А прошло-то на самом деле всего лишь два месяца.
Наш лайнер плавно отделился от взлетной площадки. За иллюминатором промелькнули массивные кольца антигравов.
Разогнавшись в атмосферном лифте, космолет пронзил рыжую атмосферу Титана и вырвался в чистый вакуум. В иллюминатор не было видно опоясанного кольцами шара Сатурна, поэтому искры звезд казались особенно яркими и недобрыми. Я узнал желтый костер Канопуса, мысленно соединил несколько светил прямыми и получил созвездие Киль.
Звезды.
Они ведь для каждого свои.
Для штурмана - это столбики цифр. Для торговца - разница в ценах и ассортименте товаров. Для офицера - диспозиция и количество космолетов, патрулирующих систему. Для кого-то - просто холодные игрушки.
А что же они значат для меня самого?
Чужие безразличные глаза, глядящие на человечество все эти тысячелетия? Фальшивые алмазы, манящие к себе доверчивого охотника за наживой? Или соскучившиеся родители, ждущие своих сыновей?
Мне хотелось верить в последний вариант. А еще больше хотелось закрыть глаза и заснуть.
Отвернувшись от иллюминатора, я откинулся на спинку дивана.
2. Фронтир
24.12.2222
По ночам мне продолжали сниться овры, я ни на минуту не мог забыть о предстоящем полете к их опустевшей планете. Мысли все крутились и крутились у меня в голове. Хотелось очистить мозг, избавится от тяжелых раздумий.
Сперва я много времени проводил с Иркой. Девушка развлекала меня как могла. Мы занимались любовью, играли в слова, смотрели фильмы из богатой корабельной фильмотеки. Иногда мы вели задушевные беседы, и я узнал обо всех самых интимных Иркиных приключениях.
То и дело нас навещал Смирнов. Было заметно, что ему поручено неотступно следить за моими действиями. Инцидент на Марсе, когда я вырвался из-под опеки и напился в баре вместе с Иркой, и еще более неприятное происшествие в ПНГК заставили агента быть строгим и внимательным. Юрий появлялся у дверей каждые полтора часа, и ему приходилось открывать, даже когда мы с девушкой были заняты друг другом.
Но чем дольше я находился с Иркой, тем отчетливее осознавал, что скоро нашим отношениям придет конец. Несколько раз я ловил себя на мысли, что она меня беспричинно раздражает.
Я смотрел на родинку у нее на виске, и она выводила меня из себя. Я слушал, как она с придыханием и легким напряжением выговаривает согласные, и этот едва заметный дефект ее речи заставлял меня злиться. Но больше всего меня бесило ее постоянное желание как-то погладить меня, причесать или чмокнуть в щечку. Она каждую минуту что-то шептала мне на ухо или просто целовала, слюнявя кожу.
Поэтому по прошествии трех дней я стал частенько бродить под присмотром Смирнова по огромному космолету, оставляя назойливую девушку в каюте. Уходя, я говорил Ирке, что это необходимо для выполнения миссии, и она покорно оставалась одна.
С другими пассажирами во время прогулок мы старались не заговаривать. Агент ясно дал мне понять, что не стоит заводить тут знакомств - слишком велик риск, что меня опознают. Несмотря на пластические операции, я все еще слишком походил на самого себя. К тому же большинство людей на корабле разговаривали на английском, в котором я, откровенно говоря, не был силен.
Мы со Смирновым успели поиграть в карточную игру «Принцип действия», посмотреть новую комедию «Барраярский пирог», послушать «Симфонию звездных сфер» какого-то композитора Шерстюка и даже посетить лекцию по теоретической ксенопсихологии, которую читал профессор Эндер.
Впрочем, эта лекция мне даже понравилась. Хоть и голая теория, но поведение овров она отражала более-менее верно.
В холле, на выходе из лекционного зала, я неожиданно увидел плотную толпу.
– Чего это там так народ скопился? - спросил я у Смирнова.
Агент был повыше и мог различить, что происходило в центре.
