На спине у него сидел Беркли с парой мичманов.
– Он так долго ныл, что я сдался, – сказал Беркли в ответ на веселый взгляд Лоуренса. – Но, между нами, дурацкая это выдумка – драконов купать. – Его словам противоречили нежные тумаки, которыми он награждал Максимуса.
– Мы тоже летим, – объявила Лили, тихо посовещавшись со своим капитаном. Отчаянный лапой поднял с земли Лоуренса, который, несмотря на когти, совсем не боялся. В драконьей горсти, за оградой пальцев, сиделось удобно и безопасно, как в клетке.
На глубине плавал один только Отчаянный. Максимус стоял там, где помельче, а Лили смотрела на них с берега, пробуя воду носом. Левитас по привычке ринулся в озеро с разбега, закрыв глаза, и долго брызгался, а потом поплыл по-собачьи.
– Нам тоже заходить? – с некоторой тревогой спросил один из мичманов Беркли.
– Даже и не думайте, – сказал Лоуренс. – Это озеро питают горные снега, мы в нем мгновенно бы посинели. А вот им намокнуть не повредит – потом их гораздо легче будет отмыть от крови и грязи.
– Гм, – сказала на это Лили и с большой осторожностью зашла в воду.
– Ты уверена, что она не слишком холодная для тебя, дорогая? – спросила с берега Харкорт. – Я никогда не слышала, чтобы драконы простужались – надеюсь, этого не случится? – обратилась она к Лоуренсу и Беркли.
– Нет, холод только бодрит их, если погода, конечно, не слишком морозная, – ответил Беркли и заревел: – Максимус, трусишка, заходи поглубже, коли уж вызвался! Я не собираюсь весь день тут торчать.
– Я не боюсь, – с негодованием заявил Максимус и рванулся в озеро. Волна, пошедшая от него, накрыла Левитаса и Отчаянного. Левитас вынырнул, отплевываясь. Отчаянный окатил самого Максимуса, и у них завязалась битва, придавшая озеру вид Атлантики в шторм.
Левитас вспорхнул, полив всех авиаторов холодной водицей.
– Обожаю плавание, – говорил он, пока Холлин и кадеты вытирали его. – Спасибо, что опять меня взяли.
– Ты можешь летать с нами каждый раз, если хочешь, – сказал ему Лоуренс, покосившись на Беркли и Харкорт – но те явно не имели ничего против и не считали, что он вмешивается не в свое дело.
Лили зашла почти по шею, держась в сторонке от бурно плещущихся юнцов, и принялась мыть головой собственный бок. Потом степенно вышла на берег и стала показывать Харкорт и кадетам, где ее потереть, рокоча при этом от удовольствия.
Максимус с Отчаянным, наигравшись вволю, тоже вылезли. Помывка и вытирание Максимуса заставили хорошо потрудиться Беркли и двух взрослых мичманов. Кадеты скребли спину Отчаянного, а Лоуренс его умывал и улыбался, слушая, как Беркли жалуется на габариты регала.
Ради того, чтобы полюбоваться всей этой картиной, Лоуренс отступил немного назад. Отчаянный говорил с другими драконами совершенно свободно, гордо подняв голову, без следа прежней неуверенности. Сам Лоуренс в былые дни вряд ли выбрал бы для себя столь странное общество, но сейчас ему было тепло и славно в этой товарищеской среде. Он доказал, что чего-то стоит, и помог доказать то же и Отчаянному. Теперь – с глубоким удовлетворением сознавал Лоуренс – они оба заняли свое настоящее место.
Все шло хорошо, пока они не вернулись в запасник. Во дворе стоял Ренкин, одетый в вечерний костюм, и с явным раздражением похлопывал себя по ноге портупеей. Левитас, увидев его, дал «козла» при посадке.
– С чего это тебе вздумалось улетать? – осведомился Ренкин, не дожидаясь, когда Холлин и кадеты сойдут. – Ты должен всегда быть здесь, не считая кормежек, понятно? А вы – кто вам разрешил на нем ездить?
– Левитас любезно согласился подвезти их, чтобы сделать одолжение мне, капитан Ренкин, – вмешался ссаженный из горсти Лоуренс. – Мы летали недалеко, только на озеро, и сигнал тотчас вернул бы нас в замок.
– Я не желаю разыскивать сигнальщиков, чтобы вернуть своего дракона на место, капитан Лоуренс. Буду очень вам обязан, если вы ограничитесь вашим зверем, а моего предоставите мне, – очень холодно возразил Ренкин. – Теперь ты, конечно, весь мокрый?
– Нет-нет, я почти уже высох, я совсем недолго пробыл в воде. – Левитас съежился и казался еще меньше.
– Будем надеяться. Ну, нагибайся, чего ты ждешь? А вы впредь держитесь от него подальше, – сказал Ренкин кадетам и взобрался на Левитаса, едва не спихнув Холлина.
