Они немедленно распахнулись, и двое снова
вышли, рука об руку, проследовав на свое прежнее место.
Кайан вернул на место свою отвисшую челюсть.
- Я никогда - никогдаЄ
- Это искусство лопоухих. Мы не понимаем его, поэтому мы
говорим, что это магия. Из того, что ты говоришь, в твоем мире есть кое-
какие столь же странные вещи.
- Очень мало,- слабо согласился Кайан.- Но в мире моего отцаЄ
- Есть что-то, что может с этим сравниться?
Кайан рассказал о ящике, о котором рассказывал его отец, с
изображением действительно живущих реальных людей,
передвигающихся и разговаривающих внутри. Теперь он находил это
менее невероятным.
- Поразительно,- сказал Жак.- Значит, в его мире есть еще более
удивительная магия!
- Он всегда говорил, что это наука,- сказал Кайан.- Он всегда
говорил, что у науки есть причина и следствие, а магия - она просто
происходит и все.
- Для меня они кажутся одним и тем же.
- И для меня тоже. В конце концов, магия имеет причину и
следствие, если вы понимаете это. Лопоухие явились причиной того, что
эта ваза имеет магический эффект, как следствие их работы. Как и
почему, я не знаю, и не знаю, как это можно узнать.
- И я тоже,- согласился Жак.
- Может быть,- неожиданно проговорил Хито тоненьким
писклявым голоском, стоя около локтя Кайана,- это для того, чтобы
напоминать. Напоминать о том, что лопоухие могут и действительно
владеют магией.
- Насчет этого,- сказал Кайан, поворачивая вазу в своих руках,-
сомнений быть не может.
Наступило утро, и Жак разбудил его, осторожно тряся за плечо.
- Эй, Кайан, готов ли ты еще к одному путешествию.
Кайан посмотрел на Жака, склонившегося над ним, и постарался
решить это для себя. Он мог заявить, что сейчас было пока еще слишком
рано, что он может умереть, если попробует отправиться в еще одно
астральное путешествие. Но затем он подумал о своем отце, лежащем
там, в той кровати, и стыд перед своей нерешительностью охватил его.
Он ведь, в конце концов, и поел и поспал. Хелн может быть не
предпринимала путешествий так часто, через такие короткие
промежутки времени, но это не означало, что и он этого не может
сделать. Он, однако, чувствовал себя чрезвычайно слабым.
Кайан встал, оделся и покорно последовал за Жаком к его
собственной палатке. Остановившись у полога, он обернулся назад и
увидел Лонни. Она смотрела ему вслед синими пронзительными
глазами, приложив к губам кончики пальцев, ее лицо было бледным.
Глупая девчонка должно быть не понимала, что происходит, но в то же
время чувствовала, что он подвергает себя опасности. Она выслушала
все, что рассказывал Жак и что рассказывал Кайан, и не сделала никаких
замечаний. Вероятно, она начинала понимать, что многие вещи, которые
она раньше отвергала как невозможные и не имеющие смысла, все же
существовали.
В палатке он снова улегся на шкуре бирвера. Затем вытащил ягоду
из мешочка, подержал ее между большим и указательным пальцами и
бросил в рот. В этот раз она легко проскользнула внутрь, и хотя во рту
почувствовался ее неприятный привкус, он не почувствовал тошноты.
Может быть, он уже начинает привыкать к этому вкусу?
Кайан откинулся назад, посмотрел на Жака, затем сфокусировался
на потолке палатки. Когда он станет ближе, как это и было раньше, он
выйдет из своего тела и перейдет в астральное состояниеЄ
Он начал считать удары своего сердца. Один, дваЄ триЄ четыреЄ
Над ним было небо. Кайан проскользнул мимо потолка палатки,
не осознавая этого. Он определенно находился в астральном состоянии и
почувствовал себя расслабившимся до такой степени, что обрел
легкость, которую никогда не чувствовал раньше, находясь в физическом
теле. Да, он и в самом деле потихоньку начинает наслаждаться своим
новым состоянием! Может быть, ему следовало бы принять две
драконовые ягоды, чтобы не слишком торопиться. Но его запас был
ограничен, и он не знал свою переносимость их, так что наилучшим
казалось принимать каждый раз по одной ягоде.
