– Но мы готовы отправиться, куда вам будет угодно. В свободное время я буду заниматься маневрами без Авктора и Кресси.
– Вот и отлично, – сказал Лентон, входя с обоими офицерами в холл. – Должен, как ни жаль, вас оставить – меня ждут десять непрочитанных депеш. Спокойной ночи, джентльмены.
– Спокойной ночи, Лентон. – Роланд сладко зевнула и потянулась. – Будь что будет. Без постоянных перемен эти строевые полеты были бы скукой смертной. Что скажете насчет ужина?
Утолив голод супом с поджаренным хлебом и прекрасным стилтоном с портвейном они опять поднялись в комнату Роланд сыграть в пикет. После нескольких робберов, за ничего не значащим разговором, она вдруг спросила с застенчивостью, которую Лоуренс в ее голосе слышал впервые:
– Лоуренс, могу я говорить откровенно?
Вопрос его удивил – раньше она бралась за любую тему без колебаний.
– Разумеется, – ответил он, не представляя, о чем она хочет его спросить. Большая, небрежно застланная кровать и распахнутый ворот капота Роланд (она переоделась за ширмой, как только они вошли) внезапно предстали ему в новом свете. Краснея, он уставился в карты. По пальцам пробежала легкая дрожь.
– Если вы имеете что-то против, скажите, пожалуйста, сразу, – добавила: Роланд.
– Ровно ничего. С удовольствием вам отвечу. – И он умолк, сообразив, что она пока еще не задала своего вопроса.
– Как вы добры! – Ее лицо осветила улыбка – широкая, но кривоватая из-за шрама. – Я буду очень благодарна, если вы честно скажете мне, что думаете об Эмили. Как она служит, как справляется с такой жизнью.
Обманутый в своих ожиданиях, он усилием воли сдержал прилившую к лицу кровь, а Роланд тем временем продолжала:
– Я знаю, вам неудобно плохо отзываться о ней при мне – но я видела, что бывает, когда полагаются на одно только происхождение, а учением пренебрегают. Если вы находите ее не совсем подходящей, прошу вас сказать об этом сейчас, когда еще можно что-то исправить.
Вспомнив о Ренкине с Левитасом, Лоуренс понял ее тревогу – и сочувствие к ней помогло ему одолеть собственное смущение.
– Я тоже наблюдал последствия того, о чем вы говорите. Могу заверить, что ничего бы не скрыл от вас, если бы заметил. И ни за что не взял бы ее в курьеры, не будь я уверен в ее надежности и преданности долгу. Она, конечно, еще слишком юна, чтобы говорить с полной уверенностью, но обещает многое.
Роланд испустила шумный вздох облегчения и откинулась назад, бросив карты на стол. Теперь она даже не пыталась притворяться, что игра ее занимает.
– Господи, как вы меня порадовали! Я, конечно, надеялась, но знала, что справедливо об этом судить не могу. – Она рассмеялась и пошла к бюро за новой бутылкой вина.
Лоуренс подставил ей свой бокал.
– За успехи Эмили! – Когда они выпили, Роланд отодвинула бокалы и поцеловала его. Он и в самом деле глубоко заблуждался на ее счет: сейчас в ее поведении не было ни намека на робость.
Глава одиннадцатая
Лоуренс поморщился, глядя, как Джейн выкидывает свои вещи из шкафа и швыряет их на кровать.
– Могу я помочь вам? – спросил он, не выдержав этого зрелища. – Нет-нет, позвольте. Пока я буду укладывать багаж, вы составите план полета.
– Спасибо, Лоуренс, вы очень добры, – сказала она и села за расстеленную на столе карту. – Надеюсь, особенно петлять не придется. – Записывая на бумаге свои вычисления, она передвигала кусочки дерева, изображавшие корабли для транспортировки драконов – вехи для отряда Эксидиума по дороге в Кадис. – Если погода продержится, будем там через две недели, а то и меньше. – В обычных условиях драконы плыли бы до места назначения на одном корабле, но срочность задачи продиктовала другой план. Они будут перелетать с судна на судно, стараясь определить их местонахождение в зависимости от ветров и течений.
