Стоила она едва ли не вполовину дешевле, и даже это было дорого. Лоуренс, купив цепь, почувствовал себя несколько глупо.
Вечером он вручил ее Отчаянному и слегка удивился счастью, который его подарок доставил дракону. Отчаянный, схватив цепь, больше с нею не расставался. Рассматривал ее при свече, пока Лоуренс ему читал, вертел ее так и сяк, любовался игрой света на золоте и жемчугах. Заснул он, стиснув цепь когтями, и назавтра Лоуренсу пришлось прикрепить ее к сбруе – без нее Отчаянный отказывался лететь.
Странное поведение дракона сделало особенно приятным ответ сэра Эдварда. Фернау принес письмо прямо на поле, куда они опустились после утреннего полета. Лоуренс прочел Отчаянному вслух, что джентльмен рад будет принять их в любое время и что найти его можно на берегу близ купальных прудов.
– Я совсем не устал, – заявил Отчаянный, которому не меньше Лоуренса хотелось узнать, какой он породы. – Полетим хоть сейчас, если хочешь.
Его выносливость в самом деле росла с каждым днем. Лоуренс решил, что в случае чего они отдохнут по дороге, и снова сел на дракона, не став переодеваться. Отчаянный несся, как вихрь. Всадник припал к его шее, щурясь от ветра.
Не прошло и часа, как они спустились витками на каменистый морской берег, разогнав купальщиков и торговцев. Лоуренса немного ошеломила такая встреча, но не стоило винить себя в том, что глупые люди испугались одетого в сбрую дракона. Он потрепал Отчаянного по шее, отстегнулся и слез.
– Ты побудь здесь, а я пойду поищу сэра Эдварда.
– Хорошо, – ответил дракон рассеянно – его уже заинтересовали устроенные на берегу пруды с очень чистой водой, окруженные каменной россыпью.
Долго искать не пришлось. Не пройдя и четверти мили, Лоуренс увидел одинокую фигуру ученого – тот шел к ним сам, заметив всеобщее бегство. Они обменялись рукопожатием и парой любезных фраз – обоим не терпелось перейти к делу, и Лоуренс тут же повел сэра Эдварда к своему питомцу.
– Необычайное и очень милое имя. – Сердце у Лоуренса невольно екнуло от этих слов сэра Эдварда. – Обычно их называют пышно, на римский манер – но ведь большинство авиаторов получает своих драконов в гораздо более юном возрасте, и им свойственна некоторая высокопарность. Что может быть нелепее двухтонного винчестера, носящего имя Императориус! Но послушайте, Лоуренс, – как вам удалось научить его плавать?
Лоуренс взглянул и замер: Отчаянный без него залез в пруд и плавал там как ни в чем не бывало.
– Боже мой, он никогда раньше этого не делал! Он же мог утонуть! Отчаянный, вылезай сейчас же.
Сэр Эдвард с большим интересом следил, как Отчаянный подплывает к ним и выбирается на берег.
– Удивительно. Думаю, на плаву его держат те же внутренние пузыри, что позволяют драконам летать. Он вырос в открытом море и потому, должно быть, не питает природного страха к водной стихии.
Внутренние пузыри явились для Лоуренса открытием, но дракон уже подошел к ним, и он воздержался от дальнейших вопросов.
– Познакомься, Отчаянный: это сэр Эдвард Хоу.
– Здравствуй. – Отчаянный смотрел на ученого с не меньшим интересом, чем испытывал к нему новый знакомый. – Очень приятно. Можешь сказать, какой я породы?
Сэра Эдварда столь деловой подход ничуть не смутил.
– Надеюсь, что это в моих возможностях, – с поклоном ответил он. – Я попрошу тебя отойти чуть подальше, вон к тому дереву, и расправить крылья, чтобы мы могли лучше судить о твоем экстерьере.
Отчаянный охотно выполнил требуемое.
– Странно, очень странно, – сказал через некоторое время сэр Эдвард, – он держит хвост совершенно нехарактерным образом. Вы говорите, яйцо было найдено в Бразилии, Лоуренс?
