– Ты не смеешь! – Она выбросила кулак в его сторону, пальцы раскрылись, будто она что-то швырнула. Вид сорвавшегося с руки огненного шара мало удивил ее.
Шар взорвался на груди Агинора, сбив его наземь. Лишь мгновение он лежал распростершись, потом, пошатываясь, встал. Он словно не замечал тлеющей на груди одежды.
– Ты осмелилась? Ты осмелилась! – Он затрясся, и струйка слюны сбежала по подбородку.
Внезапно в небе набухли облака, грозные серые и черные валы. С тучи сорвалась, прямо в сердце Найнив, молния.
Так ей показалось – всего на одно биение сердца, – время будто остановилось, удар сердца как будто длился вечно. Она ощутила в себе поток – сайдар, пришла отдаленная мысль, – почувствовала ответный поток в молнии. И она изменила направление потока. Время устремилось вперед.
С грохотом молния разнесла камень над головой Агинора. Запавшие глаза Отрекшегося раскрылись, и он отшатнулся.
– Ты не можешь! Этого не может быть! – Он отскочил в сторону, когда туда, где он стоял, взметнув фонтан каменных осколков, ударила молния.
Найнив неумолимо двинулась к Агинору. И тот побежал. Саидар превратилась в несущийся через нее поток. Она чувствовала скалы вокруг нее и воздух, чувствовала крошечные струящиеся потоки Единой Силы, что пропитывали их, образовывали их. И она чувствовала, что Агинор делает… что-то. Она чувствовала это неопределенно, как бы издалека, словно никогда такого по-настоящему не знала, но видела вокруг себя результаты этого и понимала, что к чему.
Под ее ногами рокотала и колебалась земля. Впереди нее рушились стены, груды камня перекрывали путь. Она карабкалась по обломкам, не замечая, как острый щебень режет ступни, и старалась не терять Агинора из виду. Поднялся ветер, завывая по коридорам ей в лицо, неистовствуя, пока он не разгладил ее щеки и пока от него не заслезились глаза; и пока он пытался сбить ее с ног, она изменила поток, и Агинор кубарем покатился по проходу, закувыркался, будто вырванный с корнем куст. Она коснулась потока в толще земли, изменила его направление, и каменные стены обрушились на Агинора, замуровывая его. Вслед за ее яростным взором пала молния, другая, ударяя возле него, камень лопался, выплевывая крошку, все ближе и ближе. Она чувствовала, как он борется, пытаясь обратить все на нее, но фут за футом слепящие стрелы придвигались к Отрекшемуся.
Что-то заблестело справа от нее, что-то открывшееся за опрокинувшимися стенами.
Найнив чувствовала, как слабеет Агинор, чувствовала, что его попытки ударить по ней все отчаяннее и немощнее. Однако откуда-то знала, что он не сдался. Отпусти она его сейчас, он погонится за нею с прежним упорством, убежденный, что в конце концов она оказалась чересчур слаба, чтобы остановить, не дать сделать с ней то, чего он желает.
Серебряная арка высилась там, где некогда темнел камень, арка, наполненная мягким серебристым сиянием. Выход…
Когда Отрекшийся не стал больше атаковать, она поняла, что наступил перелом – тот "момент, когда все его силы уходят на то, чтобы отвести направленные на него удары. И его сил не хватало, он не мог больше отражать их. Теперь ему приходилось уворачиваться от брызжущих камней, выбиваемых молниями, и взрывы опять сбросили его наземь.
Путь обратно появится, но лишь единожды. Будь стойкой. Молнии больше не падали. Найнив отвернулась от ползающего на четвереньках Агинора и взглянула на арку. Опять обернулась она к Агинору, а тот уже скрывался из виду за курганом каменных обломков. Она расстроенно зашипела. От лабиринта многое, очень многое еще уцелело, и Отрекшийся мог спрятаться в сотне других мест, хоть в булыжных нагромождениях, что учинили они с Агинором. Вновь отыскать его потребует уймы времени, но она была уверена: если она не найдет его первой, он сам ее найдет. Собрав все свои силы, он нападет на нее, когда она менее всего ожидает.
Путь обратно появится, но лишь единожды.
Испугавшись, она повернулась и с облегчением увидела, что арка по-прежнему тут. Если она сумеет по-быстрому отыскать Агинора…
Будь стойкой.
В ярости и досаде она зарычала и стала карабкаться по опрокинутым каменным блокам к арке.
– Кто бы ни был виновен, что я очутилась тут, – проворчала она, – они у меня попляшут. По сравнению с ними Агинор еще счастливо отделался. Я…
– Она шагнула в арку, и свет затопил ее.
