— Кто-то или что-то ее утаскивает.
— Как это?
— Все время нахожу ее там, куда сроду не ставил. Серьезно.
— Может быть, ваша жена...
— Я один живу. Даже уборщицу не держу. Хоть ищу. Вы, случайно, не знаете?..
— Продолжайте, пожалуйста.
— Ладно... Она без конца исчезает, я ругаю себя за беспамятство. А в субботу едва не взбесился. Знаете, собрался идти к слесарю и не могу найти. Обыскал всю квартиру, везде опоздал, мастерская закрылась, потом вижу чертов футляр под кроватью... Под собственной кроватью! Как будто его нарочно спрятали.
Собственно, точно спрятали, и я догадываюсь, кто это сделал, черт побери!
— Дядя Мэтт?
— Наверно.
— Нет, точно. Он мне признался.
— Неужели вы знали? Почему же сразу не сказали?
— Хотела проверить, правду ли вы говорите. Теперь убедилась. Ваши слова совпадают с признанием дяди.
Еще бы.
— Скважина сплошь исцарапана, — прозвучал голос Карла. — Похоже, придурок хотел вскрыть футляр. Расспроси.
Мадам Помроль прокашлялась.
— Впрочем, вы кое-что утаили.
Хорошо бы уметь краснеть в таких случаях. Хотя в полутьме все равно незаметно.
— То есть?
— Безуспешно пытались открыть футляр.
Джек закрыл глаза.
— Господи! Передайте дяде Мэтту мои извинения.
— Поняли, что в футляре ценные монеты, по закону принадлежащие брату?
— Эй, минуточку! Дядя Мэтт завещал Биллу коллекцию, а мне дом со всем содержимым. Этот футляр был в доме, значит, он мой по праву.
— Ваш дядя не согласен. Говорит, там серебряные монеты невысокой стоимости.
Она пристально смотрела на него, стараясь догадаться, известно ли ему о содержимом коробки. Удалось удержаться от слишком поспешного отрицательного ответа и не показаться чрезмерно сговорчивым.
— Правда? — Он хмуро взвесил в руках коробку. — Тяжеловато для серебра.
Леди мигом развеяла его сомнения:
— Я в этом не разбираюсь. Знаю только со слов вашего дяди, что эти первые собранные в детстве монеты дороги как память.
— Правда? — Вроде бы ясно, куда она клонит.
— Он не смог забрать их в Потусторонний мир, поэтому они остались в доме.
— Разве можно забрать с собой что-нибудь после смерти?
— К сожалению, нет, — покачала головой мадам. — Деньги там не нужны. Не всегда нужны, скажем так.
— Ладно, вопрос решен. Отдам Биллу.
— Ни в коем случае! — крикнул в наушнике Карл. — Говорю тебе, там целое состояние!
Джек хлопнул ладонями по столу, подхватил футляр, поставил на ребро. Что мадам дальше скажет? Позволит уйти с редкими золотыми монетами? Не похоже. Не верится.
— Минуточку, мистер Батлер. Ваш дядя просит меня переправить футляр в Потусторонний мир, чтобы он в последний раз поглядел на него.
— Да ведь вы говорите, это невозможно...
— Можно на секунду, потом он вернется.
— Ну ладно, давайте.
— К сожалению, в данный момент нельзя. Дело трудное, займет много времени, причем я должна остаться одна.
— Хотите, чтоб я просто оставил его и ушел? Ничего себе! Только не в этой жизни.
— Вы мне не доверяете?
— Леди, я вас всего два дня знаю.
— Я дала обещание вашему дяде. Нельзя нарушать обещание покойнику.
— Извините.
Мадам Помроль закрыла глаза и повесила голову. Молча сидя напротив нее за столом, Джек раздумывал, надо ли просить гарантий, и решил, что не надо. Пусть сама предлагает.
Наконец она подняла голову, открыла глаза с тяжким вздохом.
— Необычный случай. Почти удивительный. По мнению вашего дяди...
— Стойте. Вы с ним сейчас говорили?
— Да. И он велел вам доказать, что мне можно верить.
Еще лучше. Пусть идея исходит от дяди Мэтта.
— То есть как это?
— Я положу в конверт тысячу долларов и отдам его вам, пока переправлю футляр на ту сторону. Когда верну, вы мне его отдадите.