– Боюсь, что не могу сказать вам ничего определенного на сей счет. – Сам Лоуренс ничего необычного в хвосте Отчаянного не видел. Правда, и сравнивать ему было не с чем. При ходьбе дракон поднимал хвост вверх и слегка им помахивал. – Мы взяли яйцо с французского корабля, который, судя по маркам на бочках с пресной водой, недавно побывал в Рио – но этим все мои сведения исчерпываются. Судовые журналы они выбросили за борт, а капитан, естественно, отказался сообщить мне, где они взяли яйцо. Думаю, что это место, учитывая длительность морского пути, находится все же не намного дальше Бразилии.
– Как сказать, как сказать. Есть подвиды, которые развиваются в скорлупе более десяти лет, средний же срок – двадцать месяцев. Бог ты мой!
Отчаянный в этот миг распростер крылья, с которых все еще стекала вода.
– Да? – с надеждой произнес Лоуренс.
– Крылья, Лоуренс! Крылья! – И сэр Эдвард бегом устремился к дракону.
Когда недоумевающий Лоуренс сам подбежал к ним, ученый с алчностью во взоре любовно поглаживал одну из спиц, составлявших костяк крыла. Отчаянный склонил к нему голову, но стоял смирно и как будто не возражал.
– Теперь вы узнали, кто он? – спросил Лоуренс осторожно: уж очень разволновался натуралист.
– Узнал? О нет. Я хочу сказать, что никогда не видел воочию представителей этой породы. В Европе едва ли найдутся три человека, которые видели. Один-единственный взгляд на него уже дает мне достаточный повод для обращения в Королевское Общество. Но крылья, а также количество когтей не оставляют сомнений. Это китайский империал – не знаю только, какого рода. Дивный экземпляр, Лоуренс!
Тот опешил. Ему не приходило в голову, что веерообразные крылья и пять когтей на каждой лапе как-то выделяют Отчаянного среди прочих драконов.
– Империал? – повторил Лоуренс, нерешительно улыбаясь. Он даже усомнился на миг, не разыгрывает ли его сэр Эдвард. Китайцы выращивали драконов за тысячи лет до того, как римляне начали одомашнивать дикие породы Европы. Они ревностно хранили свои секреты и даже особей второстепенных пород старались не выпускать из страны. Французы, везущие яйцо империала через Атлантику на тридцатишестипушечном фрегате? Что за бред!
– Это хорошая порода? – осведомился Отчаянный. – Я смогу выдыхать огонь?
– Лучшая из всех существующих, дорогой мой! Реже и ценнее вас только селестиалы. Будь ты из них, китайцы наверняка начали бы войну из-за того, что мы надели на тебя сбрую, – поэтому мы должны только радоваться, что это не так. Но огонь извергать ты вряд ли сможешь, хотя я не исключаю этого полностью. Для китайцев при разведении важнее всего ум и грация – при таком превосходстве в воздухе, как у них, о боевых качествах можно не беспокоиться. Среди восточных пород такие способности гораздо чаще встречаются у японских драконов.
– Вот как, – разочарованно проронил Отчаянный.
– Не глупи, это же великолепная новость! – Лоуренс наконец поверил, что с ним не шутят, но все-таки не удержался и уточнил: – Вы совершенно в этом уверены, сэр?
– О да. – Сэр Эдвард вернулся к осмотру крыльев. – Взгляните только на изящество перепонок, на консистенцию окраса, на гармонию узора и цвета глаз. Я мог бы сразу догадаться, что это порода китайская; в дикой природе он никак не мог зародиться, а европейцам и инкам далеко до подобного мастерства. Этим объясняется и то, что он плавает: китайские драконы, если я верно помню, часто бывают водолюбивыми.
– Империал, – пробормотал Лоуренс, поглаживая Отчаянного. – Просто не верится. Они должны были отрядить для его эскорта половину своего флота. Или прислать ему опекуна, пока он еще не вылупился.
