То едой сгнившей несет, то мочой, то такой гадостью, которой и названия-то нет…
Но не сбить с пути настоящего воина, коли Светильник Нанги ведет его. Правильную дорогу выбрал Бванга, второй Главный воин, хоть и окружную, зато ни одного белого паука на тропе. Он беспрепятственно дойдет до места.
Однако рано радовался Бванга: на их пути показались два белых паука: с железными полосами на бедре, одетые в мерзкие костюмы из кожи мертвых зверей. Слегка покачивающиеся, как кобра перед броском. Глупцы, неужели они не понимают, что воины примут их за домашних животных и не заметят подвоха? Нет-нет, Главный воин хитрее пауков.
— Пусть воины не обращают на них внимания, — сказал Бванга своему отряду, — Пусть пройдут мимо, точно их и нет вовсе. Бванга не должен сейчас драться. Бванга должен сейчас найти воплощение Великого Пьйонги.
* * *
— Ой-ой-ой, — прошептал Дос, хватаясь за меч. — Те самые! А нас всего двое-то…
Пятерка чернокожих типов в одеяниях-мешках приближалась. Тот, который шел впереди, прощелкал что-то своим соплеменникам, и те принялись старательно вертеть головами, глядя куда угодно, только не на стражников.
— За подмогой надо бежать! — предложил хмельной Дос.
— Поздно, уйдут, — возразил хмельной Гердус. — Давай их сами арестуем, а?
— Ты что! А копья, яд?
— Да какие это копья?! Прутики несерьезные. Смех один. Они ж дикари, Дос, мы их щас быстренько скрутим.
— Их пятеро! Нас двое! Нет, надо за подмогой бежать…
— А подмога тут же учует, что мы навеселе… Кстати, Дос, а десять золотых за арест этих «угольков» как выдаются — за каждого в отдельности или за всю компанию скопом?
— За каждого…
А на скольких делить придется, если мы подмогу приведем?
Глаза Доса загорелись; он тут же вытянул меч из ножен и заступил дорогу иноземцам.
— Эй, господа хорошие, вы арестованы.
* * *
Один из белых пауков в звериных одеждах загородил путь отважным воинам и простонал что-то неразборчивое. Бванга решил не обращать внимания на его потуги и повел свой отряд в обход паука. К несчастью, один из его воинов (молодой Трелга) случайно коснулся обнаженным боком железной полосы, выставленной пауком поперек дороги воинов, и немедленно, но неосмотрительно ткнул в горло наглецу боевой палкой: касание Холодным Железом считалось среди жителей Черных Королевств кровным оскорблением. Однако удар воина не достиг цели — белый паук оказался проворнее.
* * *
Едва чернорожий дикарь коснулся клинка Доса телом и, вздрогнув, точно его укусила змея, отвел руку для удара своим ребячьим копьем, стражник ловким взмахом меча обезглавил оружие противника; наконечник копья беспомощно упал в лужу, а Дос, памятуя о статье Правил Конверума «Действия охранника в угрожающих его жизни обстоятельствах», ничтоже сумняшеся, вонзил острие клинка в черную грудь. Противник, не издав ни единого звука, разбрызгивая кровь, хлещущую изо рта, упал на грязный песок.
— Сволочи, они еще не желают подчиняться приказам городской стражи! — вскричал Дос. — Эй, Гердус, руби им наконечники копий к Сету и бей плашмя! Нам бы их живыми взять!..
Тут воздух прорезал душераздирающий вопль.
* * *
Воин Трелга упал, ужаленный железной полосой белого паука, захлебываясь собственной кровью. Их заманили в ловушку! Но настоящие воины не сдаются! Бванга издал боевой клич соплеменников. Четверо против двоих: паукам не устоять! Воины ощетинилась боевыми палками. Проклятые белые пауки, вам не удержать в своих мерзких лапах украденное воплощение Великого Пьйонги!
И отряд второго Главного воина бросился на белых пауков.
