— Но стражники объяснили, что, мол, все в порядке, просто дело очень спешное и скоро он, то есть я, вернусь домой целый и невредимый.
Пробса отвезли на повозке в казармы городской стражи и подвели к постели, на которой метался в забытьи какой-то прыщавый солдатик с перевязанной головой. Вокруг же постели толпились офицеры один другого важнее — поверишь ли, Деливио, сам Ларго присутствовал!
Во время рассказа жена Деливио то и дело вскрикивала и всплескивала руками; сам же начальник сенаторской стражи слушал вполуха — лишь кивал иногда, показывая, что внимает каждому слову родственничка. Шурина он не любил, да и не до него было: карьера на волоске висит, а тут байки какие-то…
Ларго приказал Пробсу немедля привести больного в чувство. А в чем дело? Нападение, объяснили лекарю. Четверо стражников убито, этот — единственный, кто выжил. Только он может опознать преступников. Поэтому, уважаемый врачеватель, примени все свое искусство, и пусть бедняга очнется.
— Дело это, знаете ли, мудреное. Несчастному нанесли очень сильный удар по голове; не исключено, что мозг сдвинулся с места и больной уже никогда не откроет глаза. Но, милый мой Деливио, я же все-таки настоящий лекарь, а не шарлатан там какой-нибудь! Поэтому я смешал две части черного корня, одну часть протертых высушенных листьев костелома и добавил пятьдесят капель жидкости,
которая вырабатывается после трех лет настойки крепкого вина в дубовой бочке. И что ты думаешь? Помогло!..
«Может, все же имеет смысл обратиться к Ларго? — думал Деливио, рассеянно ковыряя гарнир. — Скажу: сенатор-де хочет, чтобы городская стража помогла найти лиходеев… Нет, нельзя. Сенатор как раз-таки этого и не хочет».
— …Его, мол, солдата, громила алебардой ка-ак по голове хрясь! — он, солдат, и отключился. И как остальные погибли, не видел. Зато, говорит, того, второго, он никогда не забудет. Не было, говорит, у него ни чего в руках, стоял себе спокойно на коленях и вдруг — бац, вж-ж! — и арбалетная стрела торчит у командира Битуса аккурат напротив сердца…
«А может, втайне от сенатора, попросить у Ларго помощи? Ведь не должен отказать по старой памяти. Нет, тоже нельзя. Сразу, бестия хитрая, заинтересуется, что, да отчего, да почему втайне…».
Деливио вдруг резко оторвался от своих невеселых мыслей.
— Стой-ка, Пробе. Что ты сказал?
— Я сказал, удар, конечно, сильный, но не смертельный, и к концу месяца…
— Нет-нет. Что ты раньше плел? Про арбалетную стрелу?
— А-а. Солдатик говорил, что никогда в жизни не видел такого мастера стрельбы из самострела. Этот, вор который, стоял себе на коленях, руки пустые, и вдруг — бац! — стреляет из арбалета, да так метко, что командир наповал. Откуда арбалет, говорит, взялся? Прямо колдовство какое-то…
Деливио откинулся на спинку кресла. Сердце билось в ушах, как колокола.
Стараясь не подать виду что его это интересует, он принялся осторожно выспрашивать подробности. «Теней» было двое? Да. И как они выглядели? Один, тот, который арбалетчик, худой, вроде рыжий, хотя в отблесках пожара могло и показаться, а второй, тот, который оглушил солдата, такой чернявый, нездешний, судя по всему. С бородой? Нет, какая там борода. Обыкновенный. Только здоровенный, что твоя башня.
Ну, понятно, борода — дело простое, подумал тогда Деливио. Настриг козлиной шерсти, связал, к подбородку прицепил, и тебя уже собственная жена не узнает. Но что теперь делать? Может, бойцы Ларго уже поймали поджигателей? Убийство четверых солдат — не шутка, тут городская стража город вверх дном перевернет, а отыщет убийц. У них — люди, оружие, осведомители, опыт, а что есть у него, бедного старого Деливио? Только десяток верных воинов, которые, впрочем, за него в огонь и в воду. Пожалуй, с их помощью стоит обзавестись временным помощником в воровских кругах…
— Ну ладно, давай закругляться, — сказал он Гаркану, который с надеждой глядел на него из-под грязных косм. — Поверю, что ты не знаешь, кто поджег лавку купца Хамара. Тогда у меня к тебе будет последний вопрос. Постарайся ответить на него — иначе я просто не знаю, как и быть с тобой. Готов?
