Стройные и логически безупречные построения Грейс разом треснули и рассыпались на множество осколков, как разбитое зеркало.
27
— Где?…
Это был даже не шепот, а скорее шелест. Едва сорвавшееся с губ слово моментально подхватил и унес колючий ветер. Грейс набрала воздуха в легкие и крепко стиснула губы, надеясь хоть немного согреть их таким способом. Потом сделала еще одну попытку.
— Где мы?
На этот раз вышло значительно лучше — нечто среднее между шепотом и хрипом. Рыцарь оглянулся через плечо и одарил ее мимолетной улыбкой, продемонстрировав при этом два ряда великолепных ослепительно белых зубов — Грейс такие идеальные челюсти видела разве что в рекламе зубной пасты. Улыбка длилась долю секунды, затем лицо всадника приобрело прежнее суровое и чуточку печальное выражение.
— О, я вижу, моя Снежная Леди пробудилась наконец, — произнес он звучным голосом с незнакомым певучим акцентом.
Должно быть, он все-таки не расслышал ее вопроса. Собрав остаток сил, Грейс повторила его в третий раз.
Рыцарь недоуменно нахмурил брови. Похоже, вопрос показался ему неуместным.
— Как где? В Кейлаване, разумеется! — ответил он, пожав плечами, но тут же страшно смутился и виновато опустил голову. — Ах, миледи, я веду себя как неотесанный мужлан, а ведь у меня и в мыслях не было проявить к вам неуважение! Нижайше умоляю вас о прощении, хотя с моей стороны было бы, наверное, слишком большой дерзостью надеяться на него. Но поверьте, миледи, я бесконечно счастлив видеть, что к вам вернулись рассудок и речь. После всего, что вам довелось вынести, уже одно это кажется настоящим чудом. Так позвольте же мне снова ответить на ваш вопрос, только уже подобающим образом! — Он снова склонил голову, покорно ожидая решения Грейс. Истолковав ее молчание как знак согласия, рыцарь приободрился и продолжил свою речь: — Вы и ваш покорный слуга пребывают в настоящее время на территории Кейлаванского доминиона, во владения коего мы вступили нынче поутру, миновав Таррасский мост через пограничную реку Димдуорн, иначе именуемую Темноструйной. — Рыцарь простер руку в направлении быстро увеличивающегося в размерах замка. — Сия же крепость, что вы изволите лицезреть, называется Кейлавер — стольный град Кейлавана и его доброго короля Бореаса.
Грейс мужественно попыталась переварить полученную информацию, но точной картины происходящего составить так и не смогла. Мешало обилие интригующих, но малопонятных названий и терминов в вычурном монологе ее спутника. Впрочем, пока все только подтверждало версию о том, что ее занесло куда-то очень далеко от Колорадо. Она попробовала сглотнуть и с удивлением отметила, что это ей удалось.
— А почему вы назвали меня Снежной Леди? — спросила она уже более уверенным голосом.
Всадник окинул ее быстрым взглядом и ответил без тени улыбки:
— Когда я нашел вас в лесу, миледи, вы были такой же белой, как тот сугроб, в котором вы лежали. Я решил, что вы уже умерли. — Он покачал головой. — По чести говоря, поначалу я даже подумал, что вы и не человек вовсе. Ваша кожа выглядела столь же белой и твердой, как слоновая кость, а когда я поднял вас, мне показалось, будто я держу на руках мраморную статую. По счастью, мне пришло в голову приложить ухо к вашей груди, и я уловил еле слышное биение сердца. И тогда я сказал себе: «Дарж! Твоя Снежная Леди жива. Но если ты в ближайшее время не доставишь ее в королевский замок, она навсегда останется такой же холодной, как снег, из которого ты ее выкопал. Пусть ты явился слишком поздно и надеяться почти не на что, но ты все равно обязан попытаться ее спасти».
Грейс наморщила лоб. Рыцарь, которого, судя по его словам, звали Даржем, показался ей уж больно пессимистично настроенным.
— Но вы же меня спасли, не так ли? — сказала она растерянно.
Чем-то ее слова задели Даржа.
— Ну, это еще надо доказать, — сухо ответил он. — Осталось совсем немного, но вы, миледи, на мой взгляд, уже не в силах более переносить стужу и тяготы пути. Вот будет насмешка судьбы, если вы испустите дух в каком-нибудь ферлонге от крепостных ворот!
Грейс замотала головой.
