Она ни за что не цеплялась, двигалась абсолютно беззвучно, но ничуть не старалась придерживать плащ. Белизна ее платья казалась ярче всех стен вместе взятых. Ранд вглядывался в освещенные окна, с дрожью ожидая, что вот-вот кто-нибудь там появится. Итог будет один: Селин нельзя не заметить, и обязательно поднимется тревога.
Но окна оставались пустыми. Когда беглецы почти добрались до низенькой стены – а за нею скрылись бы и проулки, и здания – и Ранд уже облегченно вздохнул, то тут Лойал задел стойку возле самой стены. На стойке лежали десять мягких с виду палочек, длиной с Рандову руку, кончики их курились жгутиками дыма. Упав, стойка едва слышно стукнулась оземь, дымящиеся палочки раскатились по фитилю. Зашипев, фитиль с потрескиванием занялся, и огонек побежал к одной извысоких труб.
Ранд, на мгновение вылупил глаза, потом шепотомкрикнул:
– За стену! Селин гневно заворчала, когда Ранд толкнул ее на землю, но он не обратил внимания. Он постарался прикрыть ее собой; рядом притулился Лойал. Ожидая взрыва трубы, Ранд гадал, уцелеет ли хоть что-то от стены. Глухой тяжелый удар, который он услышал, ощутимо передался и через землю. Осторожно Ранд приподнялся, кинув взгляд поверх кромки стены. Селин больно ткнула ему кулаком в ребра и вывернулась из-под юноши с проклятием на языке, которого он не узнал, но Ранд ничего этого не заметил.
Со среза одной из труб сочился дымок. И все. Ранд изумленно покачал головой. Если это все, что…
С оглушительным, будто гром, треском высоко в темном теперь небе распустился громадный красно-белый цветок, потом он, искрясь, начал медленно таять.
Ранд во все глаза смотрел на это зрелище, а освещенное здание взорвалось шумом. Окна заполнили кричащие мужчины и женщины, выглядывающие и тычущие пальцами.
Ранд жаждуще посмотрел на темнеющий закоулок, всего в дюжине шагов. После первого же шага он будет виден людям в окнах как на ладони. Из здания затопали шаги.
Ранд пригнул Лойала и Селин обратно за стену, надеясь, что издали они выглядят еще одной тенью.
– Не двигайтесь и молчите, – прошептал он. – Только на это и надежда.
– Иногда, – тихо промолвила Селин, – если ты совсем не двигаешься, тебя вообще никто не видит. – Судя по голосу, она ничуть не была встревожена.
По ту сторону стены туда-сюда грохотали сапоги и гневно звенели голоса. Особенно сердитым был тот, который Ранд узнал: Алудра.
– Знатный ты шут, Таммуз! Ну и свинья же ты! А твоя мать, Таммуз, вообще коза! Когда-нибудь ты нас всех убьешь.
– За это меня винить нельзя, Алудра, – возражал мужчина. – Я был уверен, что установил все по местам, и труты, они…
– Не смей разговаривать со мной, Таммуз! Даже большая свинья недостойна разговаривать по-человечески! – Тон Алудры изменился, когда она стала отвечать на вопрос другого мужчины. – Подготовить другой нет времени. Сегодня Галдриан пусть удовлетворится оставшимся. И одним до срока. А ты, Таммуз! Ты тут все поправишь, а завтра отправишься с телегами, покупать навоз. И если этим вечером что-нибудь пойдет наперекосяк, я тебе впредь и такой малости, как навоз, недоверю!
Шаги стихли по направлению к зданию, под аккомпанемент ворчания Алудры. Таммуз остался, вполголоса стеная о несправедливости и обрушившихся на него напастях.
Он вплотную приблизился к упавшей стойке, и Ранд затаил дыхание. Вжавшись спиной в стену, прячась в ее тени, юноша видел спину и плечи Таммуза. Стоит тому только повернуть голову, и он непременно заметит Ранда и его товарищей. По– прежнему жалуясь на невезение, Таммуз разложил тлеющие палочки по стойке, потом побрел к зданию, где скрылись все остальные.
