Я хотела рассказать Уоррену о странной встрече в «Мастере комиксе» и спросить, что имел в виду Зейн, говоря обо мне «это она». Хотела узнать, можно ли мне превратить квартиру Оливии в свою прежнюю; даже если он не разрешит, я, вероятно, все равно это сделаю. Я не из тех, кто с готовностью подчиняется приказам. Конечно, как я теперь поняла, если на мой голый зад не нацелен сосуд с кремом для загара.
Мне нужно было также понять, как быть с Беном. Как ему помочь, будучи Оливией. Я нахмурилась, думая о том времени, что провела в ее квартире. Я прожила там два дня, прочла каждый листок бумаги, просмотрела все видеодневники и даже проверила все старые счета. Возможно, у нее был сейф, о котором я не знаю, но я не нашла ни ключа, ни! упоминания о сейфе. Есть также ее любимый компьютер, но. к нему у меня нет доступа, и мне кажется, что все вышеперечисленное не поможет мне решить эту проблему.
Как остановить его? Как не допустить, чтобы его убили?
– Что случилось, Ливви? – поинтересовалась Шер, поднимая руки, чтобы Юлия могла спрыснуть се подмышки. – Ты сегодня неразговорчива.
Что ей сказать? Я прислушивалась к болтовне, которая до сих пор была совершенно лишена направления и значения. Эти женщины темы берут с потолка и складывают их, как оригами, во что-то напоминающее смысл. Например, я узнала, что в Афганистане есть евнухи, которые зарабатывают больше проституток, что мать Шер решила, что должна делиться со взрослой дочерью всеми мыслями о сексе – в этом месте я застонала, – и что жизненное кредо Юлии: «Нет лгунам, нет тем, кто бьет женщину, и нет бэбикам».
Можете считать меня спятившей, но я готова ручаться, что мой недавно приобретенный статус сверхгероини будет не очень котироваться по сравнению с этими эклектическими темами.
Но так ли это?
– Я просто думала, – заметила я небрежно в то время как Юлия заглядывала мне под мышку, – если бы ты была супергероем, какой бы ты была.
– Ты имеешь в виду, он бы меня спас?.. Не Икс-мен и не Он-мен, – заявила Юлия, прежде чем я смогла ответить. – Я хочу Джи-мена.
– Джи-мена?
Мы обе посмотрели на нее.
– Чтобы он помог мне найти Джи-место. Вот мой тип героя.
– Отличная мысль! – воскликнула Шер.
Слишком много информации. Я поморщилась и начала снова.
– Я хочу сказать, каким супергероем была бы ты сама?
– Красивой, это точно!
– В отороченном мехом плаще, который развевается за мной, когда я летаю по ночам!
– Мех лисий! – крикнула Шер, уловив дух забавы.
– Соболь, – промурлыкала Юлия, сладострастно вздрагивая.
Неужели этот спрей убивает клетки мозга?
– Ну, хорошо, но кроме красоты… какие еще бы качества у тебя были? Как бы ты пользовалась ими, чтобы бороться со злом и спасать человечество?
Они какое-то время молча смотрели на меня.
– Способность влюблять в себя любого мужчину! – наконец объявила Юлия.
– Это у меня уже есть, – фыркнула Шер. – Как насчет того, чтобы мгновенно испытывать оргазм и никогда не стареть?
Юлия пискнула, а Шер захихикала. Я вздохнула, стараясь не делать это слишком глубоко.
Пятнадцать минут спустя мы сидели в зоне отдыха салона, загорелые, растертые и одетые в короткие махровые халаты. Я расположилась в наклонном кресле для вибромассажа, а Шер наливала нам из кувшина воды с лимоном, льдом и огурцами. В комнате находилось еще с полдюжины женщин, напоминая стаю тюленей, выбравшихся на берег погреться на солнце. Мелодичные звуки женских голосов постепенно сменились тишиной. Я никогда раньше не бывала в таком окружении. Если я загорала, то исключительно ради спортивного массажа, а если я когда-либо оказывалась в ультраженском обществе, всякие разговоры стихали. И я была удивлена, обнаружив, что смесь запахов мяты, огурца и эстрогена очень способствуют расслаблению.
– Хочешь французский педикюр? – поинтересовалась Шер, протягивая мне стакан.
Я отпила и стала обдумывать предлог для того, чтобы ускользнуть. Неделю назад я бы так и поступила. Никогда женщины не обращались ко мне в поисках дружбы. Я понимала, что Шер считает меня Оливией, но мне было приятно получать ее озабоченные взгляды и внимание. Я вспомнила, как хорошо отзывалась о Шер в своих видеодневниках моя сестра, и только поэтому стоило согласиться. К тому же Оливия поступила бы именно так.
