Он думал, что у них еще есть время, и не успел сделать закладку с аварийным контейнером – оружием и пакнитевиком. И теперь они лишены возможности послать сигнал тревоги.
Через две недели со следующим лайнером прибудет группа контроля из двоих человек, разработана система выхода с ними на связь. Но это время надо еще продержаться, а тут были большие сомнения.
В трущобах была своя сложная общественная организация, территориальное деление и свои неофициальные властные структуры. Эти районы были разбиты на сферы влияния между различными бандами, которые в какой-то мере заменяли органы местного самоуправления. Нередко банды на самых видных местах водружали свои знамена. Некоторые из этих знамен реяли не один десяток лет, полиция на них плюнула, решив что связываться и срывать их – себе дороже.
Гуляние постороннего человека в трущобах походило на прогулки в тихую лунную ночь по душистому минному полю. Но Филатов обладал сверхъестественным чутьем на опасность и феноменальными боевыми качествами – в свое время они стали предметом исследований в центре психотроники на «Лысой горе», где друзья провели детство. С таким человеком можно было надеяться выжить в этих кишащих ядовитыми двуногими гадами каменных джунглях.
Но нужно было не только выжить, но и работать. Главное, что осталось у московитян – приорская «раковина». Она была у госпитальера с собой, когда на них набросились гвардейцы.
– Я чувствую направление на центр аномальной зоны все четче, – сказал стоящий посреди каменных развалин госпитальер, держа «раковину» на вытянутой руке. – Я знаю наверняка – мы найдем его.

***
Исходная информация у Пенелопы и Динозавра была невелика. Фактически, одно слово погибшего агента – чума. То, что треть города занимал чумной сектор, говорило о направлении расследования. И аризонцы стремились разузнать все об этих районах, а заодно понять, что же происходит на Мечте Боливара.
В отличие от Пенелопы Динозавр несколько лет провел на мирах второй линии. Его совершенно не смущало отсутствие комфорта, гигантских информационных сетей. Он прекрасно ощущал себя здесь, зная, какая же все-таки прекрасная вещь – всеобщая продажность. Имея деньги, можно без труда срывать печати с самых сокровенных государственных секретов. Можно манипулировать людьми, начиная от попрошаек на улицах и кончая сенаторами – вопрос только в уровне оплаты.
Оперативники устроились на постой в разных частях города. Каждый отрабатывал свою линию. Сперва пытались добыть информацию о чумной зоне легальным путем. Дела сразу пошли туго. Никаких конкретных сведений об этой части города практически не было.
– Плохо, – покачала головой Пенелопа, отодвигая от себя очередной справочник.
– Это прекрасно, – отмахнулся Динозавр.
– Что ты мелешь? Тут ни грана информации.
– И само по себе это уже информация. Это симптом – кто-то похоронил все сведения о чумной зоне. Значит, некто могущественный заинтересован, чтобы никто ничего, не знал о ней. Значит, там существует нечто.
– Но что?
– А это мы установим, – Динозавр поднялся с кресла и подошел к окну.
С последнего, девяностого этажа отеля «Веласкес» чумные районы выглядели как набор хаотично разбросанных невысоких зданий. Большая часть зоны не просматривалась.
– Там что-то кроется, – сказал Динозавр и опять начал колдовать со сложной техникой.
Его все более смущали показания, добытые эфирос-канирующей и инфрачувствительной аппаратурой. Он в третий раз пропустил очередные данные через компьютер размером с тонкую тетрадку и вдруг неожиданно заявил:
– Эта часть города совсем не такая.
– Почему? – спросила Пенелопа, вглядывающаяся в город с высоты трехсот метров.
– Вон тот район, – Динозавр поднялся со стула и указал рукой, – все это липа.
– Маскировка?
– СТ-проекция.
– Местные дикари не способны сделать такую СТ-проекцию. Это им не по карману.
– Значит, сделали те, кому по карману и это, и многое другое.
– В том числе собирать по всей Галактике «фокусников»? – нахмурилась Пенелопа.
– Да…
Еще через день Пенелопа, вернувшаяся с очередной вылазки, застала Динозавра за тем, что он обертывал бумагой пачки песет.
– Ты что, виллу собрался здесь приобрести? – язвительно осведомилась специальный агент ФБР.
– Завтра мы будем знать о чумных районах куда больше, – сообщил он Пенелопе.
– Нашел источник?