– Возможно, они не знали, каким сокровищем обладают. Яйца китайских драконов, как известно, с виду распознать очень трудно. Единственная отличительная черта – фарфоровое строение скорлупы. Осколки вы, конечно, не сохранили? – без особой надежды спросил сэр Эдвард.
– Думаю, они могут отыскаться у кого-нибудь из матросов. Охотно поищу для вас образчик, ведь я перед вами в долгу.
– Пустяки, это я вам обязан. Подумать только, что мне довелось видеть империала и говорить с ним! – Сэр Эдвард снова отвесил поклон Отчаянному. – В этом я, пожалуй, единственный среди англичан, хотя граф Лаперуз упоминает в своих дневниках, что говорил с таким драконом в Корее, во дворце правителя.
– Я хочу почитать, – сказал Отчаянный. – Лоуренс, ты можешь мне достать эту книгу?
– Постараюсь. Кстати, я буду очень признателен вам, сэр, если вы порекомендуете мне какие-нибудь пособия о поведении драконов этой породы.
– Боюсь, таких источников очень мало. Думаю, что своими знаниями в этой области вы скоро превзойдете всех европейских экспертов. Однако я, конечно, составлю вам список и с радостью одолжу кое-что из своих книг, включая дневники Лаперуза. Если Отчаянный не против подождать здесь немного, мы могли бы зайти за ними ко мне в гостиницу – в деревню его с собой лучше не брать.
– Совсем не против. Пока вы будете ходить, я поплаваю, – сказал Отчаянный.
* * *
Лоуренс попил чаю с сэром Эдвардом, взял у него несколько книг и купил у деревенского пастуха барана, чтобы покормить Отчаянного перед обратной дорогой. Тащить свою покупку на берег ему, однако, пришлось самому, баран же бешено вырывался и блеял, еще и в глаза не видя дракона. В конце концов Лоуренс взял его на руки и понес, а баран в отместку обгадил его напоследок.
Пока Отчаянный насыщался, Лоуренс кое-как отмыл одежду в пруду, положил сушиться на солнце, а потом они вместе выкупались. Сам Лоуренс плавал так себе и на глубине придерживался за Отчаянного, но вскоре, заразившись его восторгом, стал брызгаться и подныривать под дракона.
Вода была восхитительно теплая, а отдыхать они выбирались на гальку. Несколько часов прошли незаметно, и солнце уже садилось. Лоуренс эгоистично радовался тому, что другие купальщики держались от них поодаль: при них бы он постыдился резвиться, как маленький мальчик.
Солнце светило им в спину, когда они, очень довольные, полетели обратно в Фуншал. Драгоценные книги, завернутые в клеенку, приторочили к сбруе.
– Вечером я почитаю тебе дневники этого путешественника, – начал Лоуренс и осекся, услышав впереди громкий трубный зов.
Пораженный дракон замер в воздухе. В следующий миг он – с небывалой для себя робостью – издал сходный звук и снова рванулся вперед, к бледно-серому дракону с белыми узорами на животе и белыми полосками на крыльях, который на фоне облаков был почти невидим.
Он летел много выше Отчаянного, но тут же снизился и поравнялся с ним. Серый уже и теперь был меньше продолжающего расти Отчаянного, но одного взмаха крыльев ему хватало на большее расстояние. Его наездник, одетый в серую кожу под цвет дракона, отстегнул свой плотный капюшон, откинул его и представился, с откровенным любопытством глядя на Лоуренса:
– Капитан Джеймс на Волатилусе, почтовая служба.
Лоуренс не знал, как на это ответить – ведь формально его еще не отчислили с флота и не приняли в воздушные силы.
– Капитан Лоуренс, флот Его Величества, на Отчаянном, – наконец сказал он. – Назначения временно не имею. Вы летите в Фуншал?
– Флот, говорите? – Когда Лоуренс назвался, открытое лицо Джеймса заметно помрачнело. – Да, мы в Фуншал, и вам я тоже советовал бы проследовать туда после такого-то заявления. Сколько вашему дракону и где вы, собственно, его взяли?
