– Зорий старался говорить спокойно и не мог. – Сова, не молчи, ответь.
Лорис, вытирая кровь с подбородка, подошел к пульту и уселся в кресло рядом.
– Сова, – хрипло позвал он, – вы действительно не можете взлететь?
– Пока не можем. Командор чинит управление, я перестраиваю навигационную систему под координаты планеты. Но они неточные.
– Сова, – Зорию хотелось сказать так много, а времени было там мало. – Сова, я тебя прошу, не надо рисковать. Дождись меня. Я заберу тебя. Все будет в порядке.
Она молчала.
– Лорис, почему ты там? – вдруг спросила она. – Зорий, с ним все в порядке?
– Да, – отозвался Лорис, пытаясь остановить кровь из рассеченной губы. – Со мной все в порядке. Командор, нужно дать точные координаты на место вашей посадки. У нас нет другого выбора. Мы должны быть у вас раньше, чем остальные.
Дар уже вел корабль к эпицентру катаклизма.
– Хорошо, – раздался в наушниках голос Командора, – Сова, пошли им мои данные по расчету орбиты. Старые координаты все равно сейчас не помогут.
Командор помолчал, будто решаясь на что-то.
– Зорий, – неожиданно позвал он. – При посадке будь осторожен. Здесь какие-то зоны гравитационного прилива. Нас сильно тряхнуло. Наши системы посадки при экранировании силы тяжести здесь не работают. Иди на двигателях практически до самой поверхности. На высоте приблизительно средней орбиты начинает штормить.
– Спасибо, – поблагодарил Дар. – Командор, следи за Совой. Будьте очень осторожны, вы в зоне прорыва.
– Какого прорыва? – вмешалась Сова.
– Сова, в вашей зоне открыт канал. Вероятно, именно в нем причина нестабильности системы. Мы фиксируем огромное поглощение энергии. Через несколько часов при таком поглощении от системы не останется ничего. Попробуй закрыть канал.
– Какой канал? – недоуменно повторила она. – Я не понимаю!
– Хорошо... – Зорий знал, что этому ее не учили. – Жди меня.
Сова отключила связь.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила она у Командора.
– Мало, – ответил тот, – но через несколько минут они сядут где-нибудь рядом. Ты веришь Зорию?
– Не знаю, – Сова отчаянно тряхнула головой. – Я не знаю. Но с ним Лорис!
– Хорошо – кивнул Командор. – У нас и вправду нет выбора. Мы можем не успеть заложить новую программу навигации, если система настолько нестабильна, как он говорит. Если они сядут благополучно, нам придется лететь с ними. Я сниму все показания с приборов. Дома будем разбираться, что случилось. Как только увидишь его на орбите, дай ему узконаправленный пеленг. Пусть садится рядом.
– Ветер, – неожиданно произнесла Сова. – Канал – это и есть ветер. Черт, как до меня долго доходило.
– Что именно?
– Подожди, нужно посмотреть!
– Ты куда?
– На поверхность.
– Это еще зачем? Посмотри через мониторы.
– Через мониторы я не вижу, Командор. В этом-то и проблема. Я его чувствую, сама не знаю как. Только направление. Открой шлюз!
Они выбежали на смотровую площадку у грузового шлюза «Водолея».
– Вот он! – Сова вскинула руку, указывая в восточную часть черного неба над головой. – Вот туда дует.
– Куда?
– Смотри!
Командор до рези в глазах вгляделся – и увидел. Абсолютно черный кусок неба не светился ни одной звездой. Вот она, его расчетная точка эпицентра, его трещина в привычном пространстве, его открытие.
– Значит, когда планета проходит через этот участок... – начал он.
– Но мы его еще не прошли!
– Нет, Сова, мы его уже прошли! Мы не учли фактор времени. Именно время-то мы и не учли! Вот почему они не могут нас найти, вот почему сигнал идет с искажениями. Скорее всего, нас нет сейчас в обычном пространстве. Мы внутри этой трещины. Именно поэтому сбой в навигации для них произошел раньше, чем для нас.