Переведя дыхание. Ранд бросил торопливый взгляд вслед Иллюминатору, затем отодвинулся обратно под защиту тени. У окон по-прежнему стояли люди.
– Вряд ли сегодня нам повезет еще больше, – прошептал он. "
– Как говорится, везение великих – дело их рук, – тихо промолвила Селин.
– Хватит уж вам, – устало произнес Ранд. Ему очень хотелось, чтобы запах ее не кружил так голову; было трудно сосредоточиться и мыслить ясно. Ранду вспомнилось ощущение ее тела, когда он прижал женщину к земле: податливость и твердость в волнующем сочетании, и в голове от этого воспоминания яснее не стало.
– Ранд? – Лойал смотрел над краем стены в сторону от освещенного здания. – Думаю, еще немного везения нам очень бы пригодилось. Ранд.
Ранд придвинулся к плечу огир. За открытой площадкой, в ведущем к незапертой двери переулке, из теней выглядывало трое троллоков. Они смотрели на освещенное здание, где у окна стояла одна женщина; видимо, троллоков она не замечала.
– Ну вот, – спокойно отметила Селин. – Теперь это ловушка. Те люди, если они вас схватят, могут вас убить. Троллоки убьют наверняка. Но, возможно, вы можете убить троллоков так быстро, что они и пикнуть не успеют. Возможно, вы сумеете остановить тех людей, и они не убьют вас в стремлении сохранить свои никчемные секреты. Величия вы можете не хотеть, но, чтобы проделать такое, нужен великий человек.
– Не вижу повода вам этому радоваться, – сказал Ранд. Он старался не думать о том. как она пахнет, о своих ощущениях от ее тела, и пустота почти окружила его. Ранд стряхнул объятия пустоты. Похоже, троллоки не обнаружили укрытия беглецов, но лишь пока. Ранд опять присел, глядя на ближайший темный проулок. Одно движение к ней, и троллоки неминуемо их увидят, как и женщина у окна. И тогда вопрос один: кто быстрей – троллоки или Иллюминаторы – их настигнет.
– Ваше величие меня обрадует. – Вопреки словам, говорила Селин сердитым тоном. – Наверно, я должна бы оставить вас отыскать со временем ваш собственный путь. Если вы не примете величия, когда оно в вашей руке, то, вероятно, вы заслуживаете смерти.
Ранд сдержал себя и не посмотрел на нее.
– Лойал, ты не видишь, там, в конце переулка, нет двери? Огир покачал головой:
– Тут слишком светло, а там слишком темно. Еслибы я был в переулке, то сказал бы точно. Ранд потрогал рукоять меча:
– Возьми с собой Селин. Как только увидишь дверь – если увидишь, – сразу позови, и я – за вами. Если там, в конце, двери нет, подсадишь ее, чтобы она достала до верха стены и перебралась наружу.
– Хорошо, Ранд. – Лойал заволновался. – Но когда мы двинемся, троллоки погонятся за нами, кто бы ни смотрел из окна. Даже если там будет дверь, они наснастигнут.
– Позволь мне волноваться о троллоках. – Их трое. С пустотой, я с ними справлюсь. Мысль о саидин помогла принять решение. Слишком много странного случалось, когда он подпускал к себе близко мужскую половину Истинного Источника. – Я пойду за вами, как толькосмогу. Идите.
Он повернулся и впился взглядом в троллоков. Уголком глаза Ранд уловил, как двинулась массивная фигура Лойала, мелькнуло белое платье Селин, наполовину прикрытое плащом. Один из троллоков за трубами возбужденно указал на беглецов, но все трое по-прежнему колебались, поглядывая на окно, в которое по-прежнему выглядывала женщина. Их трое. Должен быть способ. Не пустота. Не саидин. нет.
– Дверь есть! – донесся тихий зов Лойала. Один троллок сделал шаг из теней, остальные двинулись следом, вплотную к нему. Как будто издалека. Ранд услышал вскрик женщины у окна, и что-то прокричал Лойал.
