И хотя капюшоны скрывали лица, все глаза смотрели прямо на него. Кто-то неосторожно показал пальцем, и в толпе послышались нервные смешки. Дилл вдруг вспомнил про свои глаза: они сделались бирюзовыми от солнечного света. И, к его стыду, цвет стал только ярче.
Когда с погрузкой тел было покончено, один из стражников взял лошадь под уздцы и развернул повозку. Дилл вскарабкался на свое место и взмахнул поводьями. Проклятые звери и с места не сдвинулись.
Стражник кашлянул и мотнул головой в сторону клетки.
Глаза ангела снова покраснели. Он еще раз спрыгнул вниз и запер дверцу. Услышав знакомый звук, лошади словно по сигналу зашагали в обратную сторону, так что Диллу пришлось запрыгнуть на место кучера прямо на ходу. Из толпы вышел человек и подкинул в воздух горсть лепестков, которые снежными хлопьями окутали ангела и мертвых в клетке.
Ворота заперли, и Дилла опять окутала мрачная тишина. Только один охранник отправился сопровождать повозку с телами к алтарю, но от его присутствия огромное сводчатое пространство казалось еще более одиноким и пустым.
Дилл подгонял лошадей. Звери явно не собирались беспрекословно повиноваться поводьям, как и минуту тому назад на эспланаде. Они двигались только тогда, когда сами считали это нужным. Оси скрипели, а лошади похрапывали. Охранник маршировал в десяти шагах позади клетки. Стук его сапог раздавался эхом, словно удары металлического сердца в мраморной груди. По закону любой стражник, если кто-то из членов его семьи оказывался в клетке для душ, имел право сопровождать ангела. Вез ли Дилл в этот момент кого-то из его близких? Был ли кто-то из завернутых в саваны дорог этому человеку? Он оглянулся, но не обнаружил и следа печали в лице стражника, только усталость и, наверное, скуку.
Тем временем Борлок сгреб в кучку обломки костей и сидел, сгорбившись, у основания колонны, на которой еще недавно красовался архон. Гнев кипел в нем, словно зелье в раскаленном котле.
В конце концов процессия добралась до дверей к алтарю, и Дилл еще раз проверил свой костюм: пыль и костяная крошка осели на мундире. Он как мог стряхнул ее ладонью и поправил растрепавшиеся волосы. Красные полоски на радужной оболочке никак не хотели растворяться. Обычно нужно было сильно зажмуриться, чтобы изменить цвет, но на этот раз это не помогло. Что-то кололось в спину: маленькая косточка – вероятно, палец – застряла в перьях.
Ключ зазвенел в замке. Дилл поспешно спрятал осколок кости в карман, выпрямился и аккуратно сложил крылья за спиной.
Стены алтаря венчали острые, как шипы, кованые зубцы. Растопленный воск гроздьями свисал с канделябров на стене, длинные тени подсвечников сползали в широкое отверстие посередине залы. Строки молитв кольцами опоясали дыру, сдерживая мертвых от восстания из бездны до того момента, как Ульсис освободит их души. Цепь была закреплена на лебедке с одной стороны отверстия, проходила через сложную систему шкивов под потолком и снова спускалась на пол на другом конце залы, где свивалась кольцами, словно задремавшая змея. Это было самое сердце храма, самое сердце всего Дипгейта.
Дилл слегка потряс поводья, и на сей раз лошади вошли в помещение алтаря без промедления. Перестук копыт раздавался в мертвой тишине, словно хруст костей. Густой цветочный аромат, казалось, можно было попробовать на вкус. Приходилось делать короткие вдохи, чтобы не закружилась голова.
Пресвитер Сайпс склонился над деревянной кафедрой. Рядом на стульях с высокой спинкой восседали трое. Ближним к пресвитеру сидел Крам, рядом с ним – Рэйчел Хейл, а молодой человек, должно быть, был ее братом.
Новый командующий аэронавтами Дипгейта?
Четвертый стул пустовал.
Они ожидают кого-то еще. Но кто решился отказать приглашению храма?
Перед сидящими лежало тело. Молитвы были вышиты золотом по шелковому савану. Дилл засмотрелся на полотно, но вскоре вспомнил про свои обязанности и вскарабкался на крышу повозки помочь стражнику подцепить клетку на крюк.
Солдат с грохотом и лязгом протащил цепь по полу. Протянул Диллу крюк, который нужно было закрепить на крыше клетки. После этого ангел спустился и отвязал лошадей. Животные самостоятельно направились обратно в коридор, и Дилл поспешил закрыть за ними двери.
Раздался щелчок.
Стражник снял затвор с лебедки и начал поворачивать ручку, натягивая провисшую цепь. Пресвитер, помощник и гости в тишине наблюдали за тем, как цепь постепенно натянулась, и клетка начала медленно, дюйм за дюймом, подниматься вместе с колесами и всей упряжью.
– Этот послабее будет, чем Гейн. – Голос Марка прозвучал неожиданно громко в тишине залы. Командующий наклонился ближе к Рэйчел и посматривал на ангела уголком глаза. Рэйчел молчала, безразлично уставившись в пустое пространство. Озадаченный, он откинулся на спинку стула.
Марк Хейл был той же хрупкой комплекции, что и сестра, но на этом, пожалуй, сходство заканчивалось. Командующий аэронавтов развалился на стуле, свесив руки. На смуглом лице замерло выражение скуки. Рядом с ним Рэйчел казалась бледнее мертвеца. Она напустила на себя чопорный вид и сидела с безупречно прямой спиной, хотя все в той же потрепанной кожаной одежде.
Пресвитер Сайпс всем телом оперся на кафедру, будто только она не давала ему упасть на пол, и вперил ввалившиеся старые глаза в черную яму. Рядом с ним помощник Крам сверкал как витрина ювелирной лавки. Он аккуратно сложил руки на коленях, а его вычищенная и надушенная лысина источала целый букет ароматов подобно флакону цветочных духов. Крам поймал взгляд Дилла и ехидно подмигнул.
Клетка с душами покачнулась на цепи, когда стражник остановился передохнуть и отдышаться.
Присутствующие на церемонии замерли в ожидании.
Пресвитер Сайпс уставился в пустоту под клеткой, в то время как Рэйчел, командующий и помощник сидели, погрузившись в собственные мысли. Свечи вздрогнули, когда по зале прокрался легкий ветерок. Тени дружно качнулись, словно ветви одного дерева. Время шло, и веки пресвитера начали постепенно опускаться.
Неожиданно помощник Крам прокашлялся, отчего Сайпс встрепенулся и снова открыл глаза. Он принюхался, нахмурил брови и пробормотал что-то невнятное.
Крам скорчил гримасу.
Пресвитер наконец сообразил, где находится, и подал знак стражнику, чтобы тот опускал клетку в отверстие. Бездна ждала. Едва клетка скрылась из виду, стражник закрыл затвор на лебедке. Раздалось жужжание, как будто шестеренки вращались в часовом механизме.
– Смерть, – провозгласил пресвитер, – всегда близко. Смерть есть промежуток между двумя вздохами. Смерть есть мгновение между ударами сердца. – Он наклонил голову и исподлобья оглядел собравшихся. – Когда Айен запечатала врата Рая, она обрекла нас всех на адские муки. Души праведных приговорены с тех самых пор влачить существование в черных тоннелях Айрил вместе с преступниками и нечестивцами…
Дилл стер костяную пыль с рукоятки меча. Отличное оружие – мощное и тяжелое, оружие, достойное архона храма Ульсиса. Со временем рука привыкнет к такому весу.
– …в бесконечных переходах, где по грудь утопают в крови источающие гной демоны и духи, полоумные, убийцы, негодяи, богохульники и шлюхи, души которых навеки потеряны…
Позолота начала облезать с рукоятки. Дилл провел пальцем по гладкому металлу. Позолота или золото, старые мечи все равно на порядок лучше новых.