Мимо пролетела птица, и он понял, что она находится далеко
внизу, так же, как и те отдаленные предметы, которые, должно быть,
являются палатками. Ему необходимо заставить себя опуститься, или он
покинет эту планету и будет парить по направлению к луне и звездам.
Как-нибудь в другой раз он может быть и сделает это, чтобы
удовлетворить свое любопытство, но сейчас не было времени парить
просто так.
Он сосредоточился на лице своего отца и комнате, в которой тот
находился. Затем спустился вниз около пустошей, пронесся над холмами,
над горами, а потом залетел в сообщающиеся между собой долины. Он
видел яркие вспышки, когда змеи в долине выползали наружу и
сбрасывали свою кожу. Там было несколько больших змеев, хотя ни
один из них не был таким большим, как тот, которого он убил. Рядом с
ними было двое мальчиков. Двое лопоухих мальчиков, вооруженных
только голубыми и розовыми цветами в руках. Эти мальчишки
подбегали к змеям, разговаривали с ними, похлопывали их по бокам и
подбирали их сброшенные шкуры.
Кайан был увлечен увиденными картинами. То, что он видел,
было новым и странным, хотя, очевидно, было вполне обычным для
этого измерения. Ему было необходимо услышать то, что они говорили.
Он велел себе переместиться поближе.
- Шшш, шипучка,- говорил один из мальчиков.- Хороший змей,
хороший даритель серебра. Спасибо вам за ваши дары, почтенные
прародители. Однажды мы присоединимся к вам и будем жить вечно и
станем великими.
Не следовало бы ему подслушивать, подумал Кайан. Но почему-то
ему казалось, что ему необходимо было слышать это. В конце концов,
это было то, что доводилось видеть немногим людям, если вообще кому-
нибудь доводилось.
Огромные змеи, такого размера, что могли бы с легкостью
проглотить мальчишек, позволяли себя похлопывать по рылам, и
дотрагиваться цветками до своих ноздрей. Они не мурлыкали, как
кошки, но он легко мог представить себе это по их действиям. Очевидно,
у змеев и мальчиков не было естественного природного страха или
недоверия друг к другу. Они вели себя так, словно гигантские змеи были
домашними зверьками или действительно прародителями мальчиков.
Это было тревожащее зрелище.
Но хватит об этом. Он не имеет достаточно времени, как, может
быть, ему бы хотелось. Он мысленно выругал себя за то, что проглотил
только одну ягоду. Связанный с этим риск казался незначительным в
сравнении с тем, что он мог выиграть, полностью изучив взаимодействие
между лопоухими и серебряными змеями.
Ему необходимо было подумать о своем отце и отправиться к
нему, пока у него еще есть время. Ему необходимо было найти в этом
своем путешествии что-нибудь стоящее, что может помочь Жаку и его
шайке спасти Джона Найта.
Кайан подумал о своем отце, пожелав оказаться там, где находится
тот. Без каких-либо видимых перемещений он оказался опять в комнате,
где видел своего отца распростертым на кровати.
Кровать все еще была там. Также как и его отец. Девушка с
оттопыренными ушами кормила его из миски.
Лопоухая девушка опустила в миску ложку и выловила что-то
похожее на ломоть хорошо пропитанного хлеба. В миске также были
кусочки нарезанных овощей и того, что могло бы сойти за мясо.
Очевидно, это был суп.
- Эй, вот еда,- сказала девушка. С нежной заботой она поместила
ложку перед безвольным ртом Джона Найта.
