Кто
он такой, чтобы их судить? Очень странно замечать, как внешний вид меняет
образ мыслей.
Он повернулся к Хонакуре. "Ему можешь доверять", - сказал бог,
значит, все остальные доверия недостойны? Вэлли еще не успел открыть рот,
а жрец уже заговорил.
- Светлейший, совет решил произвести вас в правители немедленно, -
сказал он, сияя, - хотя мы предпочли бы организовать более торжественный
ритуал завтра или послезавтра.
Он сочувственно взглянул на ноги Вэлли и на пятна крови, которые
остались на полу, там, где он вставал на колени.
Поблизости никого не было. Их никто не услышит.
- Я не приму должность правителя, - тихо ответил Вэлли.
Полная неожиданность Долгие секунды старик не мог подобрать слова.
- Но, светлейший, мы же говорили об этом... - наконец пробормотал он.
Вэлли подавил дьявольский соблазн сказать: "Вы имели дело с Шонсу, а
я - Вэлли Смит". Он едва сумел сдержаться.
- Очень сожалею, священный.
Хонакура был удивлен, встревожен, он чувствовал, что его предали.
Вэлли вспомнил язвительное замечание бога насчет дел в храме.
- Мне так приказали, - сказал он просто.
- Приказали?
Воину седьмого ранга? Но вот в глазах его забрезжило понимание, и
старик взглянул на эфес меча.
Вэлли кивнул.
- Сегодня я разговаривал с богом, - пояснил он мягко. - Бог дал мне
этот меч и сказал, что я должен убить Хардуджу. Но он запретил мне
оставаться в храме. Я получил задание, я должен исполнить его по воле
Богини: Это для Нее важнее, и значит, я должен идти.
Против такого возражать, конечно же, не приходится. Хонакура
поклонился.
- Светлейший, это наивысшая честь, которой может удостоиться
смертный. Я счастлив уже тем, что встретился с вами.
Все это - только изысканная учтивость, но, может быть, за ней кроется
и искренность.
- Сейчас я пойду в казармы, - сказал Вэлли. - Мои ноги сводят меня с
ума! Быть может, мы поговорим завтра, священный?
- Конечно, светлейший - И тут голос его перешел в шепот. - Опасайтесь
измены, светлейший Шонсу!
Вэлли опять кивнул и повернулся к своему вассалу. Нанджи был на своем
месте, у его левого плеча, и не спускал с Вэлли глаз.
Нанджи все слышал.
И огромная опасность нависла над юным воином второго ранга: еще
немного, и глаза его вылезли бы из орбит.
Вэлли с трудом передвигал ноги, прихрамывая и едва поспевая за своим
вассалом, который бежал впереди, как молодой жеребец Они шли к
противоположному выходу. Взгляды, которые Нанджи время от времени бросал
на своего повелителя, были полны такого благоговения и восхищения, что
просто обжигали.
В усталом мозгу Вэлли возникла картинка, напоминающая кадр из
комикса: над головой Нанджи поднимается воздушный шарик с надписью:
"Сначала Хардуджу, потом Тарру, потом Святые Матери, и еще он
разговаривает с богами! Черт возьми! Ну и шеф!"
К счастью, дуэлей больше не предвидится, и поэтому он Вэлли больше не
нужен; но как избавиться от такого помощника, не оскорбив его и не
причинив боль?
Они проходили по коридорам, спускались по лестницам, миновали длинные
переходы и, наконец, вынырнули на ярко освещенную площадку позади храма.
Там стояли несколько больших домов, рабы вскапывали клумбы, полировали
косами бархатистые лужайки, тащили бочки с водой Они подошли к тому месту,
которое Вэлли уже знал, к плацу для парадов, где он успел побывать дважды
за сегодняшнее утро.
- А ну-ка! - глухо вскрикнул он, заковылял к низкому парапету,
опоясывающему цветники, плюхнулся на него в тени дерева и расслабился. От
цветов исходил усыпляющий аромат, слышалось гудение пчел. Он, должно быть,
провел на ногах многие часы, потому что солнце уже опускалось и тени
вытягивались. Вэлли обхватил голову руками. Переутомление, голод,
эмоциональное напряжение...
Через некоторое время он поднял глаза и увидел смертельно
встревоженное лицо своего вассала.
- Со мной все в порядке, - сказал Вэлли. - Просто был трудный день. -
Ответом был неуверенный кивок. - Черт возьми, я только разговаривал с
богами, но сам-то я не бог! - Теперь слабая улыбка. - Сядь, Нанджи. Скажи,
почему никто не оплакивает Хардуджу?