– Я вылупился три недели и пять дней назад. Лоуренс взял меня как трофей, – ответил ему Отчаянный, опередив Лоуренса, и спросил другого дракона: – А ты как познакомился с Джеймсом?
– Вылупился! – сказал Волатилус, поморгав большими молочно-голубыми глазами.
– Да? – Отчаянный с недоумением оглянулся на Лоуренса. Тот мотнул головой, призывая его к молчанию, и произнес суховато, задетый начальственным тоном Джеймса:
– Если у вас есть вопросы, предпочитаю ответить вам на земле. Мы с Отчаянным разместились за городом; решайте, куда будем садиться – на наше поле или на ваше.
Джеймс, которого Отчаянный удивил своей речью, ответил слегка теплее:
– Летим на ваше. На моем меня тут же начнут осаждать отправители посылок, и нам не удастся поговорить.
– Прекрасно. Наше к юго-западу от города. Показывай дорогу, Отчаянный.
Серый дракон держался вровень, хотя Отчаянный, не подавая виду, старался его обогнать – эта порода, видимо, славилась своей резвостью. Английские заводчики умели добиваться неплохих результатов даже с ограниченным поголовьем, но тут скорость явно была достигнута за счет умственных способностей.
Они приземлились вместе, всполошив предназначенных для Отчаянного коров.
– Будь с ним помягче, Отчаянный, – тихо попросил Лоуренс. – Некоторые драконы, как и некоторые люди, соображают хуже других. Помнишь Билла Суоллоу на «Надежном»?
– Да, хорошо. Я понял, – ответил Отчаянный, тоже тихо. – Может, одну корову ему отдать, как ты думаешь?
– Он у вас, вероятно, голоден? – спросил Лоуренс Джеймса, когда они оба спешились. – Отчаянный сегодня уже пообедал и может уступить вам корову.
– Вы очень любезны, – сразу оттаял Джеймс. – Он не откажется – так ведь, ненасытная ты утроба? – И потрепал Волатилуса по шее.
– Корова?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Вечером он вручил ее Отчаянному и слегка удивился счастью, который его подарок доставил дракону. Отчаянный, схватив цепь, больше с нею не расставался. Рассматривал ее при свече, пока Лоуренс ему читал, вертел ее так и сяк, любовался игрой света на золоте и жемчугах. Заснул он, стиснув цепь когтями, и назавтра Лоуренсу пришлось прикрепить ее к сбруе – без нее Отчаянный отказывался лететь.
Странное поведение дракона сделало особенно приятным ответ сэра Эдварда. Фернау принес письмо прямо на поле, куда они опустились после утреннего полета. Лоуренс прочел Отчаянному вслух, что джентльмен рад будет принять их в любое время и что найти его можно на берегу близ купальных прудов.
– Я совсем не устал, – заявил Отчаянный, которому не меньше Лоуренса хотелось узнать, какой он породы. – Полетим хоть сейчас, если хочешь.
Его выносливость в самом деле росла с каждым днем. Лоуренс решил, что в случае чего они отдохнут по дороге, и снова сел на дракона, не став переодеваться. Отчаянный несся, как вихрь. Всадник припал к его шее, щурясь от ветра.
Не прошло и часа, как они спустились витками на каменистый морской берег, разогнав купальщиков и торговцев. Лоуренса немного ошеломила такая встреча, но не стоило винить себя в том, что глупые люди испугались одетого в сбрую дракона. Он потрепал Отчаянного по шее, отстегнулся и слез.
– Ты побудь здесь, а я пойду поищу сэра Эдварда.
– Хорошо, – ответил дракон рассеянно – его уже заинтересовали устроенные на берегу пруды с очень чистой водой, окруженные каменной россыпью.
Долго искать не пришлось. Не пройдя и четверти мили, Лоуренс увидел одинокую фигуру ученого – тот шел к ним сам, заметив всеобщее бегство. Они обменялись рукопожатием и парой любезных фраз – обоим не терпелось перейти к делу, и Лоуренс тут же повел сэра Эдварда к своему питомцу.
