Выплюнул песок и, опершись на обрубок руки, поднялся на колени. Замотанные грязными шарфами лица окружили шамана и пришельца, оружие сверкало на солнце.
– Подобный… ход событий, – задыхаясь, выговорил Девон, – не принесет… ничего хорошего… никому из нас.
– Тебе будет хуже, по-моему, – ответил шаман. Один из дикарей рассмеялся.
Девон наконец-то ухватил стрелу и дернул. Боль ворвалась в тело, и отравитель стиснул зубы.
– Вам даже не любопытно, зачем я пришел сюда? – Он бросил стрелу на мокрые, пропитанные кровью комья песка, где уже валялось с полдюжины обломанных наконечников и украшенных перьями пустынного грифа палок.
Шаман задумчиво погладил бороду.
– Нужна пила, чтобы сделать все как следует.
– Я пришел, чтобы предложить вам кое-что.
– Сначала, я думаю, руки и ноги, – продолжал шаман.
– Вы готовы на переговоры?
– А голова потом. Если она все еще останется жива, пускай наблюдает, как разойдутся самые аппетитные кусочки. – Шаман повернулся к одному из дикарей. – Ты, принеси пилу.
– Да, Батаба. – Дикарь поспешно скрылся под корпусом Зуба на дальнем конце машины.
– Острую или тупую, какая тебе больше нравится! – крикнул ему вслед Батаба.
Дикарь кивнул.
Плечо Девона зачесалось, когда рана начала затягиваться. Один из дикарей вытряхнул на песок сумку с ядами и рылся в пузырьках, рассматривая цветные жидкости и принюхиваясь к пробкам.
– Я бы порекомендовал красную, – заметил Девон. – Да, вот эту маленькую. – Он снова обратился к Батабе: – Собственно, не кажется ли вам странной моя живучесть?
– Я вижу в этом вызов, – заключил шаман.
Группа дикарей окружила «Биркиту» и, уверившись, что нападения опасаться не стоит, двинулась к кораблю. Скоро они найдут Сайпса.
– Могу сделать вам предложение более выгодное, чем моя смерть.
– Твоей смерти вполне достаточно, отравитель.
– Ты знаешь, кто я?
– Думаешь, в Дипгейте не осталось наших разведчиков? Мы с самого начала знали, что в городе на тебя идет охота. А теперь воздушные корабли загнали тебя к нам. Ты дурак, что пришел сюда.
– У нас общий враг.
Батаба усмехнулся.
– Тридцать лет мы страдали от ядов и болезней, а теперь ты ищешь среди нас союзников?
Хашетты с криками ворвались на «Биркиту», круша все на своем пути. Раздался радостный клич, и через минуту на палубу выволокли Сайпса. Девон поморщился, когда старый священник упал лицом на покореженные доски.
– Поосторожнее с ним. Старик слишком хрупкий, а стоит Целую кучу денег. Это священник. Дипгейтский пресвитер.
Батаба наблюдал, как старик с трудом поднялся на ноги.
– Символ твоей веры? Или это ты – символ его веры?
– Хотите, убейте его.
– Думаешь, я жду твоего разрешения, отравитель?
Девон ничего не ответил. Дикарь вернулся, неся в руках до боли ржавую пилу. Отравителя начало подташнивать.
Все теперь зависело от его предложения.
– Послушай. Я пришел, чтобы завершить эту войну, чтобы закончить десятилетия кровопролития. Я пришел предложить вам победу. Я могу отдать вам Дипгейт.
Батаба медленно повернул к Девону спрятанное под слоями материи лицо. На косточках и перьях в лохматой бороде виднелась запекшаяся кровь.
– Ты лжец и убийца. Каждое твое слово – яд. Мы обменяем священника на выкуп, но не тебя.
Девон плюнул, и на песке осталось кровавое пятно.
– Тогда ты настоящий дурак. Думаешь, со мной умрут науки? Мое место займут другие. Сколько ты думаешь за него получить? Посмотри – он одной ногой в могиле. Придется постараться, чтобы он только дожил до выкупа. Церковь не много потеряет, если лишится одного дряхлого старика. Я прошу вашей помощи, чтобы завершить эту войну.
Батаба взял в руки пилу и внимательно изучил ржавые зубья.
– Будет больно, – сделал равнодушный вывод шаман.
Девон усмехнулся.
– Пустая трата времени. Боль, если ты еще не заметил, ничего для меня не значит.
Шаман задумчиво задрал голову и посмотрел на небо, а потом снял шарф.
Девон, замерев, смотрел на него: половину лица обтягивала гладкая загорелая кожа, а другая была практически полностью разрушена. Серый глаз слева и отвратительное красное месиво справа. Ожоги, подобно змеиной коже, покрывали шею и впалые щеки. Левое ухо отсутствовало. Черные татуировки украшали сожженную кожу и пустую глазницу, исчезая в волдырях и трещинах на черепе. Клочья волос кое-где торчали на здоровой стороне головы.
