Нас преследовали.
- Жискар сообщил. И сказал также, что...
- Пожалуйста, оставим это, д-р Фастальф, - прервал его Бейли. - У меня очень мало времени, а я еще должен задать вам несколько вопросов.
- Давайте, - согласился Фастальф со своей обычной вежливостью.
- Мне намекнули, что вы ставите свои исследования функций мозга выше всего остального, что вы...
- Позвольте я докончу, м-р Бейли:... что я ни перед чем не остановлюсь на этом пути, что я совершенно безжалостен, забыл все понятия о морали и извиню любое зло во имя важности своей работы.
- Да.
- Кто вам сказал это?
- Какое это имеет значение?
- Возможно, никакого. Впрочем, нетрудно догадаться: моя дочь Василия. Я уверен.
- Может быть. Но я хочу знать, правильна ли эта оценка вашего характера.
Фастальф печально улыбнулся.
- Вы надеетесь получить честный ответ о моем характере? В некоторых отношения обвинение против меня правильное. Я _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о рассматриваю свою работу как самое важное дело и д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о имею побуждение пожертвовать для нее всем и вся. Я _д_о_л_ж_е_н_ б_ы_л _б_ы игнорировать общепринятые взгляды на зло и аморальность, если бы они встали на моем пути. Но дело в том, однако, что я этого не делаю. Не могу заставить себя. И, в частности, если меня обвинят в убийстве Джандера, которое я совершил ради продвижения в изучении человеческого мозга, я буду отрицать это. Я _н_е_ убивал Джандера.
- Вы намекали, что я подвергнусь психопробе для получения некой информации, которую я не могу извлечь из своего мозга иным путем. А вам не приходило в голову, что если _в_ы_ подвергнетесь психопробе, это продемонстрирует вашу невиновность?
Фастальф задумчиво кивнул.
- Я думаю, Василия намекала, что мое нежелание предложить подвергнуть меня психопробе доказывает мою вину. Это не так. Психопроба опасна, и я так же боюсь ее, как и вы. Однако, я мог бы согласиться на это, несмотря на мой страх, но дело в том, что мои противники мечтают о том, чтобы я согласился. Они все равно стали бы утверждать, вопреки всякой очевидности, что я виноват, а психозонд не достаточно тонкий инструмент, чтобы бесспорно доказать мою невиновность; но они хотели бы воспользоваться психопробой для получения информации о теории и практике конструирования человекоподобных роботов. Они хотят именно этого, и именно этого я не хочу им дать.
- Прекрасно. Благодарю вас, д-р Фастальф.
- Не стоит благодарности. А теперь не могу ли я вернуться к тому, что я говорил? Жискар сообщил, что после их ухода к вам приставали чужие роботы. Вы говорили с ними довольно бессвязно, а потом вас нашли под дождем в бессознательном состоянии.
- Чужие роботы действительно приставали ко мне. Мне удалось отделаться от них и отослать обратно, но я подумал, что разумнее будет уйти из машины, чем ждать их возвращения. Может, я плохо соображал, когда принял это решение. Жискар как раз такого мнения.
Фастальф улыбнулся.
- У Жискара простейшая во Вселенной точка зрения. У вас есть какая-нибудь идея, чьи это роботы?
Бейли вертелся в кресле и, казалось, никак не мог усесться удобно. Он спросил:
- Председатель еще не пришел?
- Нет, но вот-вот будет. И Амадейро, глава Института, с которым, как мне говорили роботы, вы вчера встретились. Я не уверен, что это было разумно. Вы вывели его из себя.
- Мне нужно было повидать его. И он не выглядел раздраженным.
- Однако, в результате того, что он назвал клеветническими выпадами и вашей непроходимой глупостью в профессиональном отношении, он вынудил Председателя к немедленным действиям.
- В каком смысле?
- Работа Председателя - поощрять встречу спорящих партий и вырабатывать компромисс. Если Амадейро желает встретиться со мной, Председатель не может возражать, тем более - запретить. Он должен устроить встречу, и, если у Амадейро достаточно доказательств против вас - а найти их против землянина очень просто - это конец расследованию.
- Возможно, д-р Фастальф, вам не стоило вызывать на помощь землянина, учитывая, как мы уязвимы.
- Может, и не стоило, но я ничего больше не мог придумать. И сейчас не могу, так что должен предоставить вам самому убедить Председателя принять нашу точку зрения... если вы можете.
- Все на мою ответственность? - кисло спросил Бейли.