– Певица там какая-то, - приглядевшись, сказал Смирнов. - Она тут первым классом летит.
– Не знаешь, что за певица?
Я перебирал в голове варианты. Их было всего три. Как оказалось, не так уж много знаменитостей я и знал.
– Без понятия, - пожал плечами агент. - Я такими вещами не интересуюсь.
– А как она выглядит, тебе отсюда не видно?
Агент встал на цыпочки и вытянул шею.
– Худенькая, рыжая, с четырьмя телохранителями.
– Четыре телохранителя к внешности не относятся, - усмехнулся я.
– Еще как относятся, - без тени эмоций сказал агент. - Посмотрел бы я на твою внешность после драки с ними!
Похоже, что поп-диву звали Рия. Когда-то я был ее горячим поклонником. Интересно посмотреть на нее по прошествии стольких лет. Может, стоит взять автограф?
Я состроил Смирнову рожу, а потом отвернулся и не спеша подошел к толпе, обступившей певицу.
– Это ведь Рия, да? - спросил я ближайшего ко мне человека.
Тот энергично закивал в ответ.
– Да-да! Она автографы раздает! Первый раз вышла из каюты за время полета!
Пробраться к Рие было не так-то просто.
Передо мной выросла настоящая стена из фанатов. Большинство из них было куда выше и шире, чем я. Пришлось протискиваться вперед, помогая себе локтями. Люди вокруг голосили, тянули вперед диски с песнями дивы или просто бумажки, попавшиеся под руку. Я наконец смог высунуть голову из-под мышки какого-то поклонника и стал рыскать по карманам, чтобы тоже сунуть Рии что-нибудь для росписи.
И в этот миг я увидел ее.
Она стояла, зажатая между двух телохранителей, другие двое находились чуть дальше, сдерживая толпу. Со всех сторон к ней тянулись руки, Рия вымученно улыбалась, давая очередной автограф. Рыжеволосая, с серо-голубыми глазами и едва заметными веснушками на щеках, она была чуть ниже меня, и на вид ей можно было дать лет двадцать, хотя я точно знал, что она как минимум вдвое старше.
Не успел я толком разглядеть Рию, как кто-то стал протискиваться к ней с противоположной стороны. Под этим натиском люди из первого ряда сделали шаг вперед, кто-то врезался плечом в телохранителя Рии, охранник покачнулся и чуть не сбил с ног певицу. Девушка болезненно поморщилась, на миг ее улыбка померкла, но потом вновь вернулась на свое место, уже окончательно утратив естественность. На лбу дивы отчетливо проступили две вертикальные черточки.
Я покачал головой. Нечего сказать - фанаты они и есть фанаты!
Вдруг в затылке взорвался шар боли. Я закусил губу, сдерживаясь, чтобы не закричать.
Перед глазами отчетливо проступили чьи-то пошлые желания. В видении Рию лапали чьи-то руки, забираясь все глубже под платье. Я не сомневался, что это мысли одного из находящихся тут поклонников.
Потом ко мне пришли еще чьи-то смутные мечты, потом еще и еще. И тогда я с удивлением понял, что вся эта толпа готова содрать с певицы одежду, повалить ее на пол и исступленно насиловать.
Стало противно и душно. По спине скользнуло несколько капель пота. Я брезгливо поморщился. Наверное, это часть ее работы - давать автографы и терпеть домогательства фанатов. Почему же на душе так мерзко?
Наверное, потому, что я всегда знал об этих тайных желаниях.
Под налетом цивилизации, поклонения таланту и искусству, в людях все еще живет это животное начало. Либидо двигает цивилизацию. Из-за него развязывали войны, дрались на дуэлях, убивали правителей. Из-за него практически любая техническая новинка, только-только выпущенная в серийное производство, через несколько месяцев уже каким-либо образом приспосабливалась для использования в любовных утехах.
А эти навязчивые идеи, романтизированные писателями и сценаристами современности - секс в невесомости, секс с роботами, секс с инопланетянами? Секс, секс, секс…
Неужели и в самом деле только на нем держится все наше общество?
