А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


В то же время Дарж не мог не признать, что план блестящий. Он и сам с энтузиазмом занимался разработкой и уточнением отдельных его деталей, в чем ему немало пригодился приобретенный военный опыт. Если все пройдет, как они задумали, шансы на успех появятся неплохие. Однако на душе у рыцаря скребли кошки. Последние дни его томило нехорошее предчувствие, не дававшее покоя ни днем, ни ночью. Казалось бы, они все продумали до мелочей, предусмотрели все варианты, все случайности, нашли ответ на любой вероятный ход противника. И все-таки Дарж испытывал странную уверенность в том, что они забыли нечто очень важное. Нет, неспроста он кожей чувствует разлитую в самой атмосфере замка угрозу, ох неспроста!
Он заходил взад-вперед чтобы размять ноги и разогнать кровь, — сердито бормоча в усы:
— Ты старый дурень, Дарж! Как ты мог оставить ее одну? — Он дошел до стены, развернулся и зашагал обратно. — Да, но ты поклялся служить ей и не мог отказаться выполнить ее приказ, даже зная о том, что ей грозит смертельная опасность!
Слабый звук заставил его замереть на месте и прислушаться. Тишина. Через три долгих, показавшихся вечностью биения сердца звук повторился. Теперь уже он смог точно определить его источник: кто-то тихо скребся в дверь с той стороны. Кто бы это мог быть? Неужели леди Эйрин с убийцей?
Рыцарь мрачно покачал головой и потянул из ножен за спиной свой грозный меч. Его друзья вряд ли успели даже занять предусмотренные планом места. Слишком рано для появления баронессы, да и стучать она бы не стала.
— Ну что ж, входите, — процедил он сквозь зубы, занимая позицию напротив двери. — Входите, коли вам захотелось отведать моей стали!
Дверь приоткрылась, и вместе со шмыгнувшей в щель тварью в комнатку проникла волна отвратительной вони. Существо двигалось неуклюже, вперевалку — как будто каждый шаг причинял ему нестерпимую боль. Несмотря на явную угрозу, сердце Даржа на миг дрогнуло от жалости. Со слов Фолкена он знал, что фейдримы прежде принадлежали к Маленькому Народцу — пока злая магия не изуродовала их тела и не заставила служить Бледному Властелину.
Жалость едва не погубила его. Фейдрим, только с виду казавшийся неповоротливым, вдруг присел на по-обезьяньи длинных и мощных задних лапах, резко оттолкнулся от пола и одним прыжком очутился в центре помещения. Волчья пасть раскрылась, обнажив два ряда острейших желтых клыков, с которых сочилась густая вязкая слюна. Злобно зашипев, монстр снова прыгнул, метя вцепиться в горло рыцарю.
Порыв сострадания сыграл с Даржем злую шутку: недооценив противника, он позволил ему подобраться слишком близко, и сейчас ему не хватало места, чтобы как следует размахнуться мечом. С губ эмбарца сорвалось проклятие.
Ты становишься невнимательным, Дарж! Стареешь и глупеешь. Что подумают о тебе друзья, когда узнают, что ты так легко расстался с жизнью?
Он резко отскочил назад, не обращая внимания на пронзившую колено жгучую боль, и сделал мечом колющий выпад. Рыцарь находился в крайне неудобной позиции, поэтому настоящего удара не получилось, но фейдрим вынужден был отступить, не испытывая, видимо, ни малейшего желания напороться на острую сталь. Дарж воспользовался этим, чтобы стремительно переместиться вперед и вбок, выигрывая пространство для маневра.
Вот теперь посмотрим, кто кого!
Широко расставив ноги, он напряг мышцы и занес меч над головой. Клинок его достигал в длину полутора ярдов, а упертый острием в пол меч оконечностью рукояти доставал владельцу почти до подбородка. Он был так тяжел, что многие молодые рыцари и оруженосцы с трудом отрывали его от земли. На Даржа это не распространялось. Невзирая на годы, усталость и всякие болячки, мышцы эмбарца оставались такими же твердыми, как каменистая почва его родины. Блеснув сталью и со свистом прорезав воздух, клинок описал большую дугу.
Фейдрим обладал отменной реакцией, но все же оказался недостаточно быстр. Он метнулся в сторону и прижался к полу, уходя из-под удара, но широкое лезвие зацепило бок твари, с одинаковой легкостью рассекая кожу, плоть и кости. Из раны хлынула черная кровь. Жалобно взвизгнув, обезьяноволк растянулся у ног Даржа. Тяжело дыша, рыцарь отступил на шаг, пошатнулся, но тут же овладел собой и с мрачным любопытством окинул взглядом поверженного противника.