Гаркан судорожно кивнул.
— В таком случае скажи-ка мне: знаешь ли ты рыжеволосого парня, который все время таскает с собой самострел и обращается с ним так же ловко, как уличный проповедник со своим языком?
Вот! Пусть Митра покарает его, но в глазах вора промелькнуло понимание. Промелькнуло — и исчезло.
— Итак?
— Нет. Я незнаком с этим человеком, — очень тихо ответил Гаркан.
— Что ж, Пустое Брюхо, ты сам себя наказал, — произнес Деливио голосом, который мог бы заморозить целую бочку воды, — Я-то думал, мы с тобой поняли друг друга. Жаль, что до тебя не дошло, — Он повернулся к помощнику — Россарри…
— Погоди, Деливио, погоди! — закричал вор, — Я сказал, что незнаком с рыжим. И это правда! Но… Но…
— Что — но? — Деливио наклонился вперед.
— Но… Я… — замялся Гаркан, — Поклянись, что не выдашь меня, если я расскажу, что знаю?..
Деливио рассмеялся.
— Да ты совсем обнаглел, Пустое Брюхо! Ты мне еще будешь условия ставить! Я, начальник стражи сенатора Моравиуса, буду что-то обещать тебе — грязному воришке? Да я скорее съем собственные сапоги, чем стану договариваться с такой отвратительной вошью, как ты!
Мерзко было на душе у Пустого Брюха. Он неоднократно попадал в лапы Ларго, стражники выбили ему половину зубов, палачи отрубили уши и все пальцы на ногах, но раз за разом Гаркан возвращался к любимому воровскому ремеслу — ибо знал, что закон Конверума запрещает казнить пойманных «теней», а без ушей и пальцев прожить-то можно, не так ли?.. Однако никогда еще Брюхо не попадал в столь гнусную ситуацию. И выхода пока не видел: старый Деливио не врет, он действительно прикончит его, если Гаркан не расскажет о рыжеволосом. А если расскажет, то Гаркана прикончат собственные дружки. А то и Король Теней самолично.
Вор хлюпнул носом, поерзал на скамье и прогнусавил:
— Когда Аффендос прознает, что я растрепал тебе о ком-то из наших, мне конец. Пощади меня, благородный начальник стражи…
— Хорошо, — поморщился Деливио, — только не скули. Так и быть, услуга за услугу. Ты расскажешь мне о рыжем, а я сделаю так, что твой королек тебя не найдет. Согласен?
Гаркан часто закивал.
— Ну так я слушаю.
Он, Гаркан, никогда встречался с рыжеволосым арбалетчиком. Но вот «тень» Гунст по кличке Рукоять из Квартала Купцов намедни упомянул, что рыжий лис Вайгал последнее время совсем ребят забыл, воровской закон забыл — связался с каким-то дылдой-чужаком и, кажется, свои собственные делишки крутит. Видел его Гунст пару раз в «Червивой груше», так тот даже внимания на закадычного дружка не обратил, болтал о чем-то со своим новым приятелем. Дескать, добром для рыжего арбалетчика это не кончится — «тени» уже роптать начинают. Скоро до Аффендоса дойдет, и тогда рыжему конец. А он, Гаркан, больше ничего не знает, вот клянусь грудями Иштар, господин начальник стражи, но, если ему, господину начальнику стражи, нужно, он может разнюхать еще что-нибудь…
Нетерпеливым жестом Деливио прервал слезный поток слов, поднялся и направился к выходу — на солнечный свет. Он понял, что Гаркан по кличке Пустое Брюхо действительно больше ничего не знает.