– Я не понимаю!
– Да я и сам плохо понимаю, Сова. Но сейчас я не могу посчитать и доказать.
Посреди темного пятна вдруг вспыхнула яркая светящаяся точка.
– Вот и наши гости, – заметил Командор. – Интересно, кто именно?
– Этого не может быть, – возразила Сова. – Ты не понимаешь, поток идет туда, а не оттуда.
– Я не знаю, о каком потоке ты говоришь, – Командор кинулся назад в рубку, чтобы глянуть на радар, и оттуда крикнул: – К нам пожаловал крейсер! И еще несколько мелких судов.
– Они нас видят?
– Вероятно.
– А где Зорий?
– Их несколько, Сова! Откуда я знаю, на каком из них Зорий?
Сова уже хотела кинуться в рубку, но в эту секунду черный кусок неба взорвался оранжевым всплеском, таким ярким, что ей показалось, что свет выжжет глава. Она влетела в коридор, заслоняясь от нестерпимого сияния.
– Сова, внутрь! – бешено закричал Командор.
Словно тысячи холодных игл вонзились в ее тело вместе с этой вспышкой. Боль подкосила ее, и Сова рухнула на пол.
– Только не анабиоз, – прошептала она, уговаривая кого-то, кто распоряжался ее непонятным организмом. – Только не анабиоз!
Эфир разрывался от какофонии звуков: корабли Ордена сражались с приливом взбесившейся планеты. Абсолютная чернота неба теперь сменилась нестерпимой яркостью свечения.
– Командор, ответьте, с вами все в порядке? – голос Зория в наушниках не выдавал паники, но нервное напряжение последних минут невозможно было утаить.
– Да, относительно. Что это было?
– Мы сели в нескольких сотнях метров от вас, – сообщил Зорий, игнорируя вопрос. – Вы нас видите?
– Да, – подтвердил Командор.
– Немедленно выходите. Немедленно. Мы должны успеть взлететь. Вы в эпицентре новой воронки!
– Что?
– Немедленно выходите к моему кораблю!
Командор схватил коробку с дисками, куда успел записать показания приборов, и рванулся в коридор.
– Сова, уходим!
Он споткнулся обо что-то и полетел на пол.
Наверное, от увиденного ему стоило упасть в обморок, но сознание отказалось его покидать в трудную минуту.
Черное тело Совы лежало в коридоре, вцепившись руками в бортик грузового шлюза, и свет, нестерпимый свет, от которого не спасали даже включившиеся фильтры пилотского шлема, втягивался в эту черноту, впитывался, как в губку. Командор не думал, что будет с ним, когда кинулся к ней. Это была Сова! Что бы ни случилось, рядом с ним была только Сова. И точка!
Он прикоснулся к телу – и почувствовал одновременно боль и прилив сумасшедшей энергии. Наверное, так взрывает организм дикая доза адреналина в крови. Сова что-то шептала.
– Канал... – расслышал он. – Канал.
– К черту твои каналы, – крикнул он. – Мы уходим. Можешь идти?
– Да.
– Тогда держись!
Когда они выбрались на поверхность, пришлось зажмуриться. Свет резал глаза. Но теперь он уже не занимал все небо. Полоска черноты у горизонта планеты, лишенной атмосферы, становилась все больше и больше, поглощая сияние света, разлитое в зените, но сам отчетливо видимый горизонт, казалось, сворачивался вслед за тающим светом, так что его линия уже не казалась ровно изогнутой дугой.
– Где корабль? – хрипло спросила Сова.
– Где-то там, метрах в двухстах. Черт, если мы выберемся, клянусь, я стану кабинетным ученым! Ты видишь горизонт?
– Вижу. Это канал. Командор, понимаешь, этот канал – я!
– Нет, не понимаю, – рявкнул он, таща ее за собой.
– Опять, – непонятно к чему произнесла она. – Опять! Так уже было!
– Ну и что?
– Мне нельзя туда!
– Куда? – он продолжал тащить ее, несмотря на то, что она упиралась.
– Нельзя! Мне туда нельзя!
