Крепко сжав кулак, Эгвейн изо всех сил ударила женщину прямо в глаз и, пошатнувшись, сама упала на колени, в голове звенело. Ощущение было такое, будто ее в лицо ударил здоровенный мужик.
Когда девушка сумела вновь встать на ноги, ветер уже спал. Многие лошади, вырвав поводья, бегали окрест, среди них Бела и кобыла Илэйн, несколько солдат с проклятьями поднимались с земли. Лиандрин невозмутимо отряхивала платье от налипших листьев и комочков земли. Мин стояла на коленях, опершись на руки, и, будто пьяная, пыталась подняться. Над нею высился крючконосый, из его руки капала кровь. Неподалеку валялся нож Мин, клинок с одной стороны запачкан кровью. Найнив и Илэйн нигде не было видно, и кобыла Найнив тоже куда-то подевалась. Исчезли также несколько солдат и одна из пар женщин. Вторая пара была по-прежнему тут, и теперь Эгвейн разглядела, что они связаны серебристым шнуром, точно таким же, что по-прежнему соединял ее со стоящей рядом женщиной.
Та, присев возле Эгвейн, потирала щеку; вокруг левого глаза наливался синяк. С длинными темными волосами и большими карими глазами, она была миловидной и где-то лет на десять старше Найнив.
– Вот тебе первый урок, – сказала она многозначительно. Враждебности в голосе не слышалось, а только нечто похожее на дружелюбие. – На этот раз я не стану наказывать тебя больше, потому что я должна была быть настороже с только что пойманной дамани. Впредь запомни. Ты – дамани. Обузданная, а я – суд дам. Вожатая Обузданной. Когда дамани и су л'дам соединены. какую бы боль ни испытала су л'дам, дамани почувствует ее вдвое. Вплоть до смерти. Так что ты должна запомнить: никогда не стоит бить су л'дам и ты должна защищать свою су л'дам пуще себя самой. Я – Ринна. Как зовут тебя?
– Я не… не то, что вы сказали, – пробормотала Эгвейн. Она вновь потянула за ошейник; он поддался не больше, чем раньше. Она подумала было о том, чтобы сбить женщину с ног и попытаться сорвать браслет с ее запястья, но отбросила эту мысль. Даже если солдаты и не кинутся на выручку, а до сих пор они вроде бы не обращали внимания на нее и на Ринну, у девушки было очень неприятное предчувствие, что сказанное этой женщиной – правда. Дотронувшись до левой брови, она сморщилась; припухлости не было, значит, синяка под глазом, как у Ринны, не будет, но боль все равно чувствовалась. Ее левый глаз, и у Ринны левый глаз. Девушка повысила голос: – Лиандрин Седай? Почему вы позволяете им это делать?
Лиандрин вытирала руки и в ее сторону даже не посмотрела.
– Самое первое, что ты должна запомнить, – сказала Ринна, – ты обязана делать в точности то, что тебе велят, и без промедления.
Эгвейн охнула. Внезапно кожу обожгло и закололо, будто она стала кататься в зарослях жгучей крапивы, – от пальцев ног до макушки, до корней волос. Жжение усилилось, и от боли девушка запрокинула голову.
– Многие су л'дам, – продолжала Ринна тем же почти дружеским тоном, – полагают, что дамани не нужно иметь имен или же пусть они носят те имена, что дают сами су л'дам. Но я тебя поймала и поэтому буду старшей в твоем обучении, и я позволю тебе сохранить твое прежнее имя. Если ты не будешь огорчать меня. Сейчас ты меня немного расстроила. Ты в самом деле хочешь, чтобы я рассердилась?
Сотрясаясь всем телом, Эгвейн стиснула зубы. Она глубоко вонзила ногти в ладони, лишь бы не начать бешено расчесывать зудящую кожу. Идиотка! Всего– навсего надо сказать, как тебя зовут.
– Эгвейн, – едва сумела она выдавить. – Я – Эгвейн ал'Вир.
В тот же миг жжение пропало. Девушка прерывисто, медленно выдохнула.
– Эгвейн, – произнесла Ринна. – Хорошее имя.
И, к ужасу Эгвейн, потрепала девушку по голове, будто та была собакой.
