Укусы троллей.
Я покачала головой.
- На теле любого погибшего в этих горах будут укусы животных. Тролли - падальщики, это известно.
- Шериф Уилкс с этим не согласен, - сказал Ричард.
- А что он с этого имеет? - спросила я.
- Деньги, - ответил Ричард.
- Ты это точно знаешь?
- В смысле, могу ли я это доказать?
- Да.
- Нет. Кэрри пыталась обнаружить бумажный след, но пока ничего не нашла. Она последние несколько дней носом землю рыла, пытаясь вытащить меня из тюрьмы.
- Это та самая Кэрри, которую ты называл как свою любовницу?
Ричард кивнул.
- Понятно, - сказала я.
- Что именно понятно?
- Я ничего не имела в виду, кроме того, что самым лучшим способом заставить Кэрри трудиться над разгадкой было посадить ее любовника в тюрьму.
- Мы с ней уже не любовники, - сказал он.
Я поспешила пропустить эти сведения мимо ушей.
- Это общеизвестно?
- Вряд ли.
- Тогда понятно, почему они решили тебя посадить. Тебе подстроили обвинение в изнасиловании, потому как Уилкс пока что не хочет убивать.
- Ты думаешь, это переменится? - спросил Ричард.
Я тронула распухшую губу:
- Он уже начал повышать уровень насилия.
Ричард наклонился ко мне и коснулся синяков кончиками пальцев - едва ощутимо, будто трепетали крылья бабочки.
- Это работа Уилкса?
Вдруг у меня сердце забилось быстрее.
- Нет. Уилкс очень постарался показаться не раньше, чем плохим парням потребовалась «скорая».
Ричард улыбнулся, пальцы его скользнули вдоль моего лица, не притрагиваясь к ушибам.
- И скольких ты покалечила?
Пульс у меня бился так, что я испугалась, как бы он не стал заметен на шее.
- Всего одного.
Ричард чуть придвинулся, рука его все так же бродила по моей шее.
- И что ты ему сделала?
Я не знала, то ли отодвинуться, то ли прижаться ноющим лицом к прохладной гладкости его руки.
- Сломала ему руку и разбила колено.
- Зачем? - спросил Ричард.
- Он угрожал Шанг-Да и полез на меня с ножом. - В моем голосе послышалось придыхание.
Ричард придвинулся близко, еще ближе. Снял с головы это смешное полотенце, и густые волосы прохладными влажными прядями упали по сторонам лица, задевая мою кожу. Губы Ричарда были так близко к моим, что я ощущала его дыхание.
Я встала, отступила от него, все еще сжимая в руках одеяло, потом выпустила его, и мы с Ричардом уставились друг на друга.
- Почему, Анита? Ты же меня хочешь. Я это чувствую, чую носом, ощущаю на языке вкус твоего пульса.
- Спасибо за красочное описание, Ричард.
- Ты все еще хочешь меня, проведя столько времени в его постели. Меня ты хочешь.
- Такой поступок не станет правильным.
- Теперь ты верна Жан-Клоду?
- Просто пытаюсь не запутаться больше, чем сейчас, Ричард, вот и все.
- Сожалеешь о своем выборе?
- Без комментариев.
Он встал и шагнул ко мне. Я выставила руку, и он остановился. Тяжесть его взгляда была почти осязаемой, будто я читала его мысли - такие личные и глубоко интимные - о том, чего мы не делали никогда.
- Шериф Уилкс велел нам до завтрашней ночи умотать из Додж-сити, прихватить с собой наших телохранителей, и он все забудет. Обвинение в изнасиловании исчезнет, и ты вернешься к своей обычной жизни.
- Не могу, Анита. Они собираются охотиться на троллей с ружьями и собаками. Пока не буду знать, что тролли вне опасности, я не уеду.
Я вздохнула:
- До начала занятий меньше двух недель. Ты собираешься здесь остаться и потерять работу?
- Ты думаешь, Уилкс позволит делу затянуться так надолго?
- Нет, - ответила я. - Я думаю, до того он или его люди начнут убивать. Надо понять, чем так ценна эта земля.
- Если бы дело было в полезных ископаемых, то Грин подал бы заявку. Он не подал, значит, ему не нужно разрешение правительства и не нужны партнеры.
- Что это значит насчет разрешения и партнеров?
- Если бы он нашел, скажем, изумруды на землях, прилегающих к национальному парку, ему пришлось бы подать заявку и получить разрешение на открытие шахты в непосредственной близости к парку. Если бы найдено было что-то, требующее взрывных работ или глубокой проходки, например, свинец, ему могли бы понадобиться партнеры для финансирования. Тогда он тоже должен был бы подать заявку для привлечения перспективных партнеров.
- С каких пор ты начал изучать геологию? - спросила я.
Он улыбнулся:
- Мы пытались понять, что на этой земле связано с такими хлопотами. Логично было предположить наличие подземных ископаемых.