Командор решил, что она бредит.
Им оставались считанные метры, когда крейсер, пытаясь ликвидировать очередной энергетический прорыв на поверхности планеты, дал свой последний залп.
Как только корабль тяжело рухнул на поверхность, Лорис бросился к шлюзовой камере. Он успел добежать до отсека, где хранились скафандры. Там его нагнал Зорий.
– Куда?
Зорий преградил ему дорогу.
– Дар, я их встречу!
– В скафандр! – скомандовал Зорий.
Он проверил связь и помог Лорису справиться с застежками у основания шлема.
– Как только встретишь их, немедленно сообщи, – приказал он.
Лорис кивнул. Панель шлюзовой камеры, наконец, сдвинулась, и он зажмурился от нестерпимого света, бьющего прямо в глаза, казалось, со всех сторон. Медлить было нельзя.
Когда после второй вспышки под ногами Лориса дрогнула и провалилась земля, уже падая в беспамятство, он думал, что он еще что-то кричал, но беззвучие обступило его со всех сторон, и он замер, потеряв всякое представление о реальности. Мир исчез. Не было больше корабля, не было планеты, не было нависающей над головой пузатой туши крейсера Не было его самого, одетого в нелепый скафандр с нашивками Ордена на рукаве. Не было ничего. Ни времени, ни пространства. Не было ни верха, ни низа. Он не чувствовал ни дыхания, ни стука собственного сердца. На мгновение Лорису показалось, что он умер. Старые легенды его родины именно так рисовали смерть грешников: еле тлеющий огонек остывающей души, последние вспышки едва заметного пламени и чернота вечной ночи. Гаснущее сознание, как последний отблеск жизни, вдруг захлебнулось отчаяньем. Безвременье. Беззвучие. Безвестье. Легенды были милосерднее – они давали надежду стать пламенем или светом, сгореть без остатка или светить вечно. Он не мог понять, почему он до сих пор пребывает в сознании, и что такое теперь его сознание без зрения, без осязания, без слуха.
Боль.
Это было первое ощущение, которое вернулось к Сове. Она зарычала сквозь стиснутые зубы и не услышала себя. Где-то рядом был Командор. Она еще помнила, как он поддерживал ее за плечи, а теперь вдруг пропал. Или это она сама пропала, провалившись в спасительный обморок. А сейчас с трудом пришла в сознание, наглотавшись густого липкого бреда.
И боль...
Боль терзала ее со всех сторон. Все пространство вокруг состояло из мучительной непрерывной боли. Оно пульсировало. Оно скручивалось в тугую спираль и разрывалось от перенапряжения темными сгустками крови. Надо потерять сознание. Надо просто потерять сознание. Закрыть глаза и упасть куда-то в небытие... Где-то там, в затылочной части под черепной коробкой, должно быть то самое место, где сидит беспамятство...
Но сознание упорно возвращалось, не желая покидать... Что? Тело? Вместо привычного ощущения собственного тела была только сумасшедшая боль. Сова не выдержала и закричала...
Командор услышал крик и рванулся. Все это время (или безвременье) он уговаривал себя не паниковать и не терять самообладания. Когда тяжесть тела Совы на его руках вдруг исчезла вместе с остальными чувствами, он подумал, что сходит с ума. Или уже сошел. Он успокаивал себя и искал. Искал не руками (рук своих он не чувствовал), искал оглушенным и обессиленным сознанием, затерянным в пустоте. Искал – и не мог найти. Но воля к жизни выжигала страх, не позволяя поддаться панике. Все, что он чувствовал, было внутри него. Ощущения приходили не извне. Ощущения рождались внутри. Он ощущал себя шаром, плывущим в густом черном тумане. И внутри этого шара бились, словно в тесной клетке, мысли и чувства, вспыхивали и гасли яркие галлюцинации.
А вместе с криком он почувствовал боль. Нет, не свою. Он почувствовал боль Совы – так, как птицы, наверно, чувствуют направление на север. Ничего не было вокруг. Ни одного ориентира. Ни капли света. И только ее боль, как стрелка компаса, указывала ему направление.