И тут Эгвейн поняла, что же такое она уловила в голосе женщины, – некая доброжелательность по отношению к дрессируемой собаке, а вовсе не дружелюбие, которое может быть выказано к другому человеческому существу.
Ринна хохотнула.
– Теперь ты кипятишься пуще прежнего. Если ты вознамерилась вновь мне врезать, то помни – не бей сильно, а то ведь тебе будет вдвое больнее, чем мне. Не пытайся направлять; этого тебе никогда не удастся без моей недвусмысленно выраженной команды.
У Эгвейн задергалось веко. Она рывком поднялась на ноги и постаралась не обращать внимания на Ринну, если только вообще возможно игнорировать того, кто держит в руке поводок, прикрепленный к ошейнику на твоей шее. Щеки девушки вспыхнули, когда та женщина опять хохотнула. Эгвейн хотела подойти к Мин, но слабины поводка, отпущенного Ринной, не хватило, чтобы подойти близко. Она негромко окликнула подругу:
– Мин, что с тобой? Все хорошо? Потихоньку сев на пятки. Мин кивнула, потом приложила руку к голове, явно пожалев, что пошевелила ею.
Безоблачное небо расколола изломанная молния, мгновением позже ударив среди деревьев в отдалении. Эгвейн вскинулась и неожиданно улыбнулась. Найнив все еще на свободе, и Илэйн. Если кому и под силу вызволить ее и Мин, так это Найнив. Улыбка исчезла, обратившись в яростный взгляд, направленный на Лиандрин. Какова бы ни была причина, почему Айз Седай их предала, расплата ее не минует. Когда-нибудь. Как-нибудь. Сочтемся. Вложенный во взгляд заряд ненависти пропал втуне; Лиандрин не отрывала взора от паланкина.
Носильщики опустились на колено, поставив паланкин на землю, и из него шагнула Сюрот, аккуратно подобрав подол своего наряда, и направилась к Лиандрин, осторожно ступая обутыми в мягкие туфли ногами. Обе женщины оказались сходного телосложения и одного роста. Карие глаза смотрели в черные вровень.
– Ты должна была привести мне двоих, – сказала Сюрот. – Вместо этого у меня – одна, а две тем временем бегают на воле, причем одна из них обладает такой невероятной мощью, что превышает все, в чем меня можно было бы убедить. Она привлечет к нам патрули на двелиги окрест.
– Я привела тебе троих, – холодно отметила Лиандрин. – Если ты не сумела схватить их, вероятно, наш господин отыщет среди вас другую, кто сумеет послужить ему. А ты пугаешься по пустякам. Если появятся патрульные, убей их.
Не очень далеко вновь полыхнула молния, и чуть позже рядом с местом, куда она ударила, что-то громоподобно взревело; в воздух взметнулась туча пыли. Ни Лиандрин, ни Сюрот и глазом не повели.
– Я все-таки могу вернуться в Фалме с двумя новыми дамани,
– произнесла Сюрот. – Меня печалит, что я позволю… э-э. „ Айз Седай, – в ее устах эти слова превратились в ругательство, – разгуливать на свободе.
Лицо Лиандрин не изменилось, но Эгвейн увидела, как вокруг нее вдруг засветился нимб.
– Верховная Леди, будьте осторожны! – крикнула Ринна. – Она наготове!
По рядам солдат прошло оживление, они потянулись за мечами и пиками, но Сюрот лишь сложила пальцы "домиком", улыбаясь Лиандрин поверх длинных ногтей.
– Против меня, Лиандрин, ты и пальцем не пошевельнешь. Вряд ли. наш господин одобрит твои действия, поскольку я-то нужна здесь намного больше тебя, а его ты боишься больше, чем ты боишься превратиться в дамани.
Лиандрин улыбнулась, хотя проступившие на щеках белые пятна выдавали ее гнев.
– А ты, Сюрот, боишься его больше, чем ты боишься того, что я испепелю тебя на месте.
– Вот именно. Мы обе его боимся. Но даже цели нашего господина со временем меняются. В конце концов все марат дамани будут посажены на привязь. Повезет – и я собственноручно надену ошейник на твою очаровательную шейку.