Длинная фигура Нанджи согнулась и опустилась на стену рядом со своим
повелителем. Его лицо выдавало борьбу между осторожностью и презрением,
наконец презрение победило.
- Это был презренный человек, мой повелитель. Он не сдержал своих
клятв. Он брал взятки.
Вэлли кивнул. О садизме юноша не упоминает?
Нанджи ринулся в атаку.
- Мой повелитель, скажите, почему жрецы сделали правителем такого
человека? Ведь он оскорбляет все воинство!
- Может быть, он был хорошим человеком, до тех пор пока не стал
правителем?
Нанджи недоуменно уставился на него:
- Как это, мой повелитель?
- Власть разлагает, ученик!
Сам он долго раздумывал над этой проблемой, но для Нанджи подобные
соображения были в диковинку. И Вэлли пустился в объяснения. Рассказал он
и о том, как насмехалась над ним толпа.
- Благодарю вас, мой повелитель, - торжественно произнес вассал. -
Когда я достигну высокого ранга, я не забуду о том, что вы рассказали.
Юношеский идеализм светился в его глазах.
- Кажется, все неприятности закончились, Нанджи, - сказал Вэлли с
надеждой. - Ты не хочешь, чтобы я освободил тебя от клятв?
По выражению лица Нанджи было понятно, что он скорее даст смолоть
себя на мельнице или скормить вампирам.
- Нет, мой повелитель!
- И даже от третьей? Это ведь страшная клятва, ученик. Я могу
приказать тебе сделать все что угодно - и преступления, и извращения,
любую мерзость.
Нанджи только усмехнулся - его герой никогда не сделает ничего
подобного.
- Быть связанным такой клятвой - честь для меня, мой повелитель.
Похоже, никогда раньше он не чувствовал себя таким счастливым:
светясь отраженным светом, он поднимался в своих собственных глазах.
- Ну хорошо, - сказал Вэлли неохотно. - Но если ты захочешь стать
свободным - только попроси! В сутре говорится, что, как только дело
сделано, клятву следует отменить.
Нанджи открыл рот, опять закрыл, посмотрел на Вэлли, потом вниз, на
свои ноги, и наконец решился:
- У вас задание от Богини, мой повелитель, - тихо сказал он. Ясно
было, что его раздирает любопытство.
Выходит, мальчик решил присоединиться к богоугодному делу? Вэлли
вздохнул. Ему бы найти несколько хороших воинов, чтобы они охраняли то
сокровище, которое он носит на спине, а иметь в подчинении этого
неуклюжего подростка - последнее из того, что можно пожелать. Обыкновенный
ученик - это не защита, а одни неприятности. И опять в его усталом мозгу
возникают странные мысли: Нанджи, беги к пещере и скажи дракону, пусть
выходит. Нанджи, иди к замку и скажи, что им пора греть смолу...
Потом он вспомнил, что, возможно, готовится измена. Где же тут найти
воинов, которым можно доверять, которые прикроют его спину, а не воткнут в
нее нож? Ему нужна преданность, так вот она, горит перед ним ярким светом.
К тому же Нанджи мог бы посоветовать ему, кого еще из охраны можно взять.
Он услышал свой собственный голос, голос Шонсу: "Плох тот путь, который
ведет только в одном направлении".
Нанджи расплылся в довольной улыбке.
- Вторая сутра, - сказал он. - "О подчиненных".
Вэлли смерил ученика быстрым взглядом: долговязый, неловкий
оборванец, рыжий, худой - настолько худой, что видна каждая косточка,
наивный, как только что вылупившийся цыпленок; но с другой стороны, ему не
откажешь ни в старательности, ни в стремлении к самосовершенствованию...
Он уже показал мужество, граничащее с безрассудством, когда не пожелал
повиноваться, видя перед собой обнаженный меч. Нанджи имел полное право
считать себя вовлеченным в данное богом задание, потому что Вэлли тоже
связан клятвой он поклялся лелеять, защищать и направлять. В мире, который
не знает письменности, это равносильно подписи под контрактом. Исчезни он
теперь - и друзья Хардуджу сотрут мальчишку в порошок. Нравится ему это
или нет, он накрепко связан с Нанджи.
- Ты знаешь сутру "О тайнах"? - спросил он осторожно.
