..
Уклоняясь от туманной дискуссии, Джек его перебил:
— Возможно, Иное породило представление о Сатане. Говорят, будто это вампир, стремящийся превратить Землю в ад. Наверно...
— А как все это связано с нынешними событиями? — спросил Лайл.
— К тому я и веду. Весной на тяжком опыте понял что создавшие ракшас силы Иного требуют, чтобы я головой расплатился за убийство тварей. Меня они не достали, но стерли с лица земли нескольких человек и огромный дом.
— Ага, помню, читал, — кивнул Чарли. — Где-то на Лонг-Айленде, да?
— В городке под названием Монро, — подтвердил Джек.
— Точно, — вспомнил Лайл. — Я хотел этим воспользоваться или хоть приманить новых клиентов. Однако меня опередил пяток других медиумов. — Он посмотрел на Джека. — Значит, ты?..
— Не я это устроил, — ответил тот. — Случайно оказался на сцене. Причем не один. Там присутствовали представители обеих сторон. Со стороны Иного некий Сол Рома. Не настоящее имя, фальшивое. Видимо, это главный агент. С тех пор я пару раз натыкался на анаграммы этого имени.
— На анаграммы? — переспросил Лайл. — Занятно. Вполне возможно, что в них зашифровано настоящее имя. Я читал, древние чародеи всегда скрывались под псевдонимами из опасения попасть во власть того, кому известно настоящее имя.
— По-моему, он просто в игры играет. Но если я когда-нибудь узнаю его настоящее имя... — Джек сдержался. — Ну ладно.
— У тебя зуб на того самого Рому? — полюбопытствовал Чарли.
С мыслью о Кейт пришла прежняя боль.
— И так можно сказать.
Он посмотрел на Джиа, она сочувственно улыбнулась, стиснула под столом его руку. Они часто говорили об этом в последний месяц. Она верит. Видела ракшас, поэтому вполне готова принять объяснения. А братья Кентон даже после нынешних событий считают его свихнувшимся.
— Вернемся к большой дыре в Монро, — глубоко вздохнул Джек. — На стороне Иного действовал Рома со своей злобной домашней зверушкой, на другой двое ребят, вроде как близнецов. Я очутился между ними, и близнецы собрались принести меня в жертву ради своей цели. Сразу стало ясно — «союзник» жалости не знает. Дело осложнилось, но кончилось благополучно. Мне удалось уцелеть, в отличие от близнецов.
— Слушай, — не выдержал Лайл, — все это очень интересно, только при чем тут наш дом?
— Сейчас дойдем. Недавно я получил предупреждение... от одного человека... что призван на службу другой стороне.
— Призван? — переспросил Лайл. — Хочешь сказать, твоего согласия не спросили?
— Абсолютно. По-моему, потому, что я отчасти виноват в гибели близнецов и теперь якобы должен их заменить. Впрочем, если та самая сторона думает, будто я покорно подставлюсь под огонь Иного, пусть еще раз хорошенько подумает. Не знаю, как мои предшественники, а я жить хочу.
— Что это за огонь Иного? — полюбопытствовал Чарли.
— Точно не знаю... Кажется, почти все необычное, непонятное, что у нас происходит и называется сверхъестественными явлениями, насылает Иное. Все, что нас искушает, пугает, смущает, толкает на дурные поступки, придает ему сил и уверенности.
Чарли хватил кулаком по столу:
— Это Сатана! Отец лжи, сеятель раздора!
— Возможно, — кивнул Джек, не желая вступать в теологическую дискуссию. — Хотя я не уверен. Однако точно знаю, что связан с другой стороной, и поэтому все случившееся в вашем доме произошло из-за меня.
Лайл пристально взглянул на него:
— И землетрясение?
— Если это не чистое совпадение. А мне было сказано, что совпадений в моей жизни больше не будет.
Лайл вытаращил глаза:
— Не будет совпадений? Значит, твоей жизнью кто-то распоряжается. Жуть какая...
— Даже не говори. — При этой мысли его всякий паз мороз пробирает. Он оглянулся на Джиа: — Ясно теперь, почему я хотел вывести Джиа из дома?
