чтобы в такое время выходить без взрослых на улицу?
Джек вошел, улыбнулся, кивнул старой сморщенной азиатке:
— Разрешите взглянуть.
Она ответила полупоклоном, махнула рукой, пробормотала что-то заведомо непонятное.
Он покосился в окно, видя через грязное, залитое дождем стекло, как «бьюик» вновь тронулся с места.
Проклятье!
Бросив на стойку доллар, схватил на выходе газету, поднял над головой импровизированным зонтом, заодно пряча лицо от Беллито со спутником, запрыгал обратно через тротуар, глядя попутно налево-направо. Пусто.
Куда делся мальчонка?
Между двумя стоявшими у обочины машинами, там, где недавно ждал «бьюик», что-то мелькнуло. Джек, инстинктивно встревожившись, побежал туда, сделав крюк, и увидел в дождевой воде в сточной канаве перевернутый красный зонтик. Ребенка нигде не было.
Неужели его схватили Беллито с гориллой? Он присел, заглянул под машины — одна вода, — взглянул вслед удалявшимся красным подфарникам.
Черт! Надо было догадаться... Негодяи похитили мальчика!
Скрипя зубами, он кинулся к своей машине.
Ясно теперь, почему Эдвард просил охранять брата не столько от других, сколько от себя самого. Боялся, чтобы Илай не причинил вреда невинной жертве. Знает, наверно, что он извращенец и готовится нанести удар.
Черт побери! Почему старший брат не обратился в полицию? Видно, хотел сохранить дело в тайне. Кому, в конце концов, хочется рассказывать о родственнике, склонном к педофилии? Поэтому он попытался убить двух зайцев — предотвратить преступление и избежать огласки. Замечательно. Надо отдать ему должное. Но, заранее зная факты, Джек действовал бы совершенно иначе. Просто не подпустил бы мальчика к автомобилю Беллито.
Проклятье! Проклятье! Проклятье!
Он вскочил в машину, развернулся, влился в трафик, вглядываясь через залитое дождем ветровое стекло, чувствуя закипающий гнев, сильно хватил кулаком по рулю.
Где они? Куда подевались мерзавцы?
Доехав до въезда на Бруклинский мост, покружил под мостом, не нашел. Рискнул предположить, что они возвращаются к дому Беллито, и помчался обратно.
Увидев в конце концов «бьюик», с облегчением расслабил напряженные плечи, дал себе минуту отдыха. Всего одну. Кто знает, что они успели сделать с ребенком?
Снова вспыхнула ярость. Если в только заранее знать!
Джек выключил фары, остановил машину, прикрыл голову той же газетой и вышел.
Беллито свернул к обочине перед своим подъездом, вылез из «бьюика», открыл заднюю дверцу перед гориллой, державшим в обеих руках завернутый в покрывало сверток. Размером с ребенка. Верзила пинком захлопнул дверцу, пошел за Илаем по темному тротуару. Понятно, зачем фонарь выведен из строя.
Приближаясь к ним, Джек старался уловить хоть какое-нибудь движение под покрывалом, с болью в сердце увидев, как из-под края свесилась ножка в маленькой спортивной туфле, раскачиваясь под дождем.
Неужели поздно, черт возьми?
Объявший душу мрак взорвался, кровь вскипела от злобы. Выхватить 38-й калибр, разрядить в разбитые морды... но противников двое против одного, между ними ребенок, которого, может быть, еще можно спасти. Поэтому он не пошел в атаку, а замедлил шаг и слегка зашатался. Сунул руку под рубашку, продел в петлю хлыста, стиснул твердую кожаную рукоятку.
Заметив его, мужчины замерли на ступеньке, рука Беллито остановилась на полпути к замочной скважине. Джек шаркал ногами, прикрыв газетой голову, якобы погруженный в алкогольный или наркотический туман, следя за ними краем глаза.
— Давай! — прошипел горилла. — Я до костей промок.
Пройдя мимо, Джек глянул через плечо и решил нанести удар в спину: выхватил хлыст, метнулся к крыльцу. Дверь слегка приоткрылась.
Первым делом вырубить длиннорукую гориллу. Он изо всех сил всадил под левое колено квадратный носок ботинка, глубоко ушедший в углубление, полное нервов, сосудов и связок.
Горилла громко коротко выкрикнул «ох-х-х», колено подогнулось, он рухнул, не выпустив свертка. Джек прицелился в бритую голову, как в бейсбольный мяч, находившийся на идеальной высоте для удара, привел в действие хлыст плечом, локтем, резким движением кисти. Обтянутая кожей свинчатка мясисто чмокнула, горилла со стоном свалился на тротуар. Сверток в покрывале упал на него сверху.