- Целиком на вашу, - спокойно ответил Фастальф.
- Нас будет только четверо?
- Фактически трое: Председатель, Амадейро и я. Мы - два принципиальных спорщика, так сказать. Вы тут четвертая сторона, вас только терпят. Председатель может приказать вам уйти, поэтому я надеюсь, что вы не сделаете ничего, что рассердит его.
- Постараюсь.
- Кстати - простите мою грубость - не протягивайте ему руку.
- Не буду, - сказал Бейли, вспыхнув от смущения при мысли о своем недавнем жесте.
- И будьте неукоснительно вежливы. Никаких злых обвинений. Не настаивайте на утверждениях, которые здесь не поддерживают.
- Вы хотите сказать, чтобы я не пытался заставить кого-то выдать себя. Например, Амадейро.
- Да, да, не делайте этого. Вас сочтут клеветником, и это будет контрпродуктивно. Поэтому - будьте вежливы! Если вежливость маскирует атаку, мы не спорим. И не говорите, пока вас не спросят.
- Как же это получается, д-р Фастальф? Сейчас вы полны советами об осторожности, а раньше ни разу не предупредили меня об опасностях клеветы.
- Да, это моя вина. Для меня это настолько очевидно, что мне и в голову не пришло объяснять.
- Да, я так и подумал, - проворчал Бейли.
Фастальф поднял голову.
- Я слышу звук машины и слышу шаги моего робота, идущего к входной двери. Думаю, приехали Председатель и Амадейро.
- Вместе?
- Наверняка. Видите ли, Амадейро посоветовал устроить встречу в моем доме, это дает мне выгоду быть на своей территории. А он, таким образом, имел шанс, якобы из вежливости, предложить Председателю привезти его сюда. Это даст ему несколько минут частной беседы с Председателем.
- Вряд ли это честно, - заметил Бейли. - И вы не могли пресечь это?
- А я и не хотел. Амадейро идет на рассчитанный риск. Он может сказать что-то, что рассердит Председателя.
- Председатель раздражителен по природе?
- Нет. Не больше, чем всякий Председатель на пятом десятилетии срока службы. Вся его работа делает раздражительность неизбежной. А Амадейро не всегда мудр. Его юношеская улыбка, его белые зубы, его показное добродушие могут действовать до крайности раздражающе, если те, кому он это расточает, находятся в дурном настроении по каким-либо причинам... Но я должен встретить их, а вы останетесь здесь и не вставайте с этого кресла.
Бейли оставалось только ждать. Он некстати подумал, что пробыл на Авроре чуть меньше пятидесяти стандартных часов.
XVIII. СНОВА ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
75
Председатель был удивительно маленького роста. Амадейро возвышался над ним почти на тридцать сантиметров. Но сидя, Председатель был немногим ниже остальных, поскольку, у него была короткая нижняя часть тела, но он был плотным, с массивными плечами и грудью, и в этих условиях производил почти подавляющее впечатление. Голова тоже была крупной, но лицо было морщинистым и отмечено возрастом. Волосы белые и редкие.
Голос Председателя был под стать его внешности: низкий и решительный. Возраст несколько огрубил его тембр, но Председателю, как подумал Бейли, это даже шло.
Фастальф произвел полный ритуал приветствий, обменялся несколькими ничего не значащими замечаниями, предложил еду и питье. О Бейли не было сказано ни слова и никто не обращал на него внимания. Только когда предварительная часть была закончена и все уселись, Бейли представили.
- М-р Председатель, - поклонился Бейли и с бесцеремонным кивком добавил: - А это, конечно, д-р Амадейро.
Улыбка Амадейро не дрогнула от оскорбительного тона Бейли.
Председатель, не ответив на приветствие Бейли, положил руки на колени и сказал:
- Давайте начнем и посмотрим, нельзя ли все это сделать возможно короче и продуктивнее. Позвольте мне подчеркнуть, что я хочу пропустить дело о проступке - или возможном проступке землянина и сразу же перейти к сути. Говоря о сути, мы не затронем это раздутое дело о роботе. Разрушение активности робота - дело гражданского суда; суд может решить, что это нарушение имущественных прав, и наложить штраф, но ничего более. Больше того, если будет доказано, что робота Джандера Пэнела сделал бездеятельным д-р Фастальф, то никакого наказания и не будет, поскольку человек волен поступать со своим имуществом, как ему угодно.