В ЗЕФ пытались предотвратить подобную пропаганду, но от этого она только обрела большую притягательность. Как и любой запретный плод. На острове Забвения я узнал довольно много людей, поплатившихся свободой за неуемные желания. Но число других, ступивших на опасный путь, становилось только больше.
Я выбрался из толпы, толкнув напоследок особенно здорового и шумного фаната. Тот не обратил на меня никакого внимания.
– Ну и катитесь вы все! - огрызнулся я.
Возвращаясь к Смирнову, я ругал себя за то, что поддался этой истерии. Не хватало еще и мне, собирая слюни рукавом, с квадратными глазами бежать за усталой девушкой и просить ее оставить след от губной помады у меня на лбу!
Тьфу…
Может, когда-нибудь разум все-таки победит фанатизм и животную страсть? Во мне он несколько раз уже побеждал. Впрочем, я тут же поймал себя на том, что в моей каюте сейчас сидит Ирка и я отнюдь не из-за высоких чувств занимаюсь с ней любовью. Виновато, пожалуй, то самое либидо.
– Ну и как? - спросил меня Смирнов. - Взял роспись?
Я в ответ лишь покачал головой.
– Пойдем перекусим? - предложил агент.
– Давай, - согласился я.
В последний раз бросив взгляд на толпу, мы вышли из холла. Смирнов выбрал для трапезы небольшой ресторан на второй палубе. Мы уже пару раз обедали там, и я знал самые вкусные блюда в его меню.
Смирнов выбрал картофель фри и эскалоп.
Я заказал солянку, антрекот с капустой брокколи и, когда официант ушел, спросил у агента:
– Не знаешь, где тут на космолете какое-нибудь место без людей?
– В смысле, чтобы кафе без людей было? - переспросил Смирнов, оглядывая переполненный зал.
– Нет. Я имею в виду вообще. Посидеть, подумать, почитать что-нибудь?
– Мы в оранжерею еще не ходили. Там обычно людей не так уж много. Даже если и есть, то их за деревьями не видно.
– Хорошо, - кивнул я. - Завтра пойду туда.
– С тобой что-то случилось? - Агент внимательно смотрел на меня. - Все в порядке?
– Да, все отлично! - через силу улыбнулся я.
Смирнов пожал плечами.
– Еще, если хочешь, можешь в каюту-океанариум зайти. Там сейчас дельфина перевозят на Рай. Посмотришь, как он плавает. Говорят, интересно.
– Ладно, еще подумаем, - вздохнул я. - Спасибо за информацию!
– Да не за что, - хмыкнул Смирнов.
А потом принесли наш заказ, и мы приступили к трапезе.
25.12.2222
Пресытившись впечатлениями, весь следующий день я провел в корабельной оранжерее. Но и там ближе к вечеру мне откровенно надоело читать невероятно полезную информацию об анноне трехлопастной, иланг-иланге, цитрофортунелле и карамболе.
Я вернулся в каюту. Ирка, завалившись на койку, хрустела чипсами и смотрела очередной романтический боевик.
Увидев, что я пришел, девушка вяло протянула мне пакет.
– Чипсы хочешь?
– Нет, спасибо. - Я покачал головой и присел на свою койку.
– Что с тобой происходит, Сережа? - Ирка задумчиво смотрела на меня, и я непроизвольно опустил глаза. - Ты все время куда-то уходишь. Ты избегаешь меня, да?
– Нет, что ты! - как можно увереннее сказал я, и по спине разлилась свинцовая тяжесть - тело наказывало меня за вранье. - Дела просто! Государственная важность! Совещания, проработка планов, обучение…
– Ты не умеешь врать, - грустно улыбнулась девушка.
– Я никогда не вру!
– Мне-то уж можешь не говорить. Я тебя знаю очень хорошо. Ты мне всю свою историю в подробностях еще на первом свидании поведал!
– Я не вру, - повторил я.
– Такой большой, а такой наивный! Ты ведь в Забвении отсидел, через столько прошел! Неужели так тяжело научиться пудрить девушкам мозги?