Лоуренс довольно мрачно кивнул. Еще день, и настанет октябрь, а в это время хорошая погода, как правило, долго не держится. Очередной корабль, разыскиваемый Джейн, вполне может сбиться с курса или укрыться в гавани, под дулами испанских орудий. И хорошо еще, если сам отряд не пострадает от шторма. Драконы, сраженные молнией или сброшенные ветром в бурное море, могут запросто утонуть со всем экипажем.
Но иного выбора не было. Лили поправлялась очень быстро. Вчера она проделала весь патрульный маршрут во главе своего звена и совершила посадку, не испытав ни малейшей боли. Лентон осмотрел драконицу, поговорил с ней и ее капитаном и тут же отдал Джейн приказ отправляться в Кадис. Лоуренс, давно этого ожидавший, тем не менее беспокоился – и за путешественников, и за остававшихся здесь драконов.
– Так, пожалуй, сойдет. – Роланд отложила перо, и Лоуренс, выйдя из задумчивости, понял, что молчит уже добрых двадцать минут. В руках у него был ее корсет. Лоуренс поспешно сунул его в саквояж поверх прочих, уложенных совершенно машинально вещей и защелкнул замок.
В окно заглянуло солнце – время было на исходе.
– Ну же, Лоуренс, не хмурьтесь. Я летала в Гибралтар не меньше дюжины раз. – Она звучно чмокнула его в щеку. – Вам здесь, боюсь, придется еще хуже нашего. Они непременно попытаются что-то выкинуть, узнав, что мы улетели.
– Я всецело на вас полагаюсь. – Лоуренс дернул звонок. – Надеюсь только, что мы рассудили верно. – Большего он и Лентону не осмелился бы сказать, чувствуя, что с полной объективностью рассуждать об этом не может. Не будь у него даже личных причин, он все равно колебался бы. Полнота сведений, которыми они обладали, оставляла желать много лучшего.
Три дня назад к ним прилетел Волли с новыми неутешительными вестями. В Кадис прибыло несколько французских драконов. Их было достаточно, чтобы помешать Мортиферусу, но они не составляли и десятой доли размещенных на Рейне воздушных сил. И даже теперь, когда всех легких драконов, кроме курьеров, посылали в разведку, англичане так и не сумели узнать, чем занимается Бонапарт на Канале. Лоуренс проводил Роланд к Эксидиуму, посмотрел, как она поднялась на борт. Ему все время казалось, что чувства его недостаточно сильны. Случись ему отправить Эдит одну навстречу опасности, он предпочел бы пустить себе пулю в лоб, но с Роланд расставался не тяжелее, чем с любым другим из своих товарищей. Она послала ему воздушный поцелуй со спины Эксидиума.
– Увидимся через несколько месяцев – даже раньше, если удастся выгнать лягушатников из гавани. Хороших вам полетов, и не позволяйте Эмили отбиться от рук.
– Счастливо! – Он махнул рукой, глядя, как тает в небе звено Эксидиума, улетающее на юг.
Оставшиеся настороженно следили за небом, но в первые недели после отлета Эксидиума никто не пытался атаковать их. Французы, по мнению Лентона, полагали, что Эксидиум все еще здесь.
– Чем дольше они будут пребывать в таком убеждении, тем лучше, – сказал он капитанам после очередного ничем не ознаменовавшегося патруля. – Дело не только в нас. Им совершенно незачем знать, что их драгоценный кадисский флот скоро познакомится еще с одним воздушным отрядом.
Две недели спустя Волли принес дуврцам добрую весть: Эксидиум и другие драконы благополучно прибыли в Кадис.
– Они уже начали, когда я улетал, – сообщил капитан Джеймс, завтракая с другими капитанами перед обратной дорогой. – Слышали бы вы, какой вой подняли испанцы! Их торговые корабли разваливаются от кислоты не хуже военных, и дома тоже, и лавки. Думаю, они скоро сами начнут колошматить своих союзников, если Вильнёв не уберется от них.
