Лоуренс с готовностью вышел и зашагал к полю. При свете ущербной луны он еще издали различил Отчаянного. Дракон свернулся в тугой комок и лежал смирно, перебирая в когтях золотую цепь.
– Отчаянный, – позвал Лоуренс от ворот, и тот сразу же вскинул свою гордую голову.
– Лоуренс, ты? – Больно было слышать неуверенность в его голосе.
– Я, милый, я. – Лоуренс шел быстро, почти бежал.
Когда он оказался рядом, Отчаянный с басистым воркующим звуком обнял его передними лапами, окутал крыльями, ткнулся мордой. Лоуренс погладил мокрый холодный нос.
– Он сказал, что ты не любишь драконов и хочешь вернуться на свой корабль. Сказал, что ты летал со мной только из чувства долга.
У Лоуренса дух захватило от ярости. Будь Дейс сейчас здесь, он измолотил бы его кулаками.
– Он сказал неправду, Отчаянный, – с трудом преодолевая спазм, выдавил Лоуренс.
– Я так и подумал, но слышать такие слова неприятно. Еще он хотел отобрать мою цепь. Я очень из-за этого рассердился, а он все не уходил, пока я его не выставил. А тебя все нет и нет. Я подумал, что это он тебя не пускает, но не знал, где тебя искать.
Лоуренс прижался щекой к теплому мягкому боку.
– Прости меня, я виноват. Они уговорили меня уйти и дать ему попробовать – ради твоей будто бы пользы. Мне сразу следовало понять, что это за субъект.
– На корабле я уже, наверно, не помещусь? – помолчав немного, спросил Отчаянный.
– Нет, разве что на специальном, для перевозки драконов, – удивленно ответил Лоуренс.
– Если ты так хочешь снова получить свой корабль, я позволю, чтобы на меня сел кто-то другой. Только не этот, потому что он говорит неправду. Я не хочу тебя принуждать.
Лоуренс постоял неподвижно, овеваемый теплым драконьим дыханием, и сказал тихо, от всего сердца:
– Нет, голубчик. Ты мне дороже любого корабля во всем королевском флоте.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава четвертая
– Нет, выпяти грудь сильнее, вот так. – Летификат, стоя на задних лапах, набрала воздуху и вывалила вперед громадное, красное с золотом брюхо.
Отчаянный повторил за ней. Без яркого узора медных регалов у него это вышло не столь эффектно, притом он был пока еще впятеро меньше своей учительницы, но рев на этот раз получился куда более мощным.
– Ух ты, – сказал он довольно, снова опускаясь на четвереньки. Охваченные паникой коровы метались в своем загоне.
– Так гораздо лучше. – Летификат одобрительно потыкала его носом в спину. – Упражняйся каждый раз, когда ешь: это хорошо развивает легкие.
– Вы должны понимать, как остро мы в нем нуждаемся, учитывал состояние наших дел, – сказал Портленд Лоуренсу. Они стояли на краю поля, подальше от драконьего пиршества. – Почти все драконы Бонапарта размещены на Рейне. Сам он был занят итальянской кампанией – именно она, вкупе с нашей морской блокадой, удерживала его от вторжения. Но если он добьется своего на континенте и освободит несколько воздушных дивизионов, тулонской блокаде можно сказать «прощай»; наших собственных драконов попросту не хватит, чтобы обеспечить прикрытие флоту Нельсона. Ему придется уйти, и тогда Вильнёв двинется прямо к Английскому каналу.
Лоуренс угрюмо кивнул. С тех пор как «Надежный» пришел в порт, он с нарастающей тревогой читал в газетах о действиях Бонапарта.
– Я знаю, что Нельсон пытался завязать с французами морское сражение, – продолжал Портленд, – но Вильнёв человек разумный, хотя и не моряк. Из безопасной гавани его можно выманить только воздушной бомбардировкой – а силы, которыми мы располагаем в настоящий момент, не позволяют на это надеяться. Есть пара длиннокрылое в Домашнем дивизионе, но если их оттуда забрать, Бонапарт тут же атакует стоящую на Канале флотилию.
– А если метать бомбы с дальнего расстояния?
– Это не обеспечит нужной меткости, а тулонские орудия стреляют отравленной шрапнелью. Ни один авиатор, стоящий больше шиллинга, не поведет своего дракона на их укрепления. Но сейчас у нас обучается один молодой длиннокрыл, и если Отчаянный соизволит ускорить свой рост, они вдвоем смогут заменить Эксидиума или Мортиферуса на Проливе с тем, чтобы послать второго бомбардира в Тулон.