* * *
— Дос, сзади!.. — истошно закричал мигом протрезвевший Гердус. Сам он круговым взмахом меча отрубил руку у очередного чернорожего — ту, что держала копье, и выставил клинок навстречу разящему сверху копью другого дикаря.
Что происходило с его другом, он не видел.
А жаль: неприметно зашедший сзади чужак вонзил свой «прутик» точно между лопаток Доса. Стражник повалился без стона и крика.
Черные ребята оказались все же не такими тупыми дикарями, как представляли их себе подвыпившие солдаты. Они действовали слаженно и быстро: пока двое отвлекали врага грозными выкриками и угрожающими взмахами боевыми палками, один быстро и точно наносил удар.
Бой закончился скоро.
Глава XXIII
Было жарко: солнце лупило в распахнутое единственное окно комнаты на втором этаже постоялого двора «Три звезды», выходящее на задний двор. Но никто из присутствующих жары, казалось, не замечал: двое слушали третьего.
— …И очень быстро я понял, что даже если втереться в доверие к местным ворам, даже если стать одним из ближайших соратников Короля Теней, все равно увидеть его мне не удастся, — рассказывал Вайгал, прислонившись спиной к высокому подоконнику. Плащ он так и не снимал, хотя солнце било ему прямо в спину. — Потому что он очень хитер, этот Аффендос. А я должен был найти неопровержимые доказательства не только его существования, но и узнать, кем он является на самом деле.
«Крутит, ох крутит этот «посланник Короля», Нергалово семя ему в глотку, — такие мысли кружились, как пчелы над медом, в голове мрачно молчащего Деливио, начальника стражи сенатора Моравиуса. Он сидел на табурете возле самой двери, опершись на поставленный между ног меч. — Опять, как и тогда, в трактире. При чем тут Аффендос, вонючий королишка вонючих «теней»? Рыжий ведь про Моравиуса говорил…»
— Не вызывало сомнений, что в Конверуме Аффендос занимает далеко не последнее место — иначе как объяснить полную его осведомленность во всех городских делах? — говорил между тем Вайгал. — Нет, кое-что мне удалось выведать, но я быстро уперся в тупик; я понял, что действовать дальше в одиночку бесполезно. Иными словами, мне понадобился помощник.
— Ах, Кром порази меня молнией… — изумленно прошептал Конан. Он расположился на скромной постели, подогнув одну ногу под себя и опершись на колено. Только теперь кусочки мозаики стали складываться для него в цельную картину.
Вайгал ухмыльнулся.
— Да-да, друг мой, ты угадал. В помощники я выбрал киммерийца Конана — чужака в этих краях и, стало быть, с миром «теней» не связанного; вора, но не по природе, а в силу обстоятельств; ловкого, хитрого, толкового и в меру безрассудного сорвиголову. Так что, Конан, сами боги послали мне тебя. Вот я и решил познакомиться с тобой поближе, подружиться… и использовать в своих делах.
— Но — как ты смог… ведь я… — Конан вдруг хлопнул себя по лбу, — Пожар в лавке этого купца, как его… что торгует зерном и крупой… Хамара! В ту ночь, когда мы с тобой познакомились!.. Бел, ты специально забрался туда, специально поджег лавку, чтобы мы вместе…
Вайгал кивнул.
— Я же говорил, что ты толковый парнишка. Верно, таким образом я сошелся с тобой и уговорил стать моим подельником в воровском ремесле. Но ты работал не на «теней». Ты работал на правительство Коринфии…
— Ладно, хватит языком молоть, — вдруг резко перебил его до сих пор молчавший Деливио. — Какой такой Аффендос? При чем здесь Аффендос? Ты же мне про Немедию что-то плел! И про документы, тобой украденные, что-то говорил! Так где они?!
Вайгал хмуро глянул на начальника сенаторской стражи, потом снова обратился к Конану.
— Деливио прав. Моравиус тут ни при чем. Я ошибся, решив забраться в дом сенатора. Я… то есть мы искали не там… Однако, как говорится среди «теней», порой ищешь вошь, а находишь брошь. Вот что мы… то есть я украл в кабинете Моравиуса.