Атмосфера в запаснике прояснилась, и Лентон сократил патрульное время, чтобы люди, работавшие на пределе сил, отпраздновали хорошую новость. Наиболее энергичные офицеры отправились в город, другие, как и драконы, улеглись спать.
Лоуренс воспользовался случаем, чтобы почитать немного Отчаянному при свете фонаря. Они засиделись допоздна. Задремавший Лоуренс очнулся после восхода луны. На звездном небе чернела голова Отчаянного – тот смотрел куда-то на север.
– Случилось что-нибудь? – До Лоуренса донесся странный высокий звук.
– По-моему, это Лили. – Отчаянный встопорщил свою манишку.
Лоуренс тут же соскользнул с его лапы.
– Побудь здесь, я скоро, – сказал он. Отчаянный кивнул, глядя в ту же сторону. Дорожки почти не освещались. Все легкие драконы были в разведке, авиаторы, даже самые рьяные, ушли в дом от ночного холода. Три дня назад начались заморозки, и сапоги Лоуренса гулко стучали по мерзлой земле.
Он вышел на лужайку Лили, где не было ни одного человека. Вдали светились окна казармы. Сама Лили лежала, устремив в пространство взгляд желтых, обведенных красным глаз, и копала когтями землю.
Послышались чьи-то тихие голоса, потом плач. Лоуренсу подумалось, что он пришел в неподходящее время, но Лили явно была расстроена, и он громко позвал:
– Харкорт, вы тут?
– Ни шагу дальше, – тихо и резко произнес голос Шуазеля.
Лоуренс обошел вокруг головы Лили, и картина, которую он там увидел, поразила его. Шуазель крепко держал Харкорт за локоть, и по его лицу было видно, что он готов на крайние меры.
– Молчите, Лоуренс. – В другой руке он держал шпагу, позади него лежал ничком молодой мичман с кровавым пятном на спине. – Ни звука.
– Бога ради, что вы такое делаете? Харкорт, вы целы?
– Он убил Уилпойса, – ответила она хрипло. При колеблющемся свете факела Лоуренс разглядел большой синяк у нее на лбу. – Лоуренс, не думайте обо мне, ступайте за помощью. Он хочет причинить зло Лили.
– Неправда, – заявил Шуазель. – Клянусь, что ничего не сделаю ни ей, ни вам, Кэтрин, пусть только Лоуренс не вмешивается. – Он поднес окровавленную шпагу к шее Харкорт, и Лили опять заскулила тонким, режущим слух голосом. Видя зеленоватую бледность Шуазеля, Лоуренс остался на месте.
Убедившись, что он не собирается уходить, Шуазель сказал:
– Сейчас мы все вместе пойдем к Прекурсорису. Ты, Лили, останешься здесь и взлетишь следом за нами. Обещаю, что с Кэтрин не случится ничего, если ты будешь слушаться.
– Предатель, жалкий пес! – произнесла Харкорт. – Ты думаешь, я отправлюсь с тобой во Францию и буду лизать сапоги Бонапарту? Давно ли ты это задумал? – Она попыталась вырваться, но Шуазель так тряхнул ее, что она чуть не упала.
Лили привстала, в ее костяных втулках блеснула темная жидкость.
– Кэтрин! – прошипела она, не разжимая зубов.
– Ну, довольно. – Шуазель заломил руки Харкорт назад, по-прежнему угрожая ей шпагой. – Ты сделаешь то, что я приказываю, Лили. Идемте. Вперед, мсье! – Он взмахнул шпагой, но Лоуренс успел отойти чуть дальше во мрак, и француз, сам того не ведая, подступил к нему слишком близко.
Последовала яростная схватка. Все трое упали наземь, шпага куда-то улетела. Шуазель оказался внизу, но Лоуренс пожертвовал своим преимуществом, чтобы отпихнуть Харкорт в сторону. Француз тут же ударил его в лицо кулаком.
Они покатились по земле, молотя друг друга вслепую и стараясь дотянуться до шпаги. Лоуренс имел большой опыт в рукопашных боях, но Шуазель превосходил его ростом и весом. Лили ревела теперь во всю мочь, в парке слышались голоса. Шуазель, которому отчаяние придало сил, двинул Лоуренса в живот. Тот скрючился от боли, и француз ринулся к своему клинку.