Беллито звонко выронил ключи, полез в боковой карман пиджака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Она коротко рассмеялась:
— Наладчик Джек в старческом слабоумии... Не совсем красивая картина.
— Воображаешь, как я захожу к Хулио выпить чашку теплого молока, потом бегаю в тапочках от представителей Налогового управления и Ассоциации пенсионеров? Какое зрелище!
— Есть выход?
— Должен быть. Есть дело, которое надо уладить. Я этим на жизнь зарабатываю. Что-нибудь придумаю.
Будем надеяться, слова звучат увереннее, чем на самом деле. Пожалуй, это самый серьезный заказ — наладить собственную жизнь.
Джек посмотрел на заднюю дверь, за которой в краснеющем небе гас свет, на старые часы в дубовом корпусе, висевшие на стене над раковиной.
— Ох, кстати, о наладке. Пора.
Джиа напряглась всем телом:
— Заказ на охрану, о котором ты рассказывал?
— Скорее на присмотр, вроде няньки.
Она отодвинулась, пристально на него глядя.
— Будь осторожен.
Он поцеловал ее.
— Обещаю.
— Помни, ты не дикарь, а будущий папочка. Джек и сам не знал в тот момент, кто он такой.
7
Устроившись за столиком на тротуаре в бистро рядом с магазином Илая Беллито, Джек уже видел дно своей первой «Короны» — без лайма, пожалуйста, — другим глазом поглядывая на дверь. В отличие от вчерашнего вечера без парика, без крикливой одежды. Волосы и глаза прячутся под бейсболкой, а в остальном практически нормальный Джек.
Из магазина вышла пожилая женщина, за ней новый продавец, хозяин запер дверь, направился к жилому подъезду. Сумерки превратились в ночь, только что ясное небо окутали облака, застыв плотной низкой крышкой. Подъезд при разбитом фонаре в той стороне квартала погрузился в глубокий темный омут.
По сравнению с прошлым разом сегодня движение интенсивнее. Прокатил побитый в боях доставочный фургон, заслуженный грузовик испустил за собой длинный хвост дыма, заглушив восхитительный запах жареного чеснока, доносившийся с кухни. Джек закашлялся. Прелести обеда под открытым небом.
Людей на улице тоже больше, поэтому он занялся любимым делом — наблюдением. Пара цыпочек-готтентоток с набеленными лицами, намазанными черной помадой губами, в шуршащих черных платьях до щиколоток. Необычная пара с детской коляской: черный как смоль мужчина в застегнутой на все пуговицы рубашке с галстуком, форменных военных брюках, с прямыми, как Пятая авеню, волосами, и фарфорово-белая женщина с длинными пушистыми светло-каштановыми косичками, болтавшимися на спине рабочего комбинезона. Проскакала троица девочек-подростков в сползающих с плеч блузках, брюках клеш, туфлях на платформах из пробки — вернулись семидесятые годы.
Джек полез под свободную клетчатую рубашку, нащупал хлыст. Конец с восемью унциями свинчатки оттопыривался, образуя небольшой животик. Классический черный двенадцатидюймовый «фрайс» висит на кольце, про запас автоматический пистолет 38-го калибра в портупее под правой подмышкой. Будем надеяться, что ни тем ни другим не придется воспользоваться. В квартале спокойно. По всему судя, очередной пропащий вечер, что не так уж и плохо, не считая скуки.
Он мысленно вернулся к разговору с Джиа и к своему пиковому положению. Как узаконить собственное существование, не рискуя свободой? Очевидный способ — стать другим человеком, присвоить себе личность законнорожденного, законопослушного гражданина с номером социального страхования, платящего налоги, вносившего отчисления в пенсионный фонд и так далее... Очевидный, но неосуществимый. Невозможный при жизни вышеупомянутого гражданина.
А после смерти?
Возможно. Но как? Сразу после регистрации свидетельства о смерти номер социального страхования примерного гражданина заносится в специальный указатель. Любая попытка воспользоваться номером покойного включает сирену тревоги в каждой кредитной организации, а со временем и в министерстве финансов.
Спасибо, не надо.
Идеальный кандидат должен быть чудаком, одиноким, не имеющим ни жены, ни детей, ни родни, ровесником Джека плюс-минус лет десять, незаметно отдавшим концы в заваленной газетами квартирке...
Постой-ка, лучше в хижине в непроходимом лесу. Наткнулся на труп, похоронил как следует и ушел под его личиной.
Знаете, у меня был нервный срыв, я скрывался, а теперь вернулся, готовый участвовать в крысиных бегах.