— Россарри, — бросил он с порога, — займись-ка нашим гостем. Только смотри, чтоб грязи не было и чтоб эту тварь подольше не нашли.
Гаркан тоненько завизжал, когда над ним нависла ухмыляющаяся громада помощника начальника стражи, но Деливио этого уже не видел.
Итак, клубочек постепенно распутывается. Вайгал, рыжеволосый арбалетчик из «Червивой груши», и его напарник, высокий мускулистый чужестранец. Это они. Вторую такую парочку еще поискать, и совпадения быть не может.
А Гаркана ни отпускать, ни передавать Ларгу было нельзя — либо он дружкам своим расскажет, что Деливио интересуется рыжим и тот затаится, либо Ларго клещами вытянет из вора сведения о Вайгале и найдет его первым… если уже не нашел. Так что надо торопиться.
Он бегом взбежал по ступеням сенаторского дома, уже позабыв о Гаркане Пустое Брюхо: ведь, в конце концов, Деливио вора не обманул — Аффендос этот сказочный не найдет своего подчиненного.
Глава VII
Ночь выдалась лунной, звездной, безветренной. Нетревожимая даже малейшим ветерком вода в бассейне отражала бриллианты звезд, в кустах шебуршала какая-то пичуга, устраиваясь на ночевку. Лунный серебристо-голубой свет окутал фигуру, появившуюся из дверей на ступенях парадного входа; человек в темном, сливающимся с окружающей обстановкой плаще неспешно спустился в садик, остановился возле бассейна. Прислушался. Ничего и никого. За оградой послышалось ленивое цоканье конских копыт — то ночная стража совершала свой еженощный обход богатых кварталов.
Фигура пребывала в недвижимости. Ждала. В отдалении ударил колокол на Центральной башне. Полночь.
Человек в плаще пошевелился, будто услыхал что-то, вновь замер на миг и вдруг скользнул в черную тень, протянувшуюся через садик от мраморной колонны портала. Полностью растворился в темноте.
В этот момент на сцене появилась еще одна фигура — бесплотным призраком она выплыла из зарослей, бесшумно пересекла двор, стараясь держаться затемненных участков богатого поместья, приблизилась к порталу. Остановилась. Нет, не бесплотный призрак это был: под ногой ночного гостя неосторожно треснул сучок.
Первая фигура вышла из тени.
— Дарк.
Второй остановился, медленно повернулся на звук.
— Ты опоздал, Дарк.
Голос говорившего шуршал безжизненно, мертво, как осенняя листва, по которой крадется безжалостный убийца, и невозможно было понять, мужчина произносит эти слова или женщина, юноша или старик… — да и вообще — человек ли, но в тоне его явственно сквозили угроза и холодная жестокость. Дарк, телохранитель Роханы, сестры Кальвии, был из тех немногих посвященных, которые знали, кто именно скрывается под одним из известнейших в городе имен.
Тот, кого назвали Дарком, склонил голову и почтительно ответил:
— Прошу прощения, Аффендос. В последний момент появились новости, которые, я полагаю, тебя заинтересуют. Они-то меня и задержали.
— Да? И что за новости?
— Как мне сообщил верный человек, послезавтра на рассвете в город прибудет караван из Черных Королевств… но не для торговли.
— А для чего же? — Фигура в плаще немного сдвинулась влево, в полосу лунного света, пробивающуюся сквозь ветви деревьев, но лицо по-прежнему оставалось в тени.
— Этого моему человеку выяснить не удалось, зато доподлинно известно, что караванщики везут с собой множество драгоценных камней. Они разобьют лагерь на пустыре у бывшего Южного рынка. Мне думается, Аффендос, что было бы весьма неплохо однажды ночью забраться к ним…
— Нет, — отрезал человек в плаще. — Это слишком рискованно. Черный народ только с виду дикий и бесхитростный… Надо сначала выяснить, нет ли у них, у караванщиков, в запасе каких-нибудь колдовских сюрпризов — на случай появления не званых гостей. Займись-ка этим выяснением, а там поглядим.
— Слушаюсь, Аффендос.