– Да, – сказал шаман. – Для тебя ничего не значит.

* * *
– Нужно погасить фонарь. – Рэйчел пыталась перекричать свист ветра и шум крыльев ангела. Одной рукой она держалась за шею Дилла, обхватив его ногами.
– Нет. – Дилл прижал к себе лампу, словно мать грудного ребенка.
– Нужно экономить масло.
– Я… – Дилл не мог найти другого оправдания, кроме правды.
– Он боится темноты, – с боку раздался голос Карнивал.
Рэйчел внимательно вгляделась в лицо Дилла, потом положила руку ему на плечо.
– Хорошо, пускай еще чуть-чуть погорит.
– Нет! – Свет в одну секунду стал ему и другом, и злейшим врагом, который одновременно избавлял его от страха, а взамен выставлял этот страх напоказ. – Ты права. Масло нужно экономить.
Дрожащими пальцами Дилл погасил фонарь.
Темнота мгновенно обрушилась со всех сторон.
Они опускались все ниже и ниже. Темнота окружила их непроницаемой стеной, и только над головой горел крошечный огонек Дипгейта, который становился меньше и меньше каждый раз, когда Дилл поднимал голову. Он кожей ощущал дыхание Рэйчел, ее грудь поднималась и опускалась. Дилл попытался дышать вместе с ней, но выходило как минимум вдвое чаще.
Только Карнивал могла видеть в такой темноте. В воздухе ощущались взмахи ее крыльев, когда ангел проносилась мимо. Карнивал предложила держаться как можно ближе к наклонной стене, но без света это казалось практически невозможным. При каждом движении Дилл боялся удариться крылом о скалу. Он напряженно всматривался в темноту, пытаясь различить очертания камней, пока глаза не заболели.
Воздух постепенно становился теплее и удушливее. Волосы намокли от пота, Диллу стало трудно дышать. Кольчуга душила его, он весь взмок. Шея затекла, начали болеть спина и плечи.
Невидимая Карнивал без усилий проплыла мимо.
– Тебе не нужно отдохнуть? – спросила Рэйчел.
– Все в порядке, – пробормотал Дилл. В голове крутились совершенно другие мысли.
Далеко внизу лежал Дип, в котором ждут легионы призраков. Может, они и сейчас глядят из темноты? Жаждут ли они до сих пор света Айен? Забвение казалось более милосердной долей, чем тысячелетия кромешной темноты.
Рэйчел пошевелилась. Ножны у нее за спиной оставили синяки на руке Дилла, там, где он держал девушку. Судя по движению воздуха, Карнивал только что пронеслась мимо. Дилл немного подождал, потом шепнул на ухо Рэйчел:
– По-твоему, она это серьезно? Ну… насчет крови?
Рэйчел напряглась.
– Может быть, именно поэтому она так напугана. Когда придет Ночь Шрамов, ей понадобится живая душа, чтобы выжить.
– Ты сможешь с ней справиться?
Рэйчел только пожала плечами.
Они опускались все ниже, и Рэйчел становилась тяжелее на руках Дилла. Ангелу приходилось чаще взмахивать крыльями, чтобы удержаться на лету, плечи начало сводить от напряжения. Рубашка прилипла к спине, кольчуга стала натирать и царапать кожу. Меч на поясе казался камнем, а рукоятка больно впилась в бок. Дыхание Рэйчел было горячим и влажным, а от ударов ее сердца становилось больно.
Казалось, они опускаются целую вечность.
В кромешной темноте ничто не указывало, как долго они были в пути, кроме душившей жары и нараставшей боли. Дилл хотел уже предложить немного отдохнуть, когда неожиданная мысль поразила его. Он развернул крылья и повис в воздухе.
– Что случилось? – спросила Рэйчел.
– Карнивал. Она улетела?
В тишине слышалось только их дыхание и взмахи крыльев Дилла.
– Я зажгу фонарь, – сказала Рэйчел.
– Но она нас увидит, – возразил Дилл. Ты меня увидишь.
– Она и так нас видит. Нужно понять, как далеко дно.
Дилл поднял фонарь, а Рэйчел повернула кремневое колесико. Хотя фитиль был совсем низко, свет ослепил привыкшие к темноте глаза.
– Что-нибудь видишь? – спросил Дилл.
– Ничего.
Темнота совершенно поглотила слабый свет. Вокруг только пустота и тишина.
– Ты совсем устал, – заметила Рэйчел. – Давай подлетим поближе к стене.
– В какую сторону?
– Не знаю. Если пропасть продолжает сужаться, это недалеко.
Ангел кивнул.
– Только медленно, – предупредила Рэйчел.