Бока его то конвульсивно вздымались, то опадали; из зияющего в боку разреза безостановочно хлестала кровь, орошая свалявшуюся серую шерсть и растекаясь по каменным плитам пола. В исполненных муки желтых глазах монстра, устремленных на победителя, светился почти человеческий разум. Они быстро тускнели и вскоре совсем померкли. Фейдрим испустил последний вздох — Дарж мог бы поклясться, что это был вздох облегчения! — по телу прошла долгая судорога, оно вытянулось и неподвижно застыло.
Рыцарь перевел дух, с удовольствием ощущая, как колотится в груди сердце и стучит в висках кровь. Дарж Эмбарский в очередной раз доказал, что еще не разучился сражаться и что ему пока не пришла пора отправляться на покой.
Чуть слышно скрипнули дверные петли. Дарж оглянулся. В дверном проеме показалась серая тварь — точная ко-пия убитой. За ней вторая, третья… Он медленно попятился к стене, выставив перед собой меч и в отчаянии наблюдая, как сразу пять фейдримов, злобно шипя, роняя на пол слюну и скаля трехдюймовые клыки, неторопливо берут его в кольцо.
Только что пылавший в груди огонь выгорел дотла, и от него остались лишь подернувшиеся золой и пеплом холодные угли. Во рту пересохло, меч в руках внезапно сделался неимоверно тяжелым. С еще одним фейдримом рыцарь разделался бы с легкостью. Наверное, совладал бы и с тремя. Но чтобы сразу пять! Ни один смертный не справится с пятью — такое по плечу разве что богу! Будь прокляты эти старые колени! Ну почему они так сильно дрожат?
Выгибая спины и скребя когтями по полу, обезьяноволки продолжали приближаться к нему со всех сторон, в то же время предусмотрительно оставаясь вне досягаемости его меча. Они не спешили нападать, прекрасно понимая, что он от них никуда не денется. Дарж перехватил рукоять меча и крепко стиснул ее занемевшими пальцами. В эти предсмертные мгновения мысли его были устремлены к друзьям: бесстрашной леди Грейс, которой он поклялся служить до последней капли крови, "нескладному добряку Трэвису Уайлдеру, рыцарю без страха и упрека Бельтану Кейлаванскому. И — напоследок — к леди Эйрин, баронессе Эльсандрийской, юной красавице с васильковыми глазами, такой хрупкой и нежной, но обладающей железной волей и несгибаемой натурой. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что уже никогда не сможет сказать им последнее «прости».
Один из фейдримов молниеносно метнулся вперед, лязгнув челюстями у самого локтя рыцаря, и столь же стремительно вернулся на место. Вот же хитрые твари: слабину ищут, проверяют его на прочность! Сердце в груди оглушительно забилось, кровь забурлила в жилах, и рыцарь из Эмбара вновь почувствовал себя молодым. Он знал, что это скоро пройдет, но не собирался сдаваться без боя.
— Чего ждете, трупоеды?! — крикнул он, рассмеявшись так, как не смеялся десятилетиями, и с вызовом глядя на их оскаленные морды. — Хотите меня прикончить? Попробуйте! Но попомните мои слова: если Даржу Эмбарскому и суждено погибнуть этой ночью, он умрет не один!
Он взмахнул мечом, и все пятеро фейдримов как по команде разом набросились на него.
100
Бельтан нетерпеливо мыкался у входа в пиршественный зал, ожидая появления Эйрин с главарем заговорщи-ков. А пока этого не произошло, мысленно повторял на всякий случай давно вызубренные инструкции. Бельтан мало что смыслил в таких вещах, как маскировка и конспирация, и чувствовал себя куда увереннее с обнаженным мечом в руке, чем с кинжалом в рукаве.
Смотри ничего не перепутай, Бельтан! Другого шанса у тебя не будет. Как только покажется Эйрин, сразу начинай действовать. Не рассуждая.
А чего он, собственно, волнуется? Ведь в его задании нет ничего сложного. Торчи себе перед входом да глазей по сторонам, как будто поджидаешь запоздавшего приятеля или даму. А когда выйдет Эйрин с нужным им человеком, кивни им вежливо и больше не обращай внимания, пока те не свернут за угол. Дальше совсем просто: беги за ними со всех ног в каморку, где уже поджидает Дарж. Ну а вдвоем с таким рыцарем, как прославленный далеко за пределами своего доминиона эмбарец, они в момент кого угодно скрутят — уж в этом Бельтан ни секунды не сомневался.
