Он рассказал, что кроме этой лестницы существует ещё одна, точно такая же, но с другой стороны; кроме того, Стена связана с Удерживающей Пески несколькими подземными переходами. Кайтиффин беззаботно болтал, но Линден видела, что на душе у него неспокойно.
Когда она ступила на первую ступеньку, её охватила дрожь дурного предчувствия. Черпая мужество у Первой, Линден стала подниматься.
Лестница оказалась достаточно широкой, чтобы по ней в ряд могли пройти восемь-десять человек. Но ступеньки были высокими, и вскоре Линден стала задыхаться, а мокрая от пота рубашка прилипла к спине. Когда она одолела последнюю ступеньку, ей казалось, что лёгкие забиты иголками.
Наверху, между парапетами, было достаточно места, чтобы могли разъехаться два всадника и даже две повозки. Отсюда Линден уже могла видеть все ярусы Удерживающей Пески, свивающей свои тугие кольца, как кобра, головой которой была Башня кемпера.
А с другой стороны до самого горизонта раскинулась Великая Пустыня.
Как и обещал Раер Крист, при такой ясной погоде на много лиг вокруг открывался поистине изумительный вид.
Залитые ярким солнечным светом, пески пустыни казались ослепительно белыми, как соль. Как обглоданная временем кость. Они отражали солнечные лучи, и оттого воздух над барханами мерцал и трепетал. Казалось, земля, измученная катаклизмами, вздыбилась, пошла волнами, да так и застыла. В Великой Пустыне не было ничего живого, ни одного движения; лишь ветер закручивал небольшие смерчи и гнал по песчаным волнам лёгкую пену сухого песка. Куда бы Линден ни посмотрела — все вокруг выглядело мёртвым.
Но когда гости прошли немного вперёд, на юго-запад, то увидели далеко на горизонте скопление туч. Там бушевала буря. Чёрные тучи затянули небо, и из них с треском вылетали ослепительные молнии. Издалека доносились глухие раскаты грома.
Пока Великаны не остановились, чтобы посмотреть на бурю, Линден не сообразила, что это такое на самом деле.
Рок горгон.
Дрожа, словно прорицательница в трансе, она ощутила всю силу этого урагана и поняла, что его мощи хватит, чтобы разорвать невидимые магические нити, примчаться сюда, к ним, и…
Недалеко от них уже стоял гаддхи в окружении своих дам. Его охраняло около двадцати хастинов. Его величество занял место, с которого Рок горгон был виден лучше всего, и, кстати, он сам тоже был прекрасно виден из окна Башни кемпера.
Когда путешественники подошли поближе, Рант Абсолиан сердечно с ними поздоровался, но в голосе его звучало еле сдерживаемое возбуждение. Он притворялся радушным, причём притворялся довольно плохо. Члены Поиска молчали, и поэтому кайтиффин счёл за необходимость поблагодарить его величество от их лица за любезное приглашение на прогулку. Но не успел он договорить до конца, как гаддхи подошёл ближе, и его свита смешалась с гостями. Теперь они были окружены стражей со всех сторон. Линден быстро оглядела присутствующих и с облегчением вздохнула: Касрейна нигде не было видно.
В отсутствие кемпера Рант Абсолиан продолжал играть роль радушного хозяина, но его «Добро пожаловать» прозвучало так фальшиво, что путешественники ещё больше насторожились. На нём была простая холщовая хламида, сделанная, однако, с таким мастерством, что в ней он выглядел стройнее и выше. Фаворитки, напротив, были разряжены в шелка как жрицы любви. Кроме них, здесь присутствовали ещё несколько девушек, но и им, видно, было отказано в праве одеваться просто. Они буквально сгибались под тяжестью роскошных юбок и накидок, абсолютно неуместных в такую жару. Но гаддхи даже не глядел в их сторону: всё его внимание было отдано гостям. В руках он теребил массивную чёрную цепочку, с которой свисал медальон в виде чёрного солнца. Театральным жестом простерев руки, он обратился к гостям:
— Вот она, Великая Пустыня! Любуйтесь! Согласитесь, отсюда открывается прекрасный вид. Только при таком солнце, как сегодня, пески обретают свой истинный цвет. Такая она повсюду — на протяжении многих и многих лиг. Бхратхайры много путешествовали по ней, но говорят: везде одно и то же. Только далеко-далеко на юге, по легендам, песок окрашен во все цвета, какие только можно себе представить. — Говоря, он бурно жестикулировал, и медальон чёрной тенью метался вокруг его рук и головы. — Ни один народ, кроме бхратхайров, не смог бы выжить в такой скудной и неприветливой местности. А мы не только выжили, мы ещё и разбогатели. Песчаную Стену вы уже осмотрели. Наше богатство увеличивается за счёт монархов, правящих в более благодатных землях. А теперь вы впервые, — его голос задрожал от возбуждения, — видите Рок горгон. Нигде на Земле вы не увидите такого волшебного зрелища.