- Согласна, - кивнула я. - Но либо дело не в них, либо здесь что-то личное, и он не хочет делиться информацией. Так?
- Именно.
- Мне надо поговорить с Кэрри и другими биологами.
- Завтра.
- А почему не сегодня вечером?
- Ты это сама сказала там, снаружи: вервольфовская чертовщина.
- И что это значит?
- То, что до полнолуния четыре дня, а ты - моя лупа.
- Я слыхала, ты ведешь прием кандидаток на эту должность.
Он улыбнулся, на этот раз чуть ли не смущенно.
- Ты, наверное, удивишься, но многим женщинам я нравлюсь.
- Ты знаешь, что меня это не удивляет.
- И все-таки ты остаешься с Жан-Клодом, - с нажимом произнес он.
Я покачала головой:
- Ричард, не надо. Я буду здесь, постараюсь не дать убить тебя или кого-либо из нашей стаи, но давай отбросим личное.
Он подошел вплотную, и я подняла руки, отгораживаясь от него. В результате мои руки прижались к его голой груди. Сердце его билось в моих ладонях, как пойманный зверек.
- Не надо, Ричард.
- Я старался тебя ненавидеть, но я не могу. - Он накрыл мои руки своими ладонями, прижав их теснее.
- Постарайся еще.
Но это я могла только шепнуть.
Он наклонился ко мне, и я отстранилась.
- Если не высушишь сейчас волосы, их снова придется мочить.
- Готов пойти на этот риск. - Он придвигался ко мне, полураскрыв губы.
Я шагнула назад, высвобождая руки, и он отпустил меня. Силы у него хватило бы, чтобы меня удержать, и это все еще меня беспокоило.
Я попятилась к двери.
- Перестань любить меня, Ричард.
- Я пытался.
- Не пытайся, а сделай.
Спина моя уперлась в дверь, и я вслепую нашарила позади ручку.
- Ты убежала от меня в ту ночь. Убежала от меня к Жан-Клоду. Ты обернулась его телом как щитом, чтобы не подпустить меня.
Я открыла дверь, но Ричард вдруг оказался рядом, не давая ей распахнуться до конца. Я попыталась дернуть дверь, но с таким же успехом можно было дергать стену. Он придерживал дверь одной рукой против давления всего моего тела, и я не могла ее пошевелить. Такие вещи я терпеть не могу.
- Ричард, черт побери, отпусти меня!
- Ты больше боишься не Жан-Клода, а того, насколько сильно меня любишь. С ним ты по крайней мере знаешь, что не влюблена.
Все, хватит. Я втиснула тело как клин в полураскрытую дверь, чтобы Ричард не мог ее закрыть, но тянуть перестала. Я посмотрела на Ричарда, на каждый дюйм его великолепного тела.
- Быть может, я люблю Жан-Клода не точно так же, как люблю тебя.
Он улыбнулся.
- Не заносись, - сказала я. - Я действительно люблю Жан-Клода, но любовь - это еще не все, Ричард. Если бы ее было достаточно, я была бы сейчас не с Жан-Клодом, а с тобой. - Глядя в эти огромные карие глаза, я добавила: - Но я не с тобой, и одной любви мало. А теперь отпусти к чертовой матери эту гребаную дверь.
Он шагнул назад, опустив руки.
- Ее может быть достаточно, Анита.
Я мотнула головой и вышла на крыльцо. Темнота была густой и ощутимой, но еще не сплошной.
- В последний раз, когда ты меня послушался, ты в первый раз убил, и до сих пор от этого не оправился. Мне надо было застрелить Маркуса вместо тебя.
- Я бы никогда тебе этого не простил.
Я издала сухой и резкий звук - почти смех.
- Зато у тебя не было бы ненависти к себе. Чудовищем была бы я, а не ты.
Красивое лицо Ричарда вдруг стало очень печальным. Свет с него исчез.
- Что бы я ни делал, куда бы я ни шел, я остаюсь чудовищем, Анита. Монстром. Из-за этого ты и оставила меня.
Я спустилась по ступенькам и всмотрелась в него. Света в домике не было, и Ричард стоял в тени более темной, чем наступающая ночь.
- Кажется, ты говорил, что я тебя оставила, испугавшись, что слишком сильно люблю тебя.
Он вроде бы смешался на секунду, не зная, как реагировать на собственный же аргумент, обращенный против него. Наконец он посмотрел на меня.
- Ты знаешь, почему ты меня оставила?
Я хотела ответить: «Потому что ты съел Маркуса», но промолчала. Не могла я это сказать ему в лицо, когда он готов поверить в самое худшее о себе. Мне больше нет до него дела, так почему же я остерегаюсь задеть его самолюбие? Хороший вопрос. А вот хорошие ответы у меня кончились. И вообще, может, Ричард и прав. Я уже совершенно ничего не могла понять.