— Тысячу долларов? Маловато, по-моему. Вдруг футляр не вернется? Я все потеряю. Спорю: монеты стоят пару-тройку тысяч.
— Ну, две с половиной тысячи. Больше не просите — не дам.
Джек призадумался и кивнул:
— Ладно.
Мадам поднялась с оскорбленным видом:
— Пойду принесу.
— Надеюсь, вы в своем уме и так далее.
— Дядя на вас сердится, и, признаюсь, я тоже.
— Знаете, мне это тоже не нравится. Просто забочусь об интересах брата. Это же его монеты.
Она исчезла во тьме, не сказав больше ни слова. Молодец, мысленно похвалил ее Джек. Идеальное сочетание негодования и обиды. И полное спокойствие. Дверь закрылась, в ухе зазвучал женский голос:
— Даже не поверишь, какое дерьмо! Тысячи долларов мало тупому ублюдку. Требует две с половиной, гад долбаный. Найдется у нас столько наличными?
— Посмотрю, — проворчал Карл. — С утренними пожертвованиями и его собственными пятью сотнями как раз хватит.
Проклятье! Собираются вернуть фальшивку. Ладно, риск все равно был.
— Сунь в конверт. Сделаю ему финт ушами. — Послышался шорох бумаги. — Так и хочется запихнуть двадцать пять сотен козлу в задницу!
Фостер рассмеялся:
— Какая разница, сколько он просит? Не унесет ни цента.
Мадам тоже фыркнула.
— Правда.
Это вы так считаете, друзья мои.
Ерзая на стуле, Джек вынул пять фальшивок из пачки, снова сунул в рукав, оставив двадцать пять на коленях.
— Дело в принципе, Карл. Он должен был мне поверить за тысячу. Дело в принципе, мать твою! — Вновь зашуршала бумага. — Хорошо. Я пошла. Представление начинается.
Вспыхнул верхний свет в настенном канделябре.
Что за черт?
Джек взглянул на свою пачку. Рассчитывал на полутьму во время сеанса, а теперь придется работать при полном освещении. Дело осложняется.
Он наклонился к столу, пряча бумажки от мадам Помроль, вернувшейся с маленькой деревянной шкатулкой и белым конвертом, бросив его на стол с неподражаемым демонстративным достоинством.
— Вот залог. Пересчитайте.
— Да ладно.
— Пожалуйста. Я настаиваю.
Пожав плечами, Джек открыл конверт, заметив внутри предохранительную штриховку, чтобы содержимое не просматривалось сквозь бумагу.
Теперь самое трудное, тем более при проклятом свете... Надо действовать точно, спокойно, небрежно...
Он вытащил из конверта банкноты и принялся пересчитывать, держа их под крышкой стола. Мышцы на шее и на спине напряглись. Известно, что у Фостеров в канделябре камера наблюдения, но не помнится, то ли простая широкоугольная, то ли с дистанционным управлением. Если Карл заметит подмену, вполне может выкинуть грубую шутку. Скажем, выстрелить в спину.
Джек решил рискнуть. Слишком далеко зашел, чтоб назад поворачивать. Наушник подскажет, догадался ли Фостер.
Склонившись к столу, он подменил купюры мадам Помроль фальшивыми бумажками.
— Все точно.
Выложил деньги на стол и сунул в конверт, тщетно ожидая комментариев Карла. Проскочил?
Мадам взяла конверт, быстро в него заглянула, лизнула клейкую полоску.
— Убедитесь, пожалуйста, что футляр заперт. Я верну его точно в том виде, в каком получила.
Джек наклонился к футляру, присматривая за ее руками. Ага! Как только он опустил голову, она мгновенно подменила конверт с деньгами другим, вынутым из рукава.
Что ж, мы друг друга стоим. Только я все же на шаг впереди.
— Угу, — подтвердил он. — Закрыто как следует.
— Ну, — сказала она, открывая шкатулочку, — теперь я хочу запечатать конверт.
Вытащила красную свечку, коробок спичек и какое-то кольцо, чиркнула спичкой, зажгла свечу, капнула на конверт воском, припечатала кольцом.