Медленно, словно контролируемый силами, находящимися где-то,
Джон Найт проглотил ложку супа и хлеб, пропитанный бульоном. Он
прожевал его, проглотил и стал ждать следующей ложки. Мало что
говорило кроме этого о том, что он еще жив.
- Хорошо, хорошо, смертный! Скоро ты будешь здоров! Скоро
твое тело и сознание будут снова одним целым. Герта вылечит. Герта
хотела бы ухаживать за тобой всегда, но Герта не главная. Херциг хочет
продать тебя смертному королю Хада. Это опечалит Герту, но Герта не
скажет об этом. Герта слишком сильно любит смертных. Вот почему
Герта на самом деле не настоящий человек змеи. Мать Герты лежала с ее
смертным отцом, и поэтому Герта не похожа на других.
Боже, подумал Кайан. Что я подслушал! Но кроме уверенности
Герты в том, что у нее смертный отец, здесь еще была информация. Отца
Кайана должны были вылечить и продать королю Хада. Если у короля
есть хоть капля здравого смысла, он его не станет убивать его просто так.
Лопоухие могут знать о том, что он из другого мира, а могут и не знать.
Обладая магией, они скорее всего знают об этом.
Герта кормила Джона Найта, пока миска не опустела, затем
промокнула салфеткой его рот. Кайан видел, как его отец закрыл свои
теперь лишенные блеска глаза и откинулся обратно на подушку. Герта
отошла от его постели и унесла миску в другую комнату.
Кайан раздумывал. Герта считала, что она частично смертная, и
она была самой нежной сиделкой, которую ему когда-либо приходилось
встречать. Может быть, пока он здесь, он может рискнуть поговорить с
ней еще раз. В этот раз не случайно и не просто для того, чтобы
разжалобить ее. Он постарается сказать ей то, что пытался сказать ей
раньше. Если она узнает, что он дух, лишенный тела, и не является злым,
тогда может быть ее смертная природа захочет ему помочь. Если его
отца собирались продать, то может быть, так или иначе, у него не
возникнет с этим проблем, но он доверял королю Хада меньше, чем мог
бы доверять гигантскому змею.
Он заставил себя переместиться в кухню, где лопоухая девушка
мыла миску.
- Герта, пожалуйста не бойся,- сказал он.
Ее глаза расширились от испуга и она судорожно стала шарить
ими по комнате.
- Дух! Ты вернулся! Это неразумно! Это нехорошо!
- Я не хочу тебе зла, Герта. Я не хочу зла ни одному из твоего
народа. Я здесь из-за своего отца - смертного, о ком ты заботишься.
- Он нездоров!
- Я знаю. Но ведь ты помогаешь ему стать здоровым, да, Герта?
- Д-да.- Немного неуверенно ответила она.
- Тогда выслушай меня, Герта, потому что у меня может не быть
много времени. Я здесь потому, что проглотил драконову ягоду. Мое
тело лежит там на Пустошах, и мне необходимо вернуться к нему. Я
смертный, так же как твой отец и как мой.
- Как мой отец?
- Да, также как твой собственный отец. И я кое-что узнал, Герта. Я
узнал, что король Хада хочет вовлечь твой народ в войну с другими
смертными. Ваши люди не должны соглашаться на это, Герта. Это будет
большим несчастьем для смертных людей, однако не только для
смертных, но и для людей змея.
- Дух,- хитро сказала Герта,- я могу помочь тебе.
- Ты можешь? - надежда заполнила его, как уже давно не было.-
Как же?
- Я покажу тебе кое-что.- Открыв шкафчик, она протянула руку и
вытащила оттуда один из колокольчиков, изготовленный из шкуры змея.
Она держала его за верх и провела пальцем по внутренней стороне
спирали. Спираль отозвалась вибрацией на ее прикосновение и издала
ясную музыкальную ноту.
Кайан прислушался к перезвону колокольчика. Он почувствовал,
что приведен им в движение и завибрировал в такт этому перезвону. Он
стал частью мелодии. Он и был этим перезвоном!