Ни секунды не раздумывая, Ранд вскочил на ноги. Он должен как-то остановить троллоков, иначе они накинутся на него, на Лойала и Селин. Он подхватил тлеющую палочку и метнулся к ближайшей трубе, с размаху ударил ее плечом. Труба накренилась, начала падать, а он уцепился за квадратное деревянное основание; труба оказалась направлена прямо на троллоков. Те неуверенно замялись, а женщина у окна завопила, и Ранд ткнул дымящимся кончиком палочки в фитиль, в то место, где тот соединялся с трубой.
Тут же раздался гулкий хлопок, толстая деревянная плита основания прыгнула на Ранда, сбив его с ног. Ночь разорвал рев, по силе мало уступавший грому, и слепящая вспышка рассекла мрак.
Отмаргиваясь и кашляя в едком, густом дыму. Ранд, шатаясь, поднялся, в ушах звенело. Он поражение оглянулся вокруг. Половина труб и все стойки валялись на боку, угол здания, возле которого стояли троллоки, просто-напросто исчез, языки пламени лизали торчащие концы досок и стропил. От троллоков ни следа.
Сквозь звон в ушах Ранд слышал раздающиеся в доме крики Иллюминаторов. Ранд заковылял прочь спотыкаясь, свернул в аллейку. На пути запнулся обо что-то, понял, что это его плащ. Не останавливаясь, подхватил его с земли. Позади него ночь перекликалась криками Иллюминаторов.
Возле распахнутой двери нетерпеливо топтался Лойал. И он был один.
– Где Селин? – спросил Ранд.
– Она пошла обратно. Ранд. Я попытался не пустить ее, но она прямо-таки выскользнула из моих рук.
Ранд повернулся на шум. Из-за непрекращающего звона в ушах некоторые крики были еле-еле различимы Теперь позади посветлело от пламени.
– Ведра с песком! Быстро, несите ведра с песком!
– Что за несчастье!
– Вот туда они побежали! Туда! Лойал схватил Ранда за плечо.
– Ты ей не поможешь, Ранд. Ничем – если тебя поймают. Нужно уходить. – В конце переулка кто-то появился – тень, обрамленная дрожащим позади свечением, указала на беглецов:
– Идем же. Ранд.
Ранд позволил вытащить себя через дверь во тьму. Огонь позади постепенно превратился в тусклое зарево в ночи. и огоньки Слободы подступили ближе. Ранду почти хотелось, чтобы ему сейчас подвернулись троллоки – нечто такое, с чем он мог сразиться. Но в траве лишь шуршал ночной ветерок.
– Я старался ее остановить, – промолвил Лойал. Повисло долгое молчание. – Мы и вправду ничего не могли поделать. Они бы и нас поймали.
Ранд вздохнул:
– Знаю, Лойал. Ты сделал, что мог. – Он вернулся на несколько шагов, глядя на зарево. Оно будто стало меньше; должно быть. Иллюминаторы сбили пламя. – Я обязан ей как-нибудь помочь. – Как? Саидин Сила? Юноша вздрогнул. – Обязан.
Освещенными улицами Ранд с Лойалом прошли через Слободу, закутавшись в молчание, которое отсекало от них веселость царившего там праздника.
Когда они переступили порог "Защитника Драконовой Стены", содержатель гостиницы протянул поднос, на котором лежал запечатанный пергамент.
Ранд взял его и уставился на белую печать. Полумесяц и звезды.
– . Кто оставил это? Когда?
– Пожилая женщина, милорд. И четверти часа не минуло. Служанка, хотя какого Дома, она не сказала. – Куале улыбался, стремясь внушить доверие к себе.
– Спасибо, – сказал Ранд, по-прежнему не отрывая взора от печати. Содержатель задумчивым взглядом проводил поднимавшихся по лестнице юношу и огир.
Когда в комнату вошли Ранд и Лойал, Хурин вынул изо рта трубку. На столе перед ним лежали его короткий меч и мечелом, нюхач протирал оружие промасленной тряпицей.
– Долго вы гостили у менестреля, милорд. Он здоров?