– Необычайное и очень милое имя. – Сердце у Лоуренса невольно екнуло от этих слов сэра Эдварда. – Обычно их называют пышно, на римский манер – но ведь большинство авиаторов получает своих драконов в гораздо более юном возрасте, и им свойственна некоторая высокопарность. Что может быть нелепее двухтонного винчестера, носящего имя Императориус! Но послушайте, Лоуренс, – как вам удалось научить его плавать?
Лоуренс взглянул и замер: Отчаянный без него залез в пруд и плавал там как ни в чем не бывало.
– Боже мой, он никогда раньше этого не делал! Он же мог утонуть! Отчаянный, вылезай сейчас же.
Сэр Эдвард с большим интересом следил, как Отчаянный подплывает к ним и выбирается на берег.
– Удивительно. Думаю, на плаву его держат те же внутренние пузыри, что позволяют драконам летать. Он вырос в открытом море и потому, должно быть, не питает природного страха к водной стихии.
Внутренние пузыри явились для Лоуренса открытием, но дракон уже подошел к ним, и он воздержался от дальнейших вопросов.
– Познакомься, Отчаянный: это сэр Эдвард Хоу.
– Здравствуй. – Отчаянный смотрел на ученого с не меньшим интересом, чем испытывал к нему новый знакомый. – Очень приятно. Можешь сказать, какой я породы?
Сэра Эдварда столь деловой подход ничуть не смутил.
– Надеюсь, что это в моих возможностях, – с поклоном ответил он. – Я попрошу тебя отойти чуть подальше, вон к тому дереву, и расправить крылья, чтобы мы могли лучше судить о твоем экстерьере.
Отчаянный охотно выполнил требуемое.
– Странно, очень странно, – сказал через некоторое время сэр Эдвард, – он держит хвост совершенно нехарактерным образом. Вы говорите, яйцо было найдено в Бразилии, Лоуренс?
– Боюсь, что не могу сказать вам ничего определенного на сей счет. – Сам Лоуренс ничего необычного в хвосте Отчаянного не видел. Правда, и сравнивать ему было не с чем. При ходьбе дракон поднимал хвост вверх и слегка им помахивал. – Мы взяли яйцо с французского корабля, который, судя по маркам на бочках с пресной водой, недавно побывал в Рио – но этим все мои сведения исчерпываются. Судовые журналы они выбросили за борт, а капитан, естественно, отказался сообщить мне, где они взяли яйцо. Думаю, что это место, учитывая длительность морского пути, находится все же не намного дальше Бразилии.
– Как сказать, как сказать. Есть подвиды, которые развиваются в скорлупе более десяти лет, средний же срок – двадцать месяцев. Бог ты мой!
Отчаянный в этот миг распростер крылья, с которых все еще стекала вода.
– Да? – с надеждой произнес Лоуренс.
– Крылья, Лоуренс! Крылья! – И сэр Эдвард бегом устремился к дракону.
Когда недоумевающий Лоуренс сам подбежал к ним, ученый с алчностью во взоре любовно поглаживал одну из спиц, составлявших костяк крыла. Отчаянный склонил к нему голову, но стоял смирно и как будто не возражал.
– Теперь вы узнали, кто он? – спросил Лоуренс осторожно: уж очень разволновался натуралист.
– Узнал? О нет. Я хочу сказать, что никогда не видел воочию представителей этой породы. В Европе едва ли найдутся три человека, которые видели. Один-единственный взгляд на него уже дает мне достаточный повод для обращения в Королевское Общество. Но крылья, а также количество когтей не оставляют сомнений. Это китайский империал – не знаю только, какого рода. Дивный экземпляр, Лоуренс!
Тот опешил. Ему не приходило в голову, что веерообразные крылья и пять когтей на каждой лапе как-то выделяют Отчаянного среди прочих драконов.