– Уверен, он сделает все, чтобы вам помочь, – сказал Лоуренс. Надежда воздушных сил уминала тем временем вторую корову. – И я тоже. Я знаю, что опытный авиатор на моем месте вас бы устроил намного больше, и это вполне понятно – но полагаю, что и морская выучка здесь окажется не совсем бесполезной.
– О черт! – Ответ довольно странный, но Портленд сказал так не со зла, а в приступе беспокойства. – Да, вы не авиатор, и с этим ничего не поделаешь. Добро бы вся трудность заключалось в недостатке мастерства или знаний, но…
Портленд, судя по его тону, отнюдь не ставил под сомнение мужество Лоуренса. Этим утром он как раз вел себя дружелюбней прежнего. Лоуренс начинал думать, что в авиаторах просто слишком силен клановый дух – что они станут менее холодны, когда окончательно примут его, чужого, в свои ряды. Он и теперь не обиделся, сказав просто:
– Не представляю, в чем еще вы видите трудность.
– Именно что не представляете. Но к чему предполагать самое худшее? Возможно, вас пошлют не в Лох-Лэгган, а в совершенно другое место. Однако я забегаю вперед. Главное, чтобы вы с Отчаянным как можно скорее попали в Англию на обучение. Как только вы окажетесь там, Воздушный штаб уж как-нибудь разберется, что с вами делать.
– Но как же мы доберемся до Англии, если в пути негде даже остановиться? Это больше тысячи миль, а он пока перелетал только с одного конца острова на другой.
– Около двух тысяч, и мы, разумеется, не стали бы подвергать Отчаянного подобному риску. Из Новой Шотландии идет транспорт; третьего дня мы получили оттуда пару новых драконов и поэтому довольно хорошо знаем его местоположение. До него, по моим расчетам, меньше ста миль. Мы вас проводим. Если Отчаянный устанет, Летификат поддержит его и даст ему отдохнуть.
Лоуренс отнесся к плану Портленда одобрительно, но сам разговор наделил его гнетущим чувством собственного невежества. Без авиатора, развеявшего его страхи, он не сумел бы спланировать перелет даже в самых общих чертах. Сто миль – тоже приличное расстояние, занимающее по времени больше трех часов, но тут хотя бы есть уверенность, что они справятся. Накануне они трижды облетели весь остров, навестив сэра Эдварда, и Отчаянный как будто ничуть не устал.
– Когда же вы располагаете вылететь? – спросил Лоуренс.
– Чем раньше, тем лучше, поскольку транспорт от нас удаляется. Можете собраться за полчаса?
– Пожалуй, – опешил Лоуренс, – но почти весь мой багаж понадобится переслать на борт «Надежного».
– Зачем? Ваши вещи понесет Летти, а Отчаянный полетит налегке.
– Но у меня ведь ничего не уложено. Я привык дожидаться прилива – теперь, похоже, придется отвыкать и поворачиваться гораздо быстрее.
Портленд, войдя в дом через двадцать минут, удивленно окинул взглядом морской сундучок, заполненный едва ли наполовину.
– Что-то не так? – спросил Лоуренс, укладывая сверху пару одеял. По его мнению, размеры и вес сундука не должны были причинить Летификат особого неудобства.
– Неудивительно, что вам требуется столько времени. Вы всегда так старательно укладываетесь? Предлагаю запихать остальные вещи в мешки, и мы приторочим их к сбруе.
Лоуренс проглотил ответ, навернувшийся ему на язык. Теперь ему стало ясно, почему все без исключения авиаторы ходят такими помятыми – раньше он приписывал это каким-то изощренным летным приемам.
– Нет, благодарю вас. Все остальное Фернау отошлет на корабль. Я вполне обойдусь тем, что здесь. – Лоуренс затянул поверх одеял ремни и запер сундук. – Готово, теперь я к вашим услугам.
Нести сундук Портленд поручил двум своим мичманам. Лоуренс впервые видел воздушный экипаж в полном составе. Он и Отчаянный с большим интересом наблюдали, как грузят Летификат. Она стояла терпеливо, а крыльманы сновали вверх-вниз по ее бокам, висли под брюхом, взбирались на спину. Сверху и снизу к ней прикрепили два сооружения наподобие маленьких скособоченных палаток с большим количеством гибких металлических полос. Холщовые передние полотнища, видимо, должны были оказывать наименьшее сопротивление ветру, боковые и задние представляли собой обыкновенную сеть.
Всем крыльманам на вид не было и двенадцати лет; мичманы, как и на флоте, выглядели немного постарше. Четверо из них притащили к самой морде Летификат тяжелую, оплетенную кожей цепь. Драконица сама подняла ее, набросила себе на холку перед палаткой, и прапорщики быстро закрепили ее с помощью пряжек.