— Конечно, — кивнул Лайл. — Допустим, это правда а пока у меня нет оснований считать тебя шизофреником, примем за правду. Мне это всегда казалось глупой шуткой, но, к несчастью, придется признать — у нас в доме привидение. Может оно явиться из твоего Иного?
Джек разозлился:
— Во-первых, оно не мое. Я о нем никакого понятия не имел, мне его навязали, лучше б о нем вовеки не слышать. Во-вторых, мне никто не давал учебника с инструкциями, как себя вести и что делать. Сам до всего дохожу по дороге.
— Ладно, я неправильно выразился. Переформулирую: почему ты уверен, что привидение явилось из Иного?
— Я этого не утверждаю. Впрочем, возможно, внимание Иного привлекли насильственные смерти в Менелай-Мэнор. Может, оно проникает в разлом под домом... Перешагнув порог, я задел проволочку, мина сработала...
Лайл покачал головой:
— По-моему, девочка все-таки связана с Джиа. — Он взглянул на нее. — Она тебе не показалась знакомой?
— Нисколько. Если это привидение... Я никогда не верила в привидения, но как еще ее можно назвать? По всему судя, девочка умерла в шестидесятых годах. Одета в костюм для верховой езды, годы по одежде определить невозможно, но поет песню...
— "Наконец мы одни"? — договорил Лайл.
— Да! Ты тоже слышал?
— Вчера. Хотя ее не видел.
— Песня шестидесятых годов... По-моему, конца шестидесятых.
— Точнее, шестьдесят седьмого года, — вставил Джек. — Томми Джеймс с группой «Шонделлс» на диске «Рулетка».
Лайл с Чарли удивленно уставились на него. Джиа скупо улыбнулась, привыкнув к подобным вещам. Джек постучал себя по виску:
— Кладезь бесполезной информации.
— На сей раз не такой бесполезной, — возразила она. — Теперь можно предположить, когда ее убили.
— Убили? — охнул Чарли. — Думаешь, ее кто-то убил?
Джиа страдальчески сморщилась, тяжело сглотнула.
— Ты бы ее видел! В груди рана... сердца нет...
— Может, это какой-нибудь символ? — Джек стиснул ее руку.
Джиа даже на милю не следовало подпускать к Менелай-Мэнор, черт побери! Во всем виновата Джуни Мун. И он, согласившийся отвезти ее к медиуму. Если в они остались на проклятой вечеринке...
— После всей той крови, которую мы только что видели? — усомнился Лайл. — Слишком большой перебор с символизмом.
— Расскажи им про субботу, — потребовал Чарли.
Лайл мрачно, неуверенно рассказал про неведомую фигуру под душем, из которого в сток лилась кроваво-красная вода.
Настоящий Хичкок, решил Джек.
Лайл процитировал слова, написанные на зеркале, прежде чем оно разбилось.
— Ночью в пятницу и в субботу я видел Чарли с окровавленной грудью. Пожалуй, не видел. Мне привиделось, померещилось... А в воскресенье у меня самого грудь была залита кровью, я распахнул рубашку, увидел на груди зияющую рану... — Он взглянул на брата. — Мы оба видели, как в дыре билось сердце.
— Господи помилуй, — прошептала Джиа.
— Всего на секунду, но если нас кто-то хотел напугать, то ошибся. После этого мы с трудом засыпаем, но все-таки держимся. Правда, брат?
Чарли кивнул — по мнению Джека, без особого энтузиазма.
— Думаешь, вас хотели напугать? — спросил он.
— А что еще? Не подружиться же. И похоже, вреда причинить не хотели...
— Час назад ты чуть не утонул, — рассмеялся Джек.
— И все-таки не утонул. Может быть, и не должен был утонуть. Если бы меня кто-то хотел убить, то легко бы управился ночью в субботу. Размозжил бы мне голову вместо зеркала в ванной.
— В том-то и дело, — заметил Джек. — Возможно, ты ему не нужен. Остается вопрос: почему все это происходит сейчас? По твоим словам, вы поселились в доме почти год назад. Зачем надо было дожидаться моего прихода в пятницу вечером?