- Эй, дух - ты там?
- Да, Герта,- сказал Кайан, и слова из серебра, вибрируя,
донеслись из него. Мелодия была серебряной, чисто серебряной, а сам он
был серебряным перезвоном.
- Ну, а теперь,- сказала Герта,- ты пленник. Ты не возвратишься
обратно на Пустоши. Ты сказал мне, кто ты такой. Ты злое существо,
злой смертный, такой же, как отец Герты.
Боже,- подумал Кайан.- Что же я сказал! Пожалуйста,- прозвенел
он.- Сейчас, я только хочу уйти отсюда. Я только хочу вернуться.
- Нет,- сурово сказала Герта.- Тебе не надо было приходить туда,
куда запрещено приходить смертным. Херциг все решит, он решит, что с
тобой делать. Он может оставить тебя таким, какой ты сейчас есть, и
повесит тебя на дереве, чтобы охранять нас от наших врагов. Или он
может поместить тебя в тело змея.
- Змея! - подумал Кайан и содрогнулся так, что раздался перезвон.
Глава 8
ИСЧЕЗ
Пока лодка медленно двигалась, огибая поворот, приводимая в
движение течением и опытной рукой Сент-Хеленса, Келвин думал о том,
что он все это уже видел глазами Хелн. Но разве духи имеют глаза? Или,
скорее, разве одно сознание без тела имеет глаза? Если сознание может
быть отделено от тела, чем оно может отличаться от духа?
Что ж, может быть, такое разделение не было существенным. Он
видел, и это оставалось странным образом знакомым. Но в этот раз он
был уже в своем физическом теле и не сможет свободно улететь от любой
опасности, как могло бы сделать его астральное "я".
Он смотрел на мягко светящиеся стены и продолжал размышлять
так, как это было совершенно непохоже на него.
- Гу-кошки понимают ваш язык? - спросил Сент-Хеленс.
- Что-то вроде этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
вышли, рука об руку, проследовав на свое прежнее место.
Кайан вернул на место свою отвисшую челюсть.
- Я никогда - никогдаЄ
- Это искусство лопоухих. Мы не понимаем его, поэтому мы
говорим, что это магия. Из того, что ты говоришь, в твоем мире есть кое-
какие столь же странные вещи.
- Очень мало,- слабо согласился Кайан.- Но в мире моего отцаЄ
- Есть что-то, что может с этим сравниться?
Кайан рассказал о ящике, о котором рассказывал его отец, с
изображением действительно живущих реальных людей,
передвигающихся и разговаривающих внутри. Теперь он находил это
менее невероятным.
- Поразительно,- сказал Жак.- Значит, в его мире есть еще более
удивительная магия!
- Он всегда говорил, что это наука,- сказал Кайан.- Он всегда
говорил, что у науки есть причина и следствие, а магия - она просто
происходит и все.
- Для меня они кажутся одним и тем же.
- И для меня тоже. В конце концов, магия имеет причину и
следствие, если вы понимаете это. Лопоухие явились причиной того, что
эта ваза имеет магический эффект, как следствие их работы. Как и
почему, я не знаю, и не знаю, как это можно узнать.
- И я тоже,- согласился Жак.
- Может быть,- неожиданно проговорил Хито тоненьким
писклявым голоском, стоя около локтя Кайана,- это для того, чтобы
напоминать. Напоминать о том, что лопоухие могут и действительно
владеют магией.
- Насчет этого,- сказал Кайан, поворачивая вазу в своих руках,-
сомнений быть не может.
Наступило утро, и Жак разбудил его, осторожно тряся за плечо.
- Эй, Кайан, готов ли ты еще к одному путешествию.
Кайан посмотрел на Жака, склонившегося над ним, и постарался
решить это для себя. Он мог заявить, что сейчас было пока еще слишком
рано, что он может умереть, если попробует отправиться в еще одно
астральное путешествие. Но затем он подумал о своем отце, лежащем
там, в той кровати, и стыд перед своей нерешительностью охватил его.