— Ничего, выдержу! — уверила она рыцаря и тут же задала уточняющий вопрос: — Так вы говорите, что нашли меня в сугробе?
— Воистину так, миледи, хотя снег в это время года — явление крайне редкое для наших южных краев. Я выехал на лесную прогалину и увидел вас. Вокруг намело целую кучу снега, а вы лежите в сугробе, такая спокойная, безмятежная, прекрасная — как спящая принцесса на лебяжьем пуховике. И ни единого следочка рядом, словно вы спустились с неба на облаке подобно сказочной фее! — Тут Дарж сделал паузу и с любопытством покосился на нее краем глаза. Разумеется, правила хорошего тона не позволяли ему спросить прямо, но Грейс в любом случае не смогла бы дать ответ.
Ей тоже очень хотелось знать, каким образом она вдруг перенеслась из развалин сиротского приюта на обочине горного серпантина на лесную поляну в окрестностях… как его там? Пока что у нее не имелось ни одной подходящей гипотезы, но она не сомневалась в том, что рано или поздно докопается до истины. — Вам несказанно повезло, миледи, еще и в том, — продолжил рыцарь, — что я избрал дорогу сквозь Сумеречный лес. Едва ли кто нашел бы вас там до весны, потому что местные жители избегают заходить далеко в чащу, считая это место заколдованным. Простолюдины суеверны и боятся Маленького Народца. Впрочем, если отбросить древние легенды и предания, бродить под его сенью действительно небезопасно. В Сумеречном лесу полно диких кабанов и медведей, не говоря уже о смертельно ядовитых грибах.
— А почему… почему вы решили поехать именно этой дорогой? — заинтересованно спросила Грейс, попутно заметив, что говорить ей становится все легче и легче.
— Я тороплюсь в Кейлавер, миледи, — ответил Дарж. — Впервые за долгие годы созывается Совет Королей, и правители всех Семи доминионов должны собраться в столице Кейлавана. Я был послан на юг моим сюзереном Соррином, королем Эмбара, дабы обговорить кое-какие формальности и убедиться, что к его прибытию все подготовлено должным образом. В пути со мной случались непредвиденные задержки, поэтому сегодня на рассвете я решил срезать напрямик через лес в надежде выиграть время и подстрелить заодно жирного оленя или кабана для королевского стола. Но ранняя зима разогнала, похоже, всю дичь, и мне не попалось даже следов копыт. Остается только надеяться, что королю Бореасу ваше общество, миледи, придется больше по вкусу, чем жареная оленина.
Сначала Грейс приняла последние слова рыцаря за неуклюжую попытку сострить, но потом задумалась. Хотя общались они совсем недолго, Дарж ни разу до этого не проявил склонности к шуткам. Скорее наоборот. И кем бы ни оказался король Бореас, ей, несомненно, понадобится его помощь. Если она рассчитывает узнать в этом замке, куда ее занесло и как найти дорогу домой, то обстоятельство, что он по ее милости остался без обеда, вряд ли будет способствовать налаживанию добрых отношений.
Последняя мысль заставила Грейс повнимательнее присмотреться к возвышающейся впереди темной громаде. Ей не раз случалось видеть изображения феодальных замков на картинках, а однажды она даже побывала внутри одного из них. Правда, тот был всего лишь раскрашенным макетом в парке аттракционов, тогда как могучая крепость, к которой они приближались, отнюдь не походила ни на рассыпающиеся от времени памятники давно ушедшей эпохи, ни на фанерную дешевку в псевдорыцарском стиле, предназначенную лишь для выманивания денег у доверчивых посетителей. И чем дольше она к ней приглядывалась, тем сильнее проникалась уверенностью в том, что видит не бутафорскую крепость, а настоящую!
Сосредоточившись, Грейс занялась арифметикой. Получилось, что Кейлавер, как называл замок Дарж, насчитывал девять башен. И все разные. Одни — круглые, высокие и стройные — упирались в небо остроконечными макушками; другие — приземистые и прямоугольные — щетинились зубцами. Крепость опоясывала длинная стена с множеством углов. Восемь башен располагались по ее периметру, а последняя, самая большая, — на вершине холма. Это сооружение в форме гигантского параллелепипеда имело почти одинаковые измерения в высоту и ширину и выглядело столь же впечатляюще, сколь уродливо. В стенах башни чернели узкие окошки, больше похожие на бойницы, а верх венчали массивные квадратные зубцы. Невообразимая комбинация различных стилей наводила на мысль о том, что цитадель строилась и перестраивалась в течение нескольких веков при полном отсутствии архитектурного надзора. Конечный результат, однако, оказался не так уж плох. Величественные пропорции в сочетании с грозной мощью бастионов создавали ощущение своеобразной красоты — столь же привольной и естественной, как красота горного ландшафта.