– Почему бы и нет? – сказала я с улыбкой.
Шер с удовольствием болтала, а я позволяла ей это. Начала она с рассказа о информации пилюлях, которые сокращают объем талии, приподнимают грудь и придают краску щекам – пока их испробовали на мышах, потом перешла к рассказу о продавце женского белья, который списал с чека ее телефонный номер и теперь каждый раз звонит, когда Шер возвращает не поправившиеся ей вещи, например, шелковую сорочку, которая не подошла по размеру. В какой-то момент ее непрерывных разглагольствований я начала понимать образ жизни моей сестры. А также размышлять, почему я раньше никогда не делала педикюр в салоне красоты. Один только массаж ног после тренировки в школе Асафа сделал бы чудо.
Конечно, вспомнив об Асафе, я принялась думать обо всем, что любила в прежней жизни. Мой наставник и его семья, тренировки, которые изначально предназначались для того, чтобы дать выход гневу молодости, но превратились в ежедневное утешение, очень похожее на молитву. Я думала о своем доме, о своей фотолаборатории, о фотоаппарате, который стал как бы частью меня, еще одной моей конечностью. Почему невозможно соединить две жизни? А эта мысль вернула меня к Бену…
– Она заявила, что я слишком много трачу! Ты можешь в это поверить?
Уф. Шер впервые задала мне вопрос. Я быстро представила, как бы ответила на это Оливия.
– Какая сука!
Шер откинулась в кресле, недоуменно глядя на меня. Женщина, делавшая ей педикюр, тоже. Моя перестала массировать мне ступни.
– Что?
– Ты назвала сукой мою мать?
– Нет! Нет. – Черт, подумала я, откашливаясь. – Мне казалось, ты все еще говоришь об этой продавщице белья.
– Нет, дорогая, я о своей матери. Я недовольна, что она слишком требовательна. По крайней мере свои свидания я могу назначать сама.
Я посмотрела на нее.
– Ты действительно все рассказываешь матери? Она приподняла прекрасно навощенную бровь.
– Тебе самой это хорошо известно.
– Просто не могу себе этого представить. – Я опустилась на мягкое изголовье кресла и вспомнила обо всем, что недавно узнала о своей матери. Правду, которая была ложью. И величайшую ложь из всех – о нашей совместной жизни.
Шер положила руку поверх моей, и, как пи удивительно, я ее не отбросила.
– Мама спрашивала о тебе, – негромко сказала она. – Она собирается познакомить тебя – как она выразилась? – «с очень состоятельным джентльменом с юга». Она интересуется, когда ты снова начнешь выходить.
Я постаралась подавить дрожь и подумала: «Никогда!»
– Конечно, если кого-нибудь приведешь с собой, то избежишь откровенного сводничанья, – заметила она, помолчав. – Парень, с которым ты говорила, неплохо выглядит.
– Бен? Не мой тип, и я определенно не его.
– Оливия, милая, ты тот тип, который нравится любому мужчине.
– Но не Бену Трейне. Он всегда видел только Джоанну… К моему удивлению, Шер произнесла:
– А, этот Бен. Ну, должна заметить, он не выглядит таким свихнувшимся, как рассказывают. Может, чуть опасен, но порция крепкой выпивки, чтобы запить что-нибудь, всем нравится. Бывший коп вполне подойдет.
Я взглянула на нее – чуть пристальней, чем следует, и тут же быстро отвернулась, делая вид, что интересуюсь цветом лака, который накладывают мне на пальцы ног.
– Что значит «бывший»? Он просто в отпуске. Шер подняла руку, разглядывая свои ногти.
– По телевизору говорят совсем другое, милая. И я не виню департамент. Видела бы ты его на похоронах. Он совсем вышел из себя. Напал на какого-то бедного невинного человека, который выражал ему соболезнования. Нельзя допустить, чтобы такие парни патрулировали наши улицы.
Я не могла поверить в услышанное.
– Бедного? Невинного? Шер закатила глаза.
– Ладно, об этом парне сообщили, что он мошенничает в карты. Нет, я уверена, что Бена Трейна уволен из полиции.
– Но он сказал…
– Он солгал. Такое бывает с душевно нестабильными людьми.
«Но он вовсе не нестабильный. Наоборот, он как раз прав. И я не собираюсь от него отказываться. Я его знаю. Мальчишка, который все видит в черном и белом, правильном и неправильном, по-прежнему жив в нем. К тому же я частично виновата в этой… трансформации. В обеих трансформациях, – решила я. – В обоих случаях».
– Бен другой, – заявила я. – Он многое пережил и никогда не переставал любить Джоанну.
– Ну, может, именно поэтому он и тронулся?
Я хотела так встряхнуть Шер, чтобы у нее зубы застучали. Должно быть, отчасти мои мысли отразились у меня на лице, потому что лицо Шер смягчилось.
