Черри лежала на спине, простыни закрутились вокруг ее колен. На ней было красное белье, туго натянутое на узких бедрах. Талия у нее была очень длинная, так что ее рост выигрывал от этого не меньше, чем от длинных ног. Груди у нее были маленькие, но твердые. Она вздохнула во сне и повернулась набок, повозилась, прижимаясь грудью к постели. Сосок напрягся, будто что-то в этом движении или во сне возбудило Черри. А может быть, просто ей было холодно.
Я глянула на Джейсона. Он смотрел на нее, словно стараясь запомнить каждый изгиб, запомнить, как свесились груди чуть набок. В глазах его читалась почти что нежность. Это было что-то большее, чем вожделение, или он смотрел на нее как на произведение искусства, любуясь, потому что не позволено трогать?
Остальным слабо было являть собой столь прекрасное зрелище. Натэниел свернулся в клубок, прижавшись головой к талии Черри. Он так завернулся в одеяла, что только макушка была видна, и что-то шептал во сне. Рука Черри лежала у него на голове, другая откинулась в сторону. Глаза ее были закрыты, она спала. Но даже во сне она тянула к нему руку, успокаивала его.
Зейн лежал от него с другой стороны, изогнувшись, чтобы дать ему место. Но одеяла с него сползли, открыв синие трусы. Они были подозрительно похожи на белье Черри, будто она ему их дала, чтобы хоть что-то надеть на сон грядущий.
Глаза Джейсона не отрывались от изящного тела Черри. Я даже удивилась, что она не чувствует тяжести его взгляда, пусть и во сне.
Удерживая на себе одеяло одной рукой, я другой тронула его за руку. Осторожно взяв его за запястье, я отвела его в дальний угол, как можно дальше от кровати.
Там я встала у окна, прислонившись к стене. Джейсон прислонился рядом настолько близко, что его плечо касалось моего одеяла. Я не стала возражать, потому что мы шептались. К тому же возникать по поводу всего, что мог выкинуть Джейсон, уже надоедало. Ничего личного в этом не было, он проверял всех - может, где-нибудь обломится.
- Ты ничего не учуял на своей последней смене?
Он покачал головой, наклонившись так близко, что его дыхание чувствовалось у меня на щеке.
- Они после этой ночи тебя боятся.
Я повернулась к нему и чуть отодвинула голову, чтобы видеть его глаза.
- Боятся меня?
Лицо Джейсона стало очень серьезно:
- Анита, не скромничай. То, что ты ночью сделала, было поразительно. И ты это знаешь.
Я стянула одеяло на груди и уставилась в землю. После наплыва энергии ночью я никак не могла согреться. На улице было почти девяносто градусов,кондиционер жужжал, и я мерзла. К сожалению, это был не тот холод, который можно устранить печкой, теплым одеялом или даже чужим теплым телом. Я этой ночью испугала сама себя. В последнее время напугать меня было непросто.
Мне во сне являлись горящие вампиры и гонялись за мной, протягивая охваченные пламенем руки. Рты их раскрывались в крике, с клыков хлестало пламя, как дыхание дракона. Горящие вампиры подавали мне голову Майры. Она разговаривала в корзине, спрашивала: «Почему?» Ответ «По моей небрежности» казался не совсем подходящим. Я бежала всю ночь от погибающих вампиров, сон сменялся сном, а может, это был один и тот же, прерывистый сон. Кто знает? В любом случае спокойным он не был.
В эту ночь Ричард повернулся ко мне, когда тела вампиров еще горели факелами. Он поглядел на меня, и я почувствовала его отвращение, его ужас перед тем, что я натворила, и это было как нож в сердце. Если бы все сложилось наоборот, и я была вервольфом, а он - человеком, то возникло бы такое же отвращение, какое ощутила я в ту ночь, когда он съел Маркуса. Нет, более того. Единственная причина, по которой Ричард общался с монстрами, заключалась в том, что он сам был таким же.
Ричард вышел из своего домика в сопровождении Джемиля и Шанг-Да. Ночью они не были в ужасе, но зрелище произвело на них впечатление. Хотя Шанг-Да сказал:
- За это они убьют нас всех.
Ашер не согласился:
- Колин - мастер, уступающий Жан-Клоду, и все же он посмел потребовать жизнь заместителя Жан-Клода - мою жизнь, и здравого рассудка одного из волков Жан-Клода, Джейсона. Он вышел за положенные ему рамки. Анита ему просто об этом напомнила.
Шанг-Да поглядел на почерневшие трупы, медленно превращавшиеся в груды пепла.
- И ты думаешь, хоть один мастер вампиров позволит себе не ответить на такое?
Ашер пожал плечами:
- Нет позора в поражении от того, кто выступил против Совета и остался в живых.
- К тому же, - сказал Джемиль, - он сейчас напуган. Снова пойти против Аниты лицом к лицу он не посмеет.