- Ричард, я сейчас иду к себе. Не хочу больше разговаривать на эту тему.
- Боишься? - спросил он.
Я покачала головой и ответила, не обернувшись:
- Устала я.
И пошла к себе, зная, что он смотрит мне вслед. На парковке было пусто. Я не знала, куда делись Джемиль и все остальные, и мне это было все равно. Хотелось немного побыть одной.
Я шла сквозь приятную летнюю тьму. Сверху рассыпались поля звезд, мерцающих среди резких очертаний листьев. Вечер обещался красивый. Откуда-то издалека на волне наступающей тьмы несся высокий и чистый волчий вой. Ричард что-то говорил насчет вервольфовской чертовщины. Значит, будет пикник при луне. Господи, до чего же я не люблю вечеринок!
Глава 10
Я прислонилась к двери своего домика, закрыв глаза, глубоко вдыхая прохладный воздух. Ради двух моих постояльцев я включила кондиционер. Гробы стояли посреди комнаты между столом и кроватью. В подземельях Цирка Проклятых, глубоко под землей, ни Дамиан, ни Ашер не спали до полной темноты, и я не знала, как будет на поверхности. Поэтому я и включила кондиционер, хотя, честно говоря, немного и ради себя самой. Вампиры в закрытом помещении пахнут... скажем так: пахнут вампирами. Это не запах мертвых тел, это похоже на запах змей, хотя и не совсем. Густой, мускусный, скорее запах рептилии, чем млекопитающего. Запах вампиров.
И как это я могу спать с одним из них?
Я открыла глаза. В домике было темно, но в оба окна чуть проникал последний свет дня, еле заметный отблеск на полированных ножках гробов. Достаточно ли его, чтобы оба вампира лежали коматозные, мертвые в собственных гробах, ожидая полной тьмы? Отчасти, наверное, да, потому что, когда я вошла, они лежали в гробах неподвижно. Чуть сосредоточившись, я поняла, что они все еще мертвы для мира.
Пройдя между гробами в ванную, я закрыла дверь и заперла ее. Темнота казалась слишком плотной, я включила свет. Он был резок и бел, и я заморгала.
Посмотрев на себя в зеркало, я перепугалась по-настоящему. Я же еще не видела этих синяков. Угол левого глаза приобрел чудесный оттенок лиловато-черного и распух. От увиденного мне стало еще больнее - так начинает болеть порез, когда из него выступает кровь.
Левая щека переливалась зеленовато-коричневым. Болезненно-зеленый цвет, который обычно появляется лишь через несколько дней. Нижняя губа распухла, еще был виден край потемневшей кожи, где она была рассечена. Проведя языком изнутри, я нащупала зазубрины слизистой, где щека была придавлена к зубам, но они уже зажили. Глядя в зеркало и ужасаясь этому страшному виду, я тем не менее поняла, что все не так плохо, как могло бы быть.
Не сразу я сообразила, в чем дело, а когда до меня дошло, испугалась так, что чуть не упала в обморок.
Я исцелялась. Раны зажили так за несколько часов, а не дней, как это полагалось. При такой скорости все это к завтрашнему дню исчезнет, а должно было бы держаться не меньше недели. Что же со мной творится?
Я ощутила, как проснулся в гробу Дамиан; ощущение пронзило все тело, я покачнулась, оперлась на раковину. Я знала, что он голоден, знала, что он чувствует мое близкое присутствие. Я - человек-слуга Жан-Клода, привязанная к нему метками, которые лишь смерть может снять. Но Дамиан принадлежал мне. Я поднимала из мертвых его и еще одного вампира, Вилли Мак-Коя, не один раз. Я призывала их из гробов среди бела дня, под землей, где им ничего не грозило, но солнце в это время светило над землей. Один некромант говорил мне, что это вполне естественно. Зомби мы можем поднимать, лишь когда душа покидает тело, и потому вампиров я могла поднять, лишь когда душа покидает тело на день.
Нет, я не собиралась ломать себе голову над проблемами вампиров и души. У меня и без того жизнь была осложнена религиозными дискуссиями. Знаю, знаю, я лишь оттягиваю неизбежное. Если я останусь с Жан-Клодом, мне, быть может, придется взглянуть проблеме в глаза. Но не сегодня.
Я подняла Дамиана, и это создало между нами какую-то связь. Я ее не понимала, а спросить было не у кого: за последние несколько сот лет я оказалась единственным некромантом, который умеет поднимать вампиров, как зомби. И это меня пугало, а Дамиана пугало еще больше. Честно говоря, я его понимала.
А как там Ашер - тоже очнулся? Я сосредоточилась на нем и послала наружу это силу, магию или что оно там. Она коснулась его, и он меня ощутил. Он очнулся и осознавал мое присутствие.
Ашер - мастер вампиров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63