Ранд вскинул голову:
– Что? Том? Да, он…
Поддев большим пальцем, юноша сломал печать и прочел: Когда мне кажется, будто я знаю, что вы собираетесь сделать, вы поступаете совершенно по-другому. Вы опасный человек. Наверное, пройдет немного времени, и мы снова будем вместе. Подумайте о Роге. Подумайте о славе. И подумайте обо мне, ибо вы всегда мой.
Подписи опять не было, но все тот же, говорящий за себя, текучий почерк.
– Неужели все женщины – сумасшедшие? – спросил Ранд у потолка. Хурин пожал плечами. Ранд бухнулся в соседнее кресло – что размерами было в самый раз для огир; ноги юноши болтались над полом, но ему было все равно. Он смотрел на укрытый одеялом ларец, торчавший из-под кровати Лойала. Подумайте о славе. – Как мне хочется, чтобы тут появился Ингтар.
ГЛАВА 28. Новая нить в Узоре
Горы, носящие имя Кинжал Убийцы Родичей, Перрин рассматривал с тревожным чувством. Склон по-прежнему вел вверх, и выглядел он так, будто карабкаться предстоит вечно, а ему-то казалось, что гребень перевала не так уж далеко. С одной стороны от следа горы круто обрывались к мелкой горной речке, бурлящей и брызгающей пеной по острым скалам; по другую сторону вздымалась череда зубчатых, неровных утесов, смахивающих на застывшие каменные водопады. Сам же след бежал по россыпям валунов – некоторые с голову человека, некоторые не меньше телеги. Спрятаться тут было проще простого.
Волки сказали, что люди в горах есть. Перрин поинтересовался, не Фейновы ли это Приспешники Тьмы. Волки не знали, или же им было все равно. Они лишь знали, что где-то впереди – Искаженные. По-прежнему впереди, как ни гнал отряд Ингтар. Перрин подметил, что Уно разглядывает горы во многом со схожим чувством. Мэт, забросив лук за спину, вел себя с видимой беззаботностью, жонглируя тремя разноцветными шариками, но вид у него был бледнее обычного. Верин теперь осматривала его по два-три раза на дню и все хмурилась, и Перрин был уверен, что по меньшей мере единожды она пыталась Целить, но результатов Перрин не заметил. Во всяком случае, она казалась поглощенной мыслями о чем-то другом, и оставлось только гадать, о чем именно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Но окна оставались пустыми. Когда беглецы почти добрались до низенькой стены – а за нею скрылись бы и проулки, и здания – и Ранд уже облегченно вздохнул, то тут Лойал задел стойку возле самой стены. На стойке лежали десять мягких с виду палочек, длиной с Рандову руку, кончики их курились жгутиками дыма. Упав, стойка едва слышно стукнулась оземь, дымящиеся палочки раскатились по фитилю. Зашипев, фитиль с потрескиванием занялся, и огонек побежал к одной извысоких труб.
Ранд, на мгновение вылупил глаза, потом шепотомкрикнул:
– За стену! Селин гневно заворчала, когда Ранд толкнул ее на землю, но он не обратил внимания. Он постарался прикрыть ее собой; рядом притулился Лойал. Ожидая взрыва трубы, Ранд гадал, уцелеет ли хоть что-то от стены. Глухой тяжелый удар, который он услышал, ощутимо передался и через землю. Осторожно Ранд приподнялся, кинув взгляд поверх кромки стены. Селин больно ткнула ему кулаком в ребра и вывернулась из-под юноши с проклятием на языке, которого он не узнал, но Ранд ничего этого не заметил.
Со среза одной из труб сочился дымок. И все. Ранд изумленно покачал головой. Если это все, что…
С оглушительным, будто гром, треском высоко в темном теперь небе распустился громадный красно-белый цветок, потом он, искрясь, начал медленно таять.
Ранд во все глаза смотрел на это зрелище, а освещенное здание взорвалось шумом. Окна заполнили кричащие мужчины и женщины, выглядывающие и тычущие пальцами.
Ранд жаждуще посмотрел на темнеющий закоулок, всего в дюжине шагов. После первого же шага он будет виден людям в окнах как на ладони. Из здания затопали шаги.
Ранд пригнул Лойала и Селин обратно за стену, надеясь, что издали они выглядят еще одной тенью.
