Казалось бессмысленным сидеть дальше, мускулы уже начали деревенеть от холода. Но первым делом нужно было позаботиться о том, чтобы не потерять фонарь. В боковом кармане рюкзака нашелся моток крепкой бечевки. Найл отрезал ножом небольшой кусок и обвязал фонарь вокруг двойным узлом, сделав петлю для запястья. В качестве последней предосторожности, он привязал к фонарю отрезок подлиннее, закрепив другой конец веревки на кожаном поясе.
Теперь, когда все было готово, Найл перебросил рюкзак через провал, удовлетворенно отметив его падение в десяти футах за дальним краем. Затем, отступил на дюжину шагов, разбежался и с силой оттолкнулся от края, пригнув голову как можно ниже. Часть скалы обрушилась под ногой, но это не помешало прыжку. Юноша приземлился на два фута дальше края. Фонарь выпал из руки, и петля соскользнула с запястья, но бечевка, привязанная к поясу, не дала ему удариться о землю. Племянник Симеона Бойд предупредил, что самая уязвимая часть фонаря - это лампочка.
Сердце бешено колотилось. Присев на минуту, чтобы отдышаться, Найл решил съесть еще одну пищевую таблетку - не потому, что был голоден, а для того, чтобы тепло восстановило кровообращение. Несколько минут спустя, с приятной теплотой внутри, парень надел рюкзак и двинулся вперед.
Через несколько сотен ярдов рев воды стал громче, и он обнаружил, что стена слева от него обрушилась, подточенная водой. Очевидно, были времена, когда вода стояла намного выше, чем в настоящее время. Карта, запечатленная в памяти мыслеотражателем, показывала, что тропа около воды, тянулась на пятьсот ярдов до водопада, однако она продолжала сужаться, пока не стала шириной немногим больше ленты.
Через пятьдесят футов он столкнулся с другой проблемой. Дорога уходила к воде, и ее гладкая твердая поверхность опасно накренилась к реке. Найл снял рюкзак и понес его за лямки, так, чтобы иметь возможность опираться о скалу спиной. Но наступил момент, когда стало слишком опасно продвигаться дальше. Тропа лишь на фут поднималась над стремниной, скорость которой проявлялась, когда река наталкивалась на выступающие камни, с сердитым шипением разбиваясь на пенистые струи. Если бы он потерял опору, то ничто не смогло бы уберечь его от потока, который смыл бы его вниз к водопаду, рев которого теперь был оглушителен. Луч света показывал ему, что проход сужался до трех дюймов, и что в этом месте дорога была чуть выше уровня воды. Но дюжиной ярдов далее тропа расширялась снова, более чем на фут. Без рюкзака он, возможно, пробрался бы, хватаясь за выступы в скале. Но с рюкзаком это, несомненно, становилось слишком опасно. Найл повернулся и с неохотой двинулся назад.
На сердце было тяжело, поскольку он понимал, что столкнулся с перспективой поражения. Он изучил карту достаточно хорошо, чтобы знать, что не было никакого другого пути из этой подземной системы пещер, кроме как через реку или священную пещеру. Другие туннели, согласно карте, были тупиками. Дорога через священную пещеру - даже если он захочет повторить ужасающий подъем по стене - лишь вывела бы его к более отдаленной части города пауков, что не дало бы никакого преимущества. Таким образом, не найди он никакого прохода по валунам через реку, он был бы вынужден вернуться той дорогой, которой пришел. Он подумал было попросить о помощи Асмака или Дравига, но отклонил эту идею - пауки боялись воды.
Найл вернулся к провалу в скале, перебросил рюкзак, затем перепрыгнул сам. На сей раз, он приземлился точно на ноги, даже не выронив фонарь. Через несколько минут он вернулся к мосту через реку. Даже зная, что это безопасно, он ступал осторожно, помня о черной стремнине под ногами. Но любопытство заставило его посветить фонарем вниз в черную воду, и он был удивлен, мельком увидев рыбу, затем другую. Они, должно быть, плыли с гор вниз.