Реальным является спорный вопрос об исследовании и заселении Галактики: займется ли этим Аврора, одна или в сотрудничестве с другими Внешними мирами, или мы предоставим это Земле. Д-р Амадейро и глобалисты хотят взвалить этот груз на плечи одной Авроры; д-р Фастальф желает оставить это Земле.
Если мы можем уладить этот спор, то дело о роботе останется гражданскому суду, а вопрос о поведении землянина, вероятно, станет спорным и мы можем просто избавиться от него.
Итак, разрешите мне начать с вопроса: готов ли д-р Амадейро принять позицию д-ра Фастальфа, чтобы прийти к единому решению, или готов ли д-р Фастальф принять позицию д-ра Амадейро с той же целью?
Амадейро сказал:
- Простите, м-р Председатель, но я настаиваю, чтобы земляне ограничились своей планетой, а Галактику заселяли бы только аврорцы. Тем не менее, я готов пойти на компромисс - позволить и другим Внешним мирам участвовать в заселении, если это может предупредить ненужные трения между нами.
- Понятно, - сказал Председатель. - Д-р Фастальф, желаете ли вы, в свете такого предложения, отказаться от своей позиции?
Фастальф сказал:
- Компромисс д-ра Амадейро почти не имеет субстанции, м-р Председатель. Я хочу предложить компромисс более существенный: почему планеты Галактики на могут быть открыты как космонитам, так и землянам? Галактика обширна, места хватит и тем, и другим. Такое соглашение я бы принял.
- Еще бы! - быстро сказал Амадейро, - потому что это не компромисс. Восемь миллиардов населения Земли - это больше половины населения всех Внешних миров вместе взятых. Земляне - короткоживущие и привыкли быстро заменять свои потери. Им не хватает нашего взгляда на индивидуальную человеческую жизнь. Они будут роиться на новых планетах, плодиться, как насекомые, и они захватят Галактику, прежде чем мы успеем начать заселение. Предложить Земле равный шанс в Галактике - это отдать ей всю Галактику, и это уже не равенство. Земляне должны ограничиться Землей.
- Что вы скажете на это, д-р Фастальф?
Фастальф вздохнул.
- Моя точка зрения записана. Я уверен, что повторять ее нет смысла. Д-р Амадейро планирует использовать роботов для устройства заселенных миров, чтобы люди Авроры могли прийти потом на все готовое, однако же, он не имеет человекоподобных роботов. Он не умеет конструировать их, но даже если бы они у него были, проект все равно не сработает. Компромисс не возможен до тех пор, пока Амадейро не согласится с принципом, что земляне могут по крайней мере участвовать в заселении новых планет.
- Тогда компромисс не возможен вообще, - сказал Амадейро.
Председатель выглядел недовольным.
- Боюсь, что один из вас _д_о_л_ж_е_н_ согласиться. Я не хочу, чтобы Аврору раздирали эмоциональные оргии по такому важному вопросу. - Он посмотрел на Амадейро пустым взглядом, не выражая ни милости, ни немилости. - Намерены вы использовать порчу робота Джандера как аргумент против точки зрения д-ра Фастальфа, или нет?
- Намерен, - сказал Амадейро.
- Аргумент чисто эмоциональный. Вы будете уверять, что д-р Фастальф пытался уничтожить вашу точку зрения фальшивым доказательством, что человекоподобные роботы менее полезны, чем они есть на самом деле.
- Именно это он и пытался...
- Клевета! - тихо бросил Фастальф.
- Я могу это доказать, - сказал Амадейро. - Пусть это эмоциональный аргумент, но он будет эффективным. Вы сами видите это, м-р Председатель. Моя точка зрения безусловно победит, но поставить это дело на самотек было бы непорядочно. Я бы посоветовал вам убедить д-ра Фастальфа принять неизбежное поражение и избавить Аврору от грустного зрелища, которое ослабит наше положение среди Внешних миров и поколеблет нашу уверенность в себе.
- Как вы докажете, что д-р Фастальф сам уничтожил робота?
- Он сам признал, что никто, кроме него, не мог бы этого сделать. Вы это знаете.
- Знаю, - сказал Председатель, - но я хотел услышать, как вы это скажете - не избирателям: а мне лично. - Он повернулся к Фастальфу. - А что скажете вы, д-р Фастальф? Кроме вас никто не мог разрушить робота?
- Не оставив физических следов? Только я, насколько мне известно. Я не думаю, что д-р Амадейро настолько разбирается в роботехнике, чтобы сделать это, и все время удивляюсь, что он, основав Роботехнический Институт и имея за спиной кучу помощников, так охотно признается в своей неспособности, причем публично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
- Жискар сообщил. И сказал также, что...