Лоуренс посмотрел, как они улетают. Беркли и Харкорт молчали, драконы тоже. Миг спустя Лили сердито плюнула. Капли кислоты зашипели, оставив на камне глубокие ямки.
– Лили! – почти с облегчением воскликнула капитан Харкорт, радуясь предлогу нарушить затянувшееся молчание. – Принесите, пожалуйста, масла, Пек, – велела она своему механику и обильно залила кислотные испарения. – Ну вот. Теперь посыпьте песком, и завтра это можно будет смыть без опаски.
Лоуренс, не совсем доверявший своему голосу, тоже порадовался этой маленькой интермедии. Отчаянный ласково тыкался в него носом, кадеты смотрели испуганно.
– Не надо мне было вылезать с таким предложением, сэр, – сказал Холлин. – Прошу прощения у вас и у капитана Ренкина.
– Ничего подобного, мистер Холлин. – Это прозвучало слишком сурово, и Лоуренс поправил дело, добавив: – Вы ровно ни в чем не виноваты.
– Не понимаю, почему мы должны держаться подальше от Левитаса, – тихо заметила Роланд.
Лоуренс ответил ей без запинки – это сидело в нем не менее глубоко, чем бессильный гнев против Ренкина.
– Потому что вышестоящий офицер дал вам такой приказ, мисс Роланд. Если для вас этого недостаточно, то вы неверно выбрали свой жизненный путь. Я не желаю больше слышать от вас таких замечаний. Отнесите, пожалуйста, протирочный материал в прачечную. Прошу извинить меня, джентльмены, – обернулся он к остальным, – я хочу пройтись перед ужином.
Отчаянный, слишком большой, чтобы потихоньку красться за ним, попросту улетел вперед и подождал Лоуренса на первой лужайке по пути его следования. Лоуренс думал, что ему хочется побыть одному, но, оказавшись в кольце дракона, он с радостью приник к теплому боку, где гудел барабан сердца и мерно шелестело дыхание. Гнев прошел, но Лоуренс чувствовал себя несчастным оттого, что не мог вызвать Ренкина на дуэль.
– Не знаю, почему Левитас это терпит, – сказал Отчаянный. – Он хоть и маленький, но Ренкин намного меньше.
– А почему терпишь ты, когда я прошу тебя надеть сбрую или выполнить какой-то опасный маневр? Это его долг, он так привык. С самого выхода из яйца его приучали к повиновению и всегда обращались с ним так, как теперь. Ему, вероятно, даже в голову не приходит, что можно и по-другому.
– Но он же видит тебя и других капитанов. Ни с кем из нас так плохо не обращаются. – Отчаянный задумчиво вонзил в землю когти. – Я слушаюсь тебя не по привычке и не потому, что не умею думать самостоятельно, а потому, что ты достоин моего послушания. Ты всегда ко мне добр и не стал бы просить о чем-то опасном и неприятном просто так, без причины.
– Без причины, конечно, нет, но служба у нас с тобой трудная и порой обрекает нас на суровые испытания. – Лоуренс помедлил и мягко добавил: – Я давно собирался поговорить с тобой вот о чем. Обещай мне больше не ставить мою жизнь выше жизни других. Ты ведь понимаешь, что Викториатус для Корпуса неизмеримо важнее, чем я, и о его экипаже тоже не мешало бы вспомнить. Нельзя было рисковать ими, чтобы спасти меня.
Отчаянный охватил его еще более тесным кольцом.
– Нет, Лоуренс, этого я обещать не могу. Извини, но я не хочу тебе лгать. Я просто не мог допустить, чтобы ты упал. Ты, возможно, ценишь их жизни выше своей, а я нет. Для меня ты дороже всех. Тут я тебя слушать не стану. Ты говоришь «долг», но для меня это понятие не очень-то много значит – особенно теперь, когда я начал кое-что понимать.
Лоуренс не знал, что на это ответить. Его трогало, что Отчаянный так дорожит им, но своевольное отношение дракона к приказам вселяло тревогу. При всем доверии к его здравому смыслу Лоуренс в который раз чувствовал, что недостаточно старательно учил его дисциплине и долгу.
– Жаль, что я не могу объяснить тебе это как следует, – сказал он уныло. – Может быть, мне удастся подобрать для тебя нужные книги.
– Попробуй. – Отчаянный впервые выразил сомнение относительно книжной премудрости. – Только вряд ли что-то заставит меня думать иначе. Я, конечно, постараюсь, чтобы таких случаев больше не было. Я очень боялся, что не сумею тебя поймать.
– В этом я с тобой согласен, – от души улыбнулся Лоуренс, – и тоже приложу все старания, чтобы подобное больше не повторилось.