– Империал? – повторил Лоуренс, нерешительно улыбаясь. Он даже усомнился на миг, не разыгрывает ли его сэр Эдвард. Китайцы выращивали драконов за тысячи лет до того, как римляне начали одомашнивать дикие породы Европы. Они ревностно хранили свои секреты и даже особей второстепенных пород старались не выпускать из страны. Французы, везущие яйцо империала через Атлантику на тридцатишестипушечном фрегате? Что за бред!
– Это хорошая порода? – осведомился Отчаянный. – Я смогу выдыхать огонь?
– Лучшая из всех существующих, дорогой мой! Реже и ценнее вас только селестиалы. Будь ты из них, китайцы наверняка начали бы войну из-за того, что мы надели на тебя сбрую, – поэтому мы должны только радоваться, что это не так. Но огонь извергать ты вряд ли сможешь, хотя я не исключаю этого полностью. Для китайцев при разведении важнее всего ум и грация – при таком превосходстве в воздухе, как у них, о боевых качествах можно не беспокоиться. Среди восточных пород такие способности гораздо чаще встречаются у японских драконов.
– Вот как, – разочарованно проронил Отчаянный.
– Не глупи, это же великолепная новость! – Лоуренс наконец поверил, что с ним не шутят, но все-таки не удержался и уточнил: – Вы совершенно в этом уверены, сэр?
– О да. – Сэр Эдвард вернулся к осмотру крыльев. – Взгляните только на изящество перепонок, на консистенцию окраса, на гармонию узора и цвета глаз. Я мог бы сразу догадаться, что это порода китайская; в дикой природе он никак не мог зародиться, а европейцам и инкам далеко до подобного мастерства. Этим объясняется и то, что он плавает: китайские драконы, если я верно помню, часто бывают водолюбивыми.
– Империал, – пробормотал Лоуренс, поглаживая Отчаянного. – Просто не верится. Они должны были отрядить для его эскорта половину своего флота. Или прислать ему опекуна, пока он еще не вылупился.
– Возможно, они не знали, каким сокровищем обладают. Яйца китайских драконов, как известно, с виду распознать очень трудно. Единственная отличительная черта – фарфоровое строение скорлупы. Осколки вы, конечно, не сохранили? – без особой надежды спросил сэр Эдвард.
– Думаю, они могут отыскаться у кого-нибудь из матросов. Охотно поищу для вас образчик, ведь я перед вами в долгу.
– Пустяки, это я вам обязан. Подумать только, что мне довелось видеть империала и говорить с ним! – Сэр Эдвард снова отвесил поклон Отчаянному. – В этом я, пожалуй, единственный среди англичан, хотя граф Лаперуз упоминает в своих дневниках, что говорил с таким драконом в Корее, во дворце правителя.
– Я хочу почитать, – сказал Отчаянный. – Лоуренс, ты можешь мне достать эту книгу?
– Постараюсь. Кстати, я буду очень признателен вам, сэр, если вы порекомендуете мне какие-нибудь пособия о поведении драконов этой породы.
– Боюсь, таких источников очень мало. Думаю, что своими знаниями в этой области вы скоро превзойдете всех европейских экспертов. Однако я, конечно, составлю вам список и с радостью одолжу кое-что из своих книг, включая дневники Лаперуза. Если Отчаянный не против подождать здесь немного, мы могли бы зайти за ними ко мне в гостиницу – в деревню его с собой лучше не брать.
– Совсем не против. Пока вы будете ходить, я поплаваю, – сказал Отчаянный.
* * *
Лоуренс попил чаю с сэром Эдвардом, взял у него несколько книг и купил у деревенского пастуха барана, чтобы покормить Отчаянного перед обратной дорогой. Тащить свою покупку на берег ему, однако, пришлось самому, баран же бешено вырывался и блеял, еще и в глаза не видя дракона. В конце концов Лоуренс взял его на руки и понес, а баран в отместку обгадил его напоследок.