И тогда их план увенчается успехом. Если, конечно, он сам не допустит промашки или не случится чего-нибудь непредвиденного. Планы — штука хорошая, но беда в том, что самые лучшие из них имеют обыкновение не срабатывать в силу разных непредусмотренных мелочей. Нет, что ни говори, гораздо проще иметь дело с противником лицом к лицу. И рассуждать не надо: в поединке логика нехитрая — успеть зарубить или заколоть противника раньше, чем тот проделает то же самое с тобой.
Горькая усмешка скользнула по его губам.
А ведь многие искренне считали, что ты мог бы стать лучшим королем, чем тот же Бореас! Что ж, в таком случае эти люди еще тупее тебя, Белътан-бастард!
Мимо него быстро проскочили в зал несколько припозднившихся придворных. Рыцарь неодобрительно покосился на серебряный столовый нож у себя за поясом. Он предпочел бы видеть на его месте свой испытанный боевой меч и на плечах иметь кольчугу, а не модную тунику и плащ из тонкой шерсти. Однако, по давней традиции, на празднике в честь Дня Среднезимья запрещалось появляться с оружием. Программа предусматривала, помимо других развлечений, возжигание Солнечного полена, пламя которого, согласно легенде, должно заманить обратно удалившееся в южные края светило. Если верить той же легенде, присутствие на этой церемонии вооруженных людей может напугать солнце, и тогда оно навсегда останется на юге, а зима никогда не кончится.
По спине у Бельтана побежали мурашки от нехорошего предчувствия. Ему вдруг почудилось, что эта зима не кончится никогда, как бы ярко и весело ни пылало сегодня ночью Солнечное полено. С утра кейлаверскую цитадель сковал жуткий мороз, от которого, казалось, готовы были растрескаться даже камни фундамента. Ни разу в жизни рыцарь не сталкивался с такой невообразимой стужей и не сомневался в том, что ни один из обитателей замка тоже никогда не видел ничего подобного. Кроме, разве что, Фолкена.
Пальцы Бельтана коснулись одного из висящих у него на шее венков, сплетенных из листьев и украшенных мелкими красными ягодами вечнозеленого кустарника. За те полчаса, что он провел на своем посту у дверей, рыцаря удостоили вниманием несколько молоденьких девиц, каждая из которых изъявила желание подарить ему собственноручно изготовленный венок. И каждый раз приходилось вежливо благодарить и покорно склонять голову, чтобы юная дева, очаровательно краснея, навесила ему на шею очередное украшение. Традиция вязать и дарить такие венки приглянувшимся молодым мужчинам в канун Дня Среднезимья тоже уходила корнями в далекое прошлое. При этом девушке полагалось загадать желание. Считалось, что у той из них, чей венок последним достанется молодому человеку, получившему наибольшее их количество, загаданное желание непременно сбудется.
Одарившие Бельтана знаками своего расположения девушки были как на подбор свеженькими, симпатичными и весьма аппетитными, но тот прекрасно понимал, что причины столь повышенного внимания к его особе следует искать отнюдь не в его внешности или искусстве владения мечом. Хотя рыцарю пошел уже четвертый десяток и среди высшей знати он больше не считался таким же завидным женихом, как лет пять-шесть назад, многие благородные семейства и сейчас почли бы за великую честь иметь зятем племянника самого короля. К несчастью, их матримониальным замыслам в отношении Бельтана не суждено было осуществиться. Почему? Об этом знал лишь очень ограниченный круг избранных. Конечно, владей Бельтан обширными землями и поместьями, он не стал бы, наверное, нарушать неписаный закон и рано или поздно женился — хотя бы для того, чтобы иметь наследника. Но у него не было ни земель, ни замков, ни другого ценного имущества, которое он мог бы завещать потомкам, поэтому женитьба, мягко выражаясь, не входила в ближайшие планы бастарда покойного короля Бельдреаса. Впрочем, существовало еще одно обстоятельство, вследствие которого все усилия юных чаровниц были заранее обречены на провал. Давно, еще в ранней юности, услышал Бельтан зов Быка и откликнулся на него.
Он бросил взгляд на широко распахнутые двери в пиршественный зал и вздохнул. Подумать только, такая уйма народу — и ни у кого с собой ничего более серьезного, чем столовый нож, которым и мясо-то толком разрезать невозможно, не говоря уж о том, чтобы противостоять наверняка хорошо вооруженным убийцам. Накануне Бельтан обманул Мелию, сказав ей, что задержится на дверях по приказу Бореаса, якобы попросившего его лично приглядеть за порядком на входе, и теперь эта ложь угнетала рыцаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов