Дилл без оружия, а значит, в безопасности.
– Вы посылаете его в Дип безоружным? – Рэйчел была поражена.
– Ему понадобится свет, – продолжал Фогвилл. – Где фонарь? – Помощник взглянул на капитана Клэя. – Принесите фонарь.
Клэй колебался.
– Фонарь! Ему нужна лампа.
Капитан церковной стражи кивнул и покинул алтарь.
Рэйчел положила руку Диллу на плечо.
– Ты не должен этого делать, – сказала девушка Диллу, потом обратилась к Фогвиллу: – Вы не можете так поступить. Это верная смерть.
– У меня нет другого выбора! – выкрикнул Крам. По болезненно белому лицу, по умоляющим, наполненным болью глазам Рэйчел поняла, что он говорит правду. Неподъемная ноша жестокого решения глубоко врезалась в каждую складочку его лица.
Господи, Фогвилл, почему ты так страдаешь? Почему не можешь рассказать нам?
– Хорошо. – Рэйчел направилась к краю пропасти. – Если Диллу придется спуститься, я пойду вместе с ним.
– Учишься летать, сестренка? – усмехнулся Марк.
– Он донесет меня. – Она всмотрелась в пустоту и повернула лицо к ангелу. – Тебе хватит сил.
Меч выскользнул из рук Дилла, и лезвие звякнуло о мрамор. Позолоченная рукоятка блеснула в мрачном свете, на ней были вмятины.
– Рэйчел… Я не знаю… Я не могу…
– Можешь.
– Может что? – В залу вернулся Клэй с фонарем в руках и оглядел собравшихся из-под нахмуренных седых бровей.
– Моя младшая сестричка хочет отправиться с ангелом, – пояснил Марк Хейл.
– Держи, парень. – Клэй хмуро сунул Диллу в руку фонарь и сжал его пальцы на ручке. – Масла под завязку. Самый лучший. Горит отлично, ярко. На дне в коробочке запасной фитиль и кремень – на всякий случай.
Крылья Дилла бессильно опустились. Он целую минуту таращился на фонарь, потом заглянул в глаза Рэйчел. Она еще никогда не видела таких белых глаз.
– Я буду тебя защищать, Дилл. Обещаю, – прошептала девушка.
– Рэйчел, это безумие. – Брат шагнул к ней. – На эти игры нет времени.
Но Рэйчел не отрываясь смотрела в глаза Дилла.
– Я верю тебе. Держи меня…
– Рэйчел!
Марк бросился к сестре. Слишком поздно.
Она сделала шаг назад и исчезла за краем пропасти.
В алтаре воцарилась мертвая тишина, сердце Дилла замерло. Помощник Крам, капитан Клэй и Марк Хейл остолбенели. Внезапно радостный вой вырвался из глубины пропасти.
– Сучка чуть не врезалась в меня! – Смех Карнивал заполнил помещение алтаря.
Дилл почувствовал, что его тащат к краю пропасти, и опомнился. Командующий аэронавтов вцепился в кольчугу и ангела прямо к центру алтаря.
– Помоги ей! Пошел!..
Дилл пытался сопротивляться, но ноги скользили по мраморному полу.
– Нет, я…
Марк Хейл без особых усилий тащил его за собой.
– Ты должен!
Черная пустота головокружительно приближалась: холодная, мертвая.
– Пожалуйста. – Глаза ангела стали безжизненно-белыми. Он был готов закричать, но в легких не осталось воздуха. Крылья бессильно взмахивали, Дилл не мог справиться с командующим. Он беспомощно размахивал руками, фонарем и мечом.
Он оказался над самым краем, за которым ждет пустота, полная ночных кошмаров и ужасов. Она забрала последние силы, чуть не высосала жизнь из сердца Дилла. Коленки подогнулись, тошнота подступила к горлу.
– Я не могу! – взмолился ангел.
– Спаси ее! – крикнул Марк, встряхнув Дилла.
Ангел уставился в пропасть. Рэйчел пропала, и Дилл ненавидел ее за это. Ненавидел, потому что ничем не мог помочь. Дилл знал, что, если шагнет в бездну, умрет. Бездна – это все и ничто, пустота, которая без остатка поглощает жизнь. Как глубоко упала Рэйчел? И какое это имеет значение? На ее спасение нет надежды. Слабый, неуклюжий, глупый ангел, лжец, предатель и трус – полная противоположность всему тому, что воплощали в себе архоны. Никто.
И все же она ему верила.
Дилл шагнул в пустоту.
Часть 3
ВОЙНА
23. Пропасть
В лучах жаркого пустынного солнца склоны Блэктрона походили на потоки горячей лавы, морщинами стекавшие к подножию горы. Желтые и зеленые жилки сетью оплели россыпь сверкающих кристаллов. Карьер на южном склоне врезался в тело горы, обнажив ядовитые породы. Блэктрон словно улыбался, обнажив металлические зубы. Гигантские валуны и горы камней казались не больше кучи песка в тени Зуба.
Древняя машина возвышалась над карьером. Желтые полосы покрывали гладкий белый корпус. Песчаные дюны в сотню футов высотой скрыли основание Зуба с одной стороны и практически сровняли следы на земле, каждый шириной в реку. Гигантский, похожий на челюсть ковш с выдвижной осью острых дисков крепился к фронтальной части машины. Высоко над челюстями сверкала тоненькая полоска стекол. Из крыши вырастали черные, обвитые паутиной мостиков и лестниц трубы.
Девон повернул штурвал.
– А это – просто большой Зуб.
Пресвитер на секунду открыл глаза, закрыл и снова захрапел.
На земле ясно различались признаки человеческого поселения. Площадка у основания машины была расчищена от песка. Зуб давал дикарям укрытие от пустынного зноя и палящего солнца. Тропинки ползли вверх по дюне к ряду пещер на склоне, завешенных каким-то тряпьем. Из некоторых пещер свисали веревочные лестницы, хотя самих хашеттов видно не было. Впрочем, Девон ни на мгновение не сомневался, что дикарям давно известно о приближении корабля.
Отравитель нагнулся к переговорному устройству на приборной панели.
– Снижай давление, Ангус, медленно. Мы идем на снижение.
В следующую минуту баллон зашипел, и «Биркита» начала опускаться.
Девон повернул штурвал, чтобы сделать круг над карьером. С противоположной стороны между Зубом и отвесной скалой показалась небольшая группа покосившихся палаток на длинных шестах, которые укрылись в тени древней машины. Земля вокруг поселения была испещрена следами животных.
Ключ? Ну конечно, в расселинах Блэктрона собирается дождевая вода.
Тем не менее у подножия источающей яды горы не росло ни, единого растения. Машина служила хашеттским дикарям с их стадами и палатками лишь временным жилищем. Скудное прибежище в пустынном оазисе в межсезонье, когда племена совершали длительные переходы между заливными лугами Деламура и бандитскими поселениями на западном берегу Койла.
«Биркита» постепенно снижалась, и Девон сделал еще один круг над утесом, чтобы облететь Зуб с обратной стороны.
– Подъем чуть больше, Ангус, – скомандовал в трубку отравитель.
Снова послышалось шипение газа в баллоне, и судно опустилось на две сажени.
– Я сказал, подъем, Ангус. Не надо выпускать газ. Подъем! – Голос отравителя звучал твердо, но рука на штурвале дрожала в такт вибрации двигателей. Утес внезапно оборвался и начал стремительно надвигаться.
Скала угрожающе нависла над кораблем. Девон схватился за рычаг правого пропеллера и со всей силы вывернул его направо. Машина замедлила ход и начала постепенно отворачивать от скалы. Канаты запели словно натянутые струны.
– Подъем, Ангус!
Из другой трубки раздался голос Ангуса:
– Провались к черту!
– Вот это вряд ли. Я-то преспокойно выберусь из любой передряги. А вы со священником разобьетесь в лепешку.
Трубка на приборной панели разразилась градом жестяных проклятий. Девону удалось отвести переднюю часть баллона на безопасное расстояние от острых скал. По левому борту стремительно выросли гигантские трубы: корабль оказался в ловушке между Зубом и каменной стеной. «Биркита» слишком быстро направлялась к земле, лишенная возможности безопасно сманеврировать и обогнуть корпус гигантской машины.
– Подъем, Ангус! Или не видать тебе серы как собственных ушей!
Ответа не последовало. Девон резко крутанул штурвал вправо, опустил оба рычага и дал двигателям полную мощность.
Двигатели взвыли и начали стучать, мостик задрожал. Корабль упал в тень, и слева вверх рванулась громадина Зуба. Справа небо закрыла отвесная каменная стена. Мостик заполнили облака песчаной пыли, они забивали глаза и горло, заставляя непрерывно кашлять и моргать. Девон напряженно вглядывался в окно – земля стремительно приближалась. Корабль начал крениться.
– Последний шанс, Ангус! – выкрикнул отравитель. Вероятно, он ошибся трубкой, но какое это имеет значение? Корабль все равно разлетится в щепки. Нужно выровнять судно. И тут настоящий шторм поднялся в узком пространстве между двумя стенами. Белая пелена пыли поднялась с одной стороны, черные острые скалы – с другой.
Сзади раздался оглушительный лязг и грохот, канаты застонали, дерево треснуло, и «Биркита» со страшной силой врезалась в землю.
Девона бросило вперед, и он сильно ударился подбородком о штурвал. Окна брызгами разлетелись в песчаном вихре.
Корпус судна со стоном опустился на землю. Со скрипом и скрежетом корабль начал крениться, пока не замер среди валунов.
Девон выключил двигатели и повернулся в сторону пресвитера. Стул, на котором сидел священник, соскользнул по наклонному полу и остановился у стены. Старик продолжал как ни в чем не бывало сидеть на стуле, мирно похрапывая.
– Невероятно, – пробормотал Девон.
Шум и блеяние отвлекли внимание отравителя. Песчаный вихрь немного успокоился. По разбросанным на земле обломкам ловко карабкалось стадо коз. Куры встревоженно кудахтали, мечась в пыли и разбрасывая перья. Судя по всему, «Биркита» угадила точно на скотный двор. Петух запрыгнул через разбитое окно на приборную панель и уставился на Девона.
– Черт возьми! – Девон начал трясти пресвитера за плечи.
Старик заморгал, потер заспанные глаза и удивленно посмотрел на петуха.
– Отличное приземление?
– Мы же сели, не так ли?
– Не самое хорошее начало стратегического партнерства, – заметил Сайпс. – Хашетты прикончат нас сразу, как только увидят это.
Девон усмехнулся в ответ, поднял сумку с ядами и отправился осматривать повреждения судна. А Ангус, даже если он жив, пусть сгниет там, где он есть.
Извлечение собственного организма из обломков судна оказалось процессом долгим и трудоемким. Девону пришлось разгребать дорогу и протискиваться между обрушившимися опорами. Завидев отравителя, животные в панике сбились в кучу, подняв страшный шум.
«Биркита» пребывала в плачевном состоянии. Корабль практически завалился набок. Там, где раньше высилась кормовая палуба, вырос непроходимый лес острых щепок. Правый винт слетел с оси, а две лопасти первого отломались при столкновении со скалой. Три из четырех прожекторов были разбиты. Каким-то невероятным образом баллон уцелел и повис рядом с Зубом словно воздушный шарик – он казался раз в восемь меньше корпуса древней машины.
Белая цитадель Зуба возвышалась над песками. Стены сужались к макушке, из которой прорастали почерневшие трубы. Песок скрывал длинные ряды гигантских колес, врезавшихся в камень. Гладкий корпус был покрыт причудливым узором бесконечных завитков.
Керамика? Три тысячи лет, а на ней и следа нет. Машина определенно легкая: иначе бы такая громадина давно утонула в песках. Брошенная цивилизацией, куда более развитой, чем наша собственная, валяется здесь, словно забытый в песочнице совок.
Девон шагал вдоль корпуса Зуба, пытаясь разгадать таинственный узор, найти ключик, какую-либо последовательность. Отравитель оказался настолько поглощен созерцанием, что, остановившись, с удивлением заметил собравшихся вокруг него дикарей.
Фигуры словно выросли из песка: бесформенные, выцветшие на солнце плащи и грязные шарфы на лицах. Около дюжины мужчин собрались на площадке у подножия Зуба, по большей части вооруженные охотничьими луками и копьями. Было и другое оружие: дубины и костяные топоры, длинные ножи и кривые сабли, тонкие бандитские рапиры – арсенал, добытый в сотнях междоусобиц.
Из группы пустынных воинов выделялся шаман. Из-под шарфа, словно обтрепанная и спутанная веревка, свисала длинная, украшенная перьями, костями и другими колдовскими штуковинами борода. Кривые пальцы крепко сжимали белую деревянную палку высотой в человеческий рост.
Этот дикарь формирует мнение племени, питает их ненависть. Именно его нужно убеждать.
Дикари надвигались. Девон размял плечи и шею и шагнул им навстречу. Будет трудно. Может быть, даже больно.
Сделав несколько шагов, Девон понял, насколько больно.
Никаких переговоров, никакого обмена любезностями, только боль.
Острие топора врезалось в грудь, и он повалился на землю.
Бросивший топор не кричал и не бежал, а продолжал спокойно надвигаться навстречу противнику. Чувства его, ненависть или ликование, остались скрыты под пыльным шарфом.
Девон ощупал рану и с удивлением обнаружил на пальцах вязкую жидкость. Он выдернул топор – острое лезвие блестело на солнце алой кровью. Отравитель с трудом поднялся на ноги и выпрямился.
– А теперь послушайте!
Дикари не издали ни звука, лишь ножи и топоры засвистели в воздухе.
Камень попал Девону в висок, топор врезался в плечо и чуть не разрубил шею. Стрелы зашипели. Одна ударила в бедро, другая задела щеку, третья застряла в животе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Вы посылаете его в Дип безоружным? – Рэйчел была поражена.
– Ему понадобится свет, – продолжал Фогвилл. – Где фонарь? – Помощник взглянул на капитана Клэя. – Принесите фонарь.
Клэй колебался.
– Фонарь! Ему нужна лампа.
Капитан церковной стражи кивнул и покинул алтарь.
Рэйчел положила руку Диллу на плечо.
– Ты не должен этого делать, – сказала девушка Диллу, потом обратилась к Фогвиллу: – Вы не можете так поступить. Это верная смерть.
– У меня нет другого выбора! – выкрикнул Крам. По болезненно белому лицу, по умоляющим, наполненным болью глазам Рэйчел поняла, что он говорит правду. Неподъемная ноша жестокого решения глубоко врезалась в каждую складочку его лица.
Господи, Фогвилл, почему ты так страдаешь? Почему не можешь рассказать нам?
– Хорошо. – Рэйчел направилась к краю пропасти. – Если Диллу придется спуститься, я пойду вместе с ним.
– Учишься летать, сестренка? – усмехнулся Марк.
– Он донесет меня. – Она всмотрелась в пустоту и повернула лицо к ангелу. – Тебе хватит сил.
Меч выскользнул из рук Дилла, и лезвие звякнуло о мрамор. Позолоченная рукоятка блеснула в мрачном свете, на ней были вмятины.
– Рэйчел… Я не знаю… Я не могу…
– Можешь.
– Может что? – В залу вернулся Клэй с фонарем в руках и оглядел собравшихся из-под нахмуренных седых бровей.
– Моя младшая сестричка хочет отправиться с ангелом, – пояснил Марк Хейл.
– Держи, парень. – Клэй хмуро сунул Диллу в руку фонарь и сжал его пальцы на ручке. – Масла под завязку. Самый лучший. Горит отлично, ярко. На дне в коробочке запасной фитиль и кремень – на всякий случай.
Крылья Дилла бессильно опустились. Он целую минуту таращился на фонарь, потом заглянул в глаза Рэйчел. Она еще никогда не видела таких белых глаз.
– Я буду тебя защищать, Дилл. Обещаю, – прошептала девушка.
– Рэйчел, это безумие. – Брат шагнул к ней. – На эти игры нет времени.
Но Рэйчел не отрываясь смотрела в глаза Дилла.
– Я верю тебе. Держи меня…
– Рэйчел!
Марк бросился к сестре. Слишком поздно.
Она сделала шаг назад и исчезла за краем пропасти.
В алтаре воцарилась мертвая тишина, сердце Дилла замерло. Помощник Крам, капитан Клэй и Марк Хейл остолбенели. Внезапно радостный вой вырвался из глубины пропасти.
– Сучка чуть не врезалась в меня! – Смех Карнивал заполнил помещение алтаря.
Дилл почувствовал, что его тащат к краю пропасти, и опомнился. Командующий аэронавтов вцепился в кольчугу и ангела прямо к центру алтаря.
– Помоги ей! Пошел!..
Дилл пытался сопротивляться, но ноги скользили по мраморному полу.
– Нет, я…
Марк Хейл без особых усилий тащил его за собой.
– Ты должен!
Черная пустота головокружительно приближалась: холодная, мертвая.
– Пожалуйста. – Глаза ангела стали безжизненно-белыми. Он был готов закричать, но в легких не осталось воздуха. Крылья бессильно взмахивали, Дилл не мог справиться с командующим. Он беспомощно размахивал руками, фонарем и мечом.
Он оказался над самым краем, за которым ждет пустота, полная ночных кошмаров и ужасов. Она забрала последние силы, чуть не высосала жизнь из сердца Дилла. Коленки подогнулись, тошнота подступила к горлу.
– Я не могу! – взмолился ангел.
– Спаси ее! – крикнул Марк, встряхнув Дилла.
Ангел уставился в пропасть. Рэйчел пропала, и Дилл ненавидел ее за это. Ненавидел, потому что ничем не мог помочь. Дилл знал, что, если шагнет в бездну, умрет. Бездна – это все и ничто, пустота, которая без остатка поглощает жизнь. Как глубоко упала Рэйчел? И какое это имеет значение? На ее спасение нет надежды. Слабый, неуклюжий, глупый ангел, лжец, предатель и трус – полная противоположность всему тому, что воплощали в себе архоны. Никто.
И все же она ему верила.
Дилл шагнул в пустоту.
Часть 3
ВОЙНА
23. Пропасть
В лучах жаркого пустынного солнца склоны Блэктрона походили на потоки горячей лавы, морщинами стекавшие к подножию горы. Желтые и зеленые жилки сетью оплели россыпь сверкающих кристаллов. Карьер на южном склоне врезался в тело горы, обнажив ядовитые породы. Блэктрон словно улыбался, обнажив металлические зубы. Гигантские валуны и горы камней казались не больше кучи песка в тени Зуба.
Древняя машина возвышалась над карьером. Желтые полосы покрывали гладкий белый корпус. Песчаные дюны в сотню футов высотой скрыли основание Зуба с одной стороны и практически сровняли следы на земле, каждый шириной в реку. Гигантский, похожий на челюсть ковш с выдвижной осью острых дисков крепился к фронтальной части машины. Высоко над челюстями сверкала тоненькая полоска стекол. Из крыши вырастали черные, обвитые паутиной мостиков и лестниц трубы.
Девон повернул штурвал.
– А это – просто большой Зуб.
Пресвитер на секунду открыл глаза, закрыл и снова захрапел.
На земле ясно различались признаки человеческого поселения. Площадка у основания машины была расчищена от песка. Зуб давал дикарям укрытие от пустынного зноя и палящего солнца. Тропинки ползли вверх по дюне к ряду пещер на склоне, завешенных каким-то тряпьем. Из некоторых пещер свисали веревочные лестницы, хотя самих хашеттов видно не было. Впрочем, Девон ни на мгновение не сомневался, что дикарям давно известно о приближении корабля.
Отравитель нагнулся к переговорному устройству на приборной панели.
– Снижай давление, Ангус, медленно. Мы идем на снижение.
В следующую минуту баллон зашипел, и «Биркита» начала опускаться.
Девон повернул штурвал, чтобы сделать круг над карьером. С противоположной стороны между Зубом и отвесной скалой показалась небольшая группа покосившихся палаток на длинных шестах, которые укрылись в тени древней машины. Земля вокруг поселения была испещрена следами животных.
Ключ? Ну конечно, в расселинах Блэктрона собирается дождевая вода.
Тем не менее у подножия источающей яды горы не росло ни, единого растения. Машина служила хашеттским дикарям с их стадами и палатками лишь временным жилищем. Скудное прибежище в пустынном оазисе в межсезонье, когда племена совершали длительные переходы между заливными лугами Деламура и бандитскими поселениями на западном берегу Койла.
«Биркита» постепенно снижалась, и Девон сделал еще один круг над утесом, чтобы облететь Зуб с обратной стороны.
– Подъем чуть больше, Ангус, – скомандовал в трубку отравитель.
Снова послышалось шипение газа в баллоне, и судно опустилось на две сажени.
– Я сказал, подъем, Ангус. Не надо выпускать газ. Подъем! – Голос отравителя звучал твердо, но рука на штурвале дрожала в такт вибрации двигателей. Утес внезапно оборвался и начал стремительно надвигаться.
Скала угрожающе нависла над кораблем. Девон схватился за рычаг правого пропеллера и со всей силы вывернул его направо. Машина замедлила ход и начала постепенно отворачивать от скалы. Канаты запели словно натянутые струны.
– Подъем, Ангус!
Из другой трубки раздался голос Ангуса:
– Провались к черту!
– Вот это вряд ли. Я-то преспокойно выберусь из любой передряги. А вы со священником разобьетесь в лепешку.
Трубка на приборной панели разразилась градом жестяных проклятий. Девону удалось отвести переднюю часть баллона на безопасное расстояние от острых скал. По левому борту стремительно выросли гигантские трубы: корабль оказался в ловушке между Зубом и каменной стеной. «Биркита» слишком быстро направлялась к земле, лишенная возможности безопасно сманеврировать и обогнуть корпус гигантской машины.
– Подъем, Ангус! Или не видать тебе серы как собственных ушей!
Ответа не последовало. Девон резко крутанул штурвал вправо, опустил оба рычага и дал двигателям полную мощность.
Двигатели взвыли и начали стучать, мостик задрожал. Корабль упал в тень, и слева вверх рванулась громадина Зуба. Справа небо закрыла отвесная каменная стена. Мостик заполнили облака песчаной пыли, они забивали глаза и горло, заставляя непрерывно кашлять и моргать. Девон напряженно вглядывался в окно – земля стремительно приближалась. Корабль начал крениться.
– Последний шанс, Ангус! – выкрикнул отравитель. Вероятно, он ошибся трубкой, но какое это имеет значение? Корабль все равно разлетится в щепки. Нужно выровнять судно. И тут настоящий шторм поднялся в узком пространстве между двумя стенами. Белая пелена пыли поднялась с одной стороны, черные острые скалы – с другой.
Сзади раздался оглушительный лязг и грохот, канаты застонали, дерево треснуло, и «Биркита» со страшной силой врезалась в землю.
Девона бросило вперед, и он сильно ударился подбородком о штурвал. Окна брызгами разлетелись в песчаном вихре.
Корпус судна со стоном опустился на землю. Со скрипом и скрежетом корабль начал крениться, пока не замер среди валунов.
Девон выключил двигатели и повернулся в сторону пресвитера. Стул, на котором сидел священник, соскользнул по наклонному полу и остановился у стены. Старик продолжал как ни в чем не бывало сидеть на стуле, мирно похрапывая.
– Невероятно, – пробормотал Девон.
Шум и блеяние отвлекли внимание отравителя. Песчаный вихрь немного успокоился. По разбросанным на земле обломкам ловко карабкалось стадо коз. Куры встревоженно кудахтали, мечась в пыли и разбрасывая перья. Судя по всему, «Биркита» угадила точно на скотный двор. Петух запрыгнул через разбитое окно на приборную панель и уставился на Девона.
– Черт возьми! – Девон начал трясти пресвитера за плечи.
Старик заморгал, потер заспанные глаза и удивленно посмотрел на петуха.
– Отличное приземление?
– Мы же сели, не так ли?
– Не самое хорошее начало стратегического партнерства, – заметил Сайпс. – Хашетты прикончат нас сразу, как только увидят это.
Девон усмехнулся в ответ, поднял сумку с ядами и отправился осматривать повреждения судна. А Ангус, даже если он жив, пусть сгниет там, где он есть.
Извлечение собственного организма из обломков судна оказалось процессом долгим и трудоемким. Девону пришлось разгребать дорогу и протискиваться между обрушившимися опорами. Завидев отравителя, животные в панике сбились в кучу, подняв страшный шум.
«Биркита» пребывала в плачевном состоянии. Корабль практически завалился набок. Там, где раньше высилась кормовая палуба, вырос непроходимый лес острых щепок. Правый винт слетел с оси, а две лопасти первого отломались при столкновении со скалой. Три из четырех прожекторов были разбиты. Каким-то невероятным образом баллон уцелел и повис рядом с Зубом словно воздушный шарик – он казался раз в восемь меньше корпуса древней машины.
Белая цитадель Зуба возвышалась над песками. Стены сужались к макушке, из которой прорастали почерневшие трубы. Песок скрывал длинные ряды гигантских колес, врезавшихся в камень. Гладкий корпус был покрыт причудливым узором бесконечных завитков.
Керамика? Три тысячи лет, а на ней и следа нет. Машина определенно легкая: иначе бы такая громадина давно утонула в песках. Брошенная цивилизацией, куда более развитой, чем наша собственная, валяется здесь, словно забытый в песочнице совок.
Девон шагал вдоль корпуса Зуба, пытаясь разгадать таинственный узор, найти ключик, какую-либо последовательность. Отравитель оказался настолько поглощен созерцанием, что, остановившись, с удивлением заметил собравшихся вокруг него дикарей.
Фигуры словно выросли из песка: бесформенные, выцветшие на солнце плащи и грязные шарфы на лицах. Около дюжины мужчин собрались на площадке у подножия Зуба, по большей части вооруженные охотничьими луками и копьями. Было и другое оружие: дубины и костяные топоры, длинные ножи и кривые сабли, тонкие бандитские рапиры – арсенал, добытый в сотнях междоусобиц.
Из группы пустынных воинов выделялся шаман. Из-под шарфа, словно обтрепанная и спутанная веревка, свисала длинная, украшенная перьями, костями и другими колдовскими штуковинами борода. Кривые пальцы крепко сжимали белую деревянную палку высотой в человеческий рост.
Этот дикарь формирует мнение племени, питает их ненависть. Именно его нужно убеждать.
Дикари надвигались. Девон размял плечи и шею и шагнул им навстречу. Будет трудно. Может быть, даже больно.
Сделав несколько шагов, Девон понял, насколько больно.
Никаких переговоров, никакого обмена любезностями, только боль.
Острие топора врезалось в грудь, и он повалился на землю.
Бросивший топор не кричал и не бежал, а продолжал спокойно надвигаться навстречу противнику. Чувства его, ненависть или ликование, остались скрыты под пыльным шарфом.
Девон ощупал рану и с удивлением обнаружил на пальцах вязкую жидкость. Он выдернул топор – острое лезвие блестело на солнце алой кровью. Отравитель с трудом поднялся на ноги и выпрямился.
– А теперь послушайте!
Дикари не издали ни звука, лишь ножи и топоры засвистели в воздухе.
Камень попал Девону в висок, топор врезался в плечо и чуть не разрубил шею. Стрелы зашипели. Одна ударила в бедро, другая задела щеку, третья застряла в животе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63