Не такой сильный, как Жан-Клод, но все же мастер, и потому обладает некоторыми навыками, которыми Дамиан, старший из них двоих, никогда обладать не будет. Если бы не наша связь, Дамиан не заметил бы, что я его ищу.
Мне нужно было несколько минут одиночества, чтобы подумать как следует, но сейчас не получится. Открыв дверь, я встала в рамке света, моргая в густую тьму.
Вампиры стояли во мраке бледными тенями. Я включила верхний свет. Ашер вскинул руку, прикрывая глаза, но Дамиан только моргал. Я хотела, чтобы они отпрянули от света, чтобы они выглядели чудовищами, но этого не было.
Дамиан был рыжий и зеленоглазый. Волосы его спадали красным занавесом до пояса, таким красным, что на фоне зеленого шелка рубашки казались кровавыми. Зеленый цвет рубашки был бледнее зелени его глаз. Они были как жидкий огонь, если огонь может быть зеленым. Светились они не от вампирской силы, это был их естественный цвет - будто его мамаша согрешила с котом.
Ашер был голубоглазым блондином. До плеч спадала волна золотых волос - не белокурых, а именно золотых. С почти металлическим блеском. А голубые глаза были светлыми-светлыми, почти белыми, как у лайки хаски.
Одет он был в белую рубашку навыпуск поверх шоколадного цвета брюк. Одежду завершали кожаные сандалии. Я слишком много времени провела с Жан-Клодом, чтобы считать это одеждой.
Если прекратить пялиться на глаза и волосы и рассмотреть лица, то Ашер был из них двоих красивее. Дамиан тоже отличался красотой, но чуть удлиненная челюсть, не такая совершенная форма носа - мелкие недостатки, которые можно было бы и не заметить, не будь рядом Ашера. Его совершенство напоминало средневекового херувима. По крайней мере наполовину.
Одна половина его лица блистала красотой, которая и привлекла когда-то к нему внимание мастера вампиров, много сотен лет назад. Вторая половина была покрыта шрамами. Рубцами от святой воды. Они начинались примерно в дюйме от середины лица, так что глаза, нос и эти полные великолепные губы остались нетронуты, но все остальное было похоже на расплавленный воск. Бледная шея выглядела безупречно, но я знала, что шрамы тянутся ниже плеч. Торс пострадал сильнее лица, шрамы выступали и проваливались. Но только одна половина тела, как и лица, была изуродована, вторая осталась так же прекрасна.
Я знала, что и верхняя часть бедра у него изрыта рубцами, но голым я его никогда не видела, и приходилось верить ему на слово, что посередине они тоже есть. Подразумевалось, что он способен на секс, несмотря на шрамы. Наверное, я не знала и не хотела проверять.
- Где твои телохранители? - спросил Ашер.
- Телохранители? Ты имеешь в виду Джейсона и котят?
Ашер кивнул, и золотые волосы упали на изуродованную половину лица. Это была его старая привычка. Волосы скрывали шрамы - или почти скрывали. Точно так же он умел использовать тени. Будто всегда знал, как падает на него свет. Столетия практики.
- Не знаю, где они, - ответила я. - Мы только что закончили разговор с Ричардом. Наверное, они решили, что нас надо оставить наедине.
- А надо было? - спросил Ашер. Он глядел на меня, используя шрамы и красоту для контраста, усиливающего эффект. И чем-то он был недоволен.
- А это не твое собачье дело.
Дамиан сел в изножье аккуратно застеленной кровати. Огладил длинными бледными пальцами синее покрывало.
- В этой кровати вы этого не делали.
Я подошла и посмотрела на него в упор, сверху вниз:
- Если еще какой-нибудь вампир или оборотень любого вида вякнет, что чует запах секса, я ему голову откручу!
Дамиан не улыбнулся. Он вообще не был весельчаком, но в последнее время перестал быть таким серьезным. Сейчас он просто сидел и смотрел на меня. Жан-Клод или даже Ашер улыбнулись бы и стали бы меня дразнить, а Дамиан только смотрел на меня, и в его глазах проглядывала сдержанная скорбь - как у другого сдержанный смех.
Я положила руку ему на плечо - при этом мне пришлось отодвинуть локон. Он отдернулся, как от ожога, вскочил и подошел к двери.
Я убрала руку, недоумевая.
- Что с тобой, Дамиан?
Ашер подошел, встал рядом, осторожно положив мне руки на плечи.
- Ты права, Анита. Чем вы занимаетесь с мсье Зееманом - не мое собачье дело.
Я положила ладони на его руки, переплела с ним пальцы. Ощущение его прохладной кожи я помнила. Прислонилась к нему спиной, обняла себя его руками, но мне не хватало роста. Это была не моя память, а Жан-Клода. Когда-то они с Ашером более двадцати лет очень дружили; когда-то давным-давно.