Ашер кивнул:
- Вот именно. Он ее боится.
- Его слуга, Никки, тоже могла бы включить защиту, как это сделала я.
- Я думаю, - возразил Ашер, - что если бы его слуга имела силу, подобную твоей, она бы не ограничилась тем, что предупредила его.
- Она пыталась помешать мне высвободить эту магию, - сказала я.
- Да, - согласился Ашер.
- Она солгала.
Ашер улыбнулся и тронул меня за щеку:
- Как ты можешь быть такой циничной и в то же время так удивляться, что кто-то лжет?
На это у меня ответа не было. До меня только начинало доходить, что я сделала. Теперь, в свете уже дня, не утра - утро мы все проспали, - мне становилось зябко при мысли, что я это сделала силой не от Ричарда и не от Жан-Клода. Это была я и только я. И я могла бы это сделать без единой метки вампира и без капли посторонней силы.
Мне бывало очень неприятно, когда я предпринимала что-нибудь столь нечеловеческое и не могла это ни на кого списать. Я в таких случаях чувствовала себя уродом.
Джейсон тронул меня за плечо. Я обернулась. Что-то, наверное, было в моем лице, отчего улыбка Джейсона растаяла. Глаза его наполнились мировой скорбью, которая порой в них проглядывала.
- В чем дело? - спросил он.
Я покачала головой:
- Ты видел, что я сотворила этой ночью. Я, а не Ричард, не Жан-Клод. Именно я.
Он положил руки мне на плечи и повернул лицом к себе.
- Ты всех спасла, Анита. Ты встала между мной и этими тварями. Я никогда этого не забуду. Никогда.
Я попыталась отвернуться, и он легонько меня встряхнул, чтобы я глядела на него. Мы были одного роста, и мне не надо было глядеть снизу вверх. Ни малейшей насмешки не было во взгляде Джейсона. Что-то появилось в нем более серьезное, взрослое, почти не свойственное ему.
- Ты убивала, чтобы спасти нас. И никто из нас этого не забудет. Верн и его волки тоже не забудут.
- И Колин тоже, - добавила я. - Он придет рассчитаться.
Джейсон покачал головой:
- Ашер и Джемиль правы. Он тебя боится до судорог. Теперь он близко к тебе не подойдет.
Я схватила его за руку, хоть одеяло при этом упало на пол.
- Но вас всех он не оставит в покое. Он попытается схватить тебя, Джейсон. И отдаст тебя Барнаби. Он тебя сломает, чтобы отомстить мне.
- Или убьет Ашера, - сказал Джейсон. - Я знаю. - Он улыбнулся, и это была почти его обычная ухмылка. - Как ты думаешь, почему мы остались этой ночью с тобой? Я лично - ради твоей защиты.
- Ты знаешь, что тебе она гарантирована.
Улыбка его стала мягче:
- Знаю. - Он осторожно тронул меня за лицо. - Так в чем дело? Почему у тебя сегодня вид такой... истерзанный?
- То, что я сделала, не слишком человеческое действие, Джейсон. Я почувствовала ужас Ричарда. Он думает обо мне, как о чудовище. И он прав.
Джейсон обнял меня. Я сначала застыла, и он отпустил было меня, но я припала к нему. Позволила ему меня держать, сцепив руки у него за спиной, ткнулась лицом ему в шею, и мне до ужаса захотелось разрыдаться.
За нами раздался тихий шум. Я обернулась посмотреть. Леопарды вылезали из кровати, шли к нам на человеческих ногах, но у них перекатывались такие мышцы под кожей, каких у меня нет. Зейн и Черри, извиваясь и скользя, почти голые, двигались ко мне. Черри держала руку Натэниела, ведя его как ребенка. Он был голый - трусы беспокоили бы рану у него на торсе. Сейчас, когда он шел к нам, стало ясно, что ему не так уж неприятно меня видеть. А может, дело было в том, что он шел рядом с Черри, или просто у мужиков всегда так. В общем, мне это не понравилось.
Я оттолкнулась от Джейсона. Он не воспротивился, просто отступил. Кажется, приближение леопардов его не встревожило, хотя он и смотрел на них. На самом деле я даже ощутила его энергию, колющую мне кожу. Сильные эмоции, такие как похоть, могут вызвать энергию оборотня. При этой мысли я глянула на Джейсона. Он тоже был рад видеть Черри - очень рад.
Я отвернулась, краснея. Повернулась к ним спиной, прижимая руки к бокам.
Кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнула.
- Анита, это я, - сказал Джейсон.
Я покачала головой.
Он обнял меня сзади, аккуратно держа руки на уровне плеч, не ниже.
- Мне не жаль, что ты их убила, Анита. Мне только жаль, что ты не убила Барнаби.
- За мою лихость будут рассчитываться другие, Джейсон. Как вот Майра этой ночью. Что бы я ни говорила, что бы я ни делала, все оборачивается не так.