— Не только твоего, — заметил Лайл. — Вместе с тобой пришла Джиа.
Джек взглянул на него:
— Никак не откажешься от этой идеи?
— Ничего не поделаешь, — пожал тот плечами. — Я по-прежнему думаю, что дело связано с ней.
— Перестаньте говорить о «деле»! — воскликнула Джиа. — Дело в маленькой девочке.
— Что нам точно известно? — продолжал Лайл. — Возможно, враждебная сила способна принимать любую форму. Возможно, приняла вид девочки, зная, что тебя это особенно тронет.
Джиа заморгала, обдумывая предположение, Джек тоже призадумался с беспокойством в душе. В конце концов, вполне вероятно...
Секунду помолчав, она тряхнула головой:
— Не верю. По-моему, она почти ничего не может сделать и пытается что-то сказать.
— Что?
— Где-то в шестьдесят седьмом году ее убили в вашем доме и закопали в подвале.
Все сидевшие за столом молча уставились на нее.
— Давайте посмотрим, что мы имеем. — Она принялась загибать пальцы. — Девочка с дырой в груди поет песню шестьдесят седьмого года, прокладывает кровавый след в подвал, залитый кровью, которая уходит в трещину. Протрите глаза, ребята. Истина перед вами.
Лайл медленно кивнул, покосившись на Чарли:
— По-моему, надо кое-что выяснить насчет дома.
— Как? — спросил младший брат.
— Может, у старика грека, который нам его продал? Я в свое время не обратил внимания, а он все рассказывал, как перепродавал его всякий раз. Как его зовут? Язык сломаешь.
— Константин Кристадулу, — усмехнулся Чарли. — Такого не позабудешь.
— Точно! Завтра первым делом позвоню, договорюсь о встрече. Может, прольет какой-нибудь свет на наше привидение.
— Мне бы тоже хотелось присутствовать при беседе, — вставил Джек. — У меня свой интерес.
Вы даже не представляете.
— Хорошо, — кивнул Лайл.
— Где вы сегодня переночуете? — спросила Джиа.
— У себя.
— Неужели не боитесь?
Он улыбнулся:
— Немножко. Хотя, думаю, оно...
— Она.
— Ладно, она попытается что-то сказать. Может, попросит нас что-нибудь сделать, а потом уйдет. Поэтому нам надо быть дома.
Джек счел рассуждения Лайла довольно логичными, хотя заметил что-то странное в его взгляде. Может быть, разрабатывает другой план? Интересно какой.
Потом разберемся. Сейчас надо препроводить Джиа в Манхэттен, чтобы она там и сидела. И так плохо, что Иное целится ему в спину, а при мысли, что она тоже станет мишенью, сердце замирает.
Сначала сестра, дальше Джиа с будущим ребенком... таков план? Убить его душу, отняв самых любимых, потом сокрушить самого?
Послушайте-ка настоящего параноика.
Эй! Я играю столь важную роль, что на меня и на всех моих близких обрушилась космическая сила!
Впрочем, вполне возможно, если он действительно втянут в предполагаемую теневую войну.
Джек вдруг задохнулся. Надо как-нибудь откосить от военной службы, пусть даже с позором.
А первым делом увести Джиа от греха подальше.
12
— Я тебе говорил, — почти прошептал Фред Стросс, — что это привидение, настоящее привидение, мать твою!
Илай Беллито лежал на койке в темной больничной палате, глядя на мерцающий цветной маяк телеэкрана.
— Какое привидение? — спросил Адриан.
Стросс сидел в ногах кровати справа, Адриан слева. Великан въехал в палату на инвалидной коляске с вытянутой левой ногой в шине, на бритой голове даже в слабом свете видна пара жутких лиловых шишек. Длинные руки висели по сторонам, почти доставая до пола.
— Парень, который тебя оглоушил и пырнул Илая ножом, — нетерпеливо объяснил Стросс. — Не слыхал?
К Адриану пока не вернулась память о последних событиях, он с трудом следил за объяснениями детектива, который явился с пустыми руками, не сумев разыскать нападавшего. Без конца переспрашивал, разозлив даже Илая. И теперь покачал головой.