- Да, мой повелитель, - Нанджи просиял. Не успел Вэлли и слова
сказать, а его вассал уже затараторил:
176 О ТАЙНАХ
Суть
Подопечный не станет обсуждать нрав своего
наставника, дела своего наставника, приказы своего
наставника, друзей своего наставника и то, что он
сам может когда-либо сказать своему наставнику.
Пример
Когда Фандаррасу начали пытать, он молчал, но
от него пахло чесноком.
Так Кунги узнал, что в осажденный город
провезли еду.
Сентенция
Язык сильнее меча, потому что одно слово
может погубить целую армию.
- Хорошо, - сказал Вэлли, усмехаясь его рвению, - если ни на что
другое он не сгодится, Нанджи по крайней мере будет его развлекать - Все
полагают, что я стану правителем - пусть пока так и думают. Что касается
задания, я ничего о нем не знаю. Бог сказал мне только, что... один очень
доблестный воин... попробовал его выполнить.. но не смог, а я следующий.
Это очень важно для Богини...
Перепуганный Нанджи молча кивал.
- Мне приказали идти в Мир и быть честным и доблестным воином.
Задание мне откроется. Значит, я уеду отсюда и буду путешествовать.
Полагаю, будут опасности. Может быть, это принесет мне честь.
Он помолчал, с наслаждением глядя на раскрытый рот и широко
распахнутые глаза Нанджи.
- Я не знаю... Хотел бы ты поехать со мной в качестве моего
подопечного?
Совершенно очевидно, что вопрос глупый. Быть протеже у Седьмого?
Выполнять задание богов? Такого Нанджи не мог представить даже в самых
бурных своих фантазиях. В ответ он выпалил еще одно выражение из
казарменного жаргона:
- И все мои погремушки тоже?
Вэлли засмеялся; отдохнув, он почувствовал себя лучше.
- Думаю, да, - сказал он. - Я очень надеюсь сохранить свои
собственные! Но послушай, вассал: я - не более чем хороший воин, просто со
мной происходят некоторые необычные вещи. Я попытаюсь быть для тебя
достойным наставником, но я не сверхчеловек. Я не герой из сказки.
- Да, мой повелитель, - почтительно ответил Нанджи.
Из всего, что когда-либо скажет Вэлли, это - единственное, чему он не
поверит.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИМЯ
1
Казармы - это массивное здание из мрамора, украшенное балконами и
сводчатыми окнами, оно слегка напоминает средневековый мавританский
дворец. Тарру распорядился заранее, и поэтому нового посетителя встретила
специальная делегация, в нее входили древние или увечные воины, мечей при
них не было. Их предводитель оказался настолько старым, что уже не мог
держаться прямо, и его седая голова выдавалась вперед, как у черепахи, а
руки тряслись так, что никто не понял, какие именно жесты он делает во
время приветствия. Старец назвал себя Конингу, воином пятого ранга.
Опытным глазом он быстро оценил, в каком Вэлли состоянии, и, отказавшись
от всех дальнейших формальностей, спросил, что угодно его милости.
- Горячая ванна, перевязать раны, поесть и спать.
Конингу кивнул одному из своих воинов, а потом повел Вэлли вверх по
мраморной лестнице, по ширине не уступающей двухстороннему шоссе. Все,
каким-либо образом связанное с храмом, строилось с тем же гигантским
размахом, потолки были такие высокие, что каждый этаж занимал три
лестничных пролета. Валли не решался оглянуться назад, опасаясь, что
оставляет на каждой ступеньке кровавые следы, которые придется счищать
рабам. Вот они поднялись на самый верх и оказались в коридоре
соответствующих размеров; Конингу открыл какую-то дверь и вошел.
Вэлли поразился. Перед ним открывалась огромная комната - сверкающее
дерево пола устилали яркие ковры, на стенах прохладного мрамора висели
прекрасные гобелены, высокий лепной потолок украшали бледные фрески,
которые сделали бы честь Сикстинской Капелле. Здесь стояли четыре кровати
и другая мебель, но комната была столь огромна, что казалась пустой. Тут
Вэлли заметил, что Конингу не собирается задерживаться в этом зале и
подходит к другой двери. Так, значит, это - всего лишь приемная, а главные
апартаменты - впереди.
В главной комнате для гостей, которая была в три раза больше, чем
эта, стояли кровати, по размерам похожие на плавательные бассейны. Сквозь
занавешенные окна по обеим сторонам, ведущие на балконы, проникал легкий
ветерок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
он такой, чтобы их судить? Очень странно замечать, как внешний вид меняет
образ мыслей.