На дальней стороне моста, где белый известняк уступил место почти черному граниту, он увидел, что перспектива была менее безнадежна, чем он опасался. Известняк на противоположной стороне реки был подмыт потоком, так что путь был почти разрушен. Но более твердый гранит едва изменился за столетия. И хотя люди, которые прорубали путь через известняк, оставили гранит нетронутым, его поверхность была не такой неприступной, чем казалась с другого берега реки. Гранит, конечно, разрушался меньше чем известняк, и берег был выше воды, в некоторых местах снижаясь на дюжину футов или больше. В одном месте ему пришлось перебираться через кучу камней, обрушившихся со свода, а в другом - протискиваться в щель, которая, похоже, образовалась в результате землетрясения. Но, по крайней мере, его главное опасение - что стены подойдут слишком близко к краю воды - оказалось напрасным.
Хотя Найлу приходилось идти очень медленно, следя за неровностями и трещинами на поверхности, он быстро продвигался и вскоре смог увидеть на другой стороне реки то место, где он вынужден был повернуть назад. Его единственное опасение теперь состояло в том, что водопад подмыл скалу, ведь его рев сотрясал землю, выказывая свою огромную силу.
Внезапно скала под ногами стала влажной от брызг и опасно скользкой. Найл так внимательно смотрел под ноги, что испугался, когда, повернув фонарь, увидел в нескольких ярдах сбоку стену несущейся вниз воды. От этого зрелища он почувствовал головокружение. Однако он не двинулся с места и посветил лучом в глубину. Двадцатью футами ниже водопад терялся в завесе брызг, вода словно ключом кипела. Ниже по течению река превращалась в молочную пену, каскадами рассыпавшуюся по утесам.
Спуск был затруднен осколками скал, отвалившимися от стен. Очевидно, целая скала разрушилась в какой-то момент, превращая вертикальный спуск в усыпанный камнями склон, который следовало преодолевать с предельной осторожностью. Промокший от брызг с головы до пят, Найл изрядно устал.
Он сел на плоский камень у подножия водопада, чтобы дать отдых ноющим ногам. Направив луч фонаря на сияющие брызги, он удивился, заметив, что имелся промежуток приблизительно в десять футов между водопадом и скалой за ним. Этого не было на карте. Почти плоский уступ тянулся позади ревущего водопада до другого берега. На мгновение он задумался было о том, чтобы перейти через реку, затем вспомнил крошащийся известняк с другой стороны и решил, что на этом пусть неровном, но, по крайней мере, твердом берегу, он будет в большей безопасности.
Когда зубы начали стучать от холода, Найл решил, что пришло время идти дальше. Он хотел было использовать мыслеотражатель, который поднял бы температуру его тела, но знал, что этим истощил бы свою энергию, а ему потребуются все ее резервы, если он хочет выбраться из этого места в течение нескольких последующих часов.
По крайней мере, путь перед ним был менее каменистым и неровным; когда-то в отдаленном прошлом вода отшлифовала его, как наждачная бумага. Он уже настолько освоился с ревом воды, что игнорировал его и шагал вдоль быстрины, как будто на прогулке. Постепенно шум затих позади него. Полчаса спустя, река расширилась, ее поверхность стала настолько гладкой, что казалась почти неподвижной.
Найлу попался каменный выступ с плоской поверхностью и вертикальной спинкой, как у стула, он воспользовался возможностью сесть и отдохнуть. Ходьба разогрела его, и он больше не чувствовал себя замерзшим. Ненадолго закрыв глаза, он было поддался желанию вздремнуть. Но, вспомнив длинноносых крыс, Найл открыл глаза и, посветив вокруг фонарем, осмотрелся. Река текла плавно, почти вдвое медленнее, чем раньше, а стены вздымались вверх на тридцать футов к закругленному своду, который выглядел почти искусственным.
Когда он направил луч света на противоположную сторону реки, приблизительно на расстоянии шестидесяти футов что-то привлекло его внимание. Свет отразился от какой-то блестящей поверхности, и, когда он всмотрелся внимательней, это оказалась небольшая лодка. Он сузил луч, повернув отражатель, и луч света ударил в темноту, осветив перевернутую вверх дном лодку. На таком расстоянии было невозможно увидеть, была ли она разбита и выброшена на берег течением, но, увидев в нескольких ярдах от нее другую перевернутую лодку, а за ней еще три, он понял, что перед ним не последствия несчастного случая. В недалеком прошлом люди жили в этой пещере и плавали по реке.
Из-за мокрой одежды он снова стал замерзать и, расширив луч фонаря, двинулся вперед. Найл прикинул, что должен пройти еще приблизительно с милю.