Линден невольно посмотрела туда, куда указывал гаддхи. Голова её раскалывалась — то ли от жары, то ли оттого, что грозившая им неведомая опасность подступала все ближе.
— И ни один народ не умеет наказывать своих врагов так, как делаем это мы, — удовлетворённо заключил Рант Абсолиан.
Послышался далёкий раскат грома, и путешественники вздрогнули. Харучаи смотрели на бушевавшую вдалеке бурю, как на врага, с которым им предстоит сразиться, и словно прикидывали, хватит ли у них на это сил.
— Вы не знаете, что за бестии эти песчаные горгоны, — продолжал гаддхи, буквально захлёбываясь от восторга, — но я вам расскажу. Любая из них способна, дай ей волю, разнести всю Песчаную Стену по камушку. В одиночку! Ни в одном, даже самом страшном, ночном кошмаре не увидишь подобной твари! И вот там они связаны. Они проводят теперь всю жизнь, кружась в бесконечном смерче Рока. А мы тем временем процветаем. Лишь в самых крайних, особо важных случаях мы освобождаем какую-нибудь одну, и то лишь на краткий срок.
Рант Абсолиан достиг высшей степени экзальтации и замер, глядя вдаль, словно дожидался неведомо чего. Линден стало плохо и захотелось отвернуться, оторвать глаза от бушующего на горизонте урагана, заставить своих друзей отвернуться и не смотреть туда. Но непонятная сила мешала ей даже пошевелиться. Что-то не давало ей говорить, что-то, не имеющее названия, приковывало её взгляд к Року горгон.
— Веками бхратхайры боролись за выживание, сражаясь с мерзкими тварями. — Рант Абсолиан говорил, словно в трансе, не отрывая глаз от горизонта. — И вот теперь я — гаддхи Бхратхайрайнии и Великой Пустыни, и все песчаные горгоны принадлежат мне!
Он закончил свою речь гордым напыщенным жестом — и чёрная цепочка вдруг выскользнула из его пальцев.
Чёрной тенью, почти невидимая в ярком солнечном свете, она описала дугу и упала на белый песок недалеко от основания Песчаной Стены. Сверху чёрное солнце медальона казалось пауком, гадким пятном, пачкающим чистоту земли.
Женщины гаддхи с визгом отпрянули и сбились в стайку поближе к лестнице. Великаны стали оглядываться, пытаясь понять, что их испугало.
Рант Абсолиан, словно не замечая переполоха, скрестил руки на груди и застыл, погруженный в тайные мысли.
Раер Крист с придворной учтивостью быстро подлетел к нему:
— О гаддхи! Я немедленно пошлю вниз своего помощника, чтобы он принёс тебе твою драгоценность.
Солдат уже собрался бежать по лестнице и через одни из ворот выйти в пустыню, но гаддхи остановил его:
— Она нужна мне немедленно. Спустите верёвку. Двое стражей тут же отправились за верёвкой.
Линден чувствовала, как опасность сгущается с каждой секундой, и тщетно искала подсказку, откуда её ждать. Гаддхи вёл себя загадочно, но раскрыть его намерений она не могла. Раер Крист определённо играл в этой шараде какую-то роль, но безупречные светские манеры скрывали его истинные мысли. Из женщин, похоже, в тайну были посвящены только две фаворитки. Лицо леди Бендж было непроницаемо, зато леди Алиф украдкой бросала гостям предупреждающие взгляды.
Вскоре появились хастины с огромным мотком верёвки и, не дожидаясь дальнейших приказаний, прикрепили один её конец к парапету и сбросили моток вниз. Верёвка зазмеилась к основанию Песчаной Стены. Её длины как раз хватило: нижний конец коснулся песка.
На мгновение все замерли. Гаддхи молчал. Хоннинскрю и Мечтатель угрюмо переминались с ноги на ногу рядом с Первой. Вейн тупо пялился на барханы, словно происходящее его не касалось. Зато глаза Финдейла беспокойно оглядывали присутствующих, пустыню, далёкую бурю, словно он видел слишком многое. Видел то, чего не видели другие. Харучаи подобрались и незаметно заняли наиболее подходящую позицию для обороны, если дело дойдёт до драки.
— Не прикасайтесь ко мне! — раздался голос Ковенанта.
Рант Абсолиан резко обернулся к гостям и, сверкнув глазами, в которых отразилось безжалостное солнце, дрожащим от напряжения голосом крикнул:
— Ты! — Он выбросил вперёд руку и ткнул пальцем в Хигрома. — Я приказываю тебе принести мой медальон!