Раздался громовой рев, земля содрогнулась, сверху посыпались сухие листья и сосновые иглы. Старое дерево вывернулось из земли с корнем – это Отчаянный поднялся в воздух, круша все вокруг. С другой стороны грянул ответный рев, и мраморные крылья Прекурсориса забелели во тьме. Отчаянный, выставив когти, летел навстречу врагу. Лоуренс, через силу поднявшись, обрушился на Шуазеля и повалил его. Капитана продолжало корчить от боли, но Отчаянному грозила беда, и медлить было нельзя.
Француз опять вывернулся, навалился на Лоуренса и согнутой рукой перехватил ему горло. Лоуренс начал уже задыхаться, но француз вдруг обмяк: Харкорт, выдернув железный брусок из сбруи Лили, ударила его по затылку.
От этого усилия она едва не упала в обморок. Лили продиралась к ней сквозь деревья, экипаж наконец прибежал на подмогу, и множество рук помогло Лоуренсу встать.
– Стерегите этого человека, зажгите факелы, – выговорил он, тяжело дыша. – Принесите рупор – да поскорее, черт побери! – Отчаянный и Прекурсорис все так же кружили в небе, держа наготове когти.
Первый лейтенант экипажа Харкорт, мужчина с могучей грудью, в рупоре не нуждался. Разобравшись что к чему, он сложил руки у рта и позвал Прекурсориса. Французский дракон, увидев, что его капитан повержен, сразу понурил голову и вернулся на землю. Отчаянный продолжал парить, бдительно наблюдая за ним.
Максимус размещался неподалеку. Беркли пришел на шум и тут же начал распоряжаться. Одним он велел посадить на цепь Прекурсориса, другим отнести в лазарет Харкорт и Шуазеля, третьим заняться беднягой Уилпойсом.
– Спасибо, я сам. – Лоуренс отстранил тех, кто собирался унести заодно и его. Дыхание у него восстановилось, и он пошел к Отчаянному, севшему рядом с Лили, – успокаивать обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Вот и отлично, – сказал Лентон, входя с обоими офицерами в холл. – Должен, как ни жаль, вас оставить – меня ждут десять непрочитанных депеш. Спокойной ночи, джентльмены.
– Спокойной ночи, Лентон. – Роланд сладко зевнула и потянулась. – Будь что будет. Без постоянных перемен эти строевые полеты были бы скукой смертной. Что скажете насчет ужина?
Утолив голод супом с поджаренным хлебом и прекрасным стилтоном с портвейном они опять поднялись в комнату Роланд сыграть в пикет. После нескольких робберов, за ничего не значащим разговором, она вдруг спросила с застенчивостью, которую Лоуренс в ее голосе слышал впервые:
– Лоуренс, могу я говорить откровенно?
Вопрос его удивил – раньше она бралась за любую тему без колебаний.
– Разумеется, – ответил он, не представляя, о чем она хочет его спросить. Большая, небрежно застланная кровать и распахнутый ворот капота Роланд (она переоделась за ширмой, как только они вошли) внезапно предстали ему в новом свете. Краснея, он уставился в карты. По пальцам пробежала легкая дрожь.
– Если вы имеете что-то против, скажите, пожалуйста, сразу, – добавила: Роланд.
– Ровно ничего. С удовольствием вам отвечу. – И он умолк, сообразив, что она пока еще не задала своего вопроса.
– Как вы добры! – Ее лицо осветила улыбка – широкая, но кривоватая из-за шрама. – Я буду очень благодарна, если вы честно скажете мне, что думаете об Эмили. Как она служит, как справляется с такой жизнью.
Обманутый в своих ожиданиях, он усилием воли сдержал прилившую к лицу кровь, а Роланд тем временем продолжала:
– Я знаю, вам неудобно плохо отзываться о ней при мне – но я видела, что бывает, когда полагаются на одно только происхождение, а учением пренебрегают. Если вы находите ее не совсем подходящей, прошу вас сказать об этом сейчас, когда еще можно что-то исправить.