— Вот. Я наложила на конверт спиритическую печать. Не вскрывайте его. Вскроете только в том случае, если футляр не вернется. Если раньше сломаете спиритическую печать, дядя вас накажет.
Джек испуганно охнул.
— Как накажет?
— Скорее всего, сделает так, что монеты исчезнут. А может, и хуже. — Она погрозила пальцем, передавая конверт. — Так что не открывайте, пока не вернетесь.
Очень умно. Перекрыты все выходы.
— Не беспокойтесь, не буду.
Он положил конверт на колени и быстро переправил вместе с двадцатью пятью сотнями долларов в боковой карман пиджака.
— Да, слушайте, мне завтра быстренько надо по делам смотаться туда и обратно в Чикаго, так что только в четверг приду. Успеете управиться?
— Надеюсь, к тому времени футляр вернется.
Имеется в виду, с пустым серебром вместо золота.
Джек подвинул к ней футляр:
— Ну, поторопитесь. Будь здоров, дядя Мэтт, где в ты ни был. — Он встал, помахал мадам Помроль и направился к двери. — До четверга.
По пути через приемную, по коридору, с трудом сдерживал смех. Не стоит возбуждать подозрения. Спускался по лестнице, не дожидаясь лифта, поскольку в вентиляционном отверстии скопилась куча дерьма — не хочется, чтоб оно на голову свалилось.
— Закрой дверь, — сказал в наушнике голос мадам Помроль, — и взглянем на монеты.
В вестибюле Джек услыхал голос Фостера:
— Черт! С замком что-то не то...
— В чем дело?
— Похоже, заблокирован.
Верный диагноз, Карл. Джек махнул привратнику, вышел на улицу. В замочную скважину второго футляра он сунул сломанную булавку. Желая послушать, затоптался на тротуаре.
— Смотри, — сказал Фостер. — Как она туда попала? Ну ладно, уже вытащил. Теперь дай только пару секунд... Так... Ну, готовься полюбоваться. Ох, проклятье! Не может быть!..
— Дай-ка... — Мадам Помроль охнула. — В чем дело, мать твою? Ты же сказал, что футляр набит золотыми монетами! Ослеп, раздолбай?
— Был набит! Клянусь! Не знаю...
— А я знаю! Этот говнюк фокус выкинул. С самого начала нас дурачил. А ты его впустил!
— Я?
— Ты, ослиная задница! Ты должен проверять лопухов!
— Я проверял... Адрес, номер телефона...
— Ну, могу тебя заверить, дурак долбаный, что проживающий по тому адресу Роберт Батлер не наш лопух, а телефон стоит не в его квартире. Мать твою так-перетак!
— Ладно, взгляни на дело с другой стороны. Он думает, будто унес два с половиной куска, а получил обрывки газетной бумаги. У нас остались его пять сотен. Хотелось бы мне на него посмотреть, когда он откроет конверт. Не он нас наколол, а мы его.
— Плевать мне на это дерьмо. Я крысиного хвоста не дам за вонючие пять сотен. Главное, что он нас одурачил. Расплатился, конечно, наличными, но меня бесит, что верх одержал. Явился в дом и провел нас, как долбаных идиотов, — в нашем собственном доме! Как слабоумных новичков! Если об этом пойдет слух, как нам людям в глаза смотреть? Мы для всех станем трахнутыми кретинами!
Правильно, мысленно подтвердил Джек, вынимая наушник. Потом вы себя еще лучше почувствуете.
Будем надеяться, они не скоро опомнятся, не скоро осознают всю силу удара.
Он махнул кулаком, поплясал через дорогу. Отлично, а дальше будет больше.
9
Джиа проснулась, увидев во сне голубые глаза.
Зевнула, потянулась в просторном кожаном шезлонге, где они часто устраивались вместе с Джеком, глядя его любимые ужастики.
Она снова зевнула. Никогда раньше днем не дремала. Присела, закрыла глаза на секундочку и вдруг отключилась на сорок минут. Может быть, из-за беременности, может быть, оттого, что поздно засиделась вчера с Джеком. Помнится, как было тяжело носить Вики.
Сон, в любом случае, не освежил. В нем неотступно присутствовал образ вчерашней светловолосой девочки с тоскливым умоляющим одиноким взглядом...
Чего ей надо? Почему эта девочка из головы не выходит?