Вздохнув, я стала отодвигаться.
Ашер положил подбородок мне на макушку.
- Тебе нужны руки того, от кого ты не будешь чувствовать угрозы.
Я прислонилась к нему, закрыв глаза, на миг давая ему себя держать.
- Это так приятно только потому, что напоминает чье-то чужое удовольствие.
Ашер нежно поцеловал меня в макушку.
- Ты смотришь на меня сквозь ностальгию воспоминаний Жан-Клода, и потому ты - единственная женщина за двести лет, которая не видит во мне циркового урода.
Я ткнулась лицом в сгиб его руки.
- Ты сокрушительно красив, Ашер.
Он убрал волосы с моей распухшей щеки:
- Для тебя, быть может. - И он, наклонившись, невероятно нежно поцеловал меня в щеку.
Я отодвинулась от него - мягко, почти неохотно. Воспоминания об Ашере были куда проще чего бы то ни было в этой моей жизни.
Он не пытался меня удержать.
- Если бы ты не была влюблена в двух других мужчин, то одного твоего взгляда оказалось бы вполне достаточно.
Я вздохнула:
- Извини, Ашер. Мне не надо было тебя трогать. Это просто... - Я не могла найти слов.
- Ты обращаешься со мной как со старым любовником, - помог мне Ашер. - Ты забываешь и трогаешь меня так, как трогала в те времена, когда это всегда был первый раз. За это не надо извиняться, Анита. Мне это в радость. Никто больше не коснется меня так... без напряжения.
- Жан-Клод мог бы, - сказала я. - Это его воспоминания.
Ашер улыбнулся почти скорбно:
- Он верен тебе и мсье Зееману.
- Он тебя отверг? - спросила я и тут же пожалела.
Улыбка Ашера стала ярче, потом погасла.
- Если ты не согласилась бы делить его с другой женщиной, неужто ты действительно стала бы делить его с мужчиной?
Я секунду подумала.
- Да нет. - Я нахмурилась. - Но почему мне хочется за это извиниться?
- Потому что ты делишь со мной и Жан-Клодом воспоминания о Джулианне и о нас обоих. Это был очень счастливый menage a trois, и длился он чуть ли не дольше, чем ты живешь на свете.
Джулианна была человеком-слугой Ашера. Ее сожгли как ведьму те же люди, которые изуродовали Ашера. Жан-Клод не сумел спасти их обоих. И кажется, никто из них не простил этого Жан-Клоду.
- Если я не очень мешаю, то мне нужна еда, - сказал Дамиан. Он стоял у двери, обхватив себя руками, как от холода.
- Так что, мне открыть дверь и крикнуть, чтобы принесли ужин? - спросила я.
- Мне нужно разрешение на еду, - ответил он.
Я нахмурилась от этой формулировки, но сказала:
- Пойди найди кого-нибудь из наших ходячих доноров и угостись. Но только из наших - мы не имеем права здесь охотиться.
Дамиан кивнул и выпрямился. Я ощущала его голод, но это не от голода он горбился.
- Я не буду охотиться.
- Вот и хорошо.
Он замялся, держа руку на дверной ручке. Стоя спиной ко мне, он тихо спросил:
- Можно мне пойти поесть?
Я глянула на Ашера:
- Это он к тебе обращается?
Ашер покачал головой:
- Не думаю.
- Да, конечно, иди.
Дамиан вышел, оставив дверь чуть приоткрытой.
- Что с ним творится последнее время? - спросила я.
Ашер улыбнулся:
- Наверное, это вопрос к нему, а не ко мне.
Я повернулась:
- Ты не хочешь ответить или не можешь?
Он улыбнулся, и у него была очень гибкая мимика, даже рубцовые участки двигались свободно. Ашер обращался к хирургам-косметологам в Сент-Луисе. Конечно, никто из них не имел опыта лечения рубцов от святой воды у вампира и не знал, получится ли что-нибудь, но доктора выражали надежду - правда, осторожную. До первой операции еще предстояли месяцы.
- Дело в том, Анита, что страхи бывают очень личные.
- Ты хочешь сказать, что Дамиан меня боится?
Я даже не пыталась скрыть удивление в голосе.
- Я хочу сказать, что если ты хочешь услышать ответ, обратись прямо к нему.
Я тяжело вздохнула:
- Этого мне только не хватало. Сложностей с еще одним мужчиной.
Ашер засмеялся, и смех пробежал по моим голым рукам как прикосновение, образуя гусиную кожу. Только еще один вампир умел на меня так действовать - Жан-Клод.
- Перестань! - потребовала я.
Ашер поклонился, низко и размашисто:
- Мои самые искренние извинения.
- Перестань дурачиться и иди есть. Кажется, вервольфы планируют на сегодня то ли вечеринку, то ли церемонию.