- Пожалуйста, оставим это, д-р Фастальф, - прервал его Бейли. - У меня очень мало времени, а я еще должен задать вам несколько вопросов.
- Давайте, - согласился Фастальф со своей обычной вежливостью.
- Мне намекнули, что вы ставите свои исследования функций мозга выше всего остального, что вы...
- Позвольте я докончу, м-р Бейли:... что я ни перед чем не остановлюсь на этом пути, что я совершенно безжалостен, забыл все понятия о морали и извиню любое зло во имя важности своей работы.
- Да.
- Кто вам сказал это?
- Какое это имеет значение?
- Возможно, никакого. Впрочем, нетрудно догадаться: моя дочь Василия. Я уверен.
- Может быть. Но я хочу знать, правильна ли эта оценка вашего характера.
Фастальф печально улыбнулся.
- Вы надеетесь получить честный ответ о моем характере? В некоторых отношения обвинение против меня правильное. Я _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о рассматриваю свою работу как самое важное дело и д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о имею побуждение пожертвовать для нее всем и вся. Я _д_о_л_ж_е_н_ б_ы_л _б_ы игнорировать общепринятые взгляды на зло и аморальность, если бы они встали на моем пути. Но дело в том, однако, что я этого не делаю. Не могу заставить себя. И, в частности, если меня обвинят в убийстве Джандера, которое я совершил ради продвижения в изучении человеческого мозга, я буду отрицать это. Я _н_е_ убивал Джандера.
- Вы намекали, что я подвергнусь психопробе для получения некой информации, которую я не могу извлечь из своего мозга иным путем. А вам не приходило в голову, что если _в_ы_ подвергнетесь психопробе, это продемонстрирует вашу невиновность?
Фастальф задумчиво кивнул.
- Я думаю, Василия намекала, что мое нежелание предложить подвергнуть меня психопробе доказывает мою вину. Это не так. Психопроба опасна, и я так же боюсь ее, как и вы. Однако, я мог бы согласиться на это, несмотря на мой страх, но дело в том, что мои противники мечтают о том, чтобы я согласился. Они все равно стали бы утверждать, вопреки всякой очевидности, что я виноват, а психозонд не достаточно тонкий инструмент, чтобы бесспорно доказать мою невиновность; но они хотели бы воспользоваться психопробой для получения информации о теории и практике конструирования человекоподобных роботов. Они хотят именно этого, и именно этого я не хочу им дать.
- Прекрасно. Благодарю вас, д-р Фастальф.
- Не стоит благодарности. А теперь не могу ли я вернуться к тому, что я говорил? Жискар сообщил, что после их ухода к вам приставали чужие роботы. Вы говорили с ними довольно бессвязно, а потом вас нашли под дождем в бессознательном состоянии.
- Чужие роботы действительно приставали ко мне. Мне удалось отделаться от них и отослать обратно, но я подумал, что разумнее будет уйти из машины, чем ждать их возвращения. Может, я плохо соображал, когда принял это решение. Жискар как раз такого мнения.
Фастальф улыбнулся.
- У Жискара простейшая во Вселенной точка зрения. У вас есть какая-нибудь идея, чьи это роботы?
Бейли вертелся в кресле и, казалось, никак не мог усесться удобно. Он спросил:
- Председатель еще не пришел?
- Нет, но вот-вот будет. И Амадейро, глава Института, с которым, как мне говорили роботы, вы вчера встретились. Я не уверен, что это было разумно. Вы вывели его из себя.
- Мне нужно было повидать его. И он не выглядел раздраженным.
- Однако, в результате того, что он назвал клеветническими выпадами и вашей непроходимой глупостью в профессиональном отношении, он вынудил Председателя к немедленным действиям.
- В каком смысле?
- Работа Председателя - поощрять встречу спорящих партий и вырабатывать компромисс. Если Амадейро желает встретиться со мной, Председатель не может возражать, тем более - запретить. Он должен устроить встречу, и, если у Амадейро достаточно доказательств против вас - а найти их против землянина очень просто - это конец расследованию.
- Возможно, д-р Фастальф, вам не стоило вызывать на помощь землянина, учитывая, как мы уязвимы.
- Может, и не стоило, но я ничего больше не мог придумать. И сейчас не могу, так что должен предоставить вам самому убедить Председателя принять нашу точку зрения... если вы можете.
- Все на мою ответственность? - кисло спросил Бейли.
- Целиком на вашу, - спокойно ответил Фастальф.
