- Когда она это сказала?
- Сегодня утром.
- Значит, она уже встала?
- Да, и вы пойдете завтракать с ней, когда будете готовы.
Бейли поджал губы. Странная вещь - его сейчас больше беспокоила встреча с Глэдис, чем - чуть позднее - с Председателем. В конце концов, дело с Председателем целиком в руках Судьбы. Он решился на свою стратегию, и она либо сработает, либо нет. А что касается Глэдии - у него просто не было стратегии.
Ну, что ж, встретиться с ней он должен. Он спросил самым безразличным тоном, какой мог изобразить:
- И как сегодня мисс Глэдис?
- По-моему, хорошо, - ответил Дэниел.
- В хорошем настроении или подавлена?
Дэниел заколебался.
- Трудно судить о настроении человека. Но в ее поведении нет ничего, что указывало бы на внутренний разлад.
Бейли искоса взглянул на Дэниела и снова подумал, не намекает ли тот на ночные события, и снова отбросил такую возможность. Изучать лицо Дэниела не имело смысла. По выражению лица робота нельзя угадать его мысли, потому что у него нет мыслей в человеческом понимании.
Он задумчиво посмотрел на приготовленную для него одежду. Трудно сказать, сумеет ли он правильно надеть ее без помощи робота. Гроза и ночь прошли, и он теперь хотел снова стать взрослым и независимым.
- Что это? - спросил он, взял длинную ленту, покрытую замысловатыми цветными узорами.
- Это пояс от пижамы, - сказал Дэниел. - Чисто декоративный. Лента проходит через левое плечо и завязывается с правой стороны на талии. На некоторых Внешних мирах его принято надевать к завтраку, но на Авроре это не очень популярно.
- Тогда зачем я должен надевать его?
- Мисс Глэдис подумала, что он будет вам к лицу. Завязывать его довольно сложно, и я рад буду помочь вам.
О, дьявол, жалобно подумал Бейли, она хочет, чтобы я был красивым. Что у нее на уме? А, нечего думать об этом! И вслух сказал:
- Не беспокойтесь, я завяжу его обычным бантом. Но послушайте, Дэниел, после завтрака я пойду к Фастальфу, где должен встретиться с ним, с Амадейро, с Председателем Совета, и может, там еще кто-нибудь будет.
- Да, я знаю. Не думаю, чтобы там был кто-либо еще.
- Ну, так вот, - продолжал Бейли, начиная надевать белье и делая это медленно, чтобы на напутать и не быть вынужденным обращаться за помощью. Расскажите мне насчет Председателя. Я читал, что он ответственный чиновник на Авроре, но что это просто почетное звание. Значит, он не имеет власти?
- Боюсь, партнер Илия...
Вмешался Жискар.
- Сэр, я больше знаю о политическом положении на Авроре, чем друг Дэниел: я существую дольше. Не позволите ли вы мне ответить на ваш вопрос?
- Конечно, Жискар.
- Когда впервые организовалось правительство Авроры, - начал Жискар дидактическим тоном, - было установлено, что ответственный чиновник выполняет только церемониальные обязанности. Он встречал сановников других планет, открывал заседания Совета, председательствовал на обсуждениях и голосовал только при равном количестве голосов. Но после Речного Спора...
- Да, я читал, - прервал Бейли, - это был особо темный эпизод аврорской истории, когда спор насчет раздела гидроэлектрической энергии чуть не привел к гражданской войне. Не вдавайтесь в детали.
- Хорошо, сэр. После Речного Спора было решено впредь не допускать, чтобы спор угрожал аврорскому обществу. И стало обычаем улаживать все конфликты частным и мирным порядком вне Совета. Когда члены Совета, наконец, голосуют, всегда бывает большой перевес голосов в ту или другую сторону. Ключевая фигура улаживания споров - Председатель Совета. Он держится над борьбой, и его власть, хотя, теоретически, нулевая, на практике весьма значительна - пока он держится именно так. Поэтому Председатель ревниво охраняет свою объективность и, пока это ему удается, он обычно выносит решение, улаживающее любой спор в том или ином направлении.
- Вы хотите сказать, что Председатель выслушает меня, Фастальфа, Амадейро и затем вынесет решение?
- Вероятно. С другой стороны, сэр, он может не быть убежден и потребует других свидетельств, других мыслей.
- А когда Председатель вынесет решение, примет ли его Амадейро, если оно против него? Или д-р Фастальф?
- Это не обязательно. Почти всегда кто-то не согласен с мнением Председателя, а д-р Амадейро и д-р Фастальф - своевольные и упрямые индивидуумы, если судить по их действиям. Однако, большая часть членов Совета согласится с решением Председателя, каково бы оно ни было. Д-р Фастальф или д-р Амадейро - в зависимости от того, против кого решит Председатель - могут быть уверены, что при голосовании окажутся в меньшинстве.