– Все так, как ты и говоришь, Сюрот. Цели нашего господина меняются. Я напомню тебе об этих словах в тот день, когда ты преклонишь колени предо мной.
Высокий мирт где-то в миле от них внезапно обратился в ревущий факел.
– Это становится утомительным, – заметила Сюрот. – Эльбар, отзови их.
Крючконосый достал маленький рожок, не больше кулака размером; раздался пронзительно-визгливый, с хрипотцой клич.
– Ты должна отыскать женщину по имени Найнив, – резко сказала Лиандрин. – Илэйн важности не представляет, но и женщину, и эту вот девушку ты обязана забрать с собой, когда отплывешь со своими кораблями.
– Я очень хорошо знаю, что было приказано, марат-" дамани, хотя многое бы отдала, чтобы понять, почемуприказ именно таков.
– Сколь бы много тебе ни сказали, дитя, – усмехнулась Лиандрин, – именно столько тебе положено знать. Не забывай, ты служишь и подчиняешься. Этих двух нужно переправить на ту сторону Аритского Океана и держать там.
Сюрот фыркнула:
– Не стану я тут искать эту Найнив. Нашему хозяину не будет от меня никакой пользы, если Турак сдаст меня в руки Взыскующих Истину. – Разгневанная Лиандрин открыла было рот, но Сюрот не позволила ей и слова вымолвить. – Этой женщине недолго бегать на воле. И другой тоже. Когда мы вновь поднимем паруса, с собой мы заберем с этого жалкого клочка земли всех женщин, способных направлять хоть крупицу Силы, в ошейниках и обузданных. Если желаешь остаться тут и искать ее. пожалуйста. Скоро тут будут патрули, готовые к стычке с прячущимся до сих пор по лесам сбродом. Некоторые патрули берут с собой дамани, и им нет дела, какому господину ты служишь. Если ты уцелеешь в схватке, привязь и ошейник научат тебя новой жизни, и я не думаю, чтобы наш хозяин утруждал себя освобождением тебя от ошейника, раз ты оказалась настолько глупой, что позволила себя захватить.
– Если какая-нибудь из них останется здесь, – скупо заметила Лиандрин, – то наш хозяин позаботится о тебе, Сюрот. Забери обеих, иначе жди расплаты.
Она зашагала к Путевым Вратам, зло мотая уздечку на кулак. Скоро Врата за нею закрылись.
Высланные за Найнив и Илэйн солдаты галопом вернулись обратно, вместе с двумя женщинами, скованными шнуром, браслетом и ошейником; дамани и су л'дам скакали бок о бок. Трое мужчин вели лошадей с телами поперек седел. В душе Эгвейн всколыхнулась надежда, когда она рассмотрела, что на убитых доспехи. Они не поймали ни Найнив, ни Илэйн.
Мин начала было подниматься, но крючконосый поставил свою ногу ей между лопаток и толкнул лицом на землю. Хватая ртом воздух, девушка слабо копошилась.
– Прошу разрешения сказать, Верховная Леди, – произнес он. Сюрот чуть шевельнула рукой, и он продолжил: – Эта деревенщина порезала меня. Верховная Леди. Если она не нужна Верховной Леди?..
Сюрот вновь слегка двинула ладонью, уже отворачиваясь, и крючконосый потянулся за плечо к рукояти своего меча.
– Нет! – закричала Эгвейн. Она услышала, как тихо выругалась Ринна, и девушку вновь охватило жжение, кожа зудела сильнее прежнего, но боль не остановила ее. – Пожалуйста! Верховная Леди. пожалуйста! Она мой друг! – Боль, подобной которой она никогда не испытывала, опаляла ее и ломала. Каждый мускул скрутило судорогами; девушка уткнулась лицом в землю, хныча, но по-прежнему видела, как тяжелый, искривленный клинок Эльбара покинул ножны, как он поднял его, держа обеими руками. – Пожалуйста! О-о, Мин!
Внезапно боль как рукой сняло; осталось лишь воспоминание о ней. Перед глазами Эгвейн появились голубые бархатные туфли Сюрот, теперь испачканные землей, но девушка смотрела только на Эльбара. Он выпрямился, подняв меч над головой и перенеся весь свой вес на ногу, стоящую на спине Мин… и он не шевелился.