Ощущения вернулись вместе с ветром. Она знала, что никакого ветра на самом деле нет, но странный поток упрямо продолжал облизывать лицо, щекотать виски, где, стягивая кожу, высыхали струйки пота. Или крови. Сову опять скрутило. Тело выгибалось и корчилось от боли, но зато теперь у нее было тело. Его приподняли. Голова бессильно запрокинулась назад, но чьи-то руки поддержали ее сзади. У нее, наконец, появилась точка опоры.
«Командор?»
Сова застонала.
– Я здесь.
Командор прислонил ее к себе, судорожно ощупывая пальцами ее комбинезон, и рука под защитой перчатки, скользившая вдоль тела, неожиданно провалилась в пустоту. Он не закричал потому, что побоялся испугать Сову. Под пальцами было что-то мягкое и липкое. Неужели кровь? Он поднес пальцы к лицу, но ничего не увидел. Сову колотила крупная дрожь. Он прижал ее к себе покрепче, прикрывая собой. От чего? Здесь не было ничего. Кроме ветра.
– Лорис! – он хотел крикнуть громко, но из парализованного горла вырвался лишь невнятный шепот. Или ветер унес его неизвестно куда.
Но Лорис услышал. Услышал не ушами. В его сознании вдруг образовалось что-то новое, ему не принадлежащее. Чье-то чужое, постороннее взорвалось внутри него и заполнило своей болью все вокруг. Восприятие раскололось на части, и чужие ощущения потащили его куда-то, не давая опомниться и прийти в себя. Сова?! Нет. Она тоже была здесь, но она молчала. Он чувствовал только ее боль, а звал его Командор.
«Я здесь».
«Где?» – в голосе (голосе?..) Командора слышалась растерянность.
«Не знаю. Но уже иду. Только скажи, куда. Я ничего не вижу!»
«Лорис, иди быстрее».
Мысли Командора понеслись куда-то с неимоверной скоростью, и Лорис отстал. Тогда что-то вернулось и подхватило его.
«Я понял!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Лорис, вытирая кровь с подбородка, подошел к пульту и уселся в кресло рядом.
– Сова, – хрипло позвал он, – вы действительно не можете взлететь?
– Пока не можем. Командор чинит управление, я перестраиваю навигационную систему под координаты планеты. Но они неточные.
– Сова, – Зорию хотелось сказать так много, а времени было там мало. – Сова, я тебя прошу, не надо рисковать. Дождись меня. Я заберу тебя. Все будет в порядке.
Она молчала.
– Лорис, почему ты там? – вдруг спросила она. – Зорий, с ним все в порядке?
– Да, – отозвался Лорис, пытаясь остановить кровь из рассеченной губы. – Со мной все в порядке. Командор, нужно дать точные координаты на место вашей посадки. У нас нет другого выбора. Мы должны быть у вас раньше, чем остальные.
Дар уже вел корабль к эпицентру катаклизма.
– Хорошо, – раздался в наушниках голос Командора, – Сова, пошли им мои данные по расчету орбиты. Старые координаты все равно сейчас не помогут.
Командор помолчал, будто решаясь на что-то.
– Зорий, – неожиданно позвал он. – При посадке будь осторожен. Здесь какие-то зоны гравитационного прилива. Нас сильно тряхнуло. Наши системы посадки при экранировании силы тяжести здесь не работают. Иди на двигателях практически до самой поверхности. На высоте приблизительно средней орбиты начинает штормить.
– Спасибо, – поблагодарил Дар. – Командор, следи за Совой. Будьте очень осторожны, вы в зоне прорыва.
– Какого прорыва? – вмешалась Сова.
– Сова, в вашей зоне открыт канал. Вероятно, именно в нем причина нестабильности системы. Мы фиксируем огромное поглощение энергии. Через несколько часов при таком поглощении от системы не останется ничего. Попробуй закрыть канал.
– Какой канал? – недоуменно повторила она. – Я не понимаю!
– Хорошо... – Зорий знал, что этому ее не учили. – Жди меня.