— Дальше.
— Знакомый солдат из городской стражи сообщает, что Туманщика через три дня казнят на городской площади. В принципе для подготовки побега времени достаточно.
— Хорошо. Пусть этим займутся Трехпалый и «тени» Удальца. Им такие дела не впервой проворачивать.
— Слушаюсь.
— Дальше.
— Не знаю, имеет ли это значение и интересно ли тебе…
— В нашем деле, Дарк, все имеет значение; Стало быть, мне все интересно. Выкладывай,
Дарк смущенно кашлянул. Не ведающий страха, жалости и трепета ни перед кем, он отчего-то совершенно терялся рядом со зловещей фигурой Аффендоса… А ведь именно они, Дарк и Томак, и никто иной помогли этому королю конверумских воров взойти на трон, подсказали, что нужно сделать, когда умер король предыдущий. И только они знали тайну нынешнего короля. А точнее… Нет, лучше даже не думать, не вспоминать прошлое. Пусть все останется, как есть. И он, Дарк, пусть останется на своем месте. Как было всегда.
— Дело касается некоей «тени» по имени Вайгал. До меня дошло, что ребята им недовольны. Свои делишки обделывает, а в общий котел ни гроша не приносит. Сошелся с каким-то чужеземцем… А ведь ты знаешь, как у нас к чужакам-то. Так что ребята порешили Вайгала припугнуть, а если не получится — то и на Серые Равнины отправить. Без твоего приказа. А, кроме того, проверил я его историю, — насчет того, что служил он Горбуну Долгоносику в Ианте… Похоже, врет он, Аффендос. Не знает Долгоносик такого. Но ведь парень-то свой, отменный. Так что не ведаю, нужно ли позволять «теням» наказывать его. Ведь Вайгал — один из лучших наших бойцов. Из арбалета палит, что любо-дорого…
— Постой-ка, — встрепенулся человек в черном. — Это не тот ли рыжий арбалетчик, что год назад завалил Мышелова?
Именно он.
— Ага… — Фигура в черном на некоторое время задумалась, затем проговорила все тем же безжизненным голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Пробса отвезли на повозке в казармы городской стражи и подвели к постели, на которой метался в забытьи какой-то прыщавый солдатик с перевязанной головой. Вокруг же постели толпились офицеры один другого важнее — поверишь ли, Деливио, сам Ларго присутствовал!
Во время рассказа жена Деливио то и дело вскрикивала и всплескивала руками; сам же начальник сенаторской стражи слушал вполуха — лишь кивал иногда, показывая, что внимает каждому слову родственничка. Шурина он не любил, да и не до него было: карьера на волоске висит, а тут байки какие-то…
Ларго приказал Пробсу немедля привести больного в чувство. А в чем дело? Нападение, объяснили лекарю. Четверо стражников убито, этот — единственный, кто выжил. Только он может опознать преступников. Поэтому, уважаемый врачеватель, примени все свое искусство, и пусть бедняга очнется.
— Дело это, знаете ли, мудреное. Несчастному нанесли очень сильный удар по голове; не исключено, что мозг сдвинулся с места и больной уже никогда не откроет глаза. Но, милый мой Деливио, я же все-таки настоящий лекарь, а не шарлатан там какой-нибудь! Поэтому я смешал две части черного корня, одну часть протертых высушенных листьев костелома и добавил пятьдесят капель жидкости,
которая вырабатывается после трех лет настойки крепкого вина в дубовой бочке. И что ты думаешь? Помогло!..
«Может, все же имеет смысл обратиться к Ларго? — думал Деливио, рассеянно ковыряя гарнир. — Скажу: сенатор-де хочет, чтобы городская стража помогла найти лиходеев… Нет, нельзя. Сенатор как раз-таки этого и не хочет».