Снова дело в беременности. Конечно, во всем виноваты гормоны. Вдобавок она одна в доме летним днем, без перспективы увидеть Вики до конца недели.
Джиа встала с кресла, схватила сумочку. Не хочется сидеть дома. Выйдя на теплую влажную улицу, сообразила, куда идти.
Она никогда не любила подземку, нервничала в темном закрытом туннеле, а сейчас пошла. Быстро прошагала по Лексингтон-авеню до станции «Пятьдесят девятая улица», где пересекались две линии. Не зная линий в Бруклине и Куинсе, посмотрела на схему. У справочной будки, отыскала поезд, который шел в самое сердце Астории.
Близился час пик, вагон был почти полон, от качки голова закружилась, пока поезд не вырвался из туннеля на воздух. Джиа облегченно вздохнула, когда в исцарапанные стекла глянуло солнце.
Поезд шел поверху до ее остановки на Дитмарс-бульваре. Она вышла из вагона, спустилась на улицу. Отсюда легко найти Менелай-Мэнор. Надо только свернуть у...
— Джиа?
Она вздрогнула от неожиданности, оглянулась на усатого мужчину с длинными рыжими волосами. Не узнала с первого взгляда...
— Джек?
— Что ты тут делаешь?
Каблуки звонко цокали по платформе. Ковбойские сапоги?
Он потянулся поцеловать ее, она махнула рукой:
— Пожалуйста, без усов.
— Ладно, — улыбнулся Джек, сдернув усы.
Они поцеловались, он обнял ее за талию, заглянул в глаза:
— Никак не ожидал тебя здесь увидеть. В чем дело?
— Не знаю.
Джиа совсем растерялась. Что это она задумала? Постучать в дверь братьев Кентон, спросить, не разгуливают ли сегодня по дому какие-нибудь светловолосые девочки? Импульсивный поступок, совсем ей не свойственный.
— Собираешься разузнать насчет той самой девочки?
Она вытаращила глаза:
— Господи помилуй, откуда ты знаешь?
— Со вчерашнего дня ты о ней постоянно твердишь. Видно, она у тебя из головы никак не выходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Как это?
— Все время нахожу ее там, куда сроду не ставил. Серьезно.
— Может быть, ваша жена...
— Я один живу. Даже уборщицу не держу. Хоть ищу. Вы, случайно, не знаете?..
— Продолжайте, пожалуйста.
— Ладно... Она без конца исчезает, я ругаю себя за беспамятство. А в субботу едва не взбесился. Знаете, собрался идти к слесарю и не могу найти. Обыскал всю квартиру, везде опоздал, мастерская закрылась, потом вижу чертов футляр под кроватью... Под собственной кроватью! Как будто его нарочно спрятали.
Собственно, точно спрятали, и я догадываюсь, кто это сделал, черт побери!
— Дядя Мэтт?
— Наверно.
— Нет, точно. Он мне признался.
— Неужели вы знали? Почему же сразу не сказали?
— Хотела проверить, правду ли вы говорите. Теперь убедилась. Ваши слова совпадают с признанием дяди.
Еще бы.
— Скважина сплошь исцарапана, — прозвучал голос Карла. — Похоже, придурок хотел вскрыть футляр. Расспроси.
Мадам Помроль прокашлялась.
— Впрочем, вы кое-что утаили.
Хорошо бы уметь краснеть в таких случаях. Хотя в полутьме все равно незаметно.
— То есть?
— Безуспешно пытались открыть футляр.
Джек закрыл глаза.
— Господи! Передайте дяде Мэтту мои извинения.
— Поняли, что в футляре ценные монеты, по закону принадлежащие брату?
— Эй, минуточку! Дядя Мэтт завещал Биллу коллекцию, а мне дом со всем содержимым. Этот футляр был в доме, значит, он мой по праву.
— Ваш дядя не согласен. Говорит, там серебряные монеты невысокой стоимости.
Она пристально смотрела на него, стараясь догадаться, известно ли ему о содержимом коробки. Удалось удержаться от слишком поспешного отрицательного ответа и не показаться чрезмерно сговорчивым.
— Правда? — Он хмуро взвесил в руках коробку. — Тяжеловато для серебра.