Он ведь, в конце концов, и поел и поспал. Хелн может быть не
предпринимала путешествий так часто, через такие короткие
промежутки времени, но это не означало, что и он этого не может
сделать. Он, однако, чувствовал себя чрезвычайно слабым.
Кайан встал, оделся и покорно последовал за Жаком к его
собственной палатке. Остановившись у полога, он обернулся назад и
увидел Лонни. Она смотрела ему вслед синими пронзительными
глазами, приложив к губам кончики пальцев, ее лицо было бледным.
Глупая девчонка должно быть не понимала, что происходит, но в то же
время чувствовала, что он подвергает себя опасности. Она выслушала
все, что рассказывал Жак и что рассказывал Кайан, и не сделала никаких
замечаний. Вероятно, она начинала понимать, что многие вещи, которые
она раньше отвергала как невозможные и не имеющие смысла, все же
существовали.
В палатке он снова улегся на шкуре бирвера. Затем вытащил ягоду
из мешочка, подержал ее между большим и указательным пальцами и
бросил в рот. В этот раз она легко проскользнула внутрь, и хотя во рту
почувствовался ее неприятный привкус, он не почувствовал тошноты.
Может быть, он уже начинает привыкать к этому вкусу?
Кайан откинулся назад, посмотрел на Жака, затем сфокусировался
на потолке палатки. Когда он станет ближе, как это и было раньше, он
выйдет из своего тела и перейдет в астральное состояниеЄ
Он начал считать удары своего сердца. Один, дваЄ триЄ четыреЄ
Над ним было небо. Кайан проскользнул мимо потолка палатки,
не осознавая этого. Он определенно находился в астральном состоянии и
почувствовал себя расслабившимся до такой степени, что обрел
легкость, которую никогда не чувствовал раньше, находясь в физическом
теле. Да, он и в самом деле потихоньку начинает наслаждаться своим
новым состоянием! Может быть, ему следовало бы принять две
драконовые ягоды, чтобы не слишком торопиться. Но его запас был
ограничен, и он не знал свою переносимость их, так что наилучшим
казалось принимать каждый раз по одной ягоде.
Мимо пролетела птица, и он понял, что она находится далеко
внизу, так же, как и те отдаленные предметы, которые, должно быть,
являются палатками. Ему необходимо заставить себя опуститься, или он
покинет эту планету и будет парить по направлению к луне и звездам.
Как-нибудь в другой раз он может быть и сделает это, чтобы
удовлетворить свое любопытство, но сейчас не было времени парить
просто так.
Он сосредоточился на лице своего отца и комнате, в которой тот
находился. Затем спустился вниз около пустошей, пронесся над холмами,
над горами, а потом залетел в сообщающиеся между собой долины. Он
видел яркие вспышки, когда змеи в долине выползали наружу и
сбрасывали свою кожу. Там было несколько больших змеев, хотя ни
один из них не был таким большим, как тот, которого он убил. Рядом с
ними было двое мальчиков. Двое лопоухих мальчиков, вооруженных
только голубыми и розовыми цветами в руках. Эти мальчишки
подбегали к змеям, разговаривали с ними, похлопывали их по бокам и
подбирали их сброшенные шкуры.
Кайан был увлечен увиденными картинами. То, что он видел,
было новым и странным, хотя, очевидно, было вполне обычным для
этого измерения. Ему было необходимо услышать то, что они говорили.
Он велел себе переместиться поближе.
- Шшш, шипучка,- говорил один из мальчиков.- Хороший змей,
хороший даритель серебра. Спасибо вам за ваши дары, почтенные
прародители. Однажды мы присоединимся к вам и будем жить вечно и
станем великими.