– …злоба Айен лишь придала сил Лабиринту. Питаемая душами, что по праву не принадлежали ей, Айрил ожила. Она хитра и коварна…
У старинных мечей есть душа, личность, а сталь всегда можно заточить.
– …даже в этот самый момент она пытается найти дорогу в наш мир. Ее старший сын Ульсис искал пути ее свержения…
Надо попросить священников наточить меч. Теперь, когда Дилл полноправно состоял на службе в храме, им придется прислушиваться к нему.
– …сотню лет длилась битва за небеса. Легионы ангелов были свергнуты и пали в бездну, что лежит теперь под храмом… чтобы провести вечность в заточении…
Рукоятку тоже можно заменить, поставить другую, более пригодную для боя. Может быть, дипгейтские кузнецы сумеют сделать что-нибудь в духе Девяноста Девяти…
– …Ульсис даровал нам спасение в бездне… Вот уже три тысячи лет доверяем мы ему наши души. Мощная армия собирает силы в Дипе… Чтобы в один день вернуться к вратам небесным и… Дилл?
…но не слишком похоже. Пусть используют его идею: рукоятка с фигурой орла или песчаного ястреба. Нужно будет сделать пару набросков сразу после церемонии.
– Дилл, я тебе еще не надоел?…
Дилл вздрогнул. Все это время он стоял, праздно любуясь позолоченной рукояткой. Ангел очнулся и напустил на себя вид торжественно-мрачного внимания.
Глаза пресвитера блеснули.
– Если бы Ульсису удалось одержать победу, наш мир был бы сейчас совершенно иным. – Лицо Сайпса приняло серьезный вид, и он дал голосу чуть отдохнуть, прежде чем продолжил речь. – И теперь, стоя пред вратами в город Дип, приносим мы эту освященную кровь в дар Ульсису, старшему сыну Айен, Богу Цепей и Хранителю Душ.
Ветер вырвался из отверстия в полу и раздул огонь свечей. Тени бросились в яму и отскочили назад. Дилл уставился в пропасть, но ничего не мог разглядеть, кроме беспокойной темноты.
Пресвитер Сайпс перегнулся через кафедру, крепко вцепившись кривыми пальцами в деревянные края. Голос его наполнял пространство.
– Забери кровь эту у Айрил! Освободи заточенные души! Позволь им вступить в ряды твоей армии! Поднимись из бездны, дабы отворить ворота Рая!
Чугунные шипы плясали на высоких стенах. Цветочный аромат сгустился и будто вытеснил воздух из легких, так что стало трудно дышать. Уходившая в глубину ямы цепь тряслась, металл скрипел и скрежетал. И вдруг неожиданно все прекратилось.
Дилл вздохнул. Из отверстия поднялась пустая клетка. Люк на дне конструкции со скрипом раскачивался и бился о заднюю ось.
Пресвитер Сайпс вышел из-за кафедры и приблизился к савану генерала Хейла. Опустил руку на тело и сказал:
– Эдвард Хейл сложил свою жизнь, защищая все то, что мне дорого. – Он поднял голову и взглянул в пустое пространство между Рэйчел, Марком и Диллом. – Теперь Марк примет на себя защиту города. А Рэйчел…
Марк Хейл торжественно внимал речи пресвитера, но Рэйчел закрыла лицо руками. Когда она подняла глаза, на ее щеках заблестели слезы. Завидев это, Крам не смог скрыть удивления, однако пресвитер как будто ничего и не заметил – он поправлял складки рясы.
Сейчас Рэйчел казалась еще меньше. Дилл слабо улыбнулся ей. Может быть, она просто не до конца понимает: смерть – радостное событие. Генерала Хейла теперь захоронят в пропасти, а его освобожденная душа присоединится к легионам Ульсиса. Слезы в такой момент – выражение эгоизма и безверия. Дилл все это знал, тем не менее вспомнил слезы, которые не смог сдержать, когда на церемонии у края пропасти лежал его отец. Старый пресвитер точно так же не заметил тех слез. Он точно так же поправлял рясу.