- Насколько уверены, Жискар?
- Почти полностью. Срок службы Председателя обычно тридцать лет. Если голосование пройдет против рекомендации Председателя, он вынужден будет немедленно подать в отставку, и настанет правительственный кризис. Совет будет искать другого Председателя в условиях жестоких споров. Лишь очень немногие советники пожелают идти на такой риск, так что шанс на получение большинства голосов против Председателя почти нулевой.
- Значит, все зависит от этой утренней конференции, - мрачно сказал Бейли.
- Очень похоже на то.
- Спасибо, Жискар.
Бейли угрюмо выстраивал и перестраивал линию своих размышлений. Они вроде бы обнадеживают, но неизвестно, что скажет Амадейро, или что может понравиться Председателю. Эту встречу организовал Амадейро, и он, видимо, очень уверен в себе.
Тут Бейли вспомнил, что когда он засыпал, держа в объятиях Глэдис, он еще раз увидел значение всех этих событий на Авроре. Все казалось ясным, очевидным, надежным. И в третий раз это ушло, исчезло, как будто никогда не появлялось. И с этим, похоже, уходили и его надежды.



72

Дэниел проводил Бейли в комнату, где был сервирован завтрак. Она была более интимная, чем обычная столовая. Маленькая комната, в которой были только стол и два кресла. Дэниел ушел, но не в нишу. Здесь вообще не было ниш, и на минуту Бейли почувствовал, что он совершенно один в комнате.
На самом деле он, конечно, не был один. Позови - и тут же появятся роботы. Но все-таки это была комната для двоих, комната без роботов, комната для любовников.
Вошла Глэдис, нарядно одетая, с блестящими волосами. Она остановилась на миг и слегка улыбнулась.
- Илия!
Бейли, слегка удивленный неожиданной переменой в ней, вскочил.
- Как дела, Глэдис? - запинаясь, спросил он.
Она выглядела веселой и беззаботной.
- Если ты беспокоишься о Дэниеле, то напрасно. Он в полной безопасности. А что касается нас... - она подошла к Бейли и медленно погладила его по щеке, как когда-то на Солярии, и засмеялась. - Тогда я сделала только это, Илия. Помнишь?
Он молча кивнул.
- Ты хорошо спал? Садись, дорогой.
Он сел.
- Очень хорошо. Спасибо тебе, Глэдис. - Он не решался вернуть ей ласковое обращение.
- М_е_н_я_ не за что благодарить. Я спала лучше, чем когда-нибудь. Этого не было, если бы я не ушла из твоей постели, когда удостоверилась, что ты крепко спишь. Если бы я осталась, как мне хотелось, я бы надоедала тебе снова, и ты не успел бы отдохнуть.
Он почувствовал необходимость быть галантным.
- Есть вещи более важные, чем отдых, Глэдис.
Он сказал это с такой официальностью, что Глэдис снова засмеялась.
- Бедный Илия! Ты смущен.
Факт, что она заметила это, смутил его еще больше. Он ожидал встретить раскаяние, отвращение, стыд, подчеркнутое безразличие, слезы все, кроме откровенно эротического поведения, какое она приняла.
- Ну, не переживай. Ты голодный. Ты почти не ел вчера. Прими в себя немного калорий и почувствуешь себя более плотским.
Еда была очень вкусной, и Бейли едва успевал глотать.
- Тебя смущает прошлая ночь, Илия? И больше ты ничего не ощущаешь?
Ну, что тут ответишь? - подумал Бейли.
- Боюсь, что да, Глэдис. Это отнюдь не все, что я ощущаю, но я действительно смущен. Я землянин, но в то время это слово для тебя ничего не значило. В прошлую ночь ты беспокоилась обо мне, о моей проблеме с грозой, ты заботилась обо мне, как о ребенке, сочувствовала мне, возможно, от уязвимости, вызванной твоей потерей... и ты пришла ко мне. Но это у тебя пройдет - я удивлен, что еще не прошло - и ты вспомнишь, что я землянин, и ты почувствуешь себя униженной и запачканной. Ты возненавидишь меня за то, что я тебе сделал, а я не хочу, чтобы ты ненавидела. Не хочу.
Если он выглядел таким же несчастным, каким себя чувствовал, то он и в самом деле выглядел очень несчастным. Наверное, она так и подумала, потому что потянулась к нему и взяла его за руку.