Леди мигом развеяла его сомнения:
— Я в этом не разбираюсь. Знаю только со слов вашего дяди, что эти первые собранные в детстве монеты дороги как память.
— Правда? — Вроде бы ясно, куда она клонит.
— Он не смог забрать их в Потусторонний мир, поэтому они остались в доме.
— Разве можно забрать с собой что-нибудь после смерти?
— К сожалению, нет, — покачала головой мадам. — Деньги там не нужны. Не всегда нужны, скажем так.
— Ладно, вопрос решен. Отдам Биллу.
— Ни в коем случае! — крикнул в наушнике Карл. — Говорю тебе, там целое состояние!
Джек хлопнул ладонями по столу, подхватил футляр, поставил на ребро. Что мадам дальше скажет? Позволит уйти с редкими золотыми монетами? Не похоже. Не верится.
— Минуточку, мистер Батлер. Ваш дядя просит меня переправить футляр в Потусторонний мир, чтобы он в последний раз поглядел на него.
— Да ведь вы говорите, это невозможно...
— Можно на секунду, потом он вернется.
— Ну ладно, давайте.
— К сожалению, в данный момент нельзя. Дело трудное, займет много времени, причем я должна остаться одна.
— Хотите, чтоб я просто оставил его и ушел? Ничего себе! Только не в этой жизни.
— Вы мне не доверяете?
— Леди, я вас всего два дня знаю.
— Я дала обещание вашему дяде. Нельзя нарушать обещание покойнику.
— Извините.
Мадам Помроль закрыла глаза и повесила голову. Молча сидя напротив нее за столом, Джек раздумывал, надо ли просить гарантий, и решил, что не надо. Пусть сама предлагает.
Наконец она подняла голову, открыла глаза с тяжким вздохом.
— Необычный случай. Почти удивительный. По мнению вашего дяди...
— Стойте. Вы с ним сейчас говорили?
— Да. И он велел вам доказать, что мне можно верить.
Еще лучше. Пусть идея исходит от дяди Мэтта.
— То есть как это?
— Я положу в конверт тысячу долларов и отдам его вам, пока переправлю футляр на ту сторону. Когда верну, вы мне его отдадите.
— Тысячу долларов? Маловато, по-моему. Вдруг футляр не вернется? Я все потеряю. Спорю: монеты стоят пару-тройку тысяч.
— Ну, две с половиной тысячи. Больше не просите — не дам.
Джек призадумался и кивнул:
— Ладно.
Мадам поднялась с оскорбленным видом:
— Пойду принесу.
— Надеюсь, вы в своем уме и так далее.
— Дядя на вас сердится, и, признаюсь, я тоже.
— Знаете, мне это тоже не нравится. Просто забочусь об интересах брата. Это же его монеты.
Она исчезла во тьме, не сказав больше ни слова. Молодец, мысленно похвалил ее Джек. Идеальное сочетание негодования и обиды. И полное спокойствие. Дверь закрылась, в ухе зазвучал женский голос:
— Даже не поверишь, какое дерьмо! Тысячи долларов мало тупому ублюдку. Требует две с половиной, гад долбаный. Найдется у нас столько наличными?
— Посмотрю, — проворчал Карл. — С утренними пожертвованиями и его собственными пятью сотнями как раз хватит.
Проклятье! Собираются вернуть фальшивку. Ладно, риск все равно был.
— Сунь в конверт. Сделаю ему финт ушами. — Послышался шорох бумаги. — Так и хочется запихнуть двадцать пять сотен козлу в задницу!
Фостер рассмеялся:
— Какая разница, сколько он просит? Не унесет ни цента.
Мадам тоже фыркнула.
— Правда.
Это вы так считаете, друзья мои.
Ерзая на стуле, Джек вынул пять фальшивок из пачки, снова сунул в рукав, оставив двадцать пять на коленях.
— Дело в принципе, Карл. Он должен был мне поверить за тысячу. Дело в принципе, мать твою! — Вновь зашуршала бумага. — Хорошо. Я пошла. Представление начинается.
Вспыхнул верхний свет в настенном канделябре.
Что за черт?
Джек взглянул на свою пачку. Рассчитывал на полутьму во время сеанса, а теперь придется работать при полном освещении. Дело осложняется.