– О, не обращай внимания, милая. Мне всегда так не везет с парнями… что я могу знать? Я всегда ищу то, что заставляет их бежать, а потом делаю все, чтобы они покинули меня. – И она так вздохнула, что ее уязвимость поразила меня.
Я решила отложить тему Бена, чтобы вернуться к ней позже. Когда запах жевательной резинки и ацетона не будет окрашивать мои мысли.
– Может, это потому, что ты не позволяешь им увидеть себя настоящую.
– Дорогая, во мне все настоящее, – ответила она высокомерным тоном, который я всегда так ненавидела.
На этот раз я только фыркнула и снова положила голову на изголовье.
– Тогда, вероятно, проблема в том, что они видят только груди, ногти, волосы… да, и очень хороший загар.
– Спасибо. Я подумаю. Я улыбнулась ей.
– Я просто хочу сказать, что в тебе есть много такого, что не увидишь глазом. – Я с удивлением поняла, что говорю это серьезно. – Тебе нужно найти того, кто не смотрит прежде всего на внешность.
– Правда? – негромко спросила она.
– Конечно.
Она задрала подбородок.
– Это будет мой тип героя… помнишь, ты раньше спрашивала? Я размышляла об этом и пришла к выводу, что мне не нужен кто-нибудь со страниц комиксов. Ему не придется ради меня перепрыгивать через здания или даже удивлять меня последними новинками моды. Для этого у меня они, личные продавцы. Но просто кто-нибудь, кто… всегда будет рядом.
– Да это не герой, – произнесла одна из работниц, – это принц.
Шер наклонила голову и ненадолго задумалась.
– Думаете, Уилл и Гарри заинтересуются опытной женщиной с юга?
Мы все рассмеялись, но в глубине души я вздохнула. Быть всегда рядом? Бен был бы таким.
Позже, когда мы одевались, окруженные приятной тишиной, Шер сказала:
– Спасибо, что пошла сегодня со мной, Ливви-девочка. Я действительно скучала по тебе.
– Я тоже скучала. Это… самое нормальное, что я сделала за очень долгое время. – Я провела рукой по глазам в ужасе от того, что едва не расплакалась. Вся эта девичья ерунда начинает на меня действовать. Мне, наверно, просто нужно кого-нибудь ударить.
– Прости, что спорила с тобой.
– Это моя вина. – Я покачала головой. – Ты была права. Я слишком замкнулась. Спасибо, что оказалась хорошей подругой и сказала мне об этом.
Всхлипнув, Шер раскрыла свои объятия. В возбуждении – неопровержимый знак, что я выдержала проверку, – я тоже развела руки. Я сделала не больше двух шагов к ней, когда она ахнула так громко, что я развернулась, готовая защищаться от… от чего угодно.
– Что? – спросила я и увидела, что она показывает на мою грудь. – Что?
– Ты полосатая! Эта сука тебя изуродовала!
Я повернулась к высокому, в рост человека, зеркалу и взглянула на себя. Действительно, прямо посреди груди красовалось белое пятно среднего размера.
– Черт возьми!
А если бы это случилось с Оливией?
– Теперь у тебя нет ровного загара по всему телу! – Явно более расстроенная, чем я, Шер плакала; слезы катились по ее лицу. – Обнаженной ты не будешь выглядеть красивой! Как мне жаль!
– Все в порядке, – с сомнением в голосе произнесла я. Я в любом случае не собиралась никому показываться обнаженной. – Сколько, ты говорить, это продержится?
Шер не слушала меня. Она стонала и бранилась – в рамках приличий, разумеется, – и дергала себя за волосы.
– Я хотела, чтобы все было безупречно.
– Так и было, – заверила я ее. – На самом деле. Не помню, когда мне было так хорошо.
– Правда?
Она всхлипнула и подняла на меня полные слез глаза. Я кивнула.
– Никогда в жизни так не забавлялась с голыми женщинами.
– Кроме того случая в Козумеле.
Я решила, что разгадаю этот ребус позже.
– Но теперь тебе придется две недели носить свитер с хомутом.
Посмотрев в зеркало, я вздохнула. Придется.
– Это неправильно. – На ее глазах снова выступили слезы. – Сначала ты портишь свои Лауботены, а теперь помечена на всю жизнь.
– Это не на… – Я замолчала. Помечена.
– Кажется, мне плохо, – сказала за моей спиной Шер. – Нужно выпить что-нибудь покрепче огурца.
– Похоже на… – Я поняла, что не могу закончить. Откашлялась и попробовала снова. – Это… Шер за мной ахнула.
– Вижу! – Ее изумление, мой ужас и символ на моей груди – все это ясно отразилось в зеркале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59