Вспомнив о Ренкине с Левитасом, Лоуренс понял ее тревогу – и сочувствие к ней помогло ему одолеть собственное смущение.
– Я тоже наблюдал последствия того, о чем вы говорите. Могу заверить, что ничего бы не скрыл от вас, если бы заметил. И ни за что не взял бы ее в курьеры, не будь я уверен в ее надежности и преданности долгу. Она, конечно, еще слишком юна, чтобы говорить с полной уверенностью, но обещает многое.
Роланд испустила шумный вздох облегчения и откинулась назад, бросив карты на стол. Теперь она даже не пыталась притворяться, что игра ее занимает.
– Господи, как вы меня порадовали! Я, конечно, надеялась, но знала, что справедливо об этом судить не могу. – Она рассмеялась и пошла к бюро за новой бутылкой вина.
Лоуренс подставил ей свой бокал.
– За успехи Эмили! – Когда они выпили, Роланд отодвинула бокалы и поцеловала его. Он и в самом деле глубоко заблуждался на ее счет: сейчас в ее поведении не было ни намека на робость.
Глава одиннадцатая
Лоуренс поморщился, глядя, как Джейн выкидывает свои вещи из шкафа и швыряет их на кровать.
– Могу я помочь вам? – спросил он, не выдержав этого зрелища. – Нет-нет, позвольте. Пока я буду укладывать багаж, вы составите план полета.
– Спасибо, Лоуренс, вы очень добры, – сказала она и села за расстеленную на столе карту. – Надеюсь, особенно петлять не придется. – Записывая на бумаге свои вычисления, она передвигала кусочки дерева, изображавшие корабли для транспортировки драконов – вехи для отряда Эксидиума по дороге в Кадис. – Если погода продержится, будем там через две недели, а то и меньше. – В обычных условиях драконы плыли бы до места назначения на одном корабле, но срочность задачи продиктовала другой план. Они будут перелетать с судна на судно, стараясь определить их местонахождение в зависимости от ветров и течений.
Лоуренс довольно мрачно кивнул. Еще день, и настанет октябрь, а в это время хорошая погода, как правило, долго не держится. Очередной корабль, разыскиваемый Джейн, вполне может сбиться с курса или укрыться в гавани, под дулами испанских орудий. И хорошо еще, если сам отряд не пострадает от шторма. Драконы, сраженные молнией или сброшенные ветром в бурное море, могут запросто утонуть со всем экипажем.
Но иного выбора не было. Лили поправлялась очень быстро. Вчера она проделала весь патрульный маршрут во главе своего звена и совершила посадку, не испытав ни малейшей боли. Лентон осмотрел драконицу, поговорил с ней и ее капитаном и тут же отдал Джейн приказ отправляться в Кадис. Лоуренс, давно этого ожидавший, тем не менее беспокоился – и за путешественников, и за остававшихся здесь драконов.
– Так, пожалуй, сойдет. – Роланд отложила перо, и Лоуренс, выйдя из задумчивости, понял, что молчит уже добрых двадцать минут. В руках у него был ее корсет. Лоуренс поспешно сунул его в саквояж поверх прочих, уложенных совершенно машинально вещей и защелкнул замок.
В окно заглянуло солнце – время было на исходе.
– Ну же, Лоуренс, не хмурьтесь. Я летала в Гибралтар не меньше дюжины раз. – Она звучно чмокнула его в щеку. – Вам здесь, боюсь, придется еще хуже нашего. Они непременно попытаются что-то выкинуть, узнав, что мы улетели.
– Я всецело на вас полагаюсь. – Лоуренс дернул звонок. – Надеюсь только, что мы рассудили верно. – Большего он и Лентону не осмелился бы сказать, чувствуя, что с полной объективностью рассуждать об этом не может. Не будь у него даже личных причин, он все равно колебался бы. Полнота сведений, которыми они обладали, оставляла желать много лучшего.