Женщины побледнели, некоторые из них закусили губы. Леди Алиф беспомощно развела руками. Лицо Хигрома не выдавало никаких эмоций, зато остальные харучаи сосредоточенно осматривались по сторонам, в любую секунду ожидая нападения.
Линден почувствовала, что ей сжало горло, но, сделав над собой огромное усилие, прохрипела:
— Хигром, не делай этого! Пальцы Первой впились ей в руку:
— Харучаи наши друзья. Мы не можем позволить ему сделать это.
Гаддхи пролаял какое-то приказание на бхратхайрском, и хастины угрожающе подняли копья. В такой тесноте даже изумительная ловкость харучаев мало чем могла помочь.
— Это моё право! — выкрикнул Первой в лицо Рант Абсолиан. — Я — гаддхи Бхратхайрайнии! Наказание преступников — моё право и мой долг!
— Нет! — в тон ему крикнула Линден, ощущая спиной присутствие всего в нескольких дюймах от неё остро наточенного копья, но страх за Хигрома придал ей храбрости. — Во всём виноват Касрейн! Хигром всего лишь пытался защитить от него Ковенанта! — Она оглянулась на харучаев: — Вы не должны позволить им!..
Хигром отрешённо смотрел, как стражи потихоньку оттесняют от него товарищей; и эта отрешённость была страшнее, чем, если бы он закричал или позвал на помощь. Но вот они на секунду встретились с Бринном глазами, и тот обернулся к Линден:
— Избранная, мы решили принять это наказание — глядишь, и переживём. По крайней мере, все это закончится.
В его голосе звучала глубокая вера в несокрушимость харучаев, в те их качества, благодаря которым Стражи Крови некогда сумели одолеть смерть и время, подчиняясь данной ими Лордам клятве.
Линден тяжело вздохнула, собираясь разубедить их, но, прежде чем она успела сказать хоть слово, Хигром легко перепрыгнул через парапет и заскользил по верёвке вниз.
Глаза Первой сверкали от с трудом сдерживаемого гнева. Но в её грудь было нацелено три копья, а Хоннинскрю и Мечтателя окружили, как диких зверей.
Бринн легонько кивнул, и тут же Кир, легко проскользнув между стражами, слишком неуклюжими для такого ловкого противника, тоже вскочил на парапет. И уже в следующую секунду ухватился за верёвку и заскользил вслед за Хигромом.
Рант Абсолиан выругался и, бросившись к перилам, стал следить за спускающимися харучаями. В ярости он заколотил кулаками по каменным плитам.
Стражи бдительно следили за остальными: теперь уже никто не смог бы сделать и шага, Гаддхи, уже успевший взять себя в руки, выкрикнул ещё одну команду, услышав которую, Хоннинскрю и Мечтатель бессильно сжали кулаки. Хастины, повинуясь приказу, отвязали верёвку, и она упала к ногам Кира и Хигрома.
Рант Абсолиан с довольной усмешкой оглянулся, а затем крикнул харучаям внизу:
— А теперь, убийца, я приказываю тебе говорить. Линден не понимала, чего он добивается, но все её нервы трепетали от жестокой радости, исходившей от него. Она увернулась от нацеленного на неё копья, рванулась к парапету и, перегнувшись через него, увидела Кира и Хигрома, стоящих на песке; рядом кучей лежала верёвка. Медальон гаддхи валялся между ними. Но они смотрели не на него, а наверх.
— Бегите! — закричала она изо всех сил. — К воротам! Бегите к воротам!
Лёгкое дуновение коснулось её затылка, а затем острие копья принудило её уткнуться лицом в камень парапета.
Ковенант без остановки заладил своё «Не прикасайтесь…».
— Говори, убийца! — настаивал гаддхи с каким-то извращённым сладострастием.
— Нет, — отрешённо ответил Хигром.
— Ты отказываешься? Ты смеешь мне не подчиняться? Преступление за преступлением! Я — гаддхи Бхратхайрайнии! Отказ повиноваться мне — это государственная измена!
Хигром бросил на него презрительный взгляд и ничего не ответил.
Но гаддхи был готов и к этому: он пролаял ещё какую-то команду, услышав которую, его женщины в ужасе завизжали.
С трудом, чуть-чуть повернув голову, Линден увидела, что один из стражей тащит к парапету женщину, и узнала в ней леди Алиф, которая помогала им.
Страж уже перекинул её через парапет и теперь держал на весу. Её ноги в серебряных браслетах с бубенцами яростно молотили воздух, юбка задралась на голову, заглушая крики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86