Джек фыркнул. Замечательно. Только кто меня приведет к той самой хижине? Пасхальный кролик?
Должен быть способ, черт побери.
Вдали послышался рокот. В воздухе пахло грозой, и по радио предупреждали, что ожидаются кратковременные дожди. К сожалению, он не придал прогнозу значения, видно, сегодня вечером предстоит не только скучать, но и мокнуть.
Очень хорошо.
Он уже собирался заказать вторую «Корону», может быть, даже немного вареных креветок, пока дождь не пошел, как заметил машину, остановившуюся на обочине у подъезда Беллито рядом с пожарным гидрантом. При включенных фарах и расстрелянном фонаре не опознать ни модель, ни марку.
Джек бросил на столик пятерку и двинулся вверх по улице. Вроде бы интересный автомобиль. Если нет — хорошо, если да — следует подобраться поближе, чтоб в дураках не остаться.
В конце квартала разглядел красно-коричневый «бьюик-парк-авеню». Беллито вышел из подъезда, из-за руля вылез водитель — высоченный мужик с выбритой головой, кожей цвета замазки и вовсе без шеи. Черная футболка со слегка завернутыми рукавами только подчеркивала невероятную длину рук — пальцы, как у гориллы, почти достают до земли. Видно, упорно качается, да и Бог позаботился, чтоб все сразу заметили бицепсы-трицепсы.
Свою машину Джек оставил за квартал на стоянке на углу Западной Хьюстон-стрит. Стараясь не привлекать внимания, сначала прошел мимо «бьюика», потом перешел на бег. Ботинки не беговые, но и не доставляют особых проблем. Рискнув оглянуться на регистрационный номер, увидел забрызганную грязью табличку. Случайно или нарочно? Вдобавок заметил, что Беллито садится за руль, а верзила рядом с ним спереди.
В сопровождении этого бугая вряд ли что-нибудь угрожает Илаю. Если, конечно, он сам не наедет на мистера-гориллу.
Эдвард в основном беспокоится, чтобы брат кому-нибудь не причинил вреда. Сговорившись, подобная парочка способна на всякое безобразие.
Джек махнул на стоянке служителю, вскочил в «краун-вик» и включил зажигание. Место оплатил заранее, чтобы сразу выехать в случае необходимости, которая как раз и возникла.
Взметнув на стоянке тучу пыли и гравия, он быстро догнал Илая Беллито со спутником, стоявших через три квартала у светофора. Подозрительна грязь на табличке — слишком уж хорошо прячет номер.
«Бьюик» двигался в нижнюю часть города. За Кэнэл-стрит на въезде в Китайский квартал пошел дождь.
Джек решил, что они направляются в Бруклин, но автомобиль миновал поворот на Манхэттенский мост. Проехали Бауэри, повернули на Кэтрин-стрит. Впереди справа выросли освещенные громады комплекса Эла Смита, «бьюик» резко замедлил ход, пополз вдоль тротуара, как бы что-то или кого-то выискивая. Наконец остановился.
Неужели ждут третьего? Это сильно осложнило бы дело.
Джек оглядывался в поисках вариантов. Если встать прямо за ними, Илай с длиннорукой гориллой заметят. Не так много народу на улицах в дождливый понедельничный вечер. Не будь дождя, скорее бы выяснилось, чего им надо.
Гориллоподобный гигант, кажется, оглянулся, поэтому Джек сразу мигнул дальними фарами, сигналя, что хочет проехать. Беллито осторожно высунул руку в окно и махнул, чтоб он ехал кругом.
Рассерженно загудев, он объехал «бьюик» и плавно покатил в конец квартала.
Что дальше?
В крошечной лавочке еще горел свет, под навесом у входа стояли стойки с газетами. Вполне можно держать Беллито в поле зрения.
Джек остановил машину с работающим мотором, выскочил, рысью перебежал мокрый тротуар. Подойдя к узкой витрине, не увидел ни одного английского слова ни на вывесках, ни в заголовках газет. Даже неясно, чьи иероглифы — китайские, корейские, вьетнамские... Ну, бог с ними. Надо лишь сделать вид, будто ему что-то нужно, купив в лучшем случае пачку жвачки.
У самой двери он посторонился, пропустив выбегавшего азиатского мальчика с белой полиэтиленовой сумкой в руке. Ребенок остановился под навесом, раскрыл маленький красный зонтик и выскочил под дождь.
Не слишком ли мал, чтобы в такое время выходить без взрослых на улицу?
Джек вошел, улыбнулся, кивнул старой сморщенной азиатке:
— Разрешите взглянуть.