Он повернулся к Хонакуре. "Ему можешь доверять", - сказал бог,
значит, все остальные доверия недостойны? Вэлли еще не успел открыть рот,
а жрец уже заговорил.
- Светлейший, совет решил произвести вас в правители немедленно, -
сказал он, сияя, - хотя мы предпочли бы организовать более торжественный
ритуал завтра или послезавтра.
Он сочувственно взглянул на ноги Вэлли и на пятна крови, которые
остались на полу, там, где он вставал на колени.
Поблизости никого не было. Их никто не услышит.
- Я не приму должность правителя, - тихо ответил Вэлли.
Полная неожиданность Долгие секунды старик не мог подобрать слова.
- Но, светлейший, мы же говорили об этом... - наконец пробормотал он.
Вэлли подавил дьявольский соблазн сказать: "Вы имели дело с Шонсу, а
я - Вэлли Смит". Он едва сумел сдержаться.
- Очень сожалею, священный.
Хонакура был удивлен, встревожен, он чувствовал, что его предали.
Вэлли вспомнил язвительное замечание бога насчет дел в храме.
- Мне так приказали, - сказал он просто.
- Приказали?
Воину седьмого ранга? Но вот в глазах его забрезжило понимание, и
старик взглянул на эфес меча.
Вэлли кивнул.
- Сегодня я разговаривал с богом, - пояснил он мягко. - Бог дал мне
этот меч и сказал, что я должен убить Хардуджу. Но он запретил мне
оставаться в храме. Я получил задание, я должен исполнить его по воле
Богини: Это для Нее важнее, и значит, я должен идти.
Против такого возражать, конечно же, не приходится. Хонакура
поклонился.
- Светлейший, это наивысшая честь, которой может удостоиться
смертный. Я счастлив уже тем, что встретился с вами.
Все это - только изысканная учтивость, но, может быть, за ней кроется
и искренность.
- Сейчас я пойду в казармы, - сказал Вэлли. - Мои ноги сводят меня с
ума! Быть может, мы поговорим завтра, священный?
- Конечно, светлейший - И тут голос его перешел в шепот. - Опасайтесь
измены, светлейший Шонсу!
Вэлли опять кивнул и повернулся к своему вассалу. Нанджи был на своем
месте, у его левого плеча, и не спускал с Вэлли глаз.
Нанджи все слышал.
И огромная опасность нависла над юным воином второго ранга: еще
немного, и глаза его вылезли бы из орбит.
Вэлли с трудом передвигал ноги, прихрамывая и едва поспевая за своим
вассалом, который бежал впереди, как молодой жеребец Они шли к
противоположному выходу. Взгляды, которые Нанджи время от времени бросал
на своего повелителя, были полны такого благоговения и восхищения, что
просто обжигали.
В усталом мозгу Вэлли возникла картинка, напоминающая кадр из
комикса: над головой Нанджи поднимается воздушный шарик с надписью:
"Сначала Хардуджу, потом Тарру, потом Святые Матери, и еще он
разговаривает с богами! Черт возьми! Ну и шеф!"
К счастью, дуэлей больше не предвидится, и поэтому он Вэлли больше не
нужен; но как избавиться от такого помощника, не оскорбив его и не
причинив боль?
Они проходили по коридорам, спускались по лестницам, миновали длинные
переходы и, наконец, вынырнули на ярко освещенную площадку позади храма.
Там стояли несколько больших домов, рабы вскапывали клумбы, полировали
косами бархатистые лужайки, тащили бочки с водой Они подошли к тому месту,
которое Вэлли уже знал, к плацу для парадов, где он успел побывать дважды
за сегодняшнее утро.
- А ну-ка! - глухо вскрикнул он, заковылял к низкому парапету,
опоясывающему цветники, плюхнулся на него в тени дерева и расслабился. От
цветов исходил усыпляющий аромат, слышалось гудение пчел. Он, должно быть,
провел на ногах многие часы, потому что солнце уже опускалось и тени
вытягивались. Вэлли обхватил голову руками. Переутомление, голод,
эмоциональное напряжение...
Через некоторое время он поднял глаза и увидел смертельно
встревоженное лицо своего вассала.
- Со мной все в порядке, - сказал Вэлли. - Просто был трудный день. -
Ответом был неуверенный кивок. - Черт возьми, я только разговаривал с
богами, но сам-то я не бог! - Теперь слабая улыбка. - Сядь, Нанджи. Скажи,
почему никто не оплакивает Хардуджу?