- Один из нас все время должен быть возле тебя, Анита.
- Я слыхала ультиматум Жан-Клода, - сказала я, не пытаясь скрыть удивления. - Ты думаешь, он действительно тебя убьет, если со мной что-то случится?
Светлые-светлые глаза Ашера были очень серьезны.
- Твоя жизнь значит для него больше моей, Анита. Иначе он был бы в моей постели, а не в твоей.
В этом был смысл, но все же...
- Убить тебя собственноручно - это для него значит убить что-то в себе.
- И все же он это сделает, - сказал Ашер.
- Зачем? Потому что обещал сделать?
- Нет. Потому что не сможет избавиться от мысли, будто я дал тебе умереть в отместку за тот случай, когда он не сумел спасти Джулианну.
А, вот что. Я открыла рот, собираясь еще что-то сказать, но тут зазвонил телефон. Дэниел говорил тихо и растерянно на фоне музыки-кантри.
- Анита, мы в «Веселом ковбое» на главном хайвее. Можешь подъехать?
- Что случилось, Дэниел?
- Мать выследила женщину, которая обвинила Ричарда. И решила заставить ее перестать лгать.
- Они уже дерутся? - спросила я.
- Пока орут.
- Ты тяжелее ее на сотню фунтов, Дэниел. Перебрось ее через плечо и вытащи поскорее. Она только все портит.
- Она моя мать, я не могу.
- Блин! - с чувством сказала я.
- Что случилось? - спросил Ашер.
Я покачала головой.
- Дэниел, я приеду, но ты просто слабак и трус.
- Я готов убрать всех ребят в этом баре, но не ее, - ответил он.
- Если она устроит скандал по полной программе, тебе может представиться такая возможность. - Я повесила трубку. - Поверить не могу.
- Во что? - снова спросил Ашер.
Я объяснила как можно быстрее. Дэниел и миссис Зееман остановились неподалеку в мотеле - Ричард не хотел, чтобы они жили в пансионате в окружении такого количества оборотней. Теперь я пожалела, что мы не стали держать их ближе к дому.
Хотелось бы сменить заляпанную кровью блузку, но не было времени. Ни минуты покоя грешнику.
Но самая трудность была в другом - что делать с Ричардом. Он захочет броситься на помощь, а мне никак не надо, чтобы он оказался поблизости от мисс Бетти Шаффер.
По закону он имел бы право войти в бар и сесть рядом с ней. Приказа суда держаться от нее подальше не было. Но если шериф сообразит, что из города мы не уезжаем, он воспользуется любым предлогом засадить Ричарда за решетку. И вряд ли во второй раз Ричарда встретят там так же мило, как в первый. Поставленная засада сработала против ее организаторов, и они будут разъяренными и злыми. На этот раз они могут нанести Ричарду повреждения. Да и мать его тоже может пострадать. Так, значит, мне придется малость побеседовать с Шарлоттой Зееман. Если подумать, я начинала понимать Дэниела: лучше драться против всего бара, чем беседовать с его матушкой. Она хотя бы не будет никогда моей свекровью. Если мне придется сегодня ее стукнуть, то эта мысль почти утешительна.
Глава 11
Мы с Ричардом нашли компромисс. Он едет со мной и клянется не вылезать из машины. Я беру с собой Шанг-Да, Джемиля и Джейсона, чтобы они это гарантировали. Хотя, если обстоятельства сложатся напряженно, я не была уверена, что они подчинятся мне, а не Ричарду - пусть даже для его же блага. Но ничего лучшего я придумать не могла. Бывают моменты, когда приходится довольствоваться тем, что есть - потому что ничего другого нет.
«Веселый ковбой» - самое дурацкое название для бара, которое только можно придумать - находился на главном хайвее. Это было двухэтажное здание, которому полагалось походить на бревенчатое ранчо, но которое умудрялось таковым не быть. Возможно, дело было в неоновой лошади с сидящим на ней ковбоем. Свет переливался так, что лошадь прыгала вверх-вниз вместе со шляпой и рукой ковбоя. Казалось, что всадник не очень радуется этой скачке - может быть, только мне так казалось. Я уж точно не радовалась здесь оказаться.
Ричард привез нас на своем «четыре на четыре». Наконец-то ему удалось просушить волосы, и они густой волной рассыпались вокруг лица и по плечам. Они казались такими мягкими, что просто хотелось запустить в них руки - а может быть, опять-таки, только мне хотелось. Он надел на себя зеленую футболку без надписи, заправленную в джинсы, и белые кроссовки.
На среднем сиденье ехали Джемиль и Шанг-Да. На Джемиле была та же футболка с улыбающейся физиономией, но Шанг-Да переоделся во все черное - мягкие кожаные туфли, брюки, шелковую рубашку и пиджак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63