– Не двигайтесь и молчите, – прошептал он. – Только на это и надежда.
– Иногда, – тихо промолвила Селин, – если ты совсем не двигаешься, тебя вообще никто не видит. – Судя по голосу, она ничуть не была встревожена.
По ту сторону стены туда-сюда грохотали сапоги и гневно звенели голоса. Особенно сердитым был тот, который Ранд узнал: Алудра.
– Знатный ты шут, Таммуз! Ну и свинья же ты! А твоя мать, Таммуз, вообще коза! Когда-нибудь ты нас всех убьешь.
– За это меня винить нельзя, Алудра, – возражал мужчина. – Я был уверен, что установил все по местам, и труты, они…
– Не смей разговаривать со мной, Таммуз! Даже большая свинья недостойна разговаривать по-человечески! – Тон Алудры изменился, когда она стала отвечать на вопрос другого мужчины. – Подготовить другой нет времени. Сегодня Галдриан пусть удовлетворится оставшимся. И одним до срока. А ты, Таммуз! Ты тут все поправишь, а завтра отправишься с телегами, покупать навоз. И если этим вечером что-нибудь пойдет наперекосяк, я тебе впредь и такой малости, как навоз, недоверю!
Шаги стихли по направлению к зданию, под аккомпанемент ворчания Алудры. Таммуз остался, вполголоса стеная о несправедливости и обрушившихся на него напастях.
Он вплотную приблизился к упавшей стойке, и Ранд затаил дыхание. Вжавшись спиной в стену, прячась в ее тени, юноша видел спину и плечи Таммуза. Стоит тому только повернуть голову, и он непременно заметит Ранда и его товарищей. По– прежнему жалуясь на невезение, Таммуз разложил тлеющие палочки по стойке, потом побрел к зданию, где скрылись все остальные.
Переведя дыхание. Ранд бросил торопливый взгляд вслед Иллюминатору, затем отодвинулся обратно под защиту тени. У окон по-прежнему стояли люди.
– Вряд ли сегодня нам повезет еще больше, – прошептал он. "
– Как говорится, везение великих – дело их рук, – тихо промолвила Селин.
– Хватит уж вам, – устало произнес Ранд. Ему очень хотелось, чтобы запах ее не кружил так голову; было трудно сосредоточиться и мыслить ясно. Ранду вспомнилось ощущение ее тела, когда он прижал женщину к земле: податливость и твердость в волнующем сочетании, и в голове от этого воспоминания яснее не стало.
– Ранд? – Лойал смотрел над краем стены в сторону от освещенного здания. – Думаю, еще немного везения нам очень бы пригодилось. Ранд.
Ранд придвинулся к плечу огир. За открытой площадкой, в ведущем к незапертой двери переулке, из теней выглядывало трое троллоков. Они смотрели на освещенное здание, где у окна стояла одна женщина; видимо, троллоков она не замечала.
– Ну вот, – спокойно отметила Селин. – Теперь это ловушка. Те люди, если они вас схватят, могут вас убить. Троллоки убьют наверняка. Но, возможно, вы можете убить троллоков так быстро, что они и пикнуть не успеют. Возможно, вы сумеете остановить тех людей, и они не убьют вас в стремлении сохранить свои никчемные секреты. Величия вы можете не хотеть, но, чтобы проделать такое, нужен великий человек.
– Не вижу повода вам этому радоваться, – сказал Ранд. Он старался не думать о том. как она пахнет, о своих ощущениях от ее тела, и пустота почти окружила его. Ранд стряхнул объятия пустоты. Похоже, троллоки не обнаружили укрытия беглецов, но лишь пока. Ранд опять присел, глядя на ближайший темный проулок. Одно движение к ней, и троллоки неминуемо их увидят, как и женщина у окна. И тогда вопрос один: кто быстрей – троллоки или Иллюминаторы – их настигнет.
– Ваше величие меня обрадует. – Вопреки словам, говорила Селин сердитым тоном. – Наверно, я должна бы оставить вас отыскать со временем ваш собственный путь. Если вы не примете величия, когда оно в вашей руке, то, вероятно, вы заслуживаете смерти.