С этими словами Вайгал отлепился от подоконника, подошел к стене рядом с дверью и провел ладонью по деревянной обшивке.
— Со щелчком открылась неприметная потайная дверца, откуда «вор» достал скатанный в свиток пергамент. Передал его Деливио.
Деливио недоверчиво взял его. Развернул. Вчитался.
— А Вайгал тем временем обернулся к Конану.
— Да, я ошибся. Дом Моравиуса не имеет отношения к деятельности Аффендоса. Я искал там одно… а нашел нечто совсем другое. Однако не менее важное для всей страны. — Он вернулся к открытому окну, вновь оперся спиной о подоконник. — Не знаю, известно ли тебе, Конан, что вокруг Дороги Королей, которая тянется через Коринфию, давно идет тайная, глазу простого обывателя незаметная, но упорная война. Многие страны желают разместить свои отряды вдоль ее участков. А особенно старается в этом Немедия — она давно ищет лазейку, через которую могла бы протащить своих людей в оборону коринфского отрезка Дороги. Представляешь, какие блага ей это принесет?.. И, похоже, Немедия нашла такую лазейку. В лице сенатора Моравиуса.
— Этого быть не может, — сказал Деливио…
* * *
Две жизни настоящих воинов за две жизни белых пауков — слишком большая цена. Но за вызволение Великого Пьйонги из гнета он, Главный воин Бванга, готов заплатить и не такую цену.
Их осталось трое — выходцев из дальних земель, чужаков в этих нечестивых местах, отважных искателей украденного бога. Воину, которому белый паук отрубил руку, пришлось помочь вернуться в живот Нанги, чтобы он своими криками не привлек других пауков, а труп его и труп Трелга спрятать в груде гнилой соломы, от которой несло недавно пролитой мочой. По законам племени, вместе с телом положено хоронить и жену павшего воина, и его оружие. Но Бванга пошел наперекор законам: жена была далеко, а оружие еще может пригодиться. Подобрал он и из лужи отрубленный наконечник боевой палки убитого пауками Трелга. Яд муараре — он и в пещерах белых пауков яд муараре.
Близка, близка цель: Светильник Нанги разгорается все ярче… И — вот он, изрытый пещерами камень белых пауков. Да-да, именно здесь томится в плене Великий Пьйонга!
* * *
— Этого быть не может, — сказал Деливио, наконец оторвавшись от чтения пергамента. — Я не верю. Это фальшивка. Сенатор Моравиус — достойный и честный гражданин Конверума…
— …однако это не мешает ему получать деньги от немедийского двора, — спокойно возразил Вайгал. — Или тебе не знакома личная печать твоего хозяина на этих письмах — письмах, в которых он обещает Немедии отдать свой голос в поддержку совместной охраны коринфского участка Дороги Королей? Или тебе не известно, к чему приведет подобная уступка Немедии?..
— К тому, что очень скоро Немедия полностью возьмет в свои руки патрулирование на нашем отрезке, — прошептал Деливио. — Но я не могу поверить, что именно Моравиус…
— Ты своим глазам не можешь поверить, — жестко сказал Вайгал. — Эти письма…
— А если я сейчас порву эти письма? — гаркнул Деливио. В его голоса звучало столько беспомощной злости, что Конан напрягся: не приведи Кром, еще от волнения за меч схватится.
— Рви, — тем же жестким тоном ответил Вайгал. — Но что от этого изменится? Я все равно доложу королю об измене, а, поскольку при дворе мне доверяют, то Моравиусу твоему и так, и этак не выкрутиться — найдутся и другие доказательства… Послушай, Деливио, ты не веришь в возможность предательства со стороны собственного хозяина или в неопровержимую подлинность документов?
Деливио промолчал.