— Ничего не помню. Последнее, что помню, — как вчера обедал, а дальше... полный провал. Если бы не колено и не адская головная боль, думал бы, что вы меня дурачите.
Он кое-что вспомнил — хотя бы признал, что на дворе не июль, а август, — но повторял одно и то же в десятый, как минимум, раз. Хорошо бы швырнуть в него чем-нибудь. По-настоящему пострадал только я, мысленно крикнул Илай. Тебя только огрели по голове! Он стиснул зубы, чувствуя в паху новый прилив раскаленной болезненной магмы. Протянул левую руку к кнопке капельницы с морфином, нажал, моля Бога, чтоб там еще что-то осталось.
Ну и денек! Чистый ад. Сестра — трехсотфунтовый носорог в белом по имени Хорган — явилась и приказала пройтись. Илай отказался, но она слушать ничего не хотела. Чернокожая фашистка таскала его туда-сюда по коридору вместе с внутривенной капельницей на колесиках, болтавшимся под коленями катетером, мешком с кровавой мочой на всеобщем обозрении... Не просто больно, но и унизительно.
Потом пришел доктор Садык, посоветовав чаще ходить, обещав завтра вынуть катетер — ягодицы сжались при мысли о том, как сестра Хорган выдернет трубку, опять причинив ему боль. Завтра утром доктор Садык собирается его выписать.
Лучше бы поскорее. И разрешили бы захватить с собой капельницу с морфином.
— Иначе говоря, — взглянул он на Стросса, когда морфин подействовал, — отбросив суесловие, остается единственный факт: у тебя для нас нет ничего.
Детектив развел руками:
— Я сделал все возможное. Не очень-то много вы мне рассказали — с чем работать?
Плохо, что нападавший еще не опознан.
Он меня знает, заключил Илай, а я его — нет.
Может даже сейчас явиться в больницу, прикинувшись посетителем, навещающим кого-то другого, дождаться ухода Стросса с Адрианом и завершить свое дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Уклоняясь от туманной дискуссии, Джек его перебил:
— Возможно, Иное породило представление о Сатане. Говорят, будто это вампир, стремящийся превратить Землю в ад. Наверно...
— А как все это связано с нынешними событиями? — спросил Лайл.
— К тому я и веду. Весной на тяжком опыте понял что создавшие ракшас силы Иного требуют, чтобы я головой расплатился за убийство тварей. Меня они не достали, но стерли с лица земли нескольких человек и огромный дом.
— Ага, помню, читал, — кивнул Чарли. — Где-то на Лонг-Айленде, да?
— В городке под названием Монро, — подтвердил Джек.
— Точно, — вспомнил Лайл. — Я хотел этим воспользоваться или хоть приманить новых клиентов. Однако меня опередил пяток других медиумов. — Он посмотрел на Джека. — Значит, ты?..
— Не я это устроил, — ответил тот. — Случайно оказался на сцене. Причем не один. Там присутствовали представители обеих сторон. Со стороны Иного некий Сол Рома. Не настоящее имя, фальшивое. Видимо, это главный агент. С тех пор я пару раз натыкался на анаграммы этого имени.
— На анаграммы? — переспросил Лайл. — Занятно. Вполне возможно, что в них зашифровано настоящее имя. Я читал, древние чародеи всегда скрывались под псевдонимами из опасения попасть во власть того, кому известно настоящее имя.
— По-моему, он просто в игры играет. Но если я когда-нибудь узнаю его настоящее имя... — Джек сдержался. — Ну ладно.
— У тебя зуб на того самого Рому? — полюбопытствовал Чарли.
С мыслью о Кейт пришла прежняя боль.
— И так можно сказать.
Он посмотрел на Джиа, она сочувственно улыбнулась, стиснула под столом его руку. Они часто говорили об этом в последний месяц. Она верит. Видела ракшас, поэтому вполне готова принять объяснения. А братья Кентон даже после нынешних событий считают его свихнувшимся.