– Я и не собираюсь этому учиться! - Во мне поднималась холодная волна ярости. - Ты не знаешь, как и что я делал в Забвении! Ты не знаешь о том, какой ценой я убил овров! Как я сказал, так и будет! Ты не в том положении, чтобы пререкаться!
– Все я прекрасно знаю! - Ирка зло швырнула пакет с чипсами в угол каюты. - Давай!!! Выгони меня! Отправь копать тоннели на вонючий Марс! Ты же у нас крутой!
– Я не понимаю тебя. - Мне с трудом удавалось держать себя в руках. - Ты так сильно хочешь со мной поругаться? Я же говорю - у меня все в порядке, я уходил по делам, я тебе не вру! Какие доказательства мне предъявить в следующий раз?
– Ладно. - Девушка поджала под себя ноги и обхватила руками колени. - Делай что хочешь. Приказывай! Распоряжайся мной как угодно! Я ведь для тебя всегда теперь буду «не в том положении»!
Мне очень сильно хотелось выкрикнуть в ответ массу обидных слов, потом плюнуть и уйти куда-нибудь, оставив ее лежать тут в слезах. Что ей от меня нужно? Зачем устроила эту глупую истерику?
Я уже готов был осуществить задуманное, когда Ирка вдруг соскочила с койки и обняла меня, прижимаясь всем телом.
– Я так боюсь тебя потерять, Сережа! Я тебя люблю! Люблю-люблю-люблю! Ты у меня самое лучшее, что в жизни было. Мне так страшно. Не оставляй меня! Не бросай меня, пожалуйста. Я толстая, знаю. Но я буду худеть. Хочешь, я вообще ничего есть не буду. Я тут про яблочную диету читала - по десять килограммов в месяц можно сгонять. Или могу волосы отрастить и покрасить, я ведь тебе такая нравилась раньше. Что мне сделать? Скажи! Я буду твоей собачкой. Можешь ноги об меня вытирать, только не бросай! У меня в целом мире больше никого не осталось.
Она была такая жалкая и такая родная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Наш лайнер плавно отделился от взлетной площадки. За иллюминатором промелькнули массивные кольца антигравов.
Разогнавшись в атмосферном лифте, космолет пронзил рыжую атмосферу Титана и вырвался в чистый вакуум. В иллюминатор не было видно опоясанного кольцами шара Сатурна, поэтому искры звезд казались особенно яркими и недобрыми. Я узнал желтый костер Канопуса, мысленно соединил несколько светил прямыми и получил созвездие Киль.
Звезды.
Они ведь для каждого свои.
Для штурмана - это столбики цифр. Для торговца - разница в ценах и ассортименте товаров. Для офицера - диспозиция и количество космолетов, патрулирующих систему. Для кого-то - просто холодные игрушки.
А что же они значат для меня самого?
Чужие безразличные глаза, глядящие на человечество все эти тысячелетия? Фальшивые алмазы, манящие к себе доверчивого охотника за наживой? Или соскучившиеся родители, ждущие своих сыновей?
Мне хотелось верить в последний вариант. А еще больше хотелось закрыть глаза и заснуть.
Отвернувшись от иллюминатора, я откинулся на спинку дивана.
2. Фронтир
24.12.2222
По ночам мне продолжали сниться овры, я ни на минуту не мог забыть о предстоящем полете к их опустевшей планете. Мысли все крутились и крутились у меня в голове. Хотелось очистить мозг, избавится от тяжелых раздумий.
Сперва я много времени проводил с Иркой. Девушка развлекала меня как могла. Мы занимались любовью, играли в слова, смотрели фильмы из богатой корабельной фильмотеки. Иногда мы вели задушевные беседы, и я узнал обо всех самых интимных Иркиных приключениях.
То и дело нас навещал Смирнов. Было заметно, что ему поручено неотступно следить за моими действиями. Инцидент на Марсе, когда я вырвался из-под опеки и напился в баре вместе с Иркой, и еще более неприятное происшествие в ПНГК заставили агента быть строгим и внимательным. Юрий появлялся у дверей каждые полтора часа, и ему приходилось открывать, даже когда мы с девушкой были заняты друг другом.