Стражник сбросил тело генерала в яму.
Размышлять обо всем этом дальше не было времени: Диллу еще предстояла порка.
7. Везение господина Неттла
Катя перед собой скрипящую тележку и сжимая в кулаке купчую, господин Неттл отправился к семнадцатому причалу на поиски бригадира. Торговые суда с оглушительным шумом пролетали над лесом разгрузочных кранов и швартовых цепей. Целая армия с молотками, крюками и паяльными лампами поддерживала жизнь этого гигантского ощетинившегося зверя. Еще больше народу перетаскивало грузы с причаливших кораблей: руда и каменный уголь из Холлоухилла, древесина из Шейла, продовольствие, скот и почва с плантаций Койла, вино из Высокой долины, соль, ткани, украшения из золота, серебра и бронзы, свезенные со всей пустыни. Металл и камень дрожали под ногами. В воздухе висел запах топлива и железа.
Корабли прибывали в Дипгейт из Сандпорта и Клуна, их трюмы ломились, груженные богатствами речных городов. В обратный путь суда отправлялись налегке, везя на борту лишь налоговые уведомления, иногда ящики с оружием и стрелами для дальних гарнизонов.
Неттл помнил те дни, когда небо еще не бороздили вереницы воздушных судов. Товары доставлялись в Дипгейт караванами, немногим из которых удавалось добраться до города. Самые тяжелые годы пришлись на разгар хашеттской войны, когда язычники перерезали все пути поставок. Неттл был еще совсем мальчишкой, но он хорошо помнил голод, очереди за продовольствием и кровь, что могли пролить за краюху хлеба. Много душ досталось тогда Айрил.
По всей площади судостроительных верфей располагались гигантские, с зубчатыми краями отверстия, через которые корабли могли спуститься к причалам, где рабочие и глюманы словно проворные насекомые ловко карабкались по обшивке и заделывали пробоины и трещины. Неттл шел вдоль отверстий, из которых в лицо дул металлический ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Когда с погрузкой тел было покончено, один из стражников взял лошадь под уздцы и развернул повозку. Дилл вскарабкался на свое место и взмахнул поводьями. Проклятые звери и с места не сдвинулись.
Стражник кашлянул и мотнул головой в сторону клетки.
Глаза ангела снова покраснели. Он еще раз спрыгнул вниз и запер дверцу. Услышав знакомый звук, лошади словно по сигналу зашагали в обратную сторону, так что Диллу пришлось запрыгнуть на место кучера прямо на ходу. Из толпы вышел человек и подкинул в воздух горсть лепестков, которые снежными хлопьями окутали ангела и мертвых в клетке.
Ворота заперли, и Дилла опять окутала мрачная тишина. Только один охранник отправился сопровождать повозку с телами к алтарю, но от его присутствия огромное сводчатое пространство казалось еще более одиноким и пустым.
Дилл подгонял лошадей. Звери явно не собирались беспрекословно повиноваться поводьям, как и минуту тому назад на эспланаде. Они двигались только тогда, когда сами считали это нужным. Оси скрипели, а лошади похрапывали. Охранник маршировал в десяти шагах позади клетки. Стук его сапог раздавался эхом, словно удары металлического сердца в мраморной груди. По закону любой стражник, если кто-то из членов его семьи оказывался в клетке для душ, имел право сопровождать ангела. Вез ли Дилл в этот момент кого-то из его близких? Был ли кто-то из завернутых в саваны дорог этому человеку? Он оглянулся, но не обнаружил и следа печали в лице стражника, только усталость и, наверное, скуку.
Тем временем Борлок сгреб в кучку обломки костей и сидел, сгорбившись, у основания колонны, на которой еще недавно красовался архон. Гнев кипел в нем, словно зелье в раскаленном котле.