«Допустим, все, что он говорит, правда. Или не все, но главное — Моравиус продался немедийцам. Очень возможно. Немедийский двор всегда искал, а сейчас тем более ищет подходы к влиятельным лицам Коринфии. Ему позарез необходимо активно противодействовать аквилонским проискам. Да, на коринфской земле давно ведется скрытое и очень упорное противоборство двух могущественных держав за то, чтобы подчинить Коринфию своей воле, а впоследствии сделать из нее аквилонскую или немедийскую провинцию. Вайгал сообщил, что у него имеются доказательства того, что Моравиус дал согласие немедийскому двору оказать помощь в размещении их войск вдоль коринфского отрезка Дороги Королей. Если это произойдет, то не за горами будет ввод в страну немедийской армии и установление в Коринфии немедийского правления. Иначе как предательством подобное не назовешь. Если это правда.
Способен Моравиус на предательство? Да, если быть честным, да. Ловил ты себя, Деливио, на подозрениях в том, что твой хозяин занимается тайной, тщательно укрываемой им деятельностью? Да. И не случайно ты, Деливио, разыгрывал перед ним простачка, а ради того, чтобы он не подумал, что ты способен пронюхать о его делишках, и тогда ты стал бы ему опасен.
Все так, все так. Но что же мне делать?..»
И тут снизу донесся полный невыразимого страдания вопль:
— Вайга-а-а-ал!!1
* * *
Карлик по кличке Гнус, тот, что открыл дверь Вайгалу на условный стук, отличался двумя положительными качествами, благодаря которым тайные посланники Короля Коринфии иногда прибегали к его услугам: он жил один в заброшенном доме и умел молчать. Привычку не трепать языком Гнус приобрел после многочисленных уроков, которые преподносила уродцу его тяжелая жизнь, задолго до того, как обосновался в Конверуме, в услужении стареющей тетки Огассы, хозяйки постоялого двора «Три звезды». А жил он один-одинешенек в просторном пустующем здании и не был выселяем чиновничьей братией Конверума благодаря той же тетке Огассе, которая завещала постоялый двор своему любимому слуге на сто лет после ее смерти с правом распоряжаться им, как тому вздумается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Но не сбить с пути настоящего воина, коли Светильник Нанги ведет его. Правильную дорогу выбрал Бванга, второй Главный воин, хоть и окружную, зато ни одного белого паука на тропе. Он беспрепятственно дойдет до места.
Однако рано радовался Бванга: на их пути показались два белых паука: с железными полосами на бедре, одетые в мерзкие костюмы из кожи мертвых зверей. Слегка покачивающиеся, как кобра перед броском. Глупцы, неужели они не понимают, что воины примут их за домашних животных и не заметят подвоха? Нет-нет, Главный воин хитрее пауков.
— Пусть воины не обращают на них внимания, — сказал Бванга своему отряду, — Пусть пройдут мимо, точно их и нет вовсе. Бванга не должен сейчас драться. Бванга должен сейчас найти воплощение Великого Пьйонги.
* * *
— Ой-ой-ой, — прошептал Дос, хватаясь за меч. — Те самые! А нас всего двое-то…
Пятерка чернокожих типов в одеяниях-мешках приближалась. Тот, который шел впереди, прощелкал что-то своим соплеменникам, и те принялись старательно вертеть головами, глядя куда угодно, только не на стражников.
— За подмогой надо бежать! — предложил хмельной Дос.
— Поздно, уйдут, — возразил хмельной Гердус. — Давай их сами арестуем, а?
— Ты что! А копья, яд?
— Да какие это копья?! Прутики несерьезные. Смех один. Они ж дикари, Дос, мы их щас быстренько скрутим.
— Их пятеро! Нас двое! Нет, надо за подмогой бежать…
— А подмога тут же учует, что мы навеселе… Кстати, Дос, а десять золотых за арест этих «угольков» как выдаются — за каждого в отдельности или за всю компанию скопом?
— За каждого…
А на скольких делить придется, если мы подмогу приведем?
Глаза Доса загорелись; он тут же вытянул меч из ножен и заступил дорогу иноземцам.