Сова отключила связь.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила она у Командора.
– Мало, – ответил тот, – но через несколько минут они сядут где-нибудь рядом. Ты веришь Зорию?
– Не знаю, – Сова отчаянно тряхнула головой. – Я не знаю. Но с ним Лорис!
– Хорошо – кивнул Командор. – У нас и вправду нет выбора. Мы можем не успеть заложить новую программу навигации, если система настолько нестабильна, как он говорит. Если они сядут благополучно, нам придется лететь с ними. Я сниму все показания с приборов. Дома будем разбираться, что случилось. Как только увидишь его на орбите, дай ему узконаправленный пеленг. Пусть садится рядом.
– Ветер, – неожиданно произнесла Сова. – Канал – это и есть ветер. Черт, как до меня долго доходило.
– Что именно?
– Подожди, нужно посмотреть!
– Ты куда?
– На поверхность.
– Это еще зачем? Посмотри через мониторы.
– Через мониторы я не вижу, Командор. В этом-то и проблема. Я его чувствую, сама не знаю как. Только направление. Открой шлюз!
Они выбежали на смотровую площадку у грузового шлюза «Водолея».
– Вот он! – Сова вскинула руку, указывая в восточную часть черного неба над головой. – Вот туда дует.
– Куда?
– Смотри!
Командор до рези в глазах вгляделся – и увидел. Абсолютно черный кусок неба не светился ни одной звездой. Вот она, его расчетная точка эпицентра, его трещина в привычном пространстве, его открытие.
– Значит, когда планета проходит через этот участок... – начал он.
– Но мы его еще не прошли!
– Нет, Сова, мы его уже прошли! Мы не учли фактор времени. Именно время-то мы и не учли! Вот почему они не могут нас найти, вот почему сигнал идет с искажениями. Скорее всего, нас нет сейчас в обычном пространстве. Мы внутри этой трещины. Именно поэтому сбой в навигации для них произошел раньше, чем для нас.
– Я не понимаю!
– Да я и сам плохо понимаю, Сова. Но сейчас я не могу посчитать и доказать.
Посреди темного пятна вдруг вспыхнула яркая светящаяся точка.
– Вот и наши гости, – заметил Командор. – Интересно, кто именно?
– Этого не может быть, – возразила Сова. – Ты не понимаешь, поток идет туда, а не оттуда.
– Я не знаю, о каком потоке ты говоришь, – Командор кинулся назад в рубку, чтобы глянуть на радар, и оттуда крикнул: – К нам пожаловал крейсер! И еще несколько мелких судов.
– Они нас видят?
– Вероятно.
– А где Зорий?
– Их несколько, Сова! Откуда я знаю, на каком из них Зорий?
Сова уже хотела кинуться в рубку, но в эту секунду черный кусок неба взорвался оранжевым всплеском, таким ярким, что ей показалось, что свет выжжет глава. Она влетела в коридор, заслоняясь от нестерпимого сияния.
– Сова, внутрь! – бешено закричал Командор.
Словно тысячи холодных игл вонзились в ее тело вместе с этой вспышкой. Боль подкосила ее, и Сова рухнула на пол.
– Только не анабиоз, – прошептала она, уговаривая кого-то, кто распоряжался ее непонятным организмом. – Только не анабиоз!
Эфир разрывался от какофонии звуков: корабли Ордена сражались с приливом взбесившейся планеты. Абсолютная чернота неба теперь сменилась нестерпимой яркостью свечения.
– Командор, ответьте, с вами все в порядке? – голос Зория в наушниках не выдавал паники, но нервное напряжение последних минут невозможно было утаить.
– Да, относительно. Что это было?
– Мы сели в нескольких сотнях метров от вас, – сообщил Зорий, игнорируя вопрос. – Вы нас видите?
– Да, – подтвердил Командор.
– Немедленно выходите. Немедленно. Мы должны успеть взлететь. Вы в эпицентре новой воронки!
– Что?
– Немедленно выходите к моему кораблю!