В конце концов процессия добралась до дверей к алтарю, и Дилл еще раз проверил свой костюм: пыль и костяная крошка осели на мундире. Он как мог стряхнул ее ладонью и поправил растрепавшиеся волосы. Красные полоски на радужной оболочке никак не хотели растворяться. Обычно нужно было сильно зажмуриться, чтобы изменить цвет, но на этот раз это не помогло. Что-то кололось в спину: маленькая косточка – вероятно, палец – застряла в перьях.
Ключ зазвенел в замке. Дилл поспешно спрятал осколок кости в карман, выпрямился и аккуратно сложил крылья за спиной.
Стены алтаря венчали острые, как шипы, кованые зубцы. Растопленный воск гроздьями свисал с канделябров на стене, длинные тени подсвечников сползали в широкое отверстие посередине залы. Строки молитв кольцами опоясали дыру, сдерживая мертвых от восстания из бездны до того момента, как Ульсис освободит их души. Цепь была закреплена на лебедке с одной стороны отверстия, проходила через сложную систему шкивов под потолком и снова спускалась на пол на другом конце залы, где свивалась кольцами, словно задремавшая змея. Это было самое сердце храма, самое сердце всего Дипгейта.
Дилл слегка потряс поводья, и на сей раз лошади вошли в помещение алтаря без промедления. Перестук копыт раздавался в мертвой тишине, словно хруст костей. Густой цветочный аромат, казалось, можно было попробовать на вкус. Приходилось делать короткие вдохи, чтобы не закружилась голова.
Пресвитер Сайпс склонился над деревянной кафедрой. Рядом на стульях с высокой спинкой восседали трое. Ближним к пресвитеру сидел Крам, рядом с ним – Рэйчел Хейл, а молодой человек, должно быть, был ее братом.
Новый командующий аэронавтами Дипгейта?
Четвертый стул пустовал.
Они ожидают кого-то еще. Но кто решился отказать приглашению храма?
Перед сидящими лежало тело. Молитвы были вышиты золотом по шелковому савану. Дилл засмотрелся на полотно, но вскоре вспомнил про свои обязанности и вскарабкался на крышу повозки помочь стражнику подцепить клетку на крюк.
Солдат с грохотом и лязгом протащил цепь по полу. Протянул Диллу крюк, который нужно было закрепить на крыше клетки. После этого ангел спустился и отвязал лошадей. Животные самостоятельно направились обратно в коридор, и Дилл поспешил закрыть за ними двери.
Раздался щелчок.
Стражник снял затвор с лебедки и начал поворачивать ручку, натягивая провисшую цепь. Пресвитер, помощник и гости в тишине наблюдали за тем, как цепь постепенно натянулась, и клетка начала медленно, дюйм за дюймом, подниматься вместе с колесами и всей упряжью.
– Этот послабее будет, чем Гейн. – Голос Марка прозвучал неожиданно громко в тишине залы. Командующий наклонился ближе к Рэйчел и посматривал на ангела уголком глаза. Рэйчел молчала, безразлично уставившись в пустое пространство. Озадаченный, он откинулся на спинку стула.
Марк Хейл был той же хрупкой комплекции, что и сестра, но на этом, пожалуй, сходство заканчивалось. Командующий аэронавтов развалился на стуле, свесив руки. На смуглом лице замерло выражение скуки. Рядом с ним Рэйчел казалась бледнее мертвеца. Она напустила на себя чопорный вид и сидела с безупречно прямой спиной, хотя все в той же потрепанной кожаной одежде.
Пресвитер Сайпс всем телом оперся на кафедру, будто только она не давала ему упасть на пол, и вперил ввалившиеся старые глаза в черную яму. Рядом с ним помощник Крам сверкал как витрина ювелирной лавки. Он аккуратно сложил руки на коленях, а его вычищенная и надушенная лысина источала целый букет ароматов подобно флакону цветочных духов. Крам поймал взгляд Дилла и ехидно подмигнул.