— Эй, господа хорошие, вы арестованы.
* * *
Один из белых пауков в звериных одеждах загородил путь отважным воинам и простонал что-то неразборчивое. Бванга решил не обращать внимания на его потуги и повел свой отряд в обход паука. К несчастью, один из его воинов (молодой Трелга) случайно коснулся обнаженным боком железной полосы, выставленной пауком поперек дороги воинов, и немедленно, но неосмотрительно ткнул в горло наглецу боевой палкой: касание Холодным Железом считалось среди жителей Черных Королевств кровным оскорблением. Однако удар воина не достиг цели — белый паук оказался проворнее.
* * *
Едва чернорожий дикарь коснулся клинка Доса телом и, вздрогнув, точно его укусила змея, отвел руку для удара своим ребячьим копьем, стражник ловким взмахом меча обезглавил оружие противника; наконечник копья беспомощно упал в лужу, а Дос, памятуя о статье Правил Конверума «Действия охранника в угрожающих его жизни обстоятельствах», ничтоже сумняшеся, вонзил острие клинка в черную грудь. Противник, не издав ни единого звука, разбрызгивая кровь, хлещущую изо рта, упал на грязный песок.
— Сволочи, они еще не желают подчиняться приказам городской стражи! — вскричал Дос. — Эй, Гердус, руби им наконечники копий к Сету и бей плашмя! Нам бы их живыми взять!..
Тут воздух прорезал душераздирающий вопль.
* * *
Воин Трелга упал, ужаленный железной полосой белого паука, захлебываясь собственной кровью. Их заманили в ловушку! Но настоящие воины не сдаются! Бванга издал боевой клич соплеменников. Четверо против двоих: паукам не устоять! Воины ощетинилась боевыми палками. Проклятые белые пауки, вам не удержать в своих мерзких лапах украденное воплощение Великого Пьйонги!
И отряд второго Главного воина бросился на белых пауков.
* * *
— Дос, сзади!.. — истошно закричал мигом протрезвевший Гердус. Сам он круговым взмахом меча отрубил руку у очередного чернорожего — ту, что держала копье, и выставил клинок навстречу разящему сверху копью другого дикаря.
Что происходило с его другом, он не видел.
А жаль: неприметно зашедший сзади чужак вонзил свой «прутик» точно между лопаток Доса. Стражник повалился без стона и крика.
Черные ребята оказались все же не такими тупыми дикарями, как представляли их себе подвыпившие солдаты. Они действовали слаженно и быстро: пока двое отвлекали врага грозными выкриками и угрожающими взмахами боевыми палками, один быстро и точно наносил удар.
Бой закончился скоро.
Глава XXIII
Было жарко: солнце лупило в распахнутое единственное окно комнаты на втором этаже постоялого двора «Три звезды», выходящее на задний двор. Но никто из присутствующих жары, казалось, не замечал: двое слушали третьего.
— …И очень быстро я понял, что даже если втереться в доверие к местным ворам, даже если стать одним из ближайших соратников Короля Теней, все равно увидеть его мне не удастся, — рассказывал Вайгал, прислонившись спиной к высокому подоконнику. Плащ он так и не снимал, хотя солнце било ему прямо в спину. — Потому что он очень хитер, этот Аффендос. А я должен был найти неопровержимые доказательства не только его существования, но и узнать, кем он является на самом деле.
«Крутит, ох крутит этот «посланник Короля», Нергалово семя ему в глотку, — такие мысли кружились, как пчелы над медом, в голове мрачно молчащего Деливио, начальника стражи сенатора Моравиуса. Он сидел на табурете возле самой двери, опершись на поставленный между ног меч. — Опять, как и тогда, в трактире. При чем тут Аффендос, вонючий королишка вонючих «теней»? Рыжий ведь про Моравиуса говорил…»
— Не вызывало сомнений, что в Конверуме Аффендос занимает далеко не последнее место — иначе как объяснить полную его осведомленность во всех городских делах? — говорил между тем Вайгал. — Нет, кое-что мне удалось выведать, но я быстро уперся в тупик; я понял, что действовать дальше в одиночку бесполезно. Иными словами, мне понадобился помощник.