Длинная фигура Нанджи согнулась и опустилась на стену рядом со своим
повелителем. Его лицо выдавало борьбу между осторожностью и презрением,
наконец презрение победило.
- Это был презренный человек, мой повелитель. Он не сдержал своих
клятв. Он брал взятки.
Вэлли кивнул. О садизме юноша не упоминает?
Нанджи ринулся в атаку.
- Мой повелитель, скажите, почему жрецы сделали правителем такого
человека? Ведь он оскорбляет все воинство!
- Может быть, он был хорошим человеком, до тех пор пока не стал
правителем?
Нанджи недоуменно уставился на него:
- Как это, мой повелитель?
- Власть разлагает, ученик!
Сам он долго раздумывал над этой проблемой, но для Нанджи подобные
соображения были в диковинку. И Вэлли пустился в объяснения. Рассказал он
и о том, как насмехалась над ним толпа.
- Благодарю вас, мой повелитель, - торжественно произнес вассал. -
Когда я достигну высокого ранга, я не забуду о том, что вы рассказали.
Юношеский идеализм светился в его глазах.
- Кажется, все неприятности закончились, Нанджи, - сказал Вэлли с
надеждой. - Ты не хочешь, чтобы я освободил тебя от клятв?
По выражению лица Нанджи было понятно, что он скорее даст смолоть
себя на мельнице или скормить вампирам.
- Нет, мой повелитель!
- И даже от третьей? Это ведь страшная клятва, ученик. Я могу
приказать тебе сделать все что угодно - и преступления, и извращения,
любую мерзость.
Нанджи только усмехнулся - его герой никогда не сделает ничего
подобного.
- Быть связанным такой клятвой - честь для меня, мой повелитель.
Похоже, никогда раньше он не чувствовал себя таким счастливым:
светясь отраженным светом, он поднимался в своих собственных глазах.
- Ну хорошо, - сказал Вэлли неохотно. - Но если ты захочешь стать
свободным - только попроси! В сутре говорится, что, как только дело
сделано, клятву следует отменить.
Нанджи открыл рот, опять закрыл, посмотрел на Вэлли, потом вниз, на
свои ноги, и наконец решился:
- У вас задание от Богини, мой повелитель, - тихо сказал он. Ясно
было, что его раздирает любопытство.
Выходит, мальчик решил присоединиться к богоугодному делу? Вэлли
вздохнул. Ему бы найти несколько хороших воинов, чтобы они охраняли то
сокровище, которое он носит на спине, а иметь в подчинении этого
неуклюжего подростка - последнее из того, что можно пожелать. Обыкновенный
ученик - это не защита, а одни неприятности. И опять в его усталом мозгу
возникают странные мысли: Нанджи, беги к пещере и скажи дракону, пусть
выходит. Нанджи, иди к замку и скажи, что им пора греть смолу...
Потом он вспомнил, что, возможно, готовится измена. Где же тут найти
воинов, которым можно доверять, которые прикроют его спину, а не воткнут в
нее нож? Ему нужна преданность, так вот она, горит перед ним ярким светом.
К тому же Нанджи мог бы посоветовать ему, кого еще из охраны можно взять.
Он услышал свой собственный голос, голос Шонсу: "Плох тот путь, который
ведет только в одном направлении".
Нанджи расплылся в довольной улыбке.
- Вторая сутра, - сказал он. - "О подчиненных".
Вэлли смерил ученика быстрым взглядом: долговязый, неловкий
оборванец, рыжий, худой - настолько худой, что видна каждая косточка,
наивный, как только что вылупившийся цыпленок; но с другой стороны, ему не
откажешь ни в старательности, ни в стремлении к самосовершенствованию...
Он уже показал мужество, граничащее с безрассудством, когда не пожелал
повиноваться, видя перед собой обнаженный меч. Нанджи имел полное право
считать себя вовлеченным в данное богом задание, потому что Вэлли тоже
связан клятвой он поклялся лелеять, защищать и направлять. В мире, который
не знает письменности, это равносильно подписи под контрактом. Исчезни он
теперь - и друзья Хардуджу сотрут мальчишку в порошок. Нравится ему это
или нет, он накрепко связан с Нанджи.
- Ты знаешь сутру "О тайнах"? - спросил он осторожно.