Не следовало бы ему подслушивать, подумал Кайан. Но почему-то
ему казалось, что ему необходимо было слышать это. В конце концов,
это было то, что доводилось видеть немногим людям, если вообще кому-
нибудь доводилось.
Огромные змеи, такого размера, что могли бы с легкостью
проглотить мальчишек, позволяли себя похлопывать по рылам, и
дотрагиваться цветками до своих ноздрей. Они не мурлыкали, как
кошки, но он легко мог представить себе это по их действиям. Очевидно,
у змеев и мальчиков не было естественного природного страха или
недоверия друг к другу. Они вели себя так, словно гигантские змеи были
домашними зверьками или действительно прародителями мальчиков.
Это было тревожащее зрелище.
Но хватит об этом. Он не имеет достаточно времени, как, может
быть, ему бы хотелось. Он мысленно выругал себя за то, что проглотил
только одну ягоду. Связанный с этим риск казался незначительным в
сравнении с тем, что он мог выиграть, полностью изучив взаимодействие
между лопоухими и серебряными змеями.
Ему необходимо было подумать о своем отце и отправиться к
нему, пока у него еще есть время. Ему необходимо было найти в этом
своем путешествии что-нибудь стоящее, что может помочь Жаку и его
шайке спасти Джона Найта.
Кайан подумал о своем отце, пожелав оказаться там, где находится
тот. Без каких-либо видимых перемещений он оказался опять в комнате,
где видел своего отца распростертым на кровати.
Кровать все еще была там. Также как и его отец. Девушка с
оттопыренными ушами кормила его из миски.
Лопоухая девушка опустила в миску ложку и выловила что-то
похожее на ломоть хорошо пропитанного хлеба. В миске также были
кусочки нарезанных овощей и того, что могло бы сойти за мясо.
Очевидно, это был суп.
- Эй, вот еда,- сказала девушка. С нежной заботой она поместила
ложку перед безвольным ртом Джона Найта.
Медленно, словно контролируемый силами, находящимися где-то,
Джон Найт проглотил ложку супа и хлеб, пропитанный бульоном. Он
прожевал его, проглотил и стал ждать следующей ложки. Мало что
говорило кроме этого о том, что он еще жив.
- Хорошо, хорошо, смертный! Скоро ты будешь здоров! Скоро
твое тело и сознание будут снова одним целым. Герта вылечит. Герта
хотела бы ухаживать за тобой всегда, но Герта не главная. Херциг хочет
продать тебя смертному королю Хада. Это опечалит Герту, но Герта не
скажет об этом. Герта слишком сильно любит смертных. Вот почему
Герта на самом деле не настоящий человек змеи. Мать Герты лежала с ее
смертным отцом, и поэтому Герта не похожа на других.
Боже, подумал Кайан. Что я подслушал! Но кроме уверенности
Герты в том, что у нее смертный отец, здесь еще была информация. Отца
Кайана должны были вылечить и продать королю Хада. Если у короля
есть хоть капля здравого смысла, он его не станет убивать его просто так.
Лопоухие могут знать о том, что он из другого мира, а могут и не знать.
Обладая магией, они скорее всего знают об этом.
Герта кормила Джона Найта, пока миска не опустела, затем
промокнула салфеткой его рот. Кайан видел, как его отец закрыл свои
теперь лишенные блеска глаза и откинулся обратно на подушку. Герта
отошла от его постели и унесла миску в другую комнату.
Кайан раздумывал. Герта считала, что она частично смертная, и
она была самой нежной сиделкой, которую ему когда-либо приходилось
встречать. Может быть, пока он здесь, он может рискнуть поговорить с
ней еще раз. В этот раз не случайно и не просто для того, чтобы
разжалобить ее. Он постарается сказать ей то, что пытался сказать ей
раньше. Если она узнает, что он дух, лишенный тела, и не является злым,
тогда может быть ее смертная природа захочет ему помочь. Если его
отца собирались продать, то может быть, так или иначе, у него не
возникнет с этим проблем, но он доверял королю Хада меньше, чем мог
бы доверять гигантскому змею.