Но чем дольше я находился с Иркой, тем отчетливее осознавал, что скоро нашим отношениям придет конец. Несколько раз я ловил себя на мысли, что она меня беспричинно раздражает.
Я смотрел на родинку у нее на виске, и она выводила меня из себя. Я слушал, как она с придыханием и легким напряжением выговаривает согласные, и этот едва заметный дефект ее речи заставлял меня злиться. Но больше всего меня бесило ее постоянное желание как-то погладить меня, причесать или чмокнуть в щечку. Она каждую минуту что-то шептала мне на ухо или просто целовала, слюнявя кожу.
Поэтому по прошествии трех дней я стал частенько бродить под присмотром Смирнова по огромному космолету, оставляя назойливую девушку в каюте. Уходя, я говорил Ирке, что это необходимо для выполнения миссии, и она покорно оставалась одна.
С другими пассажирами во время прогулок мы старались не заговаривать. Агент ясно дал мне понять, что не стоит заводить тут знакомств - слишком велик риск, что меня опознают. Несмотря на пластические операции, я все еще слишком походил на самого себя. К тому же большинство людей на корабле разговаривали на английском, в котором я, откровенно говоря, не был силен.
Мы со Смирновым успели поиграть в карточную игру «Принцип действия», посмотреть новую комедию «Барраярский пирог», послушать «Симфонию звездных сфер» какого-то композитора Шерстюка и даже посетить лекцию по теоретической ксенопсихологии, которую читал профессор Эндер.
Впрочем, эта лекция мне даже понравилась. Хоть и голая теория, но поведение овров она отражала более-менее верно.
В холле, на выходе из лекционного зала, я неожиданно увидел плотную толпу.
– Чего это там так народ скопился? - спросил я у Смирнова.
Агент был повыше и мог различить, что происходило в центре.
– Певица там какая-то, - приглядевшись, сказал Смирнов. - Она тут первым классом летит.
– Не знаешь, что за певица?
Я перебирал в голове варианты. Их было всего три. Как оказалось, не так уж много знаменитостей я и знал.
– Без понятия, - пожал плечами агент. - Я такими вещами не интересуюсь.
– А как она выглядит, тебе отсюда не видно?
Агент встал на цыпочки и вытянул шею.
– Худенькая, рыжая, с четырьмя телохранителями.
– Четыре телохранителя к внешности не относятся, - усмехнулся я.
– Еще как относятся, - без тени эмоций сказал агент. - Посмотрел бы я на твою внешность после драки с ними!
Похоже, что поп-диву звали Рия. Когда-то я был ее горячим поклонником. Интересно посмотреть на нее по прошествии стольких лет. Может, стоит взять автограф?
Я состроил Смирнову рожу, а потом отвернулся и не спеша подошел к толпе, обступившей певицу.
– Это ведь Рия, да? - спросил я ближайшего ко мне человека.
Тот энергично закивал в ответ.
– Да-да! Она автографы раздает! Первый раз вышла из каюты за время полета!
Пробраться к Рие было не так-то просто.
Передо мной выросла настоящая стена из фанатов. Большинство из них было куда выше и шире, чем я. Пришлось протискиваться вперед, помогая себе локтями. Люди вокруг голосили, тянули вперед диски с песнями дивы или просто бумажки, попавшиеся под руку. Я наконец смог высунуть голову из-под мышки какого-то поклонника и стал рыскать по карманам, чтобы тоже сунуть Рии что-нибудь для росписи.
И в этот миг я увидел ее.
Она стояла, зажатая между двух телохранителей, другие двое находились чуть дальше, сдерживая толпу. Со всех сторон к ней тянулись руки, Рия вымученно улыбалась, давая очередной автограф. Рыжеволосая, с серо-голубыми глазами и едва заметными веснушками на щеках, она была чуть ниже меня, и на вид ей можно было дать лет двадцать, хотя я точно знал, что она как минимум вдвое старше.