– л– Эта крестьянка твоя подруга? – спросила Сюрот. Эгвейн попыталась встать, но, заметив удивленно изогнутую бровь Сюрот, осталась лежать где была и лишь приподняла голову. Она должна спасти Мин. Если придется ползать в ногах… Эгвейн раздвинула губы, надеясь, что стиснутые до скрежета зубы сойдут заулыбку.
– Да, Верховная Леди.
– И если я пощажу ее, если позволю иногда навещать тебя, ты будешь настойчиво трудиться и учиться тому, чему тебя станут обучать?
– Буду, Верховная Леди. – Она была готова пообещать куда больше, лишь бы не дать этому мечу раскроить череп Мин. Я даже сдержу слово, зло подумала она, покабудет нужно.
– Посади девчонку на ее лошадь. Эльбар, – сказалаСюрот. – Привяжи, если она плохо держится в седле. Если эта дамани не оправдает надежд, тогда, вероятно" я отдам тебе голову девчонки. – Она уже шагала к паланкину.
Ринна грубо, поставила Эгвейн на ноги и толкнула к Беле, но Эгвейн не сводила глаз с Мин. Эльбар обошелся с нею не ласковей, чем Ринна с Эгвейн, но она решила, что с Мин все нормально. Во всяком случае, от попытки Эльбара приторочить ее поперек седла Мин уклонилась и влезла на своего мерина почти без его помощи.
Необычный отряд двинулся в путь, на запад. Впереди ехала Сюрот, Эльбар держался несколько позади ее паланкина, готовый немедленно откликнуться на любой ее приказ. Ринна и Эгвейн ехали в хвосте, вместе с Мин и другими сул'дам и дамани, позади солдат. Женщина, которой, по-видимому, вменялось в задачу надеть ошейник на Найнив, перебирала серебристую привязь и по-прежнему смотрела на всех волком. Невысокие холмы покрывали редкие лески, и вскоре дым от горящего мирта стал лишь размытой кляксой на небе позади отряда.
– Ты удостоена высокой чести, – немного спустя заметила Ринна, – с тобой говорила Верховная Леди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Когда девушка сумела вновь встать на ноги, ветер уже спал. Многие лошади, вырвав поводья, бегали окрест, среди них Бела и кобыла Илэйн, несколько солдат с проклятьями поднимались с земли. Лиандрин невозмутимо отряхивала платье от налипших листьев и комочков земли. Мин стояла на коленях, опершись на руки, и, будто пьяная, пыталась подняться. Над нею высился крючконосый, из его руки капала кровь. Неподалеку валялся нож Мин, клинок с одной стороны запачкан кровью. Найнив и Илэйн нигде не было видно, и кобыла Найнив тоже куда-то подевалась. Исчезли также несколько солдат и одна из пар женщин. Вторая пара была по-прежнему тут, и теперь Эгвейн разглядела, что они связаны серебристым шнуром, точно таким же, что по-прежнему соединял ее со стоящей рядом женщиной.
Та, присев возле Эгвейн, потирала щеку; вокруг левого глаза наливался синяк. С длинными темными волосами и большими карими глазами, она была миловидной и где-то лет на десять старше Найнив.
– Вот тебе первый урок, – сказала она многозначительно. Враждебности в голосе не слышалось, а только нечто похожее на дружелюбие. – На этот раз я не стану наказывать тебя больше, потому что я должна была быть настороже с только что пойманной дамани. Впредь запомни. Ты – дамани. Обузданная, а я – суд дам. Вожатая Обузданной. Когда дамани и су л'дам соединены. какую бы боль ни испытала су л'дам, дамани почувствует ее вдвое. Вплоть до смерти. Так что ты должна запомнить: никогда не стоит бить су л'дам и ты должна защищать свою су л'дам пуще себя самой. Я – Ринна. Как зовут тебя?