- Я не стану ненавидеть тебя, Илия. За что? Ты не сделал ничего такого, против чего я стала бы возражать. Я сделала это и буду радоваться этому всю жизнь. Ты освободил меня одним прикосновением два года назад, а в следующую ночь меня еще раз. Два года назад я узнала, что могу чувствовать желание, а сегодня ночью я узнала, что _с_н_о_в_а_ могу почувствовать его после Джандера... Илия! Останься со мной!
- Как я могу, Глэдис? Я должен вернуться на свою планету. У меня там обязанности и цели, а ты не можешь ехать со мной. Ты не можешь жить нашей земной жизнью. Ты умрешь от наших земных болезней, если скученность и замкнутость Города не убьют тебя раньше. Ты же понимаешь.
- Насчет Земли я понимаю. Но тебе не обязательно уезжать немедленно.
- Еще утро не кончится, как Председатель может приказать мне уехать.
- А ты не соглашайся, - энергично возразила Глэдис. - И, если на то пошло, мы можем уехать на другой Внешний мир. Их много, мы можем выбирать. Неужели Земля так много значит для тебя, что ты не хочешь жить во Внешнем мире?
- Я мог бы пойти на увертки и сказать, что ни один Внешний мир не позволит мне жить там постоянно - ты и сама это знаешь. Но это не главное: даже если бы какой-то Внешний мир согласился принять меня, Земля так много для меня значит, что я не могу отвернуться от нее. Даже если это значит расстаться с тобой.
- И никогда не приехать на Аврору? Никогда больше не увидеть меня?
- Если бы мог, увидел бы. И не один раз, поверь мне. Но ты знаешь, что меня вряд ли пригласят еще раз, и знаешь, что без приглашения я не могу приехать.
- Я не хочу верить этому, Илия, - тихо сказала она.
- Глэдис, не делай себя несчастной. Между нами произошло нечто замечательное, но с тобой произойдут и другие замечательные вещи, и много всяких, только не _т_о_ ж_е_ с_а_м_о_е.
Она молчала.
- Глэдис, - сказал он требовательно, - пусть никто не узнает о том, что произошло между нами.
Она с болью взглянула на него.
- Ты стыдишься _э_т_о_г_о?
- Того, что случилось, конечно, нет. Но могут быть неприятные последствия. Все будут болтать об этом деле. Благодаря этой проклятущей гиперволновой драме, которая включала в себя искаженную версию наших отношений, мы на виду. А если появится хоть малейший намек на то, что между нами... любовь, это будет передано на Землю со сверхкосмической скоростью.
Глэдис высокомерно подняла брови.
- И Земля сочтет, что ты унизился? Твое положение не позволяет тебе заниматься сексом с кем попало?
- Да нет же, - неохотно сказал Бейли, хотя знал, что именно такова точка зрения миллиардов землян. - Тебе не приходит в голову, что об этом услышит моя жена? Ведь я женат.
- Ну и что, если услышит?
Бейли вздохнул.
- Ты не понимаешь. На Земле все не так, как на Внешних мирах. В нашей истории были те времена, когда сексуальные нравы были довольно распущены, во всяком случае, в некоторых местах и в некоторых классах общества. Но сейчас не то. Земляне живут скученно, и это привело к пуританской этике в любых условиях сохранять стабильную семейную систему.
- Ты имеешь в виду - у каждого один партнер, не больше?
- Ну, честно говоря, не совсем так. Но всякие неправильности стараются хранить в тайне, чтобы все...
- ...притворялись, что не знают?
- Ну, да. Но в данном случае...
- ...будет настолько хорошо известно, что нельзя притвориться незнающим... И твоя жена будет злиться и шпынять тебя?
- Ну, шпынять меня она не будет, но она будет опозорена, а это еще хуже. Мое общественное положение пострадает и... ох, Глэдис, если ты не понимаешь, а ты, конечно, не понимаешь, все равно, обещай мне, что не станешь говорить об этом так открыто, как это делают аврорцы. - Он сознавал, что являет собой довольно жалкое зрелище.
Глэдис сказала задумчиво:
- Я не намерена дразнить тебя, Илия. Ты был добр ко мне, и я не хочу быть недоброй к тебе, но, - она беспомощно всплеснула руками - ваши земные обычаи такие бессмысленные!
- Не спорю, но я вынужден жить с ними, как ты жила с солярианскими обычаями.
- Да. - Ее лицо затуманилось воспоминаниями. - Тогда прости меня, Илия. Я честно прошу прощения. Я хотела того, чего не могла иметь, и взяла у тебя.
- Все правильно.
- Нет, неправильно. Слушай, Илия, я хочу кое-что объяснить тебе. Я думаю, ты не понимаешь, что случилось в эту ночь. Тебя очень смутит, если я скажу?
Бейли задумался, как чувствовала бы себя Джесси, если бы слышала этот разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47