— …Его, мол, солдата, громила алебардой ка-ак по голове хрясь! — он, солдат, и отключился. И как остальные погибли, не видел. Зато, говорит, того, второго, он никогда не забудет. Не было, говорит, у него ни чего в руках, стоял себе спокойно на коленях и вдруг — бац, вж-ж! — и арбалетная стрела торчит у командира Битуса аккурат напротив сердца…
«А может, втайне от сенатора, попросить у Ларго помощи? Ведь не должен отказать по старой памяти. Нет, тоже нельзя. Сразу, бестия хитрая, заинтересуется, что, да отчего, да почему втайне…».
Деливио вдруг резко оторвался от своих невеселых мыслей.
— Стой-ка, Пробе. Что ты сказал?
— Я сказал, удар, конечно, сильный, но не смертельный, и к концу месяца…
— Нет-нет. Что ты раньше плел? Про арбалетную стрелу?
— А-а. Солдатик говорил, что никогда в жизни не видел такого мастера стрельбы из самострела. Этот, вор который, стоял себе на коленях, руки пустые, и вдруг — бац! — стреляет из арбалета, да так метко, что командир наповал. Откуда арбалет, говорит, взялся? Прямо колдовство какое-то…
Деливио откинулся на спинку кресла. Сердце билось в ушах, как колокола.
Стараясь не подать виду что его это интересует, он принялся осторожно выспрашивать подробности. «Теней» было двое? Да. И как они выглядели? Один, тот, который арбалетчик, худой, вроде рыжий, хотя в отблесках пожара могло и показаться, а второй, тот, который оглушил солдата, такой чернявый, нездешний, судя по всему. С бородой? Нет, какая там борода. Обыкновенный. Только здоровенный, что твоя башня.
Ну, понятно, борода — дело простое, подумал тогда Деливио. Настриг козлиной шерсти, связал, к подбородку прицепил, и тебя уже собственная жена не узнает. Но что теперь делать? Может, бойцы Ларго уже поймали поджигателей? Убийство четверых солдат — не шутка, тут городская стража город вверх дном перевернет, а отыщет убийц. У них — люди, оружие, осведомители, опыт, а что есть у него, бедного старого Деливио? Только десяток верных воинов, которые, впрочем, за него в огонь и в воду. Пожалуй, с их помощью стоит обзавестись временным помощником в воровских кругах…
— Ну ладно, давай закругляться, — сказал он Гаркану, который с надеждой глядел на него из-под грязных косм. — Поверю, что ты не знаешь, кто поджег лавку купца Хамара. Тогда у меня к тебе будет последний вопрос. Постарайся ответить на него — иначе я просто не знаю, как и быть с тобой. Готов?
Гаркан судорожно кивнул.
— В таком случае скажи-ка мне: знаешь ли ты рыжеволосого парня, который все время таскает с собой самострел и обращается с ним так же ловко, как уличный проповедник со своим языком?
Вот! Пусть Митра покарает его, но в глазах вора промелькнуло понимание. Промелькнуло — и исчезло.
— Итак?
— Нет. Я незнаком с этим человеком, — очень тихо ответил Гаркан.
— Что ж, Пустое Брюхо, ты сам себя наказал, — произнес Деливио голосом, который мог бы заморозить целую бочку воды, — Я-то думал, мы с тобой поняли друг друга. Жаль, что до тебя не дошло, — Он повернулся к помощнику — Россарри…
— Погоди, Деливио, погоди! — закричал вор, — Я сказал, что незнаком с рыжим. И это правда! Но… Но…
— Что — но? — Деливио наклонился вперед.
— Но… Я… — замялся Гаркан, — Поклянись, что не выдашь меня, если я расскажу, что знаю?..
Деливио рассмеялся.
— Да ты совсем обнаглел, Пустое Брюхо! Ты мне еще будешь условия ставить! Я, начальник стражи сенатора Моравиуса, буду что-то обещать тебе — грязному воришке? Да я скорее съем собственные сапоги, чем стану договариваться с такой отвратительной вошью, как ты!