Командор схватил коробку с дисками, куда успел записать показания приборов, и рванулся в коридор.
– Сова, уходим!
Он споткнулся обо что-то и полетел на пол.
Наверное, от увиденного ему стоило упасть в обморок, но сознание отказалось его покидать в трудную минуту.
Черное тело Совы лежало в коридоре, вцепившись руками в бортик грузового шлюза, и свет, нестерпимый свет, от которого не спасали даже включившиеся фильтры пилотского шлема, втягивался в эту черноту, впитывался, как в губку. Командор не думал, что будет с ним, когда кинулся к ней. Это была Сова! Что бы ни случилось, рядом с ним была только Сова. И точка!
Он прикоснулся к телу – и почувствовал одновременно боль и прилив сумасшедшей энергии. Наверное, так взрывает организм дикая доза адреналина в крови. Сова что-то шептала.
– Канал... – расслышал он. – Канал.
– К черту твои каналы, – крикнул он. – Мы уходим. Можешь идти?
– Да.
– Тогда держись!
Когда они выбрались на поверхность, пришлось зажмуриться. Свет резал глаза. Но теперь он уже не занимал все небо. Полоска черноты у горизонта планеты, лишенной атмосферы, становилась все больше и больше, поглощая сияние света, разлитое в зените, но сам отчетливо видимый горизонт, казалось, сворачивался вслед за тающим светом, так что его линия уже не казалась ровно изогнутой дугой.
– Где корабль? – хрипло спросила Сова.
– Где-то там, метрах в двухстах. Черт, если мы выберемся, клянусь, я стану кабинетным ученым! Ты видишь горизонт?
– Вижу. Это канал. Командор, понимаешь, этот канал – я!
– Нет, не понимаю, – рявкнул он, таща ее за собой.
– Опять, – непонятно к чему произнесла она. – Опять! Так уже было!
– Ну и что?
– Мне нельзя туда!
– Куда? – он продолжал тащить ее, несмотря на то, что она упиралась.
– Нельзя! Мне туда нельзя!
Командор решил, что она бредит.
Им оставались считанные метры, когда крейсер, пытаясь ликвидировать очередной энергетический прорыв на поверхности планеты, дал свой последний залп.
Как только корабль тяжело рухнул на поверхность, Лорис бросился к шлюзовой камере. Он успел добежать до отсека, где хранились скафандры. Там его нагнал Зорий.
– Куда?
Зорий преградил ему дорогу.
– Дар, я их встречу!
– В скафандр! – скомандовал Зорий.
Он проверил связь и помог Лорису справиться с застежками у основания шлема.
– Как только встретишь их, немедленно сообщи, – приказал он.
Лорис кивнул. Панель шлюзовой камеры, наконец, сдвинулась, и он зажмурился от нестерпимого света, бьющего прямо в глаза, казалось, со всех сторон. Медлить было нельзя.
Когда после второй вспышки под ногами Лориса дрогнула и провалилась земля, уже падая в беспамятство, он думал, что он еще что-то кричал, но беззвучие обступило его со всех сторон, и он замер, потеряв всякое представление о реальности. Мир исчез. Не было больше корабля, не было планеты, не было нависающей над головой пузатой туши крейсера Не было его самого, одетого в нелепый скафандр с нашивками Ордена на рукаве. Не было ничего. Ни времени, ни пространства. Не было ни верха, ни низа. Он не чувствовал ни дыхания, ни стука собственного сердца. На мгновение Лорису показалось, что он умер. Старые легенды его родины именно так рисовали смерть грешников: еле тлеющий огонек остывающей души, последние вспышки едва заметного пламени и чернота вечной ночи. Гаснущее сознание, как последний отблеск жизни, вдруг захлебнулось отчаяньем. Безвременье. Беззвучие. Безвестье. Легенды были милосерднее – они давали надежду стать пламенем или светом, сгореть без остатка или светить вечно. Он не мог понять, почему он до сих пор пребывает в сознании, и что такое теперь его сознание без зрения, без осязания, без слуха.
Боль.