К этому стропу внизу подвесили что-то вроде сплетенного из цепей гамака, куда закинули сундук Лоуренса вместе с другими мешками и свертками. Моряк только глазами захлопал при виде столь бесцеремонного обращения с багажом. Хорошо еще, что он уложился так тщательно: теперь сундук может трястись и переворачиваться сколько угодно, все равно ничего не помнется.
Наложив сверху шерстяную, крытую кожей подушку в руку толщиной, мальчики пристегнули края гамака к сбруе как можно шире, чтобы ровнее распределить вес. Все это показалось Лоуренсу весьма примитивным, и он решил, что со временем придумает для Отчаянного что-нибудь поизящнее.
Преимущество этой процедуры перед морскими работами состояло, однако, в быстроте: всего через пятнадцать минут зрители увидели перед собой дракона в полной служебной оснастке. Летификат поднялась на задние лапы, развернула крылья, сделала с полдюжины взмахов. Крепкий ветер, так и пронизывавший Лоуренса, не оказал никакого заметного действия на багаж.
– Все уложено как надо, – объявила Летификат и хлопнулась на четыре лапы так, что земля содрогнулась.
– Наблюдатели по местам, – скомандовал Портленд. Четверо крыльманов, пристегнувшись к сбруе, расположились у плеч и бедер драконицы. – Верховые и низовые. – Четыре мичмана забрались в верхнюю палатку, четыре – в нижнюю. Лоуренс подивился вместительности этих шатров: маленькими они казались лишь по сравнению с самой Летификат.
Следом погрузились двенадцать стрелков, которые тут же принялись заряжать свои ружья. Заметив среди них Дейса, о котором в суете совсем позабыл, Лоуренс нахмурился. Дейс так перед ним и не извинился, а теперь они, по всей вероятности, долго не увидятся. Пожалуй, это и к лучшему: после рассказа Отчаянного Лоуренс не был уверен, что примет извинения лейтенанта. На дуэль его тоже вызвать нельзя, так что положение, мягко говоря, складывается неловкое.
Портленд обошел Летификат кругом, прошел у нее под брюхом.
– Наземная команда на борт. – Оставшиеся пристегнулись к подбрюшной сбруе, и лишь после этого Летификат подняла наверх самого Портленда. Он проинспектировал ее спину, передвигаясь по сбруе не менее ловко, чем любой из его крыльманов, и занял командирское место у основания шеи. – Думаю, мы готовы. Капитан Лоуренс?
Лоуренс, захваченный подготовкой к взлету, так до сих пор и стоял на земле. Но Отчаянный, подражая Летификат, сам водрузил его на себя.
– Спасибо, – пристегиваясь, с тайной усмешкой сказал ему Лоуренс. Портленд, правда нехотя, признал импровизированную сбрую Отчаянного годной для перелета. – Готовы, сэр.
– Тогда взлетайте. Меньший по размеру поднимается первым. В воздухе мы выдвинемся вперед.
Лоуренс кивнул. Отчаянный одним прыжком оторвался от земли, и она стала быстро удаляться.
Воздушный штаб помещался за городом, юго-восточнее Четема – достаточно близко от Лондона, чтобы ежедневно совещаться с Адмиралтейством и Главным штабом, а от Дувра лететь всего час. Внизу словно шахматная доска разворачивались холмистые зеленые поля, так хорошо знакомые Лоуренсу, лондонские шпили смутно лиловели на горизонте.
Депеши с извещением о прибытии намного опередили Лоуренса, но в штаб его вызвали только на следующее утро и продержали в приемной адмирала Повиса почти два часа. Войдя наконец в кабинет, он с невольным любопытством взглянул на обоих адмиралов – Повиса и сидевшего справа Боудена. Он слышал в приемной, как они спорили, хотя и не разбирал слов. Боуден до сих пор сидел насупленный и весь красный.
– Входите, капитан Лоуренс, – махнул толстопалой рукой Повис. – Отчаянный просто великолепен. Утром я наблюдал, как он ест, – на мой взгляд, в нем уже не меньше девяти тонн. Похвально, похвально. Принимая во внимание, что первые две недели и во время транспортировки вы кормили его исключительно рыбой, результат превосходен. Надо будет внести поправки в рекомендованный рацион.
– Все это не имеет отношения к делу, – нетерпеливо вмешался Боуден.
Повис нахмурился и продолжил с несколько излишней горячностью:
– Во всяком случае, он вполне созрел для обучения, да и вас следует подтянуть. Мы, разумеется, сохраним за вами капитанское звание, но поработать вам придется с большим усердием. Десять лет тренировки за день не наверстаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38