– Я… – Найнив ступила из арки и замерла, оглядываясь. Все было так, как она и помнила, серебряный теран-гриал, Айз Седай, зал, но воспоминание походило на удар, отсутствующая память обрушилась в разум. Она вышла из той же арки, в которую входила.
Красная сестра высоко подняла одну из серебряных чаш, и струйка холодной чистой воды потекла по голове Найнив.
– Ты омыта от того греха, который могла свершить, – нараспев произнесла Айз Седай, – и от тех, что свершены против тебя. Ты омыта от того злодеяния, которое могла совершить, и от тех, что совершили против тебя. Ты явилась к нам омытая, свободная и очищенная, душой и сердцем.
Найнив задрожала, когда вода побежала по телу, капая на пол. Шириам с успокаивающей улыбкой взяла ее за руку, но в голосе Наставницы Послушниц не было ни намека напрошлую тревогу.
– Пока ты все делаешь хорошо. Вернулась – уже хорошо. Помни, что является твоей целью, и все будет хорошо и дальше. – Рыжеволосая повела Найнив вокруг терангриала к другой арке.
– Это было так по-настоящему, – шепотом произнесла Найнив. Она смогла вспомнить все, вспомнила, как направляла Единую Силу – с той же легкостью, что поднимала руку. Она смогла вспомнить Агинора и то, что Отрекшийся хотел с ней сделать. Ее опять прошибла дрожь. – Это было по-настоящему?
– Никто не знает, – ответила Шириам. – В воспоминаниях все выглядит настоящим, и бывало, возвращались с реальными ранами, полученными там. Другие же рассекали тело до кости и появлялись оттуда без царапинки. Каждый раз для всех женщин, входящих в арку, все по-разному. Древние утверждали, что существует множество миров. Вероятно, терангриал переносит тебя в них. Даже если так, это происходит при соблюдении очень строгих правил, что весьма необычно для устройства, предназначенного просто для переноса из одного места в другое. Я полагаю, это все – не по-настоящему. Но помни: реально или нет про-исходящее, опасность – реальна, как реален нож, вонзающийся тебе в сердце.
– Я направляла Силу. Это было так легко. Шириам запнулась.
– Считается, что такое невозможно. Ты даже вспомнить не должна была, что способна направлять. – Она изучала Найнив пытливым взглядом. – И с тобой ничего плохого не случилось. Я ощущаю по-прежнему в тебе эту способность, столь же сильную, как ипрежде.
– Вы говорите так, будто это было опасно, – медленно произнесла Найнив, и Шириам перед ответом немного помолчала.
– Незачем задумываться о необходимости предупреждения, раз ты его не в состоянии вспомнить, но… Этот терангриал был обнаружен во время Троллоковых Войн. В архивах у нас есть записи о его исследовании. Первую вошедшую туда сестру охраняли, как только возможно, поскольку никто не знал, что случится. Память у нее осталась, и она при угрозе ее жизни направляла Единую Силу. И она вышла – все способности выжжены дотла, неспособная направлять, утратившая даже возможность почувствовать Истинный Источник. Вторую вошедшую туда также охраняли, и она тоже была уничтожена схожим образом. Третья отправилась без защиты, утратив воспоминания, едва вступила туда, и вернулась невредимой. Это одна причина, почему мы послали тебя совершенно беззащитной. Найнив, ты не должна больше направлять, будучи внутри терангриала. Я понимаю, что-либо помнить трудно, но постарайся.
Найнив сглотнула. Она могла помнить, могла помнить не вспоминая.
– Я не буду направлять, – сказала она. Если я смогу помнить. Она едва удерживалась от истерического смеха.
Они оказались у следующей арки. Свечение по-прежнему наполняло все три. Шириам напоследок опять предостерегающе взглянула на Найнив и оставила ее стоять одну у арки.
– Второй раз – за то, что есть. Путь обратно появится, но лишь единожды. Будь стойкой.
Найнив уставилась в сверкающую серебром арку. Что там на этот раз? Другие женщины ждали, смотрели. Она решительно шагнула в свет.
Найнив с удивлением поглядела на простое коричневое платье, которое оказалось на ней, потом вздрогнула. Почему она уставилась на собственное платье? Путь обратно появится, но лишь единожды. Оглядываясь, она улыбнулась. Она стояла на краю Лужайки в Эмондовом Лугу, вокруг – крытые соломой дома, а прямо перед нею – гостиница "У Винного Ручья" Сам Винный Ручей бил ключом из каменного основания, журчал в траве на Лужайке, и из-под ивовых ветвей возле гостиницы бежала на восток Винная Река. Улицы были безлюдны, но наверняка в тихий утренний час у большинства жителей найдется уйма работ по хозяйству.