Ранд сдержал себя и не посмотрел на нее.
– Лойал, ты не видишь, там, в конце переулка, нет двери? Огир покачал головой:
– Тут слишком светло, а там слишком темно. Еслибы я был в переулке, то сказал бы точно. Ранд потрогал рукоять меча:
– Возьми с собой Селин. Как только увидишь дверь – если увидишь, – сразу позови, и я – за вами. Если там, в конце, двери нет, подсадишь ее, чтобы она достала до верха стены и перебралась наружу.
– Хорошо, Ранд. – Лойал заволновался. – Но когда мы двинемся, троллоки погонятся за нами, кто бы ни смотрел из окна. Даже если там будет дверь, они наснастигнут.
– Позволь мне волноваться о троллоках. – Их трое. С пустотой, я с ними справлюсь. Мысль о саидин помогла принять решение. Слишком много странного случалось, когда он подпускал к себе близко мужскую половину Истинного Источника. – Я пойду за вами, как толькосмогу. Идите.
Он повернулся и впился взглядом в троллоков. Уголком глаза Ранд уловил, как двинулась массивная фигура Лойала, мелькнуло белое платье Селин, наполовину прикрытое плащом. Один из троллоков за трубами возбужденно указал на беглецов, но все трое по-прежнему колебались, поглядывая на окно, в которое по-прежнему выглядывала женщина. Их трое. Должен быть способ. Не пустота. Не саидин. нет.
– Дверь есть! – донесся тихий зов Лойала. Один троллок сделал шаг из теней, остальные двинулись следом, вплотную к нему. Как будто издалека. Ранд услышал вскрик женщины у окна, и что-то прокричал Лойал.
Ни секунды не раздумывая, Ранд вскочил на ноги. Он должен как-то остановить троллоков, иначе они накинутся на него, на Лойала и Селин. Он подхватил тлеющую палочку и метнулся к ближайшей трубе, с размаху ударил ее плечом. Труба накренилась, начала падать, а он уцепился за квадратное деревянное основание; труба оказалась направлена прямо на троллоков. Те неуверенно замялись, а женщина у окна завопила, и Ранд ткнул дымящимся кончиком палочки в фитиль, в то место, где тот соединялся с трубой.
Тут же раздался гулкий хлопок, толстая деревянная плита основания прыгнула на Ранда, сбив его с ног. Ночь разорвал рев, по силе мало уступавший грому, и слепящая вспышка рассекла мрак.
Отмаргиваясь и кашляя в едком, густом дыму. Ранд, шатаясь, поднялся, в ушах звенело. Он поражение оглянулся вокруг. Половина труб и все стойки валялись на боку, угол здания, возле которого стояли троллоки, просто-напросто исчез, языки пламени лизали торчащие концы досок и стропил. От троллоков ни следа.
Сквозь звон в ушах Ранд слышал раздающиеся в доме крики Иллюминаторов. Ранд заковылял прочь спотыкаясь, свернул в аллейку. На пути запнулся обо что-то, понял, что это его плащ. Не останавливаясь, подхватил его с земли. Позади него ночь перекликалась криками Иллюминаторов.
Возле распахнутой двери нетерпеливо топтался Лойал. И он был один.
– Где Селин? – спросил Ранд.
– Она пошла обратно. Ранд. Я попытался не пустить ее, но она прямо-таки выскользнула из моих рук.
Ранд повернулся на шум. Из-за непрекращающего звона в ушах некоторые крики были еле-еле различимы Теперь позади посветлело от пламени.
– Ведра с песком! Быстро, несите ведра с песком!
– Что за несчастье!
– Вот туда они побежали! Туда! Лойал схватил Ранда за плечо.
– Ты ей не поможешь, Ранд. Ничем – если тебя поймают. Нужно уходить. – В конце переулка кто-то появился – тень, обрамленная дрожащим позади свечением, указала на беглецов:
– Идем же. Ранд.