Он заставил себя переместиться в кухню, где лопоухая девушка
мыла миску.
- Герта, пожалуйста не бойся,- сказал он.
Ее глаза расширились от испуга и она судорожно стала шарить
ими по комнате.
- Дух! Ты вернулся! Это неразумно! Это нехорошо!
- Я не хочу тебе зла, Герта. Я не хочу зла ни одному из твоего
народа. Я здесь из-за своего отца - смертного, о ком ты заботишься.
- Он нездоров!
- Я знаю. Но ведь ты помогаешь ему стать здоровым, да, Герта?
- Д-да.- Немного неуверенно ответила она.
- Тогда выслушай меня, Герта, потому что у меня может не быть
много времени. Я здесь потому, что проглотил драконову ягоду. Мое
тело лежит там на Пустошах, и мне необходимо вернуться к нему. Я
смертный, так же как твой отец и как мой.
- Как мой отец?
- Да, также как твой собственный отец. И я кое-что узнал, Герта. Я
узнал, что король Хада хочет вовлечь твой народ в войну с другими
смертными. Ваши люди не должны соглашаться на это, Герта. Это будет
большим несчастьем для смертных людей, однако не только для
смертных, но и для людей змея.
- Дух,- хитро сказала Герта,- я могу помочь тебе.
- Ты можешь? - надежда заполнила его, как уже давно не было.-
Как же?
- Я покажу тебе кое-что.- Открыв шкафчик, она протянула руку и
вытащила оттуда один из колокольчиков, изготовленный из шкуры змея.
Она держала его за верх и провела пальцем по внутренней стороне
спирали. Спираль отозвалась вибрацией на ее прикосновение и издала
ясную музыкальную ноту.
Кайан прислушался к перезвону колокольчика. Он почувствовал,
что приведен им в движение и завибрировал в такт этому перезвону. Он
стал частью мелодии. Он и был этим перезвоном!
- Эй, дух - ты там?
- Да, Герта,- сказал Кайан, и слова из серебра, вибрируя,
донеслись из него. Мелодия была серебряной, чисто серебряной, а сам он
был серебряным перезвоном.
- Ну, а теперь,- сказала Герта,- ты пленник. Ты не возвратишься
обратно на Пустоши. Ты сказал мне, кто ты такой. Ты злое существо,
злой смертный, такой же, как отец Герты.
Боже,- подумал Кайан.- Что же я сказал! Пожалуйста,- прозвенел
он.- Сейчас, я только хочу уйти отсюда. Я только хочу вернуться.
- Нет,- сурово сказала Герта.- Тебе не надо было приходить туда,
куда запрещено приходить смертным. Херциг все решит, он решит, что с
тобой делать. Он может оставить тебя таким, какой ты сейчас есть, и
повесит тебя на дереве, чтобы охранять нас от наших врагов. Или он
может поместить тебя в тело змея.
- Змея! - подумал Кайан и содрогнулся так, что раздался перезвон.
Глава 8
ИСЧЕЗ
Пока лодка медленно двигалась, огибая поворот, приводимая в
движение течением и опытной рукой Сент-Хеленса, Келвин думал о том,
что он все это уже видел глазами Хелн. Но разве духи имеют глаза? Или,
скорее, разве одно сознание без тела имеет глаза? Если сознание может
быть отделено от тела, чем оно может отличаться от духа?
Что ж, может быть, такое разделение не было существенным. Он
видел, и это оставалось странным образом знакомым. Но в этот раз он
был уже в своем физическом теле и не сможет свободно улететь от любой
опасности, как могло бы сделать его астральное "я".
Он смотрел на мягко светящиеся стены и продолжал размышлять
так, как это было совершенно непохоже на него.
- Гу-кошки понимают ваш язык? - спросил Сент-Хеленс.
- Что-то вроде этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50