— Ах, Кром порази меня молнией… — изумленно прошептал Конан. Он расположился на скромной постели, подогнув одну ногу под себя и опершись на колено. Только теперь кусочки мозаики стали складываться для него в цельную картину.
Вайгал ухмыльнулся.
— Да-да, друг мой, ты угадал. В помощники я выбрал киммерийца Конана — чужака в этих краях и, стало быть, с миром «теней» не связанного; вора, но не по природе, а в силу обстоятельств; ловкого, хитрого, толкового и в меру безрассудного сорвиголову. Так что, Конан, сами боги послали мне тебя. Вот я и решил познакомиться с тобой поближе, подружиться… и использовать в своих делах.
— Но — как ты смог… ведь я… — Конан вдруг хлопнул себя по лбу, — Пожар в лавке этого купца, как его… что торгует зерном и крупой… Хамара! В ту ночь, когда мы с тобой познакомились!.. Бел, ты специально забрался туда, специально поджег лавку, чтобы мы вместе…
Вайгал кивнул.
— Я же говорил, что ты толковый парнишка. Верно, таким образом я сошелся с тобой и уговорил стать моим подельником в воровском ремесле. Но ты работал не на «теней». Ты работал на правительство Коринфии…
— Ладно, хватит языком молоть, — вдруг резко перебил его до сих пор молчавший Деливио. — Какой такой Аффендос? При чем здесь Аффендос? Ты же мне про Немедию что-то плел! И про документы, тобой украденные, что-то говорил! Так где они?!
Вайгал хмуро глянул на начальника сенаторской стражи, потом снова обратился к Конану.
— Деливио прав. Моравиус тут ни при чем. Я ошибся, решив забраться в дом сенатора. Я… то есть мы искали не там… Однако, как говорится среди «теней», порой ищешь вошь, а находишь брошь. Вот что мы… то есть я украл в кабинете Моравиуса.
С этими словами Вайгал отлепился от подоконника, подошел к стене рядом с дверью и провел ладонью по деревянной обшивке.
— Со щелчком открылась неприметная потайная дверца, откуда «вор» достал скатанный в свиток пергамент. Передал его Деливио.
Деливио недоверчиво взял его. Развернул. Вчитался.
— А Вайгал тем временем обернулся к Конану.
— Да, я ошибся. Дом Моравиуса не имеет отношения к деятельности Аффендоса. Я искал там одно… а нашел нечто совсем другое. Однако не менее важное для всей страны. — Он вернулся к открытому окну, вновь оперся спиной о подоконник. — Не знаю, известно ли тебе, Конан, что вокруг Дороги Королей, которая тянется через Коринфию, давно идет тайная, глазу простого обывателя незаметная, но упорная война. Многие страны желают разместить свои отряды вдоль ее участков. А особенно старается в этом Немедия — она давно ищет лазейку, через которую могла бы протащить своих людей в оборону коринфского отрезка Дороги. Представляешь, какие блага ей это принесет?.. И, похоже, Немедия нашла такую лазейку. В лице сенатора Моравиуса.
— Этого быть не может, — сказал Деливио…
* * *
Две жизни настоящих воинов за две жизни белых пауков — слишком большая цена. Но за вызволение Великого Пьйонги из гнета он, Главный воин Бванга, готов заплатить и не такую цену.
Их осталось трое — выходцев из дальних земель, чужаков в этих нечестивых местах, отважных искателей украденного бога. Воину, которому белый паук отрубил руку, пришлось помочь вернуться в живот Нанги, чтобы он своими криками не привлек других пауков, а труп его и труп Трелга спрятать в груде гнилой соломы, от которой несло недавно пролитой мочой. По законам племени, вместе с телом положено хоронить и жену павшего воина, и его оружие. Но Бванга пошел наперекор законам: жена была далеко, а оружие еще может пригодиться. Подобрал он и из лужи отрубленный наконечник боевой палки убитого пауками Трелга. Яд муараре — он и в пещерах белых пауков яд муараре.