— Вернемся к большой дыре в Монро, — глубоко вздохнул Джек. — На стороне Иного действовал Рома со своей злобной домашней зверушкой, на другой двое ребят, вроде как близнецов. Я очутился между ними, и близнецы собрались принести меня в жертву ради своей цели. Сразу стало ясно — «союзник» жалости не знает. Дело осложнилось, но кончилось благополучно. Мне удалось уцелеть, в отличие от близнецов.
— Слушай, — не выдержал Лайл, — все это очень интересно, только при чем тут наш дом?
— Сейчас дойдем. Недавно я получил предупреждение... от одного человека... что призван на службу другой стороне.
— Призван? — переспросил Лайл. — Хочешь сказать, твоего согласия не спросили?
— Абсолютно. По-моему, потому, что я отчасти виноват в гибели близнецов и теперь якобы должен их заменить. Впрочем, если та самая сторона думает, будто я покорно подставлюсь под огонь Иного, пусть еще раз хорошенько подумает. Не знаю, как мои предшественники, а я жить хочу.
— Что это за огонь Иного? — полюбопытствовал Чарли.
— Точно не знаю... Кажется, почти все необычное, непонятное, что у нас происходит и называется сверхъестественными явлениями, насылает Иное. Все, что нас искушает, пугает, смущает, толкает на дурные поступки, придает ему сил и уверенности.
Чарли хватил кулаком по столу:
— Это Сатана! Отец лжи, сеятель раздора!
— Возможно, — кивнул Джек, не желая вступать в теологическую дискуссию. — Хотя я не уверен. Однако точно знаю, что связан с другой стороной, и поэтому все случившееся в вашем доме произошло из-за меня.
Лайл пристально взглянул на него:
— И землетрясение?
— Если это не чистое совпадение. А мне было сказано, что совпадений в моей жизни больше не будет.
Лайл вытаращил глаза:
— Не будет совпадений? Значит, твоей жизнью кто-то распоряжается. Жуть какая...
— Даже не говори. — При этой мысли его всякий паз мороз пробирает. Он оглянулся на Джиа: — Ясно теперь, почему я хотел вывести Джиа из дома?
— Конечно, — кивнул Лайл. — Допустим, это правда а пока у меня нет оснований считать тебя шизофреником, примем за правду. Мне это всегда казалось глупой шуткой, но, к несчастью, придется признать — у нас в доме привидение. Может оно явиться из твоего Иного?
Джек разозлился:
— Во-первых, оно не мое. Я о нем никакого понятия не имел, мне его навязали, лучше б о нем вовеки не слышать. Во-вторых, мне никто не давал учебника с инструкциями, как себя вести и что делать. Сам до всего дохожу по дороге.
— Ладно, я неправильно выразился. Переформулирую: почему ты уверен, что привидение явилось из Иного?
— Я этого не утверждаю. Впрочем, возможно, внимание Иного привлекли насильственные смерти в Менелай-Мэнор. Может, оно проникает в разлом под домом... Перешагнув порог, я задел проволочку, мина сработала...
Лайл покачал головой:
— По-моему, девочка все-таки связана с Джиа. — Он взглянул на нее. — Она тебе не показалась знакомой?
— Нисколько. Если это привидение... Я никогда не верила в привидения, но как еще ее можно назвать? По всему судя, девочка умерла в шестидесятых годах. Одета в костюм для верховой езды, годы по одежде определить невозможно, но поет песню...
— "Наконец мы одни"? — договорил Лайл.
— Да! Ты тоже слышал?
— Вчера. Хотя ее не видел.
— Песня шестидесятых годов... По-моему, конца шестидесятых.
— Точнее, шестьдесят седьмого года, — вставил Джек. — Томми Джеймс с группой «Шонделлс» на диске «Рулетка».
Лайл с Чарли удивленно уставились на него. Джиа скупо улыбнулась, привыкнув к подобным вещам. Джек постучал себя по виску:
— Кладезь бесполезной информации.
— На сей раз не такой бесполезной, — возразила она. — Теперь можно предположить, когда ее убили.
— Убили? — охнул Чарли. — Думаешь, ее кто-то убил?