Клетка с душами покачнулась на цепи, когда стражник остановился передохнуть и отдышаться.
Присутствующие на церемонии замерли в ожидании.
Пресвитер Сайпс уставился в пустоту под клеткой, в то время как Рэйчел, командующий и помощник сидели, погрузившись в собственные мысли. Свечи вздрогнули, когда по зале прокрался легкий ветерок. Тени дружно качнулись, словно ветви одного дерева. Время шло, и веки пресвитера начали постепенно опускаться.
Неожиданно помощник Крам прокашлялся, отчего Сайпс встрепенулся и снова открыл глаза. Он принюхался, нахмурил брови и пробормотал что-то невнятное.
Крам скорчил гримасу.
Пресвитер наконец сообразил, где находится, и подал знак стражнику, чтобы тот опускал клетку в отверстие. Бездна ждала. Едва клетка скрылась из виду, стражник закрыл затвор на лебедке. Раздалось жужжание, как будто шестеренки вращались в часовом механизме.
– Смерть, – провозгласил пресвитер, – всегда близко. Смерть есть промежуток между двумя вздохами. Смерть есть мгновение между ударами сердца. – Он наклонил голову и исподлобья оглядел собравшихся. – Когда Айен запечатала врата Рая, она обрекла нас всех на адские муки. Души праведных приговорены с тех самых пор влачить существование в черных тоннелях Айрил вместе с преступниками и нечестивцами…
Дилл стер костяную пыль с рукоятки меча. Отличное оружие – мощное и тяжелое, оружие, достойное архона храма Ульсиса. Со временем рука привыкнет к такому весу.
– …в бесконечных переходах, где по грудь утопают в крови источающие гной демоны и духи, полоумные, убийцы, негодяи, богохульники и шлюхи, души которых навеки потеряны…
Позолота начала облезать с рукоятки. Дилл провел пальцем по гладкому металлу. Позолота или золото, старые мечи все равно на порядок лучше новых.
– …злоба Айен лишь придала сил Лабиринту. Питаемая душами, что по праву не принадлежали ей, Айрил ожила. Она хитра и коварна…
У старинных мечей есть душа, личность, а сталь всегда можно заточить.
– …даже в этот самый момент она пытается найти дорогу в наш мир. Ее старший сын Ульсис искал пути ее свержения…
Надо попросить священников наточить меч. Теперь, когда Дилл полноправно состоял на службе в храме, им придется прислушиваться к нему.
– …сотню лет длилась битва за небеса. Легионы ангелов были свергнуты и пали в бездну, что лежит теперь под храмом… чтобы провести вечность в заточении…
Рукоятку тоже можно заменить, поставить другую, более пригодную для боя. Может быть, дипгейтские кузнецы сумеют сделать что-нибудь в духе Девяноста Девяти…
– …Ульсис даровал нам спасение в бездне… Вот уже три тысячи лет доверяем мы ему наши души. Мощная армия собирает силы в Дипе… Чтобы в один день вернуться к вратам небесным и… Дилл?
…но не слишком похоже. Пусть используют его идею: рукоятка с фигурой орла или песчаного ястреба. Нужно будет сделать пару набросков сразу после церемонии.
– Дилл, я тебе еще не надоел?…
Дилл вздрогнул. Все это время он стоял, праздно любуясь позолоченной рукояткой. Ангел очнулся и напустил на себя вид торжественно-мрачного внимания.
Глаза пресвитера блеснули.
– Если бы Ульсису удалось одержать победу, наш мир был бы сейчас совершенно иным. – Лицо Сайпса приняло серьезный вид, и он дал голосу чуть отдохнуть, прежде чем продолжил речь. – И теперь, стоя пред вратами в город Дип, приносим мы эту освященную кровь в дар Ульсису, старшему сыну Айен, Богу Цепей и Хранителю Душ.
Ветер вырвался из отверстия в полу и раздул огонь свечей. Тени бросились в яму и отскочили назад. Дилл уставился в пропасть, но ничего не мог разглядеть, кроме беспокойной темноты.