– Я не… не то, что вы сказали, – пробормотала Эгвейн. Она вновь потянула за ошейник; он поддался не больше, чем раньше. Она подумала было о том, чтобы сбить женщину с ног и попытаться сорвать браслет с ее запястья, но отбросила эту мысль. Даже если солдаты и не кинутся на выручку, а до сих пор они вроде бы не обращали внимания на нее и на Ринну, у девушки было очень неприятное предчувствие, что сказанное этой женщиной – правда. Дотронувшись до левой брови, она сморщилась; припухлости не было, значит, синяка под глазом, как у Ринны, не будет, но боль все равно чувствовалась. Ее левый глаз, и у Ринны левый глаз. Девушка повысила голос: – Лиандрин Седай? Почему вы позволяете им это делать?
Лиандрин вытирала руки и в ее сторону даже не посмотрела.
– Самое первое, что ты должна запомнить, – сказала Ринна, – ты обязана делать в точности то, что тебе велят, и без промедления.
Эгвейн охнула. Внезапно кожу обожгло и закололо, будто она стала кататься в зарослях жгучей крапивы, – от пальцев ног до макушки, до корней волос. Жжение усилилось, и от боли девушка запрокинула голову.
– Многие су л'дам, – продолжала Ринна тем же почти дружеским тоном, – полагают, что дамани не нужно иметь имен или же пусть они носят те имена, что дают сами су л'дам. Но я тебя поймала и поэтому буду старшей в твоем обучении, и я позволю тебе сохранить твое прежнее имя. Если ты не будешь огорчать меня. Сейчас ты меня немного расстроила. Ты в самом деле хочешь, чтобы я рассердилась?
Сотрясаясь всем телом, Эгвейн стиснула зубы. Она глубоко вонзила ногти в ладони, лишь бы не начать бешено расчесывать зудящую кожу. Идиотка! Всего– навсего надо сказать, как тебя зовут.
– Эгвейн, – едва сумела она выдавить. – Я – Эгвейн ал'Вир.
В тот же миг жжение пропало. Девушка прерывисто, медленно выдохнула.
– Эгвейн, – произнесла Ринна. – Хорошее имя.
И, к ужасу Эгвейн, потрепала девушку по голове, будто та была собакой.
И тут Эгвейн поняла, что же такое она уловила в голосе женщины, – некая доброжелательность по отношению к дрессируемой собаке, а вовсе не дружелюбие, которое может быть выказано к другому человеческому существу.
Ринна хохотнула.
– Теперь ты кипятишься пуще прежнего. Если ты вознамерилась вновь мне врезать, то помни – не бей сильно, а то ведь тебе будет вдвое больнее, чем мне. Не пытайся направлять; этого тебе никогда не удастся без моей недвусмысленно выраженной команды.
У Эгвейн задергалось веко. Она рывком поднялась на ноги и постаралась не обращать внимания на Ринну, если только вообще возможно игнорировать того, кто держит в руке поводок, прикрепленный к ошейнику на твоей шее. Щеки девушки вспыхнули, когда та женщина опять хохотнула. Эгвейн хотела подойти к Мин, но слабины поводка, отпущенного Ринной, не хватило, чтобы подойти близко. Она негромко окликнула подругу:
– Мин, что с тобой? Все хорошо? Потихоньку сев на пятки. Мин кивнула, потом приложила руку к голове, явно пожалев, что пошевелила ею.
Безоблачное небо расколола изломанная молния, мгновением позже ударив среди деревьев в отдалении. Эгвейн вскинулась и неожиданно улыбнулась. Найнив все еще на свободе, и Илэйн. Если кому и под силу вызволить ее и Мин, так это Найнив. Улыбка исчезла, обратившись в яростный взгляд, направленный на Лиандрин. Какова бы ни была причина, почему Айз Седай их предала, расплата ее не минует. Когда-нибудь. Как-нибудь. Сочтемся. Вложенный во взгляд заряд ненависти пропал втуне; Лиандрин не отрывала взора от паланкина.
Носильщики опустились на колено, поставив паланкин на землю, и из него шагнула Сюрот, аккуратно подобрав подол своего наряда, и направилась к Лиандрин, осторожно ступая обутыми в мягкие туфли ногами. Обе женщины оказались сходного телосложения и одного роста. Карие глаза смотрели в черные вровень.