Найнив присмотрелась к гостинице, и ее улыбка пропала. Над зданием витала не просто атмосфера запущенности и небрежения, побелка потемнела и облупилась, ставня покосилась, в прорехе черепицы виднелся подгнивший конец стропила. Что такое с Браном? У него что, обязанности мэра все время отнимают, да настолько, что он бросил свою гостиницу без присмотра?
Дверь гостиницы распахнулась, за порог вышел Кенн Буйе и встал столбом, увидев Найнив. Старый кровельщик был узловат, как дубовый корень, и взгляд, которым он окинул ее, отличался такой же приветливостью.
– Вот, значит, и вернулась? Ну, так можешь опять уходить.
Она нахмурилась, а он сплюнул ей под ноги и торопливо прошел мимо. Кенн никогда не был приятным человеком, но в откровенной грубости его упрекнуть было нельзя. По крайней мере ей он никогда не грубил. В лицо
– никогда. Проследив за ним взглядом, она заметила признаки запущенности по всей деревне: крыши, которые требовали внимания, заполонившие дворы сорняки. Дверь дома миссис ал'Каар скособочилась на сломанной петле.
Покачивая головой, Найнив вошла в гостиницу. Об этом я Брану много чего скажу.
Общая зала была пуста, лишь одна женщина, с толстой седеющей косой, переброшенной через плечо, вытирала стол, но по тому, с каким видом она смотрела на столешницу, Найнив сомневалась, что она осознает, что делает. Зала выглядела пыльной.
– Марин? Марин ал'Вир дернулась, вскинула голову и застыла, уставившись на Найнив и схватившись за горло. Она выглядела намного старше, чем помнила ее Найнив. Измотанной.
– Найнив? Найнив! Ох, это ты! Эгвейн? Ты привела обратно Эгвейн? Скажи, что привела!
– Я… – Найнив приложила ладонь ко лбу. Где Эгвейн? Да, ей нужно бы суметь вспомнить. – Нет. Нет, я не привела ее. – Путь обратно появится, но лишь единожды.
Миссис ал'Вир тяжело осела на стул с прямой, высокой спинкой.
– Я так надеялась… С тех пор как умер Бран…
– Бран умер? – Найнив не могла себе такого представить; всегда казалось, этот большой улыбчивый человек будет жить вечно. – Я должна была быть здесь.
Вторая женщина вскочила на ноги и, торопливо подбежав к окну, с тревогой всмотрелась в Лужайку и деревню.
– Если Малена узнает, что ты здесь, беды не миновать. Я же знаю, что Кенн к ней кинется, выше головы прыгнет, чтобы ее отыскать. Теперь мэр – он.
– Кенн? Каким-таким образом эти шерстеголовые мужчины выбрали Кенна?
– Это все Малена. Она весь Женский Круг на мужей спустила ради него. – Марин чуть нос о стекло не расплющила, стараясь смотреть сразу везде.
– Глупые мужчины даже словом заранее не обмолвились друг другу о том, чье имя опустят в коробку; думаю, каждый мужчина, голосовавший за Кенна, думал, будто он единственный, у кого жена всеми правдами и неправдами вытянула согласие на это. Подумаешь, один голос, какая разница! Ну вот, теперь они узнали лучше. Мы все узнали.
– Кто такая Малена, которая заставляет Женский Круг что-то делать по ее указке? Никогда о ней не слышала.
– Она из Сторожевого Холма. Она… – Марин отлепилась от окна, ломая руки. – Малена Айлар – Мудрая, Найнив. Когда ты не вернулась… Свет, надеюсь, она не прознает, что ты здесь.
Найнив изумленно качала головой:
– Марин, ты ее боишься. Ты вся дрожишь. Что она за женщина? Почему Женский Круг вообще выбрал такую? Миссис ал'Вир горько рассмеялась:
– Наверно, мы посходили с ума. Малена пришла навестить Мавру Маллен за день до того, как Мавра собралась обратно в Дивен Райд, и той ночью прихворнули детишки и Малена осталась присмотреть за ними, а потом стали умирать овцы, и Малена и за ними ухаживала. Так естественно казалось выбрать ее, но… Она – скандалистка, Найнив. Она запугивает тебя, пока ты не сделаешь так, как ей хочется. Она донимает и надоедает тебе, пока ты не устанешь говорить ей "нет". И еще хуже. Она ударила Элсбет Лухан и сбила ее с ног.
В голове Найнив мелькнули образы Элсбет Лухан и ее мужа Харала, кузнеца. Ростом она почти не уступала мужу, и была хоть и красивой, но крепкого сложения.
– У Элсбет силы не меньше, чем у Харала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119