Пресвитер Сайпс перегнулся через кафедру, крепко вцепившись кривыми пальцами в деревянные края. Голос его наполнял пространство.
– Забери кровь эту у Айрил! Освободи заточенные души! Позволь им вступить в ряды твоей армии! Поднимись из бездны, дабы отворить ворота Рая!
Чугунные шипы плясали на высоких стенах. Цветочный аромат сгустился и будто вытеснил воздух из легких, так что стало трудно дышать. Уходившая в глубину ямы цепь тряслась, металл скрипел и скрежетал. И вдруг неожиданно все прекратилось.
Дилл вздохнул. Из отверстия поднялась пустая клетка. Люк на дне конструкции со скрипом раскачивался и бился о заднюю ось.
Пресвитер Сайпс вышел из-за кафедры и приблизился к савану генерала Хейла. Опустил руку на тело и сказал:
– Эдвард Хейл сложил свою жизнь, защищая все то, что мне дорого. – Он поднял голову и взглянул в пустое пространство между Рэйчел, Марком и Диллом. – Теперь Марк примет на себя защиту города. А Рэйчел…
Марк Хейл торжественно внимал речи пресвитера, но Рэйчел закрыла лицо руками. Когда она подняла глаза, на ее щеках заблестели слезы. Завидев это, Крам не смог скрыть удивления, однако пресвитер как будто ничего и не заметил – он поправлял складки рясы.
Сейчас Рэйчел казалась еще меньше. Дилл слабо улыбнулся ей. Может быть, она просто не до конца понимает: смерть – радостное событие. Генерала Хейла теперь захоронят в пропасти, а его освобожденная душа присоединится к легионам Ульсиса. Слезы в такой момент – выражение эгоизма и безверия. Дилл все это знал, тем не менее вспомнил слезы, которые не смог сдержать, когда на церемонии у края пропасти лежал его отец. Старый пресвитер точно так же не заметил тех слез. Он точно так же поправлял рясу.
Стражник сбросил тело генерала в яму.
Размышлять обо всем этом дальше не было времени: Диллу еще предстояла порка.
7. Везение господина Неттла
Катя перед собой скрипящую тележку и сжимая в кулаке купчую, господин Неттл отправился к семнадцатому причалу на поиски бригадира. Торговые суда с оглушительным шумом пролетали над лесом разгрузочных кранов и швартовых цепей. Целая армия с молотками, крюками и паяльными лампами поддерживала жизнь этого гигантского ощетинившегося зверя. Еще больше народу перетаскивало грузы с причаливших кораблей: руда и каменный уголь из Холлоухилла, древесина из Шейла, продовольствие, скот и почва с плантаций Койла, вино из Высокой долины, соль, ткани, украшения из золота, серебра и бронзы, свезенные со всей пустыни. Металл и камень дрожали под ногами. В воздухе висел запах топлива и железа.
Корабли прибывали в Дипгейт из Сандпорта и Клуна, их трюмы ломились, груженные богатствами речных городов. В обратный путь суда отправлялись налегке, везя на борту лишь налоговые уведомления, иногда ящики с оружием и стрелами для дальних гарнизонов.
Неттл помнил те дни, когда небо еще не бороздили вереницы воздушных судов. Товары доставлялись в Дипгейт караванами, немногим из которых удавалось добраться до города. Самые тяжелые годы пришлись на разгар хашеттской войны, когда язычники перерезали все пути поставок. Неттл был еще совсем мальчишкой, но он хорошо помнил голод, очереди за продовольствием и кровь, что могли пролить за краюху хлеба. Много душ досталось тогда Айрил.
По всей площади судостроительных верфей располагались гигантские, с зубчатыми краями отверстия, через которые корабли могли спуститься к причалам, где рабочие и глюманы словно проворные насекомые ловко карабкались по обшивке и заделывали пробоины и трещины. Неттл шел вдоль отверстий, из которых в лицо дул металлический ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63