Он наклонился к столу, пряча бумажки от мадам Помроль, вернувшейся с маленькой деревянной шкатулкой и белым конвертом, бросив его на стол с неподражаемым демонстративным достоинством.
— Вот залог. Пересчитайте.
— Да ладно.
— Пожалуйста. Я настаиваю.
Пожав плечами, Джек открыл конверт, заметив внутри предохранительную штриховку, чтобы содержимое не просматривалось сквозь бумагу.
Теперь самое трудное, тем более при проклятом свете... Надо действовать точно, спокойно, небрежно...
Он вытащил из конверта банкноты и принялся пересчитывать, держа их под крышкой стола. Мышцы на шее и на спине напряглись. Известно, что у Фостеров в канделябре камера наблюдения, но не помнится, то ли простая широкоугольная, то ли с дистанционным управлением. Если Карл заметит подмену, вполне может выкинуть грубую шутку. Скажем, выстрелить в спину.
Джек решил рискнуть. Слишком далеко зашел, чтоб назад поворачивать. Наушник подскажет, догадался ли Фостер.
Склонившись к столу, он подменил купюры мадам Помроль фальшивыми бумажками.
— Все точно.
Выложил деньги на стол и сунул в конверт, тщетно ожидая комментариев Карла. Проскочил?
Мадам взяла конверт, быстро в него заглянула, лизнула клейкую полоску.
— Убедитесь, пожалуйста, что футляр заперт. Я верну его точно в том виде, в каком получила.
Джек наклонился к футляру, присматривая за ее руками. Ага! Как только он опустил голову, она мгновенно подменила конверт с деньгами другим, вынутым из рукава.
Что ж, мы друг друга стоим. Только я все же на шаг впереди.
— Угу, — подтвердил он. — Закрыто как следует.
— Ну, — сказала она, открывая шкатулочку, — теперь я хочу запечатать конверт.
Вытащила красную свечку, коробок спичек и какое-то кольцо, чиркнула спичкой, зажгла свечу, капнула на конверт воском, припечатала кольцом.
— Вот. Я наложила на конверт спиритическую печать. Не вскрывайте его. Вскроете только в том случае, если футляр не вернется. Если раньше сломаете спиритическую печать, дядя вас накажет.
Джек испуганно охнул.
— Как накажет?
— Скорее всего, сделает так, что монеты исчезнут. А может, и хуже. — Она погрозила пальцем, передавая конверт. — Так что не открывайте, пока не вернетесь.
Очень умно. Перекрыты все выходы.
— Не беспокойтесь, не буду.
Он положил конверт на колени и быстро переправил вместе с двадцатью пятью сотнями долларов в боковой карман пиджака.
— Да, слушайте, мне завтра быстренько надо по делам смотаться туда и обратно в Чикаго, так что только в четверг приду. Успеете управиться?
— Надеюсь, к тому времени футляр вернется.
Имеется в виду, с пустым серебром вместо золота.
Джек подвинул к ней футляр:
— Ну, поторопитесь. Будь здоров, дядя Мэтт, где в ты ни был. — Он встал, помахал мадам Помроль и направился к двери. — До четверга.
По пути через приемную, по коридору, с трудом сдерживал смех. Не стоит возбуждать подозрения. Спускался по лестнице, не дожидаясь лифта, поскольку в вентиляционном отверстии скопилась куча дерьма — не хочется, чтоб оно на голову свалилось.
— Закрой дверь, — сказал в наушнике голос мадам Помроль, — и взглянем на монеты.
В вестибюле Джек услыхал голос Фостера:
— Черт! С замком что-то не то...
— В чем дело?
— Похоже, заблокирован.
Верный диагноз, Карл. Джек махнул привратнику, вышел на улицу. В замочную скважину второго футляра он сунул сломанную булавку. Желая послушать, затоптался на тротуаре.
— Смотри, — сказал Фостер. — Как она туда попала? Ну ладно, уже вытащил. Теперь дай только пару секунд... Так... Ну, готовься полюбоваться. Ох, проклятье! Не может быть!..
— Дай-ка... — Мадам Помроль охнула. — В чем дело, мать твою? Ты же сказал, что футляр набит золотыми монетами! Ослеп, раздолбай?
— Был набит! Клянусь! Не знаю...