Ранд позволил вытащить себя через дверь во тьму. Огонь позади постепенно превратился в тусклое зарево в ночи. и огоньки Слободы подступили ближе. Ранду почти хотелось, чтобы ему сейчас подвернулись троллоки – нечто такое, с чем он мог сразиться. Но в траве лишь шуршал ночной ветерок.
– Я старался ее остановить, – промолвил Лойал. Повисло долгое молчание. – Мы и вправду ничего не могли поделать. Они бы и нас поймали.
Ранд вздохнул:
– Знаю, Лойал. Ты сделал, что мог. – Он вернулся на несколько шагов, глядя на зарево. Оно будто стало меньше; должно быть. Иллюминаторы сбили пламя. – Я обязан ей как-нибудь помочь. – Как? Саидин Сила? Юноша вздрогнул. – Обязан.
Освещенными улицами Ранд с Лойалом прошли через Слободу, закутавшись в молчание, которое отсекало от них веселость царившего там праздника.
Когда они переступили порог "Защитника Драконовой Стены", содержатель гостиницы протянул поднос, на котором лежал запечатанный пергамент.
Ранд взял его и уставился на белую печать. Полумесяц и звезды.
– . Кто оставил это? Когда?
– Пожилая женщина, милорд. И четверти часа не минуло. Служанка, хотя какого Дома, она не сказала. – Куале улыбался, стремясь внушить доверие к себе.
– Спасибо, – сказал Ранд, по-прежнему не отрывая взора от печати. Содержатель задумчивым взглядом проводил поднимавшихся по лестнице юношу и огир.
Когда в комнату вошли Ранд и Лойал, Хурин вынул изо рта трубку. На столе перед ним лежали его короткий меч и мечелом, нюхач протирал оружие промасленной тряпицей.
– Долго вы гостили у менестреля, милорд. Он здоров?
Ранд вскинул голову:
– Что? Том? Да, он…
Поддев большим пальцем, юноша сломал печать и прочел: Когда мне кажется, будто я знаю, что вы собираетесь сделать, вы поступаете совершенно по-другому. Вы опасный человек. Наверное, пройдет немного времени, и мы снова будем вместе. Подумайте о Роге. Подумайте о славе. И подумайте обо мне, ибо вы всегда мой.
Подписи опять не было, но все тот же, говорящий за себя, текучий почерк.
– Неужели все женщины – сумасшедшие? – спросил Ранд у потолка. Хурин пожал плечами. Ранд бухнулся в соседнее кресло – что размерами было в самый раз для огир; ноги юноши болтались над полом, но ему было все равно. Он смотрел на укрытый одеялом ларец, торчавший из-под кровати Лойала. Подумайте о славе. – Как мне хочется, чтобы тут появился Ингтар.
ГЛАВА 28. Новая нить в Узоре
Горы, носящие имя Кинжал Убийцы Родичей, Перрин рассматривал с тревожным чувством. Склон по-прежнему вел вверх, и выглядел он так, будто карабкаться предстоит вечно, а ему-то казалось, что гребень перевала не так уж далеко. С одной стороны от следа горы круто обрывались к мелкой горной речке, бурлящей и брызгающей пеной по острым скалам; по другую сторону вздымалась череда зубчатых, неровных утесов, смахивающих на застывшие каменные водопады. Сам же след бежал по россыпям валунов – некоторые с голову человека, некоторые не меньше телеги. Спрятаться тут было проще простого.
Волки сказали, что люди в горах есть. Перрин поинтересовался, не Фейновы ли это Приспешники Тьмы. Волки не знали, или же им было все равно. Они лишь знали, что где-то впереди – Искаженные. По-прежнему впереди, как ни гнал отряд Ингтар. Перрин подметил, что Уно разглядывает горы во многом со схожим чувством. Мэт, забросив лук за спину, вел себя с видимой беззаботностью, жонглируя тремя разноцветными шариками, но вид у него был бледнее обычного. Верин теперь осматривала его по два-три раза на дню и все хмурилась, и Перрин был уверен, что по меньшей мере единожды она пыталась Целить, но результатов Перрин не заметил. Во всяком случае, она казалась поглощенной мыслями о чем-то другом, и оставлось только гадать, о чем именно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119