- Нас будет только четверо?
- Фактически трое: Председатель, Амадейро и я. Мы - два принципиальных спорщика, так сказать. Вы тут четвертая сторона, вас только терпят. Председатель может приказать вам уйти, поэтому я надеюсь, что вы не сделаете ничего, что рассердит его.
- Постараюсь.
- Кстати - простите мою грубость - не протягивайте ему руку.
- Не буду, - сказал Бейли, вспыхнув от смущения при мысли о своем недавнем жесте.
- И будьте неукоснительно вежливы. Никаких злых обвинений. Не настаивайте на утверждениях, которые здесь не поддерживают.
- Вы хотите сказать, чтобы я не пытался заставить кого-то выдать себя. Например, Амадейро.
- Да, да, не делайте этого. Вас сочтут клеветником, и это будет контрпродуктивно. Поэтому - будьте вежливы! Если вежливость маскирует атаку, мы не спорим. И не говорите, пока вас не спросят.
- Как же это получается, д-р Фастальф? Сейчас вы полны советами об осторожности, а раньше ни разу не предупредили меня об опасностях клеветы.
- Да, это моя вина. Для меня это настолько очевидно, что мне и в голову не пришло объяснять.
- Да, я так и подумал, - проворчал Бейли.
Фастальф поднял голову.
- Я слышу звук машины и слышу шаги моего робота, идущего к входной двери. Думаю, приехали Председатель и Амадейро.
- Вместе?
- Наверняка. Видите ли, Амадейро посоветовал устроить встречу в моем доме, это дает мне выгоду быть на своей территории. А он, таким образом, имел шанс, якобы из вежливости, предложить Председателю привезти его сюда. Это даст ему несколько минут частной беседы с Председателем.
- Вряд ли это честно, - заметил Бейли. - И вы не могли пресечь это?
- А я и не хотел. Амадейро идет на рассчитанный риск. Он может сказать что-то, что рассердит Председателя.
- Председатель раздражителен по природе?
- Нет. Не больше, чем всякий Председатель на пятом десятилетии срока службы. Вся его работа делает раздражительность неизбежной. А Амадейро не всегда мудр. Его юношеская улыбка, его белые зубы, его показное добродушие могут действовать до крайности раздражающе, если те, кому он это расточает, находятся в дурном настроении по каким-либо причинам... Но я должен встретить их, а вы останетесь здесь и не вставайте с этого кресла.
Бейли оставалось только ждать. Он некстати подумал, что пробыл на Авроре чуть меньше пятидесяти стандартных часов.
XVIII. СНОВА ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
75
Председатель был удивительно маленького роста. Амадейро возвышался над ним почти на тридцать сантиметров. Но сидя, Председатель был немногим ниже остальных, поскольку, у него была короткая нижняя часть тела, но он был плотным, с массивными плечами и грудью, и в этих условиях производил почти подавляющее впечатление. Голова тоже была крупной, но лицо было морщинистым и отмечено возрастом. Волосы белые и редкие.
Голос Председателя был под стать его внешности: низкий и решительный. Возраст несколько огрубил его тембр, но Председателю, как подумал Бейли, это даже шло.
Фастальф произвел полный ритуал приветствий, обменялся несколькими ничего не значащими замечаниями, предложил еду и питье. О Бейли не было сказано ни слова и никто не обращал на него внимания. Только когда предварительная часть была закончена и все уселись, Бейли представили.
- М-р Председатель, - поклонился Бейли и с бесцеремонным кивком добавил: - А это, конечно, д-р Амадейро.
Улыбка Амадейро не дрогнула от оскорбительного тона Бейли.
Председатель, не ответив на приветствие Бейли, положил руки на колени и сказал:
- Давайте начнем и посмотрим, нельзя ли все это сделать возможно короче и продуктивнее. Позвольте мне подчеркнуть, что я хочу пропустить дело о проступке - или возможном проступке землянина и сразу же перейти к сути. Говоря о сути, мы не затронем это раздутое дело о роботе. Разрушение активности робота - дело гражданского суда; суд может решить, что это нарушение имущественных прав, и наложить штраф, но ничего более. Больше того, если будет доказано, что робота Джандера Пэнела сделал бездеятельным д-р Фастальф, то никакого наказания и не будет, поскольку человек волен поступать со своим имуществом, как ему угодно.