- Да, мой повелитель, - Нанджи просиял. Не успел Вэлли и слова
сказать, а его вассал уже затараторил:
176 О ТАЙНАХ
Суть
Подопечный не станет обсуждать нрав своего
наставника, дела своего наставника, приказы своего
наставника, друзей своего наставника и то, что он
сам может когда-либо сказать своему наставнику.
Пример
Когда Фандаррасу начали пытать, он молчал, но
от него пахло чесноком.
Так Кунги узнал, что в осажденный город
провезли еду.
Сентенция
Язык сильнее меча, потому что одно слово
может погубить целую армию.
- Хорошо, - сказал Вэлли, усмехаясь его рвению, - если ни на что
другое он не сгодится, Нанджи по крайней мере будет его развлекать - Все
полагают, что я стану правителем - пусть пока так и думают. Что касается
задания, я ничего о нем не знаю. Бог сказал мне только, что... один очень
доблестный воин... попробовал его выполнить.. но не смог, а я следующий.
Это очень важно для Богини...
Перепуганный Нанджи молча кивал.
- Мне приказали идти в Мир и быть честным и доблестным воином.
Задание мне откроется. Значит, я уеду отсюда и буду путешествовать.
Полагаю, будут опасности. Может быть, это принесет мне честь.
Он помолчал, с наслаждением глядя на раскрытый рот и широко
распахнутые глаза Нанджи.
- Я не знаю... Хотел бы ты поехать со мной в качестве моего
подопечного?
Совершенно очевидно, что вопрос глупый. Быть протеже у Седьмого?
Выполнять задание богов? Такого Нанджи не мог представить даже в самых
бурных своих фантазиях. В ответ он выпалил еще одно выражение из
казарменного жаргона:
- И все мои погремушки тоже?
Вэлли засмеялся; отдохнув, он почувствовал себя лучше.
- Думаю, да, - сказал он. - Я очень надеюсь сохранить свои
собственные! Но послушай, вассал: я - не более чем хороший воин, просто со
мной происходят некоторые необычные вещи. Я попытаюсь быть для тебя
достойным наставником, но я не сверхчеловек. Я не герой из сказки.
- Да, мой повелитель, - почтительно ответил Нанджи.
Из всего, что когда-либо скажет Вэлли, это - единственное, чему он не
поверит.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИМЯ
1
Казармы - это массивное здание из мрамора, украшенное балконами и
сводчатыми окнами, оно слегка напоминает средневековый мавританский
дворец. Тарру распорядился заранее, и поэтому нового посетителя встретила
специальная делегация, в нее входили древние или увечные воины, мечей при
них не было. Их предводитель оказался настолько старым, что уже не мог
держаться прямо, и его седая голова выдавалась вперед, как у черепахи, а
руки тряслись так, что никто не понял, какие именно жесты он делает во
время приветствия. Старец назвал себя Конингу, воином пятого ранга.
Опытным глазом он быстро оценил, в каком Вэлли состоянии, и, отказавшись
от всех дальнейших формальностей, спросил, что угодно его милости.
- Горячая ванна, перевязать раны, поесть и спать.
Конингу кивнул одному из своих воинов, а потом повел Вэлли вверх по
мраморной лестнице, по ширине не уступающей двухстороннему шоссе. Все,
каким-либо образом связанное с храмом, строилось с тем же гигантским
размахом, потолки были такие высокие, что каждый этаж занимал три
лестничных пролета. Валли не решался оглянуться назад, опасаясь, что
оставляет на каждой ступеньке кровавые следы, которые придется счищать
рабам. Вот они поднялись на самый верх и оказались в коридоре
соответствующих размеров; Конингу открыл какую-то дверь и вошел.
Вэлли поразился. Перед ним открывалась огромная комната - сверкающее
дерево пола устилали яркие ковры, на стенах прохладного мрамора висели
прекрасные гобелены, высокий лепной потолок украшали бледные фрески,
которые сделали бы честь Сикстинской Капелле. Здесь стояли четыре кровати
и другая мебель, но комната была столь огромна, что казалась пустой. Тут
Вэлли заметил, что Конингу не собирается задерживаться в этом зале и
подходит к другой двери. Так, значит, это - всего лишь приемная, а главные
апартаменты - впереди.
В главной комнате для гостей, которая была в три раза больше, чем
эта, стояли кровати, по размерам похожие на плавательные бассейны. Сквозь
занавешенные окна по обеим сторонам, ведущие на балконы, проникал легкий
ветерок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48