Примерно половину расстояния он шел по гладкому красному песчанику, позволявшему развить неплохую скорость. Вода выточила внушительного вида фигуры, которые возвышались над головой, делая пещеру похожей на своего рода собор, со столбами, напоминавшими красные сталагмиты. Но, когда тонкий луч фонаря осветил потолок и стены, он увидел впереди то, что заставило его сердце упасть. Туннель вновь сужался в каньон, и стены песчаника внезапно сомкнулись, образуя подобие бутылочного горлышка.
Найл прошел еще сотню ярдов, надеясь найти другой проход. Углубление, похожее на вход в туннель, давало некоторую надежду, и он спустился к нему по склону, но, когда он очутился перед входом, луч осветил лишь глубокую пещеру, которая заканчивалась стеной скальных обломков.
С тяжелым сердцем он медленно поднялся обратно на вершину и пошел по берегу туда, где стены сужались. Река шестью футами ниже текла в расщелину в скале, приблизительно в двадцать футов шириной. Двигаться дальше можно было, разве что вплавь.
Найл уселся на камень, уныло глядя на реку. Он чувствовал себя настолько вымотанным, что хотелось лечь и не двигаться. Но это значило признать поражение. Если он собирается вернуться, то ему предстоит долгий путь. А каждый потраченный впустую день отнимал день жизни у его брата. Эта мысль была настолько угнетающей, что Найл решил, в конце концов, воспользоваться мыслеотражателем.
Стоило ему повернуть мыслеотражатель внутрь, как его настроение поднялось. Сконцентрировавшись, он заставил себя оценить ситуацию объективно. Шесть месяцев назад он был почти ребенком и жил в подземной норе в пустыне, в окружении семьи. Внезапно его швырнуло во взрослую жизнь. Как правитель города пауков, он был одинок, доверяя лишь немногим проверенным советчикам, таким, как Симеон. Теперь он понял, что был более счастливым у Каззака, в подземном городе Дира, где, по крайней мере, находился в окружении молодых людей одного с ним возраста. И теперь он отправился в путь, который может закончиться его смертью. Если он не сможет вернуться, будут ли пауки блюсти договор, относясь к людям как к равным? Он не сомневался, что их намерения были честны. Но как они могли рассматривать людей как равных, когда те явно были низшими существами? Они видели в Найле правителя потому, что он был избран Богиней. Но что случится, если избранник Богини просто исчезнет?
Все же, хотя эти мысли были мрачными, мыслеотражатель давал понять, что на самом деле не все так плохо. Люди позволяют мыслям, приукрасить свою жизнь или погрузить в уныние. Найл не поддался мрачным мыслям. Необычайный оптимизм горел у него внутри, подсказывая, что поддаваться эмоциям глупо. Что ему сейчас следовало сделать, так это отбросить мысли о разочаровании и жалости к себе, и вернуться к действию.
Он встал и осветил вокруг стены пещеры, проверяя, нет ли какого-нибудь выхода, который он просмотрел. И когда стало ясно, что нет, он пожал плечами и пошел назад, по дороге, которой пришел.
При этом он проделал интересный ментальный эксперимент. Мыслеотражатель постоянно нагнетал оптимизм, разжигая огонь внутренней энергии. Найл сконцентрировался на его сиянии и осторожно повернул мыслеотражатель другой стороной.
Это походило на погружение в холодную темноту. Все же он воспрепятствовал погружению в нее. Мыслеотражатель поддерживал уверенность, что все не так уж безнадежно, как оно кажется. Найл должен был признать, что его чувства разочарования и поражения были обманчивы. Постепенно, предприняв ментальное усилие, чтобы сконцентрироваться, он вызвал в себе ощущение целеустремленности и внутреннего тепла.
Эксперимент не был полностью удачным; но даже его частичный успех был значительным достижением. Он предпринял сознательное усилие, чтобы перерасти Найла, которому было жаль, что он не остался среди подростков Диры. Намного важнее было то, что он учился доверять своему сознанию, а не мыслям и чувствам.
Когда рев водопада усилился, и он даже почувствовал несколько упавших холодных брызг, Найл вспомнил выступ, который вел к другой стороне. Тогда другая мысль пронзила его. Лодки, которые он видел, каким-то образом вынесло туда. Но как? Они не могли сплавиться вниз по течению - их разбило бы на куски водопадом. Но они также не могли приплыть вверх по течению, поскольку оно было слишком сильным, чтобы выгребать против него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66