Она ответила полупоклоном, махнула рукой, пробормотала что-то заведомо непонятное.
Он покосился в окно, видя через грязное, залитое дождем стекло, как «бьюик» вновь тронулся с места.
Проклятье!
Бросив на стойку доллар, схватил на выходе газету, поднял над головой импровизированным зонтом, заодно пряча лицо от Беллито со спутником, запрыгал обратно через тротуар, глядя попутно налево-направо. Пусто.
Куда делся мальчонка?
Между двумя стоявшими у обочины машинами, там, где недавно ждал «бьюик», что-то мелькнуло. Джек, инстинктивно встревожившись, побежал туда, сделав крюк, и увидел в дождевой воде в сточной канаве перевернутый красный зонтик. Ребенка нигде не было.
Неужели его схватили Беллито с гориллой? Он присел, заглянул под машины — одна вода, — взглянул вслед удалявшимся красным подфарникам.
Черт! Надо было догадаться... Негодяи похитили мальчика!
Скрипя зубами, он кинулся к своей машине.
Ясно теперь, почему Эдвард просил охранять брата не столько от других, сколько от себя самого. Боялся, чтобы Илай не причинил вреда невинной жертве. Знает, наверно, что он извращенец и готовится нанести удар.
Черт побери! Почему старший брат не обратился в полицию? Видно, хотел сохранить дело в тайне. Кому, в конце концов, хочется рассказывать о родственнике, склонном к педофилии? Поэтому он попытался убить двух зайцев — предотвратить преступление и избежать огласки. Замечательно. Надо отдать ему должное. Но, заранее зная факты, Джек действовал бы совершенно иначе. Просто не подпустил бы мальчика к автомобилю Беллито.
Проклятье! Проклятье! Проклятье!
Он вскочил в машину, развернулся, влился в трафик, вглядываясь через залитое дождем ветровое стекло, чувствуя закипающий гнев, сильно хватил кулаком по рулю.
Где они? Куда подевались мерзавцы?
Доехав до въезда на Бруклинский мост, покружил под мостом, не нашел. Рискнул предположить, что они возвращаются к дому Беллито, и помчался обратно.
Увидев в конце концов «бьюик», с облегчением расслабил напряженные плечи, дал себе минуту отдыха. Всего одну. Кто знает, что они успели сделать с ребенком?
Снова вспыхнула ярость. Если в только заранее знать!
Джек выключил фары, остановил машину, прикрыл голову той же газетой и вышел.
Беллито свернул к обочине перед своим подъездом, вылез из «бьюика», открыл заднюю дверцу перед гориллой, державшим в обеих руках завернутый в покрывало сверток. Размером с ребенка. Верзила пинком захлопнул дверцу, пошел за Илаем по темному тротуару. Понятно, зачем фонарь выведен из строя.
Приближаясь к ним, Джек старался уловить хоть какое-нибудь движение под покрывалом, с болью в сердце увидев, как из-под края свесилась ножка в маленькой спортивной туфле, раскачиваясь под дождем.
Неужели поздно, черт возьми?
Объявший душу мрак взорвался, кровь вскипела от злобы. Выхватить 38-й калибр, разрядить в разбитые морды... но противников двое против одного, между ними ребенок, которого, может быть, еще можно спасти. Поэтому он не пошел в атаку, а замедлил шаг и слегка зашатался. Сунул руку под рубашку, продел в петлю хлыста, стиснул твердую кожаную рукоятку.
Заметив его, мужчины замерли на ступеньке, рука Беллито остановилась на полпути к замочной скважине. Джек шаркал ногами, прикрыв газетой голову, якобы погруженный в алкогольный или наркотический туман, следя за ними краем глаза.
— Давай! — прошипел горилла. — Я до костей промок.
Пройдя мимо, Джек глянул через плечо и решил нанести удар в спину: выхватил хлыст, метнулся к крыльцу. Дверь слегка приоткрылась.
Первым делом вырубить длиннорукую гориллу. Он изо всех сил всадил под левое колено квадратный носок ботинка, глубоко ушедший в углубление, полное нервов, сосудов и связок.
Горилла громко коротко выкрикнул «ох-х-х», колено подогнулось, он рухнул, не выпустив свертка. Джек прицелился в бритую голову, как в бейсбольный мяч, находившийся на идеальной высоте для удара, привел в действие хлыст плечом, локтем, резким движением кисти. Обтянутая кожей свинчатка мясисто чмокнула, горилла со стоном свалился на тротуар. Сверток в покрывале упал на него сверху.
Беллито звонко выронил ключи, полез в боковой карман пиджака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57