Не успел я толком разглядеть Рию, как кто-то стал протискиваться к ней с противоположной стороны. Под этим натиском люди из первого ряда сделали шаг вперед, кто-то врезался плечом в телохранителя Рии, охранник покачнулся и чуть не сбил с ног певицу. Девушка болезненно поморщилась, на миг ее улыбка померкла, но потом вновь вернулась на свое место, уже окончательно утратив естественность. На лбу дивы отчетливо проступили две вертикальные черточки.
Я покачал головой. Нечего сказать - фанаты они и есть фанаты!
Вдруг в затылке взорвался шар боли. Я закусил губу, сдерживаясь, чтобы не закричать.
Перед глазами отчетливо проступили чьи-то пошлые желания. В видении Рию лапали чьи-то руки, забираясь все глубже под платье. Я не сомневался, что это мысли одного из находящихся тут поклонников.
Потом ко мне пришли еще чьи-то смутные мечты, потом еще и еще. И тогда я с удивлением понял, что вся эта толпа готова содрать с певицы одежду, повалить ее на пол и исступленно насиловать.
Стало противно и душно. По спине скользнуло несколько капель пота. Я брезгливо поморщился. Наверное, это часть ее работы - давать автографы и терпеть домогательства фанатов. Почему же на душе так мерзко?
Наверное, потому, что я всегда знал об этих тайных желаниях.
Под налетом цивилизации, поклонения таланту и искусству, в людях все еще живет это животное начало. Либидо двигает цивилизацию. Из-за него развязывали войны, дрались на дуэлях, убивали правителей. Из-за него практически любая техническая новинка, только-только выпущенная в серийное производство, через несколько месяцев уже каким-либо образом приспосабливалась для использования в любовных утехах.
А эти навязчивые идеи, романтизированные писателями и сценаристами современности - секс в невесомости, секс с роботами, секс с инопланетянами? Секс, секс, секс…
Неужели и в самом деле только на нем держится все наше общество?
В ЗЕФ пытались предотвратить подобную пропаганду, но от этого она только обрела большую притягательность. Как и любой запретный плод. На острове Забвения я узнал довольно много людей, поплатившихся свободой за неуемные желания. Но число других, ступивших на опасный путь, становилось только больше.
Я выбрался из толпы, толкнув напоследок особенно здорового и шумного фаната. Тот не обратил на меня никакого внимания.
– Ну и катитесь вы все! - огрызнулся я.
Возвращаясь к Смирнову, я ругал себя за то, что поддался этой истерии. Не хватало еще и мне, собирая слюни рукавом, с квадратными глазами бежать за усталой девушкой и просить ее оставить след от губной помады у меня на лбу!
Тьфу…
Может, когда-нибудь разум все-таки победит фанатизм и животную страсть? Во мне он несколько раз уже побеждал. Впрочем, я тут же поймал себя на том, что в моей каюте сейчас сидит Ирка и я отнюдь не из-за высоких чувств занимаюсь с ней любовью. Виновато, пожалуй, то самое либидо.
– Ну и как? - спросил меня Смирнов. - Взял роспись?
Я в ответ лишь покачал головой.
– Пойдем перекусим? - предложил агент.
– Давай, - согласился я.
В последний раз бросив взгляд на толпу, мы вышли из холла. Смирнов выбрал для трапезы небольшой ресторан на второй палубе. Мы уже пару раз обедали там, и я знал самые вкусные блюда в его меню.
Смирнов выбрал картофель фри и эскалоп.
Я заказал солянку, антрекот с капустой брокколи и, когда официант ушел, спросил у агента:
– Не знаешь, где тут на космолете какое-нибудь место без людей?
– В смысле, чтобы кафе без людей было? - переспросил Смирнов, оглядывая переполненный зал.
– Нет. Я имею в виду вообще. Посидеть, подумать, почитать что-нибудь?
– Мы в оранжерею еще не ходили. Там обычно людей не так уж много. Даже если и есть, то их за деревьями не видно.