Джиа страдальчески сморщилась, тяжело сглотнула.
— Ты бы ее видел! В груди рана... сердца нет...
— Может, это какой-нибудь символ? — Джек стиснул ее руку.
Джиа даже на милю не следовало подпускать к Менелай-Мэнор, черт побери! Во всем виновата Джуни Мун. И он, согласившийся отвезти ее к медиуму. Если в они остались на проклятой вечеринке...
— После всей той крови, которую мы только что видели? — усомнился Лайл. — Слишком большой перебор с символизмом.
— Расскажи им про субботу, — потребовал Чарли.
Лайл мрачно, неуверенно рассказал про неведомую фигуру под душем, из которого в сток лилась кроваво-красная вода.
Настоящий Хичкок, решил Джек.
Лайл процитировал слова, написанные на зеркале, прежде чем оно разбилось.
— Ночью в пятницу и в субботу я видел Чарли с окровавленной грудью. Пожалуй, не видел. Мне привиделось, померещилось... А в воскресенье у меня самого грудь была залита кровью, я распахнул рубашку, увидел на груди зияющую рану... — Он взглянул на брата. — Мы оба видели, как в дыре билось сердце.
— Господи помилуй, — прошептала Джиа.
— Всего на секунду, но если нас кто-то хотел напугать, то ошибся. После этого мы с трудом засыпаем, но все-таки держимся. Правда, брат?
Чарли кивнул — по мнению Джека, без особого энтузиазма.
— Думаешь, вас хотели напугать? — спросил он.
— А что еще? Не подружиться же. И похоже, вреда причинить не хотели...
— Час назад ты чуть не утонул, — рассмеялся Джек.
— И все-таки не утонул. Может быть, и не должен был утонуть. Если бы меня кто-то хотел убить, то легко бы управился ночью в субботу. Размозжил бы мне голову вместо зеркала в ванной.
— В том-то и дело, — заметил Джек. — Возможно, ты ему не нужен. Остается вопрос: почему все это происходит сейчас? По твоим словам, вы поселились в доме почти год назад. Зачем надо было дожидаться моего прихода в пятницу вечером?
— Не только твоего, — заметил Лайл. — Вместе с тобой пришла Джиа.
Джек взглянул на него:
— Никак не откажешься от этой идеи?
— Ничего не поделаешь, — пожал тот плечами. — Я по-прежнему думаю, что дело связано с ней.
— Перестаньте говорить о «деле»! — воскликнула Джиа. — Дело в маленькой девочке.
— Что нам точно известно? — продолжал Лайл. — Возможно, враждебная сила способна принимать любую форму. Возможно, приняла вид девочки, зная, что тебя это особенно тронет.
Джиа заморгала, обдумывая предположение, Джек тоже призадумался с беспокойством в душе. В конце концов, вполне вероятно...
Секунду помолчав, она тряхнула головой:
— Не верю. По-моему, она почти ничего не может сделать и пытается что-то сказать.
— Что?
— Где-то в шестьдесят седьмом году ее убили в вашем доме и закопали в подвале.
Все сидевшие за столом молча уставились на нее.
— Давайте посмотрим, что мы имеем. — Она принялась загибать пальцы. — Девочка с дырой в груди поет песню шестьдесят седьмого года, прокладывает кровавый след в подвал, залитый кровью, которая уходит в трещину. Протрите глаза, ребята. Истина перед вами.
Лайл медленно кивнул, покосившись на Чарли:
— По-моему, надо кое-что выяснить насчет дома.
— Как? — спросил младший брат.
— Может, у старика грека, который нам его продал? Я в свое время не обратил внимания, а он все рассказывал, как перепродавал его всякий раз. Как его зовут? Язык сломаешь.
— Константин Кристадулу, — усмехнулся Чарли. — Такого не позабудешь.
— Точно! Завтра первым делом позвоню, договорюсь о встрече. Может, прольет какой-нибудь свет на наше привидение.
— Мне бы тоже хотелось присутствовать при беседе, — вставил Джек. — У меня свой интерес.
Вы даже не представляете.
— Хорошо, — кивнул Лайл.