Мерзко было на душе у Пустого Брюха. Он неоднократно попадал в лапы Ларго, стражники выбили ему половину зубов, палачи отрубили уши и все пальцы на ногах, но раз за разом Гаркан возвращался к любимому воровскому ремеслу — ибо знал, что закон Конверума запрещает казнить пойманных «теней», а без ушей и пальцев прожить-то можно, не так ли?.. Однако никогда еще Брюхо не попадал в столь гнусную ситуацию. И выхода пока не видел: старый Деливио не врет, он действительно прикончит его, если Гаркан не расскажет о рыжеволосом. А если расскажет, то Гаркана прикончат собственные дружки. А то и Король Теней самолично.
Вор хлюпнул носом, поерзал на скамье и прогнусавил:
— Когда Аффендос прознает, что я растрепал тебе о ком-то из наших, мне конец. Пощади меня, благородный начальник стражи…
— Хорошо, — поморщился Деливио, — только не скули. Так и быть, услуга за услугу. Ты расскажешь мне о рыжем, а я сделаю так, что твой королек тебя не найдет. Согласен?
Гаркан часто закивал.
— Ну так я слушаю.
Он, Гаркан, никогда встречался с рыжеволосым арбалетчиком. Но вот «тень» Гунст по кличке Рукоять из Квартала Купцов намедни упомянул, что рыжий лис Вайгал последнее время совсем ребят забыл, воровской закон забыл — связался с каким-то дылдой-чужаком и, кажется, свои собственные делишки крутит. Видел его Гунст пару раз в «Червивой груше», так тот даже внимания на закадычного дружка не обратил, болтал о чем-то со своим новым приятелем. Дескать, добром для рыжего арбалетчика это не кончится — «тени» уже роптать начинают. Скоро до Аффендоса дойдет, и тогда рыжему конец. А он, Гаркан, больше ничего не знает, вот клянусь грудями Иштар, господин начальник стражи, но, если ему, господину начальнику стражи, нужно, он может разнюхать еще что-нибудь…
Нетерпеливым жестом Деливио прервал слезный поток слов, поднялся и направился к выходу — на солнечный свет. Он понял, что Гаркан по кличке Пустое Брюхо действительно больше ничего не знает.
— Россарри, — бросил он с порога, — займись-ка нашим гостем. Только смотри, чтоб грязи не было и чтоб эту тварь подольше не нашли.
Гаркан тоненько завизжал, когда над ним нависла ухмыляющаяся громада помощника начальника стражи, но Деливио этого уже не видел.
Итак, клубочек постепенно распутывается. Вайгал, рыжеволосый арбалетчик из «Червивой груши», и его напарник, высокий мускулистый чужестранец. Это они. Вторую такую парочку еще поискать, и совпадения быть не может.
А Гаркана ни отпускать, ни передавать Ларгу было нельзя — либо он дружкам своим расскажет, что Деливио интересуется рыжим и тот затаится, либо Ларго клещами вытянет из вора сведения о Вайгале и найдет его первым… если уже не нашел. Так что надо торопиться.
Он бегом взбежал по ступеням сенаторского дома, уже позабыв о Гаркане Пустое Брюхо: ведь, в конце концов, Деливио вора не обманул — Аффендос этот сказочный не найдет своего подчиненного.
Глава VII
Ночь выдалась лунной, звездной, безветренной. Нетревожимая даже малейшим ветерком вода в бассейне отражала бриллианты звезд, в кустах шебуршала какая-то пичуга, устраиваясь на ночевку. Лунный серебристо-голубой свет окутал фигуру, появившуюся из дверей на ступенях парадного входа; человек в темном, сливающимся с окружающей обстановкой плаще неспешно спустился в садик, остановился возле бассейна. Прислушался. Ничего и никого. За оградой послышалось ленивое цоканье конских копыт — то ночная стража совершала свой еженощный обход богатых кварталов.
Фигура пребывала в недвижимости. Ждала. В отдалении ударил колокол на Центральной башне. Полночь.
Человек в плаще пошевелился, будто услыхал что-то, вновь замер на миг и вдруг скользнул в черную тень, протянувшуюся через садик от мраморной колонны портала. Полностью растворился в темноте.