– Ты должна была привести мне двоих, – сказала Сюрот. – Вместо этого у меня – одна, а две тем временем бегают на воле, причем одна из них обладает такой невероятной мощью, что превышает все, в чем меня можно было бы убедить. Она привлечет к нам патрули на двелиги окрест.
– Я привела тебе троих, – холодно отметила Лиандрин. – Если ты не сумела схватить их, вероятно, наш господин отыщет среди вас другую, кто сумеет послужить ему. А ты пугаешься по пустякам. Если появятся патрульные, убей их.
Не очень далеко вновь полыхнула молния, и чуть позже рядом с местом, куда она ударила, что-то громоподобно взревело; в воздух взметнулась туча пыли. Ни Лиандрин, ни Сюрот и глазом не повели.
– Я все-таки могу вернуться в Фалме с двумя новыми дамани,
– произнесла Сюрот. – Меня печалит, что я позволю… э-э. „ Айз Седай, – в ее устах эти слова превратились в ругательство, – разгуливать на свободе.
Лицо Лиандрин не изменилось, но Эгвейн увидела, как вокруг нее вдруг засветился нимб.
– Верховная Леди, будьте осторожны! – крикнула Ринна. – Она наготове!
По рядам солдат прошло оживление, они потянулись за мечами и пиками, но Сюрот лишь сложила пальцы "домиком", улыбаясь Лиандрин поверх длинных ногтей.
– Против меня, Лиандрин, ты и пальцем не пошевельнешь. Вряд ли. наш господин одобрит твои действия, поскольку я-то нужна здесь намного больше тебя, а его ты боишься больше, чем ты боишься превратиться в дамани.
Лиандрин улыбнулась, хотя проступившие на щеках белые пятна выдавали ее гнев.
– А ты, Сюрот, боишься его больше, чем ты боишься того, что я испепелю тебя на месте.
– Вот именно. Мы обе его боимся. Но даже цели нашего господина со временем меняются. В конце концов все марат дамани будут посажены на привязь. Повезет – и я собственноручно надену ошейник на твою очаровательную шейку.
– Все так, как ты и говоришь, Сюрот. Цели нашего господина меняются. Я напомню тебе об этих словах в тот день, когда ты преклонишь колени предо мной.
Высокий мирт где-то в миле от них внезапно обратился в ревущий факел.
– Это становится утомительным, – заметила Сюрот. – Эльбар, отзови их.
Крючконосый достал маленький рожок, не больше кулака размером; раздался пронзительно-визгливый, с хрипотцой клич.
– Ты должна отыскать женщину по имени Найнив, – резко сказала Лиандрин. – Илэйн важности не представляет, но и женщину, и эту вот девушку ты обязана забрать с собой, когда отплывешь со своими кораблями.
– Я очень хорошо знаю, что было приказано, марат-" дамани, хотя многое бы отдала, чтобы понять, почемуприказ именно таков.
– Сколь бы много тебе ни сказали, дитя, – усмехнулась Лиандрин, – именно столько тебе положено знать. Не забывай, ты служишь и подчиняешься. Этих двух нужно переправить на ту сторону Аритского Океана и держать там.
Сюрот фыркнула:
– Не стану я тут искать эту Найнив. Нашему хозяину не будет от меня никакой пользы, если Турак сдаст меня в руки Взыскующих Истину. – Разгневанная Лиандрин открыла было рот, но Сюрот не позволила ей и слова вымолвить. – Этой женщине недолго бегать на воле. И другой тоже. Когда мы вновь поднимем паруса, с собой мы заберем с этого жалкого клочка земли всех женщин, способных направлять хоть крупицу Силы, в ошейниках и обузданных. Если желаешь остаться тут и искать ее. пожалуйста. Скоро тут будут патрули, готовые к стычке с прячущимся до сих пор по лесам сбродом. Некоторые патрули берут с собой дамани, и им нет дела, какому господину ты служишь. Если ты уцелеешь в схватке, привязь и ошейник научат тебя новой жизни, и я не думаю, чтобы наш хозяин утруждал себя освобождением тебя от ошейника, раз ты оказалась настолько глупой, что позволила себя захватить.
– Если какая-нибудь из них останется здесь, – скупо заметила Лиандрин, – то наш хозяин позаботится о тебе, Сюрот. Забери обеих, иначе жди расплаты.