Близка, близка цель: Светильник Нанги разгорается все ярче… И — вот он, изрытый пещерами камень белых пауков. Да-да, именно здесь томится в плене Великий Пьйонга!
* * *
— Этого быть не может, — сказал Деливио, наконец оторвавшись от чтения пергамента. — Я не верю. Это фальшивка. Сенатор Моравиус — достойный и честный гражданин Конверума…
— …однако это не мешает ему получать деньги от немедийского двора, — спокойно возразил Вайгал. — Или тебе не знакома личная печать твоего хозяина на этих письмах — письмах, в которых он обещает Немедии отдать свой голос в поддержку совместной охраны коринфского участка Дороги Королей? Или тебе не известно, к чему приведет подобная уступка Немедии?..
— К тому, что очень скоро Немедия полностью возьмет в свои руки патрулирование на нашем отрезке, — прошептал Деливио. — Но я не могу поверить, что именно Моравиус…
— Ты своим глазам не можешь поверить, — жестко сказал Вайгал. — Эти письма…
— А если я сейчас порву эти письма? — гаркнул Деливио. В его голоса звучало столько беспомощной злости, что Конан напрягся: не приведи Кром, еще от волнения за меч схватится.
— Рви, — тем же жестким тоном ответил Вайгал. — Но что от этого изменится? Я все равно доложу королю об измене, а, поскольку при дворе мне доверяют, то Моравиусу твоему и так, и этак не выкрутиться — найдутся и другие доказательства… Послушай, Деливио, ты не веришь в возможность предательства со стороны собственного хозяина или в неопровержимую подлинность документов?
Деливио промолчал.
«Допустим, все, что он говорит, правда. Или не все, но главное — Моравиус продался немедийцам. Очень возможно. Немедийский двор всегда искал, а сейчас тем более ищет подходы к влиятельным лицам Коринфии. Ему позарез необходимо активно противодействовать аквилонским проискам. Да, на коринфской земле давно ведется скрытое и очень упорное противоборство двух могущественных держав за то, чтобы подчинить Коринфию своей воле, а впоследствии сделать из нее аквилонскую или немедийскую провинцию. Вайгал сообщил, что у него имеются доказательства того, что Моравиус дал согласие немедийскому двору оказать помощь в размещении их войск вдоль коринфского отрезка Дороги Королей. Если это произойдет, то не за горами будет ввод в страну немедийской армии и установление в Коринфии немедийского правления. Иначе как предательством подобное не назовешь. Если это правда.
Способен Моравиус на предательство? Да, если быть честным, да. Ловил ты себя, Деливио, на подозрениях в том, что твой хозяин занимается тайной, тщательно укрываемой им деятельностью? Да. И не случайно ты, Деливио, разыгрывал перед ним простачка, а ради того, чтобы он не подумал, что ты способен пронюхать о его делишках, и тогда ты стал бы ему опасен.
Все так, все так. Но что же мне делать?..»
И тут снизу донесся полный невыразимого страдания вопль:
— Вайга-а-а-ал!!1
* * *
Карлик по кличке Гнус, тот, что открыл дверь Вайгалу на условный стук, отличался двумя положительными качествами, благодаря которым тайные посланники Короля Коринфии иногда прибегали к его услугам: он жил один в заброшенном доме и умел молчать. Привычку не трепать языком Гнус приобрел после многочисленных уроков, которые преподносила уродцу его тяжелая жизнь, задолго до того, как обосновался в Конверуме, в услужении стареющей тетки Огассы, хозяйки постоялого двора «Три звезды». А жил он один-одинешенек в просторном пустующем здании и не был выселяем чиновничьей братией Конверума благодаря той же тетке Огассе, которая завещала постоялый двор своему любимому слуге на сто лет после ее смерти с правом распоряжаться им, как тому вздумается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28