Дарж вонзил шпоры в бока своему скакуну.
— Быстрее, Черногривый, еще не время прохлаждаться!
Конь ускорил бег, но Грейс подметила, что вороной жеребец скачет так же ровно, как и прежде. Более того, он несколько раз поворачивал вбок морду и косился на нее умным глазом — как будто хотел лично удостовериться, все ли в порядке с пассажиркой, примостившейся за спиной хозяина.
Через несколько минут они добрались до подножия холма, откуда начиналась широкая мощеная дорога, по спирали опоясывающая его склоны и поднимающаяся до самой вершины. Когда Черногривый загремел подковами по брусчатке, начали попадаться первые встречные. И чем выше они забирались, тем оживленнее становилось на дороге. Грейс широко раскрыла глаза. Это были первые люди, помимо Даржа, которых она увидела здесь. Все они были пешими и не производили впечатления процветающих и довольных жизнью. Одежда их выглядела теплой, но грубой и некрасивой. Некоторые толкали перед собой тачки, с верхом нагруженные торфяными брикетами или дровами. Другие тащили на спине огромные вязанки хвороста. Третьи, с длинными ивовыми прутьями в руках, гнали куда-то коз или овец. Но более всего поразила Грейс внешность этих людей. Выдубленная ветром и солнцем морщинистая кожа, кривые ноги, скрюченные пальцы, сутулые плечи — все это никак не сочеталось с откровенным любопытством в живых и удивительно молодых глазах на старческих лицах прохожих.
В памяти промелькнула вереница стариков в штопаных комбинезонах, одиноко сидящих на скрипучих крылечках своих коттеджей. Только здешние вовсе не были стариками, Грейс уже видела раньше аналогичную картину. Она тогда училась в Северной Каролине и на каникулы решила съездить в горы. Оказалось, что в труднодоступных районах Аппалачей до сих пор сохранились поселения, обитатели которых жили в тех же примитивных условиях, что и их предки три столетия тому назад. В одной из таких затерянных в горах деревушек ей удалось побывать. Эти люди ютились в убогих лачугах без холодильников, телевизоров, электричества, водопровода и канализации. И выглядели они на много лет старше своих цивилизованных сверстников — морщинистые, беззубые, скрюченные взрослые и недоразвитые рахитичные дети. Наметанный глаз и медицинский опыт подсказывали Грейс, что здесь она столкнулась с чем-то очень похожим.
«Крепостные крестьяне» — выплыл из подсознания полузабытый термин. Она еще порылась в памяти, извлекая из ее глубин, как из старого сундука на пыльном чердаке, обрывки курса всемирной истории, пройденного в далекие школьные годы. В те времена каждый феодал имел крепостных крестьян, которые селились вокруг его замка, расплачиваясь с лордом за защиту и покровительство либо частью урожая, либо бесплатным трудом на земле сеньора. Да, так оно, кажется, и было. Вот только, если верить преподавателю, который вел у них историю, феодальная система в ее классическом виде прекратила существование много веков назад. «На Земле прекратила», — добавил с циничным равнодушием внутренний голос из потаенных глубин сознания. Но Грейс все еще чувствовала себя скверно и дрожала от холода, поэтому не стала делать далекоидущих выводов, а только поплотнее закуталась в одеяло и постаралась не обращать больше внимания на согбенные фигуры, уныло бредущие по дороге ей навстречу.
Перед входом в крепость — высокой арке в крепостной стене, с обеих сторон охраняемой двумя симметрично расположенными караульными башнями, — Дарж придержал коня и заставил его перейти на шаг. Массивные деревянные створки ворот, обитые широкими полосами кованого железа, были широко распахнуты и никем не охранялись. Рыцарь и его спутница углубились в арочный проем, следуя за потоком людей, спешащих в том же направлении. Человеческие голоса, мычание и блеяние животных, скрип тележных колес — все эти звуки эхом отражались от стен тускло освещенного коридора, сливаясь в однообразный гул. Над выходом нависала поднятая железная решетка. Грейс запрокинула голову и увидела в потолке несколько дюжин отверстий, о назначении которых можно было без труда догадаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129