Она зашагала к Путевым Вратам, зло мотая уздечку на кулак. Скоро Врата за нею закрылись.
Высланные за Найнив и Илэйн солдаты галопом вернулись обратно, вместе с двумя женщинами, скованными шнуром, браслетом и ошейником; дамани и су л'дам скакали бок о бок. Трое мужчин вели лошадей с телами поперек седел. В душе Эгвейн всколыхнулась надежда, когда она рассмотрела, что на убитых доспехи. Они не поймали ни Найнив, ни Илэйн.
Мин начала было подниматься, но крючконосый поставил свою ногу ей между лопаток и толкнул лицом на землю. Хватая ртом воздух, девушка слабо копошилась.
– Прошу разрешения сказать, Верховная Леди, – произнес он. Сюрот чуть шевельнула рукой, и он продолжил: – Эта деревенщина порезала меня. Верховная Леди. Если она не нужна Верховной Леди?..
Сюрот вновь слегка двинула ладонью, уже отворачиваясь, и крючконосый потянулся за плечо к рукояти своего меча.
– Нет! – закричала Эгвейн. Она услышала, как тихо выругалась Ринна, и девушку вновь охватило жжение, кожа зудела сильнее прежнего, но боль не остановила ее. – Пожалуйста! Верховная Леди. пожалуйста! Она мой друг! – Боль, подобной которой она никогда не испытывала, опаляла ее и ломала. Каждый мускул скрутило судорогами; девушка уткнулась лицом в землю, хныча, но по-прежнему видела, как тяжелый, искривленный клинок Эльбара покинул ножны, как он поднял его, держа обеими руками. – Пожалуйста! О-о, Мин!
Внезапно боль как рукой сняло; осталось лишь воспоминание о ней. Перед глазами Эгвейн появились голубые бархатные туфли Сюрот, теперь испачканные землей, но девушка смотрела только на Эльбара. Он выпрямился, подняв меч над головой и перенеся весь свой вес на ногу, стоящую на спине Мин… и он не шевелился.
– л– Эта крестьянка твоя подруга? – спросила Сюрот. Эгвейн попыталась встать, но, заметив удивленно изогнутую бровь Сюрот, осталась лежать где была и лишь приподняла голову. Она должна спасти Мин. Если придется ползать в ногах… Эгвейн раздвинула губы, надеясь, что стиснутые до скрежета зубы сойдут заулыбку.
– Да, Верховная Леди.
– И если я пощажу ее, если позволю иногда навещать тебя, ты будешь настойчиво трудиться и учиться тому, чему тебя станут обучать?
– Буду, Верховная Леди. – Она была готова пообещать куда больше, лишь бы не дать этому мечу раскроить череп Мин. Я даже сдержу слово, зло подумала она, покабудет нужно.
– Посади девчонку на ее лошадь. Эльбар, – сказалаСюрот. – Привяжи, если она плохо держится в седле. Если эта дамани не оправдает надежд, тогда, вероятно" я отдам тебе голову девчонки. – Она уже шагала к паланкину.
Ринна грубо, поставила Эгвейн на ноги и толкнула к Беле, но Эгвейн не сводила глаз с Мин. Эльбар обошелся с нею не ласковей, чем Ринна с Эгвейн, но она решила, что с Мин все нормально. Во всяком случае, от попытки Эльбара приторочить ее поперек седла Мин уклонилась и влезла на своего мерина почти без его помощи.
Необычный отряд двинулся в путь, на запад. Впереди ехала Сюрот, Эльбар держался несколько позади ее паланкина, готовый немедленно откликнуться на любой ее приказ. Ринна и Эгвейн ехали в хвосте, вместе с Мин и другими сул'дам и дамани, позади солдат. Женщина, которой, по-видимому, вменялось в задачу надеть ошейник на Найнив, перебирала серебристую привязь и по-прежнему смотрела на всех волком. Невысокие холмы покрывали редкие лески, и вскоре дым от горящего мирта стал лишь размытой кляксой на небе позади отряда.
– Ты удостоена высокой чести, – немного спустя заметила Ринна, – с тобой говорила Верховная Леди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119