Три дня назад к ним прилетел Волли с новыми неутешительными вестями. В Кадис прибыло несколько французских драконов. Их было достаточно, чтобы помешать Мортиферусу, но они не составляли и десятой доли размещенных на Рейне воздушных сил. И даже теперь, когда всех легких драконов, кроме курьеров, посылали в разведку, англичане так и не сумели узнать, чем занимается Бонапарт на Канале. Лоуренс проводил Роланд к Эксидиуму, посмотрел, как она поднялась на борт. Ему все время казалось, что чувства его недостаточно сильны. Случись ему отправить Эдит одну навстречу опасности, он предпочел бы пустить себе пулю в лоб, но с Роланд расставался не тяжелее, чем с любым другим из своих товарищей. Она послала ему воздушный поцелуй со спины Эксидиума.
– Увидимся через несколько месяцев – даже раньше, если удастся выгнать лягушатников из гавани. Хороших вам полетов, и не позволяйте Эмили отбиться от рук.
– Счастливо! – Он махнул рукой, глядя, как тает в небе звено Эксидиума, улетающее на юг.
Оставшиеся настороженно следили за небом, но в первые недели после отлета Эксидиума никто не пытался атаковать их. Французы, по мнению Лентона, полагали, что Эксидиум все еще здесь.
– Чем дольше они будут пребывать в таком убеждении, тем лучше, – сказал он капитанам после очередного ничем не ознаменовавшегося патруля. – Дело не только в нас. Им совершенно незачем знать, что их драгоценный кадисский флот скоро познакомится еще с одним воздушным отрядом.
Две недели спустя Волли принес дуврцам добрую весть: Эксидиум и другие драконы благополучно прибыли в Кадис.
– Они уже начали, когда я улетал, – сообщил капитан Джеймс, завтракая с другими капитанами перед обратной дорогой. – Слышали бы вы, какой вой подняли испанцы! Их торговые корабли разваливаются от кислоты не хуже военных, и дома тоже, и лавки. Думаю, они скоро сами начнут колошматить своих союзников, если Вильнёв не уберется от них.
Атмосфера в запаснике прояснилась, и Лентон сократил патрульное время, чтобы люди, работавшие на пределе сил, отпраздновали хорошую новость. Наиболее энергичные офицеры отправились в город, другие, как и драконы, улеглись спать.
Лоуренс воспользовался случаем, чтобы почитать немного Отчаянному при свете фонаря. Они засиделись допоздна. Задремавший Лоуренс очнулся после восхода луны. На звездном небе чернела голова Отчаянного – тот смотрел куда-то на север.
– Случилось что-нибудь? – До Лоуренса донесся странный высокий звук.
– По-моему, это Лили. – Отчаянный встопорщил свою манишку.
Лоуренс тут же соскользнул с его лапы.
– Побудь здесь, я скоро, – сказал он. Отчаянный кивнул, глядя в ту же сторону. Дорожки почти не освещались. Все легкие драконы были в разведке, авиаторы, даже самые рьяные, ушли в дом от ночного холода. Три дня назад начались заморозки, и сапоги Лоуренса гулко стучали по мерзлой земле.
Он вышел на лужайку Лили, где не было ни одного человека. Вдали светились окна казармы. Сама Лили лежала, устремив в пространство взгляд желтых, обведенных красным глаз, и копала когтями землю.
Послышались чьи-то тихие голоса, потом плач. Лоуренсу подумалось, что он пришел в неподходящее время, но Лили явно была расстроена, и он громко позвал:
– Харкорт, вы тут?
– Ни шагу дальше, – тихо и резко произнес голос Шуазеля.
Лоуренс обошел вокруг головы Лили, и картина, которую он там увидел, поразила его. Шуазель крепко держал Харкорт за локоть, и по его лицу было видно, что он готов на крайние меры.
– Молчите, Лоуренс. – В другой руке он держал шпагу, позади него лежал ничком молодой мичман с кровавым пятном на спине. – Ни звука.
– Бога ради, что вы такое делаете? Харкорт, вы целы?
– Он убил Уилпойса, – ответила она хрипло. При колеблющемся свете факела Лоуренс разглядел большой синяк у нее на лбу. – Лоуренс, не думайте обо мне, ступайте за помощью. Он хочет причинить зло Лили.