– Нашел…

***
– Мы так долго не выдержим, – сказал госпитальер, когда они отдыхали в пустом, вонючем и мокром подвале дома. Из углов слышалось шуршание и крысиный писк.
– Выдержать-то выдержим. Но надо работать.
– В чумных районах центр аномалии.
– Надо попытаться узнать о тех местах, – задумчиво произнес разведчик.
– Но как? Уже пытались.
– И без толку.
Данные в библиотеках о чумном секторе города были обрывочными. Еще до того, как московитян пытались задержать, Филатов покопался в Республиканской библиотеке и с удивлением понял, что книги, в которых содержались старые планы города, изъяты. А на современных картах чумной сектор был заштрихован черным. С самых высоких точек города просматривалась только его часть.
Восемьдесят лет назад на город накинулась «резиновая чума» – жуткое заболевание. Какие-то местные микробы, мутировавшие на этой планете после прибытия сюда человека, за день превращали тело в резиновую куклу. Спасения от нее практически не было. Точнее, может, и было, но тогда Мечта Боливара не имела никаких отношений с Галактикой – был такой период государственной спеси: мы сами умнее, плевать нам на чужаков. Боливарцы пытались справиться с болезнью сами. И нашли единственный реальный способ – санитарные кордоны.
Самый большой всплеск чумы был в Ла-Пасе, в наиболее бедных районах, так что часть города просто огородили кордонами и не пускали туда никого. И эти меры сработали. Распространение чумы остановили.
– В принципе, резиновая чума может вспыхнуть и через двести лет, – сказал Сомов. – Но есть другие способы локализации. Это не повод держать полгорода под охраной.
– А какой повод? Центр аномалии?
– Возможно, что-то еще.
– Будем пробираться туда, – решил Филатов.
– Через линии зашиты?
– Это не проблема… Эх, хотя бы еще немножко информации.
И тут им повезло. Следующую ночь московитяне коротали в заброшенном заводском здании в промышленной зоне города. Там же было несколько «крыс», которые сидели вокруг костра и жарили что-то на нем.
– Опасность чувствуешь? – спросил разведчик друга для подстраховки.
– Нет, – покачал отрицательно головой госпитальер.
– Я тоже. Мне кажется, эти люди нас не продадут. Им просто не до этого, – резюмировал Филатов.
Он чувствовал, откуда надо уносить ноги. Три дня назад он сказал, что нужно срываться из грязной ночлежки, а через три минуты туда нагрянула полиция. Он почувствовал, что с бандитами Кровавого Румо, которые обещали московитянам убежище, связываться не стоит. Те действительно хотели сдать их полиции.
Эти пятеро бродяг опасности не представляли. Они жарили какие-то странные куски мяса, и нельзя было гарантировать, что это не кошатина. Перед ними стоял котелок с пахнущей спиртом жидкостью.
– Присаживайтесь к столу, – предложил плешивый старик, видимо, главный в этой компании. – Если хорошие люди.
– Мы хорошие люди, – кивнул госпитальер.
– И у хороших людей есть чем поделиться, – Филатов вытащил из сумки бутылку текилы, которой разжился по случаю.
Компания предавалась неторопливой и солидной беседе за жизнь.
– Тяжелые времена настали, – сказал оборванец гигантского роста и сорвал зубами с палочки кусок прожаренного мяса. – Планета катится к чертям в пасть, прости Мадонна за такие слова, – он перекрестился и поцеловал дешевое деревянное распятие на груди.
– Тяжелые, – согласился старик. – Но я слышал, нам дают новые кредиты.
– Для детей нового Президента, – поддакнул низкорослый зачуханный заморыш.
– Как ты можешь? – встрял седой доходяга с длинными руками, исчерканными разноцветными татуировками. – Почему детей?
– А что? – насторожился низкорослый.
– А то, что у Президента есть еще и племянники.
– Ха-ха-ха, Колючка, ты насмешил, – бродяги затряслись от хохота.
– Опасно жить, – покачал головой старик. – Эти охотники-туристы – их с каждым днем все больше. Им. нужна дичь.
– А разве дичи мало в провинциях? – спросил гигант, снова перекрестившись.
– Мало. Провинция бунтует. Легче собирать таких, как мы.
– Рико и Серого Кролика взяли в дичь, – вздохнул громила.
– И еще многих, – поддакнул Колючка.
– А в последние недели и полиция, и «свободолюбы» из городских банд обезумели, – громила снова перекрестился.