Зейн обошел меня и встал передо мной. Я глядела на него, а на плечах у меня лежали руки Джейсона толстым ожерельем. Карие глаза Зейна были очень серьезны.
Он протянул руку к моему лицу, и только руки Джейсона помешали мне отпрянуть или сказать: «Не надо». У ликантропов прикосновение значит совсем не то, что у прочих американских граждан. Можно было бы сказать «у людей», но есть много стран, где к прикосновениям относятся куда свободнее, чем у нас.
Пальцы Зейна пробежали по моей щеке, и он нахмурился.
- Габриэль был для нас целым миром. Он и Элизабет нас создали, нас избрали. Какой бы он ни был плохой, многих из нас Габриэль спас. Я был наркоманом, но Габриэль не разрешал наркотиков своим пардам.
Он ткнулся в меня, обнюхивая кожу, потерся щекой, коля меня щетиной.
- Натэниел был уличной шлюхой. Габриэль его сдавал напрокат, но не каждому, не всем.
Черри встала на колени. Она взяла мою руку и стала тереться об нее лицом, как кошка.
- Я потеряла ногу в автомобильной аварии. Габриэль предложил мне ее вернуть. Он ее отрезал выше культи, и когда я перекинулась, нога вернулась.
Зейн нежно поцеловал меня в лоб.
- Он о нас заботился, хотя извращенно, по-своему.
- Но никогда он ради нас не рисковал жизнью, - сказала Черри. Она стала лизать мне ладонь, снова совсем по-кошачьи. Перестала она за миг до того, как я велела ей перестать. Может быть, почуяла, что мне неприятно. - Ты рискнула жизнью, чтобы спасти Натэниела. Рискнула ради него жизнью своих вампиров.
Зейн взял мое лицо в ладони, отодвинулся, чтобы видеть его.
- Ты любишь Ашера. Почему же ты рискнула им ради Натэниела?
Я осторожно высвободилась из их рук и встала возле двери, одна. Мне нужно было немножко свободы.
Натэниел свернулся клубком в середине комнаты. Только он до меня не дотронулся.
- Я Ашера не люблю.
- Мы чуем твое желание к нему, - возразил Зейн.
Ну ничего себе!
- Я же не сказала, что он мне не нравится. Я сказала, что я его не люблю.
И покосилась на гроб. Я знала, что он не слышит, но все-таки...
Джейсон стоял, прислонившись к стене, ухмыляясь, скрестив руки на груди. Одного взгляда на него мне хватило.
- Я его не люблю.
Черри и Зейн смотрели на меня почти с одинаковым выражением лица - мне непонятным.
- Он тебе дорог, - сказала Черри.
Я подумала и кивнула:
- Да, дорог.
- Почему же ты рискнула им ради Натэниела? - спросила она. Сейчас она уже стояла на четвереньках, и груди висели вниз, качаясь, когда Черри ползла ко мне. Никогда ко мне еще не ползла голая женщина. Голые мужчины - бывало, но не голые женщины. И это мне не нравилось. Вот тебе и на - гомофобия. У меня?
- Мне надлежит защищать Натэниела. Я ведь его Нимир-ра?
Черри все ползла ко мне. Зейн упал на четвереньки и присоединился к ней. У них на плечах, на ногах, на торсе перекатывались мышцы, которых вообще не должно быть. Они ползли волной грации и силы, как скрытое кожаным покровом средоточие агрессии. Кроме Натэниела - он лежал неподвижно, будто ожидая сигнала.
Я посмотрела на Джейсона:
- Что это они задумали?
- Они хотят тебя понять.
- Тут нечего понимать, - сказала я. - Колин обидел Натэниела, потому что имел возможность - как пинают подвернувшуюся под ногу собаку. Моих друзей обижать нельзя. Это запрещено.
Черри подождала Зейна, чтобы двигаться рядом с ним - почти идеальная пара. Они уже были рядом, почти на расстоянии прикосновения, и мне не хотелось, чтобы они прикоснулись. Происходило что-то такое, что мне не нравилось.
- Натэниел - не твой друг, - произнес Джейсон. - Не дружба заставила тебя рискнуть Ашером.
Я посмотрела на него сердито:
- Перестань подсказывать!
Зейн и Черри смотрели на меня и вроде бы хотели меня коснуться, но, кажется, не были уверены, как я к этому отнесусь.
- Габриэль говорил, что мы ему дороги, - сказал Зейн, - но ничем для нас не рисковал. Ничем не жертвовал. - Он поднялся на колени, стоя так близко, что его потусторонняя энергия пахнула мне по ногам, как теплый ветер. - Ты рискнула жизнью ради одного из нас. Почему?
Черри тоже поднялась на колени, и ее движения были как безмолвное эхо. Их сила давила на меня огромной теплой ладонью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63