— Где вы сегодня переночуете? — спросила Джиа.
— У себя.
— Неужели не боитесь?
Он улыбнулся:
— Немножко. Хотя, думаю, оно...
— Она.
— Ладно, она попытается что-то сказать. Может, попросит нас что-нибудь сделать, а потом уйдет. Поэтому нам надо быть дома.
Джек счел рассуждения Лайла довольно логичными, хотя заметил что-то странное в его взгляде. Может быть, разрабатывает другой план? Интересно какой.
Потом разберемся. Сейчас надо препроводить Джиа в Манхэттен, чтобы она там и сидела. И так плохо, что Иное целится ему в спину, а при мысли, что она тоже станет мишенью, сердце замирает.
Сначала сестра, дальше Джиа с будущим ребенком... таков план? Убить его душу, отняв самых любимых, потом сокрушить самого?
Послушайте-ка настоящего параноика.
Эй! Я играю столь важную роль, что на меня и на всех моих близких обрушилась космическая сила!
Впрочем, вполне возможно, если он действительно втянут в предполагаемую теневую войну.
Джек вдруг задохнулся. Надо как-нибудь откосить от военной службы, пусть даже с позором.
А первым делом увести Джиа от греха подальше.
12
— Я тебе говорил, — почти прошептал Фред Стросс, — что это привидение, настоящее привидение, мать твою!
Илай Беллито лежал на койке в темной больничной палате, глядя на мерцающий цветной маяк телеэкрана.
— Какое привидение? — спросил Адриан.
Стросс сидел в ногах кровати справа, Адриан слева. Великан въехал в палату на инвалидной коляске с вытянутой левой ногой в шине, на бритой голове даже в слабом свете видна пара жутких лиловых шишек. Длинные руки висели по сторонам, почти доставая до пола.
— Парень, который тебя оглоушил и пырнул Илая ножом, — нетерпеливо объяснил Стросс. — Не слыхал?
К Адриану пока не вернулась память о последних событиях, он с трудом следил за объяснениями детектива, который явился с пустыми руками, не сумев разыскать нападавшего. Без конца переспрашивал, разозлив даже Илая. И теперь покачал головой.
— Ничего не помню. Последнее, что помню, — как вчера обедал, а дальше... полный провал. Если бы не колено и не адская головная боль, думал бы, что вы меня дурачите.
Он кое-что вспомнил — хотя бы признал, что на дворе не июль, а август, — но повторял одно и то же в десятый, как минимум, раз. Хорошо бы швырнуть в него чем-нибудь. По-настоящему пострадал только я, мысленно крикнул Илай. Тебя только огрели по голове! Он стиснул зубы, чувствуя в паху новый прилив раскаленной болезненной магмы. Протянул левую руку к кнопке капельницы с морфином, нажал, моля Бога, чтоб там еще что-то осталось.
Ну и денек! Чистый ад. Сестра — трехсотфунтовый носорог в белом по имени Хорган — явилась и приказала пройтись. Илай отказался, но она слушать ничего не хотела. Чернокожая фашистка таскала его туда-сюда по коридору вместе с внутривенной капельницей на колесиках, болтавшимся под коленями катетером, мешком с кровавой мочой на всеобщем обозрении... Не просто больно, но и унизительно.
Потом пришел доктор Садык, посоветовав чаще ходить, обещав завтра вынуть катетер — ягодицы сжались при мысли о том, как сестра Хорган выдернет трубку, опять причинив ему боль. Завтра утром доктор Садык собирается его выписать.
Лучше бы поскорее. И разрешили бы захватить с собой капельницу с морфином.
— Иначе говоря, — взглянул он на Стросса, когда морфин подействовал, — отбросив суесловие, остается единственный факт: у тебя для нас нет ничего.
Детектив развел руками:
— Я сделал все возможное. Не очень-то много вы мне рассказали — с чем работать?
Плохо, что нападавший еще не опознан.
Он меня знает, заключил Илай, а я его — нет.
Может даже сейчас явиться в больницу, прикинувшись посетителем, навещающим кого-то другого, дождаться ухода Стросса с Адрианом и завершить свое дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57