Пока Отчаянный насыщался, Лоуренс кое-как отмыл одежду в пруду, положил сушиться на солнце, а потом они вместе выкупались. Сам Лоуренс плавал так себе и на глубине придерживался за Отчаянного, но вскоре, заразившись его восторгом, стал брызгаться и подныривать под дракона.
Вода была восхитительно теплая, а отдыхать они выбирались на гальку. Несколько часов прошли незаметно, и солнце уже садилось. Лоуренс эгоистично радовался тому, что другие купальщики держались от них поодаль: при них бы он постыдился резвиться, как маленький мальчик.
Солнце светило им в спину, когда они, очень довольные, полетели обратно в Фуншал. Драгоценные книги, завернутые в клеенку, приторочили к сбруе.
– Вечером я почитаю тебе дневники этого путешественника, – начал Лоуренс и осекся, услышав впереди громкий трубный зов.
Пораженный дракон замер в воздухе. В следующий миг он – с небывалой для себя робостью – издал сходный звук и снова рванулся вперед, к бледно-серому дракону с белыми узорами на животе и белыми полосками на крыльях, который на фоне облаков был почти невидим.
Он летел много выше Отчаянного, но тут же снизился и поравнялся с ним. Серый уже и теперь был меньше продолжающего расти Отчаянного, но одного взмаха крыльев ему хватало на большее расстояние. Его наездник, одетый в серую кожу под цвет дракона, отстегнул свой плотный капюшон, откинул его и представился, с откровенным любопытством глядя на Лоуренса:
– Капитан Джеймс на Волатилусе, почтовая служба.
Лоуренс не знал, как на это ответить – ведь формально его еще не отчислили с флота и не приняли в воздушные силы.
– Капитан Лоуренс, флот Его Величества, на Отчаянном, – наконец сказал он. – Назначения временно не имею. Вы летите в Фуншал?
– Флот, говорите? – Когда Лоуренс назвался, открытое лицо Джеймса заметно помрачнело. – Да, мы в Фуншал, и вам я тоже советовал бы проследовать туда после такого-то заявления. Сколько вашему дракону и где вы, собственно, его взяли?
– Я вылупился три недели и пять дней назад. Лоуренс взял меня как трофей, – ответил ему Отчаянный, опередив Лоуренса, и спросил другого дракона: – А ты как познакомился с Джеймсом?
– Вылупился! – сказал Волатилус, поморгав большими молочно-голубыми глазами.
– Да? – Отчаянный с недоумением оглянулся на Лоуренса. Тот мотнул головой, призывая его к молчанию, и произнес суховато, задетый начальственным тоном Джеймса:
– Если у вас есть вопросы, предпочитаю ответить вам на земле. Мы с Отчаянным разместились за городом; решайте, куда будем садиться – на наше поле или на ваше.
Джеймс, которого Отчаянный удивил своей речью, ответил слегка теплее:
– Летим на ваше. На моем меня тут же начнут осаждать отправители посылок, и нам не удастся поговорить.
– Прекрасно. Наше к юго-западу от города. Показывай дорогу, Отчаянный.
Серый дракон держался вровень, хотя Отчаянный, не подавая виду, старался его обогнать – эта порода, видимо, славилась своей резвостью. Английские заводчики умели добиваться неплохих результатов даже с ограниченным поголовьем, но тут скорость явно была достигнута за счет умственных способностей.
Они приземлились вместе, всполошив предназначенных для Отчаянного коров.
– Будь с ним помягче, Отчаянный, – тихо попросил Лоуренс. – Некоторые драконы, как и некоторые люди, соображают хуже других. Помнишь Билла Суоллоу на «Надежном»?
– Да, хорошо. Я понял, – ответил Отчаянный, тоже тихо. – Может, одну корову ему отдать, как ты думаешь?
– Он у вас, вероятно, голоден? – спросил Лоуренс Джеймса, когда они оба спешились. – Отчаянный сегодня уже пообедал и может уступить вам корову.
– Вы очень любезны, – сразу оттаял Джеймс. – Он не откажется – так ведь, ненасытная ты утроба? – И потрепал Волатилуса по шее.
– Корова?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38