– Неправда, – заявил Шуазель. – Клянусь, что ничего не сделаю ни ей, ни вам, Кэтрин, пусть только Лоуренс не вмешивается. – Он поднес окровавленную шпагу к шее Харкорт, и Лили опять заскулила тонким, режущим слух голосом. Видя зеленоватую бледность Шуазеля, Лоуренс остался на месте.
Убедившись, что он не собирается уходить, Шуазель сказал:
– Сейчас мы все вместе пойдем к Прекурсорису. Ты, Лили, останешься здесь и взлетишь следом за нами. Обещаю, что с Кэтрин не случится ничего, если ты будешь слушаться.
– Предатель, жалкий пес! – произнесла Харкорт. – Ты думаешь, я отправлюсь с тобой во Францию и буду лизать сапоги Бонапарту? Давно ли ты это задумал? – Она попыталась вырваться, но Шуазель так тряхнул ее, что она чуть не упала.
Лили привстала, в ее костяных втулках блеснула темная жидкость.
– Кэтрин! – прошипела она, не разжимая зубов.
– Ну, довольно. – Шуазель заломил руки Харкорт назад, по-прежнему угрожая ей шпагой. – Ты сделаешь то, что я приказываю, Лили. Идемте. Вперед, мсье! – Он взмахнул шпагой, но Лоуренс успел отойти чуть дальше во мрак, и француз, сам того не ведая, подступил к нему слишком близко.
Последовала яростная схватка. Все трое упали наземь, шпага куда-то улетела. Шуазель оказался внизу, но Лоуренс пожертвовал своим преимуществом, чтобы отпихнуть Харкорт в сторону. Француз тут же ударил его в лицо кулаком.
Они покатились по земле, молотя друг друга вслепую и стараясь дотянуться до шпаги. Лоуренс имел большой опыт в рукопашных боях, но Шуазель превосходил его ростом и весом. Лили ревела теперь во всю мочь, в парке слышались голоса. Шуазель, которому отчаяние придало сил, двинул Лоуренса в живот. Тот скрючился от боли, и француз ринулся к своему клинку.
Раздался громовой рев, земля содрогнулась, сверху посыпались сухие листья и сосновые иглы. Старое дерево вывернулось из земли с корнем – это Отчаянный поднялся в воздух, круша все вокруг. С другой стороны грянул ответный рев, и мраморные крылья Прекурсориса забелели во тьме. Отчаянный, выставив когти, летел навстречу врагу. Лоуренс, через силу поднявшись, обрушился на Шуазеля и повалил его. Капитана продолжало корчить от боли, но Отчаянному грозила беда, и медлить было нельзя.
Француз опять вывернулся, навалился на Лоуренса и согнутой рукой перехватил ему горло. Лоуренс начал уже задыхаться, но француз вдруг обмяк: Харкорт, выдернув железный брусок из сбруи Лили, ударила его по затылку.
От этого усилия она едва не упала в обморок. Лили продиралась к ней сквозь деревья, экипаж наконец прибежал на подмогу, и множество рук помогло Лоуренсу встать.
– Стерегите этого человека, зажгите факелы, – выговорил он, тяжело дыша. – Принесите рупор – да поскорее, черт побери! – Отчаянный и Прекурсорис все так же кружили в небе, держа наготове когти.
Первый лейтенант экипажа Харкорт, мужчина с могучей грудью, в рупоре не нуждался. Разобравшись что к чему, он сложил руки у рта и позвал Прекурсориса. Французский дракон, увидев, что его капитан повержен, сразу понурил голову и вернулся на землю. Отчаянный продолжал парить, бдительно наблюдая за ним.
Максимус размещался неподалеку. Беркли пришел на шум и тут же начал распоряжаться. Одним он велел посадить на цепь Прекурсориса, другим отнести в лазарет Харкорт и Шуазеля, третьим заняться беднягой Уилпойсом.
– Спасибо, я сам. – Лоуренс отстранил тех, кто собирался унести заодно и его. Дыхание у него восстановилось, и он пошел к Отчаянному, севшему рядом с Лили, – успокаивать обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38