Это было первое ощущение, которое вернулось к Сове. Она зарычала сквозь стиснутые зубы и не услышала себя. Где-то рядом был Командор. Она еще помнила, как он поддерживал ее за плечи, а теперь вдруг пропал. Или это она сама пропала, провалившись в спасительный обморок. А сейчас с трудом пришла в сознание, наглотавшись густого липкого бреда.
И боль...
Боль терзала ее со всех сторон. Все пространство вокруг состояло из мучительной непрерывной боли. Оно пульсировало. Оно скручивалось в тугую спираль и разрывалось от перенапряжения темными сгустками крови. Надо потерять сознание. Надо просто потерять сознание. Закрыть глаза и упасть куда-то в небытие... Где-то там, в затылочной части под черепной коробкой, должно быть то самое место, где сидит беспамятство...
Но сознание упорно возвращалось, не желая покидать... Что? Тело? Вместо привычного ощущения собственного тела была только сумасшедшая боль. Сова не выдержала и закричала...
Командор услышал крик и рванулся. Все это время (или безвременье) он уговаривал себя не паниковать и не терять самообладания. Когда тяжесть тела Совы на его руках вдруг исчезла вместе с остальными чувствами, он подумал, что сходит с ума. Или уже сошел. Он успокаивал себя и искал. Искал не руками (рук своих он не чувствовал), искал оглушенным и обессиленным сознанием, затерянным в пустоте. Искал – и не мог найти. Но воля к жизни выжигала страх, не позволяя поддаться панике. Все, что он чувствовал, было внутри него. Ощущения приходили не извне. Ощущения рождались внутри. Он ощущал себя шаром, плывущим в густом черном тумане. И внутри этого шара бились, словно в тесной клетке, мысли и чувства, вспыхивали и гасли яркие галлюцинации.
А вместе с криком он почувствовал боль. Нет, не свою. Он почувствовал боль Совы – так, как птицы, наверно, чувствуют направление на север. Ничего не было вокруг. Ни одного ориентира. Ни капли света. И только ее боль, как стрелка компаса, указывала ему направление.
Ощущения вернулись вместе с ветром. Она знала, что никакого ветра на самом деле нет, но странный поток упрямо продолжал облизывать лицо, щекотать виски, где, стягивая кожу, высыхали струйки пота. Или крови. Сову опять скрутило. Тело выгибалось и корчилось от боли, но зато теперь у нее было тело. Его приподняли. Голова бессильно запрокинулась назад, но чьи-то руки поддержали ее сзади. У нее, наконец, появилась точка опоры.
«Командор?»
Сова застонала.
– Я здесь.
Командор прислонил ее к себе, судорожно ощупывая пальцами ее комбинезон, и рука под защитой перчатки, скользившая вдоль тела, неожиданно провалилась в пустоту. Он не закричал потому, что побоялся испугать Сову. Под пальцами было что-то мягкое и липкое. Неужели кровь? Он поднес пальцы к лицу, но ничего не увидел. Сову колотила крупная дрожь. Он прижал ее к себе покрепче, прикрывая собой. От чего? Здесь не было ничего. Кроме ветра.
– Лорис! – он хотел крикнуть громко, но из парализованного горла вырвался лишь невнятный шепот. Или ветер унес его неизвестно куда.
Но Лорис услышал. Услышал не ушами. В его сознании вдруг образовалось что-то новое, ему не принадлежащее. Чье-то чужое, постороннее взорвалось внутри него и заполнило своей болью все вокруг. Восприятие раскололось на части, и чужие ощущения потащили его куда-то, не давая опомниться и прийти в себя. Сова?! Нет. Она тоже была здесь, но она молчала. Он чувствовал только ее боль, а звал его Командор.
«Я здесь».
«Где?» – в голосе (голосе?..) Командора слышалась растерянность.
«Не знаю. Но уже иду. Только скажи, куда. Я ничего не вижу!»
«Лорис, иди быстрее».
Мысли Командора понеслись куда-то с неимоверной скоростью, и Лорис отстал. Тогда что-то вернулось и подхватило его.
«Я понял!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57