** *
Утром, когда он еще спал в палатке подле Отчаянного, к нему прибежала Роланд.
– Вас зовет Селеритас, сэр. – Лоуренс повязал галстук, облачился в мундир, и они вместе отправились в замок. Отчаянный сонно пробурчал что-то вслед, приоткрыв один глаз. – Вы все еще сердитесь на меня, капитан? – отважилась спросить Роланд.
– Что? – Он не сразу сообразил, о чем она, но потом вспомнил. – Нет, Роланд, не сержусь. Надеюсь, вы уже поняли, что говорить такие вещи не подобает.
– Да. – Тень сомнения в ее голосе Лоуренс предпочел не заметить. – Я не разговаривала с Левитасом, но не могла не заметить, что он неважно выглядит после вчерашнего.
Идя через двор, Лоуренс тоже бросил взгляд на винчестера. Тот забился в угол, как можно дальше от прочих драконов. Несмотря на ранний час, он не спал, а просто лежал, и тупо уставившись в землю. Лоуренс отвернулся – с этим он ничего поделать не мог.
– Беги, Роланд, ты свободна, – сказал Селеритас. – Извините, что поднял вас в такую рань, капитан. Для начала вопрос: готов ли Отчаянный, по вашему мнению, возобновить тренировки?
– Думаю, да, сэр. Он поправляется очень быстро и вчера без труда слетал на озеро и обратно.
– Хорошо. – Селеритас помолчал и, вздохнув, добавил: – Я вынужден сказать вам, чтобы вы больше не занимались Левитасом.
Горячая краска бросилась в лицо Лоуренсу. Стало быть, Ренкин нажаловался. Лоуренс признавал, что получил по заслугам. Разве он сам стерпел бы, вздумай кто-то учить его командовать кораблем или заботиться об Отчаянном? Оправдать такое поведение было невозможно, и его гнев быстро сменился стыдом.
– Прошу прощения, сэр, что поставил вас перед необходимостью такого приказа. Могу вас заверить, что больше это не повторится.
Селеритас фыркнул, давая понять, что выговор был сделан скорей для проформы.
– Не надо мне ваших заверений – если б я хоть на миг поверил в их искренность, вы бы упали в моих глазах. В том, что происходит, я виноват не меньше других. Когда мое терпение с ним иссякло, наше командование перевело его в курьеры и посадило на винчестера, а я промолчал из уважения к его деду, хотя и не должен был.
У Лоуренса на душе просветлело, и ему сделалось любопытно, чем таким истощил Ренкин терпение Селеритаса. Ведь не могло же командование сделать подобного субъекта опекуном такого дракона, как тренер-наставник?
– Видимо, вы хорошо знали его деда? – не удержался Лоуренс.
– Мой первый опекун. Сын его тоже служил со мной. – Селеритас отвернулся, понурил голову и добавил: – Я питал надежды и относительно мальчика, но он, по настоянию его матери, воспитывался не здесь, и семья внушила ему странные понятия. Ему не следовало становиться авиатором, тем более капитаном. Но он капитан и останется им, пока Левитас ему подчиняется. Я не могу позволить, чтобы вы в это вмешивались. Вообразите только, что будет, если все офицеры начнут фамильярничать с чужими драконами. Лейтенанты, жаждущие стать капитанами, рады соблазнить и увести любого, кто не слишком счастлив с опекуном. При малейшем попустительстве у нас воцарился бы хаос.
– Я прекрасно все понимаю, сэр, – склонил голову Лоуренс.
– В любом случае вам придется заняться более неотложным делом, так как с этого дня мы начнем вводить вас в отряд Лили. Отправляйтесь за Отчаянным, а я тем временем соберу остальных.
Обратно Лоуренс шел в задумчивости. Он уже знал, конечно, что дракон крупной породы часто переживает опекуна, если, конечно, оба не погибнут на войне, но никогда не думал о том, как поступает Корпус с осиротевшим драконом. Интересы Британии, разумеется, требовали оставить его на службе с новым опекуном, и Лоуренс полагал, что в данном случае они совпадают с интересами самого дракона. Регулярные занятия помешают ему горевать так, как до сих пор, очевидно, горюет Селеритас.
Вид спящего на лугу Отчаянного взволновал его. У них, конечно, еще много лет впереди, и очень возможно, что превратности войны решат эту задачу за них, но ответственность за будущее счастье Отчаянного лежала на нем тяжелее, чем лежит на ином забота о поместье и титуле. Придется в ближайшее время подумать, как обеспечить это счастье. Очень важно правильно выбрать первого лейтенанта. За несколько лет Отчаянный, быть может, привыкнет к мысли, что когда-нибудь тот заменит Лоуренса.
– Отчаянный, – позвал капитан, гладя его по носу. Дракон открыл глаза и ласково рокотнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38