В этот момент на сцене появилась еще одна фигура — бесплотным призраком она выплыла из зарослей, бесшумно пересекла двор, стараясь держаться затемненных участков богатого поместья, приблизилась к порталу. Остановилась. Нет, не бесплотный призрак это был: под ногой ночного гостя неосторожно треснул сучок.
Первая фигура вышла из тени.
— Дарк.
Второй остановился, медленно повернулся на звук.
— Ты опоздал, Дарк.
Голос говорившего шуршал безжизненно, мертво, как осенняя листва, по которой крадется безжалостный убийца, и невозможно было понять, мужчина произносит эти слова или женщина, юноша или старик… — да и вообще — человек ли, но в тоне его явственно сквозили угроза и холодная жестокость. Дарк, телохранитель Роханы, сестры Кальвии, был из тех немногих посвященных, которые знали, кто именно скрывается под одним из известнейших в городе имен.
Тот, кого назвали Дарком, склонил голову и почтительно ответил:
— Прошу прощения, Аффендос. В последний момент появились новости, которые, я полагаю, тебя заинтересуют. Они-то меня и задержали.
— Да? И что за новости?
— Как мне сообщил верный человек, послезавтра на рассвете в город прибудет караван из Черных Королевств… но не для торговли.
— А для чего же? — Фигура в плаще немного сдвинулась влево, в полосу лунного света, пробивающуюся сквозь ветви деревьев, но лицо по-прежнему оставалось в тени.
— Этого моему человеку выяснить не удалось, зато доподлинно известно, что караванщики везут с собой множество драгоценных камней. Они разобьют лагерь на пустыре у бывшего Южного рынка. Мне думается, Аффендос, что было бы весьма неплохо однажды ночью забраться к ним…
— Нет, — отрезал человек в плаще. — Это слишком рискованно. Черный народ только с виду дикий и бесхитростный… Надо сначала выяснить, нет ли у них, у караванщиков, в запасе каких-нибудь колдовских сюрпризов — на случай появления не званых гостей. Займись-ка этим выяснением, а там поглядим.
— Слушаюсь, Аффендос.
— Дальше.
— Знакомый солдат из городской стражи сообщает, что Туманщика через три дня казнят на городской площади. В принципе для подготовки побега времени достаточно.
— Хорошо. Пусть этим займутся Трехпалый и «тени» Удальца. Им такие дела не впервой проворачивать.
— Слушаюсь.
— Дальше.
— Не знаю, имеет ли это значение и интересно ли тебе…
— В нашем деле, Дарк, все имеет значение; Стало быть, мне все интересно. Выкладывай,
Дарк смущенно кашлянул. Не ведающий страха, жалости и трепета ни перед кем, он отчего-то совершенно терялся рядом со зловещей фигурой Аффендоса… А ведь именно они, Дарк и Томак, и никто иной помогли этому королю конверумских воров взойти на трон, подсказали, что нужно сделать, когда умер король предыдущий. И только они знали тайну нынешнего короля. А точнее… Нет, лучше даже не думать, не вспоминать прошлое. Пусть все останется, как есть. И он, Дарк, пусть останется на своем месте. Как было всегда.
— Дело касается некоей «тени» по имени Вайгал. До меня дошло, что ребята им недовольны. Свои делишки обделывает, а в общий котел ни гроша не приносит. Сошелся с каким-то чужеземцем… А ведь ты знаешь, как у нас к чужакам-то. Так что ребята порешили Вайгала припугнуть, а если не получится — то и на Серые Равнины отправить. Без твоего приказа. А, кроме того, проверил я его историю, — насчет того, что служил он Горбуну Долгоносику в Ианте… Похоже, врет он, Аффендос. Не знает Долгоносик такого. Но ведь парень-то свой, отменный. Так что не ведаю, нужно ли позволять «теням» наказывать его. Ведь Вайгал — один из лучших наших бойцов. Из арбалета палит, что любо-дорого…
— Постой-ка, — встрепенулся человек в черном. — Это не тот ли рыжий арбалетчик, что год назад завалил Мышелова?
Именно он.
— Ага… — Фигура в черном на некоторое время задумалась, затем проговорила все тем же безжизненным голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28