— А я знаю! Этот говнюк фокус выкинул. С самого начала нас дурачил. А ты его впустил!
— Я?
— Ты, ослиная задница! Ты должен проверять лопухов!
— Я проверял... Адрес, номер телефона...
— Ну, могу тебя заверить, дурак долбаный, что проживающий по тому адресу Роберт Батлер не наш лопух, а телефон стоит не в его квартире. Мать твою так-перетак!
— Ладно, взгляни на дело с другой стороны. Он думает, будто унес два с половиной куска, а получил обрывки газетной бумаги. У нас остались его пять сотен. Хотелось бы мне на него посмотреть, когда он откроет конверт. Не он нас наколол, а мы его.
— Плевать мне на это дерьмо. Я крысиного хвоста не дам за вонючие пять сотен. Главное, что он нас одурачил. Расплатился, конечно, наличными, но меня бесит, что верх одержал. Явился в дом и провел нас, как долбаных идиотов, — в нашем собственном доме! Как слабоумных новичков! Если об этом пойдет слух, как нам людям в глаза смотреть? Мы для всех станем трахнутыми кретинами!
Правильно, мысленно подтвердил Джек, вынимая наушник. Потом вы себя еще лучше почувствуете.
Будем надеяться, они не скоро опомнятся, не скоро осознают всю силу удара.
Он махнул кулаком, поплясал через дорогу. Отлично, а дальше будет больше.
9
Джиа проснулась, увидев во сне голубые глаза.
Зевнула, потянулась в просторном кожаном шезлонге, где они часто устраивались вместе с Джеком, глядя его любимые ужастики.
Она снова зевнула. Никогда раньше днем не дремала. Присела, закрыла глаза на секундочку и вдруг отключилась на сорок минут. Может быть, из-за беременности, может быть, оттого, что поздно засиделась вчера с Джеком. Помнится, как было тяжело носить Вики.
Сон, в любом случае, не освежил. В нем неотступно присутствовал образ вчерашней светловолосой девочки с тоскливым умоляющим одиноким взглядом...
Чего ей надо? Почему эта девочка из головы не выходит?
Снова дело в беременности. Конечно, во всем виноваты гормоны. Вдобавок она одна в доме летним днем, без перспективы увидеть Вики до конца недели.
Джиа встала с кресла, схватила сумочку. Не хочется сидеть дома. Выйдя на теплую влажную улицу, сообразила, куда идти.
Она никогда не любила подземку, нервничала в темном закрытом туннеле, а сейчас пошла. Быстро прошагала по Лексингтон-авеню до станции «Пятьдесят девятая улица», где пересекались две линии. Не зная линий в Бруклине и Куинсе, посмотрела на схему. У справочной будки, отыскала поезд, который шел в самое сердце Астории.
Близился час пик, вагон был почти полон, от качки голова закружилась, пока поезд не вырвался из туннеля на воздух. Джиа облегченно вздохнула, когда в исцарапанные стекла глянуло солнце.
Поезд шел поверху до ее остановки на Дитмарс-бульваре. Она вышла из вагона, спустилась на улицу. Отсюда легко найти Менелай-Мэнор. Надо только свернуть у...
— Джиа?
Она вздрогнула от неожиданности, оглянулась на усатого мужчину с длинными рыжими волосами. Не узнала с первого взгляда...
— Джек?
— Что ты тут делаешь?
Каблуки звонко цокали по платформе. Ковбойские сапоги?
Он потянулся поцеловать ее, она махнула рукой:
— Пожалуйста, без усов.
— Ладно, — улыбнулся Джек, сдернув усы.
Они поцеловались, он обнял ее за талию, заглянул в глаза:
— Никак не ожидал тебя здесь увидеть. В чем дело?
— Не знаю.
Джиа совсем растерялась. Что это она задумала? Постучать в дверь братьев Кентон, спросить, не разгуливают ли сегодня по дому какие-нибудь светловолосые девочки? Импульсивный поступок, совсем ей не свойственный.
— Собираешься разузнать насчет той самой девочки?
Она вытаращила глаза:
— Господи помилуй, откуда ты знаешь?
— Со вчерашнего дня ты о ней постоянно твердишь. Видно, она у тебя из головы никак не выходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57