Скоро они подлетели к блестящей черной стене. Либо Дилл инстинктивно угадал с направлением, либо пропасть действительно стала намного уже. Рэйчел отвязала фонарь и подняла перед собой. Поверхность скалы была покрыта наплывами, словно таявшее черное стекло. Призрачно-бледные отражения расплывались в каменном зеркале.
Дилл вздрогнул.
Мы призраки? Разве это и есть царство смерти?
– Внизу еще один выступ, – заметила Рэйчел.
Они приземлились на мокрый металл. Вода сочилась из трещин в камне, и капли стучали по выступу. Рэйчел подставила ладони и попробовала воду.
– Нормально. Холодная.
Утолив жажду, они отыскали на выступе относительно сухое место. Дилл свесил ноги и потянул мышцы на шее, поморщившись от боли.
– Как глубоко мы, по-твоему?
– Дипгейт плохо видно, – задрав голову, ответила Рэйчел. – Но он теперь ярче. Там, наверное, около полудня.
На невообразимой высоте призрачные полоски и завитки света венчали колодец пропасти. Дилл посмотрел вниз – ничего.
– Может быть, дна действительно нет?
Рэйчел подняла фонарь и, сделав несколько осторожных шагов вдоль выступа, остановилась и села на корточки.
– Знаешь, Дилл, поверхность не плоская, она поднимается под небольшим углом. – Девушка еще раз подняла фонарь, чтобы осмотреть выступ. – Когда мы остановились в первый раз, я не была уверена, но теперь… Здесь угол круче. Должно быть, выступ по спирали поднимается по скале.
– Дорога вниз?
– Или наверх. – Рэйчел подняла на него глаза. Наверное, эта тропа спрятана под краем пропасти.
– Но зачем?
Рэйчел покачала головой.
– Не знаю. Но этого здесь быть не должно. Металл, – она провела рукой по краю выступа, – заржавел. А наверху – нет. Эта часть дороги старше. Скорее всего старше на несколько десятков лет.
– Мы можем спуститься по выступу.
Убийца посмотрела вниз.
– Не видно никаких признаков Дипа. Если город действительно существует, значит, он либо не освещен, либо до него еще слишком далеко. Мы так можем неделями ходить.
Целый город, погрязший в вечной темноте. У Дилла сердце замерло от одной только мысли. Вся темнота собралась там, заперта, словно в ловушке. Ангел подошел поближе к фонарю. Масло скоро закончится. Он внезапно почувствовал, будто тонет, будто невесомое тело поглотил бездонный океан. Его охватило непреодолимое желание вырваться на поверхность. Дрожа всем телом, Дилл встал, с трудом глотая воздух.
– Дилл? – Рэйчел вдруг оказалась рядом. – Посмотри на меня! – Она повернула его лицо и посмотрела прямо ему в глаза. – Я не позволю никакой беде случиться с тобой.
Дилл едва мог дышать.
– Посмотри на меня! Я тебя не брошу. Ты в безопасности. – Девушка подняла фонарь. В ее глазах блестела тревога. – Осталось много масла. Много света.
Постепенно напряжение в легких прошло, и дрожь утихла.
– Прости, Рэйчел. Мне очень стыдно. – Он хотел отвернуться, хотел, чтобы она отпустила его, но девушка крепко держала ангела за руку.
– Тебе нечего стыдиться. Все чего-то боятся. Посмотри на Карнивал. Почему, как ты думаешь, она избегает света?
– Я архон храма. – Голос Дилла оборвался. – Но у меня ничего не получается так, как надо. Я не умею обращаться с мечом, едва могу летать. – Ангел закрыл глаза, отчаянно пытаясь скрыть стыд. – Я даже с телегой и лошадьми не могу справиться. А темнота… она меня пугает! Я трус! Пустое место.
Что обо мне подумает отец? А ты, Рэйчел, что ты скажешь, если узнаешь, как я отказывался спуститься? От стыда больше не спрятаться. Дилл посмотрел на Рэйчел полными страдания глазами.
– Ты борешься со своим страхом, Дилл. Посмотри, как далеко ты зашел. Боги на дне, ты храбрее, чем я.
– Но ты умеешь сражаться.
– Думаешь, это храбрость? – В ее улыбке было страдание. – Нет ничего достойного в убийстве, даже с санкции Церкви. Хашеттские варвары тоже люди. Предатель – такой же человек. – Боль в глазах спайна поразила ангела. – Пока меня не перевели на городские крыши, я выискивала хашеттских разведчиков и агентов, иногда наемников или пилигримов, которые бежали из Дипгейта. В Холлоухиле и Сандпорте, в лесах Шейла. Сама не знаю, сколько их было, – страшно вспомнить. Но я убивала их, потому что боялась этого не сделать. Если ты часть отряда спайнов, ты подчиняешься или сам превратишься в угрозу.
Они еще долго стояли в тишине, мили темноты нависли над ними, внизу их ждали неведомые глубины. Диллу начало казаться, что, кроме них, во всем мире никого больше не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63