– Хорошо, - кивнул я. - Завтра пойду туда.
– С тобой что-то случилось? - Агент внимательно смотрел на меня. - Все в порядке?
– Да, все отлично! - через силу улыбнулся я.
Смирнов пожал плечами.
– Еще, если хочешь, можешь в каюту-океанариум зайти. Там сейчас дельфина перевозят на Рай. Посмотришь, как он плавает. Говорят, интересно.
– Ладно, еще подумаем, - вздохнул я. - Спасибо за информацию!
– Да не за что, - хмыкнул Смирнов.
А потом принесли наш заказ, и мы приступили к трапезе.
25.12.2222
Пресытившись впечатлениями, весь следующий день я провел в корабельной оранжерее. Но и там ближе к вечеру мне откровенно надоело читать невероятно полезную информацию об анноне трехлопастной, иланг-иланге, цитрофортунелле и карамболе.
Я вернулся в каюту. Ирка, завалившись на койку, хрустела чипсами и смотрела очередной романтический боевик.
Увидев, что я пришел, девушка вяло протянула мне пакет.
– Чипсы хочешь?
– Нет, спасибо. - Я покачал головой и присел на свою койку.
– Что с тобой происходит, Сережа? - Ирка задумчиво смотрела на меня, и я непроизвольно опустил глаза. - Ты все время куда-то уходишь. Ты избегаешь меня, да?
– Нет, что ты! - как можно увереннее сказал я, и по спине разлилась свинцовая тяжесть - тело наказывало меня за вранье. - Дела просто! Государственная важность! Совещания, проработка планов, обучение…
– Ты не умеешь врать, - грустно улыбнулась девушка.
– Я никогда не вру!
– Мне-то уж можешь не говорить. Я тебя знаю очень хорошо. Ты мне всю свою историю в подробностях еще на первом свидании поведал!
– Я не вру, - повторил я.
– Такой большой, а такой наивный! Ты ведь в Забвении отсидел, через столько прошел! Неужели так тяжело научиться пудрить девушкам мозги?
– Я и не собираюсь этому учиться! - Во мне поднималась холодная волна ярости. - Ты не знаешь, как и что я делал в Забвении! Ты не знаешь о том, какой ценой я убил овров! Как я сказал, так и будет! Ты не в том положении, чтобы пререкаться!
– Все я прекрасно знаю! - Ирка зло швырнула пакет с чипсами в угол каюты. - Давай!!! Выгони меня! Отправь копать тоннели на вонючий Марс! Ты же у нас крутой!
– Я не понимаю тебя. - Мне с трудом удавалось держать себя в руках. - Ты так сильно хочешь со мной поругаться? Я же говорю - у меня все в порядке, я уходил по делам, я тебе не вру! Какие доказательства мне предъявить в следующий раз?
– Ладно. - Девушка поджала под себя ноги и обхватила руками колени. - Делай что хочешь. Приказывай! Распоряжайся мной как угодно! Я ведь для тебя всегда теперь буду «не в том положении»!
Мне очень сильно хотелось выкрикнуть в ответ массу обидных слов, потом плюнуть и уйти куда-нибудь, оставив ее лежать тут в слезах. Что ей от меня нужно? Зачем устроила эту глупую истерику?
Я уже готов был осуществить задуманное, когда Ирка вдруг соскочила с койки и обняла меня, прижимаясь всем телом.
– Я так боюсь тебя потерять, Сережа! Я тебя люблю! Люблю-люблю-люблю! Ты у меня самое лучшее, что в жизни было. Мне так страшно. Не оставляй меня! Не бросай меня, пожалуйста. Я толстая, знаю. Но я буду худеть. Хочешь, я вообще ничего есть не буду. Я тут про яблочную диету читала - по десять килограммов в месяц можно сгонять. Или могу волосы отрастить и покрасить, я ведь тебе такая нравилась раньше. Что мне сделать? Скажи! Я буду твоей собачкой. Можешь ноги об меня вытирать, только не бросай! У меня в целом мире больше никого не осталось.
Она была такая жалкая и такая родная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62