Реальным является спорный вопрос об исследовании и заселении Галактики: займется ли этим Аврора, одна или в сотрудничестве с другими Внешними мирами, или мы предоставим это Земле. Д-р Амадейро и глобалисты хотят взвалить этот груз на плечи одной Авроры; д-р Фастальф желает оставить это Земле.
Если мы можем уладить этот спор, то дело о роботе останется гражданскому суду, а вопрос о поведении землянина, вероятно, станет спорным и мы можем просто избавиться от него.
Итак, разрешите мне начать с вопроса: готов ли д-р Амадейро принять позицию д-ра Фастальфа, чтобы прийти к единому решению, или готов ли д-р Фастальф принять позицию д-ра Амадейро с той же целью?
Амадейро сказал:
- Простите, м-р Председатель, но я настаиваю, чтобы земляне ограничились своей планетой, а Галактику заселяли бы только аврорцы. Тем не менее, я готов пойти на компромисс - позволить и другим Внешним мирам участвовать в заселении, если это может предупредить ненужные трения между нами.
- Понятно, - сказал Председатель. - Д-р Фастальф, желаете ли вы, в свете такого предложения, отказаться от своей позиции?
Фастальф сказал:
- Компромисс д-ра Амадейро почти не имеет субстанции, м-р Председатель. Я хочу предложить компромисс более существенный: почему планеты Галактики на могут быть открыты как космонитам, так и землянам? Галактика обширна, места хватит и тем, и другим. Такое соглашение я бы принял.
- Еще бы! - быстро сказал Амадейро, - потому что это не компромисс. Восемь миллиардов населения Земли - это больше половины населения всех Внешних миров вместе взятых. Земляне - короткоживущие и привыкли быстро заменять свои потери. Им не хватает нашего взгляда на индивидуальную человеческую жизнь. Они будут роиться на новых планетах, плодиться, как насекомые, и они захватят Галактику, прежде чем мы успеем начать заселение. Предложить Земле равный шанс в Галактике - это отдать ей всю Галактику, и это уже не равенство. Земляне должны ограничиться Землей.
- Что вы скажете на это, д-р Фастальф?
Фастальф вздохнул.
- Моя точка зрения записана. Я уверен, что повторять ее нет смысла. Д-р Амадейро планирует использовать роботов для устройства заселенных миров, чтобы люди Авроры могли прийти потом на все готовое, однако же, он не имеет человекоподобных роботов. Он не умеет конструировать их, но даже если бы они у него были, проект все равно не сработает. Компромисс не возможен до тех пор, пока Амадейро не согласится с принципом, что земляне могут по крайней мере участвовать в заселении новых планет.
- Тогда компромисс не возможен вообще, - сказал Амадейро.
Председатель выглядел недовольным.
- Боюсь, что один из вас _д_о_л_ж_е_н_ согласиться. Я не хочу, чтобы Аврору раздирали эмоциональные оргии по такому важному вопросу. - Он посмотрел на Амадейро пустым взглядом, не выражая ни милости, ни немилости. - Намерены вы использовать порчу робота Джандера как аргумент против точки зрения д-ра Фастальфа, или нет?
- Намерен, - сказал Амадейро.
- Аргумент чисто эмоциональный. Вы будете уверять, что д-р Фастальф пытался уничтожить вашу точку зрения фальшивым доказательством, что человекоподобные роботы менее полезны, чем они есть на самом деле.
- Именно это он и пытался...
- Клевета! - тихо бросил Фастальф.
- Я могу это доказать, - сказал Амадейро. - Пусть это эмоциональный аргумент, но он будет эффективным. Вы сами видите это, м-р Председатель. Моя точка зрения безусловно победит, но поставить это дело на самотек было бы непорядочно. Я бы посоветовал вам убедить д-ра Фастальфа принять неизбежное поражение и избавить Аврору от грустного зрелища, которое ослабит наше положение среди Внешних миров и поколеблет нашу уверенность в себе.
- Как вы докажете, что д-р Фастальф сам уничтожил робота?
- Он сам признал, что никто, кроме него, не мог бы этого сделать. Вы это знаете.
- Знаю, - сказал Председатель, - но я хотел услышать, как вы это скажете - не избирателям: а мне лично. - Он повернулся к Фастальфу. - А что скажете вы, д-р Фастальф? Кроме вас никто не мог разрушить робота?
- Не оставив физических следов? Только я, насколько мне известно. Я не думаю, что д-р Амадейро настолько разбирается в роботехнике, чтобы сделать это, и все время удивляюсь, что он, основав Роботехнический Институт и имея за спиной кучу помощников, так охотно признается в своей неспособности, причем публично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47