– Они ищут кого-то, – сказал старик.
– Эх, – махнул рукой Колючка. – Хоть прячься в чумном районе.
– Ха-ха-ха, Колючка, ну ты сказал. Смешливый.
– А что в чумном районе? – пододвинулся к огню Филатов.
– Он шутит, – отмахнулся старик.
– Ну и шучу. Ну и что, – затараторил обиженно Колючка.
– А в чумном тоже люди. Сколопендр был там. И у него карта есть.
– Сколопендр дурак, – скривился старик. – У него не все дома, и только ты, Колючка, можешь воспринимать его всерьез.
Бродяги заснули, когда окончательно стемнело и догорел костер. Филатов потрогал за плечо Колючку.
– Хочешь заработать сто песо.
– Сколько?!
– Да тише ты. Всех разбудишь.
– Хочу. Только если не надо кого-то пришить. На эти дела я не подвязываюсь.
– Ты меня сведешь со Сколопендром.
– Без вопросов… Только он немного странный малый. Не расстается никогда со своим чемоданом, в котором сущее барахло – какие-то книженции. Иногда заговаривается… А нельзя десятку задатка.
– Держи…

***
– Мои ловчие напали на их след, Магистр, – поклонился Рыцарь Рыжего Пламени.
Домен сидел в тяжелом кресле у камина. В зале было прохладно. Плечи Магистра прикрывала накидка с горностаевым подбоем. Этот человек просто не мог принадлежать нынешним временам. Он будто пришел из прошлого.
Он и не принадлежал современности. Он был частью того мрачного и величественного строения, что на тысячелетия застыло в безвременье. Он принадлежал братству единомышленников, которые с очень давних времен стремились к своей цели и в самые тяжелые времена не отступали от нее, не сбивались с пути. Но никогда до нее не было так близко, как ныне.
– Объясни, но не утомляй меня лишними словами, – потребовал Домен.
– Как вы и говорили, они действительно проявились на интересе к чумному району.
– Твои гончие видели их?
– Нет. Но они видели людей, которые видели.
– Их можно заманить в ловушку?
– Я думаю, можно.
– Помни, что они могут менять лица, как перчатки. Не обманись внешностью.
– Я знаю это.
– Не сделай ошибки недооценки. Нужно действовать исходя из уверенности: твой противник – самый опасный из всех, с кем тебе доводилось встречаться.
– На этот раз они не уйдут.
– Сделай так! – величественно произнес Магистр. – И я буду доволен тобой. Я забуду твои прошлые промахи. А ведь это немалого стоит, брат мой. Очень немалого.
Рыцарь Рыжего Пламени признавал справедливость этих слов. Прощение Магистра действительно стоило немалого.
– Я исполню свой долг.

***
Динозавр тоже знал, что нельзя недооценивать противника. Но недооценил его.
Встреча должна была состояться в Парке Кактусов. Удивительные растения, многие из которых занимали площадь в десятки квадратных метров, расползались осьминогами, взмывали вверх стрелами, пухли бочонками. Одни были огромны, другие – крошечны. Среди них были ядовитые и целебные. Колючие и мягкие. Съедобные и такие, от одного запаха которых воротило.
Парк занимал большую площадь недалеко от центра города, и здесь офицер Правительственного Информационного агентства – эдакого координатора всех спецслужб при Президенте – должен был передать пакет с документами, которые могли пролить свет на происходящее.
В парке было многолюдно. Сновали мамаши с выводками карапузов. Бесцеремонные и липучие торговцы выискивали клиентов. Прошумела и пронеслась небольшим торнадо школьная экскурсия. Везде болтались семи-восьмилетние шпанята, прикидывающие, нет ли поблизости карманов и сумок, достойных их внимания. Прогуливались группами по два-три человека полицейские – парк относился к одному из мест, которое было официально объявлено зоной спокойствия, поэтому здесь не должно было быть чересчур много краж, ограблений и убийств. За этим следили.
Передача должна была пройти на окраине парка перед питейным павильоном, где торговали текилой и пуховой жвачкой, а также из-под полы продавали раствор коки – за это можно было огрести штраф. За просторным балкончиком, заставленным легкими пластмассовыми столиками и стульями, открывался вид на поросший жесткой травой крутой склон, внизу которого проходила узкоколейка – дымил паровоз, тащащий длинный товарный состав.
Скользкий тип с портфелем появился вовремя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43