Ты предсказываешь себе поражение, и твое недеяние исполняет предсказанное. Разве не так ты ее поучал?
— Много раз. — Уинтроу почти улыбнулся. — Еще в те времена, когда она не желала даже попробовать научиться читать.
— Ну и?
Уинтроу успокоил дыхание и постарался обрести внутреннее равновесие. И в который раз обвел глазами боевые порядки врага. Жреческая выучка неожиданно начала всплывать у него в памяти. Он снова набрал воздуха в грудь, а когда выдохнул, то выдохнул и все свои сомнения, и морское сражение представилось ему чем-то вроде игральной доски.
— Любое противостояние подразумевает наличие слабого места, — проговорил он. — Там-то мы и прорвемся.
И он указал на «Мариетту» с «Пеструшкой», что резались с джамелийцами. В ту сторону уже двигалось еще несколько кораблей.
— Там? — переспросила Проказница. Кажется, настал ее черед сомневаться.
— Именно там, — подтвердил Уинтроу. — И мы сделаем все от нас зависящее, чтобы еще и их с собой вытащить! — И он возвысил голос, отдавая приказ: — Йола! Разворачиваемся! Стрелков по местам!
Похоже, пираты не ждали подобных распоряжений. Зато для Уинтроу вдруг стало все просто, лишь стоило ему уразуметь, что друзей в беде бросать не годится. Проказница послушно отозвалась на движение руля. И — благословение свыше! — попутный ветер развернул ее паруса. Совершенный последовал за ними без колебаний. Уинтроу успел даже разглядеть за штурвалом Брэшена Трелла. Он тоже верил Уинтроу, и, поняв это, юноша окончательно обрел веру в себя.
— Смелее вперед! — подбодрил он Проказницу. — Заставь их перед тобой расступиться!
Джамелийский корабль уже затеял маневр, разворачиваясь к ним бортом. Судно было невелико, зато очень проворно, и на нем было полно стрелков. Заложники подняли крик, и джамелийцы промедлили с залпом. Однако потом все же стали стрелять. Уинтроу ничком бросился на палубу и тем избежал двух стрел, нацеленных непосредственно в него. Еще одна стрела угодила в плечо Проказнице, но отскочила от диводрева. Носовое изваяние ответило возмущенным воплем, пронзительным, словно клич морской змеи. Проказнице не страшны были стрелы. Вот горшки с зажигательной смесью — это да. Однако Уинтроу весьма сомневался, чтобы джамелийцы отважились их использовать в такой тесноте. Ветер мгновенно раздует огонь, полетит горящая парусина — тут недолго сгореть не только чужим, но и своим.
Стрелки Проказницы тем временем дали ответный залп, причем гораздо более точный. Неприятельское судно отвернуло в сторону. Уинтроу решил, что новости о заложниках должны были скоро распространиться.
Юный капитан даже понадеялся, что на его корабле обошлось без жертв. Но как раз в это время сверху, со снастей, упал сраженный матрос. В горле у него торчала стрела. Это был старый Ганкис, давний сподвижник Кеннита.
Когда его тело ударилось о палубу, Проказница закричала. Это не был крик женщины — скорее уж нарастающий визг оскорбленной драконицы. Ярость, исходившая от носового изваяния, наполнила сердце Уинтроу. Он нисколько не удивился, когда сзади прозвучал ответный рев Совершенного и точно эхо затрубил белый змей.
Крупное джамелийское судно выдвигалось навстречу, стремясь преградить им путь. Его маневр был понятен: оттереть Проказницу назад, в сжимавшееся кольцо. Уинтроу взвесил шансы на успех и сказал:
— Подрежь его как можно плотнее, красавица моя, госпожа ветра и волн! Командуй штурвальному как пожелаешь!
А сам вцепился в носовые поручни, только надеясь, что этот неистовый бросок не приведет их всех к гибели. Проказница под развернутыми парусами неслась прямо на таран. И в последний миг джамелийцы все-таки дрогнули. Их паруса обмякли, а нос покатил в сторону. Проказница пролетела мимо, едва не чиркнув об их форштевень. Уинтроу не сразу, но все же заметил, что белый змей переместился к борту его корабля. И, плывя мимо джамелийского корабля, не преминул грозно взреветь и обдать его хорошей порцией яда.
Теперь прямо перед Проказницей была занятая боем «Пеструшка». Один из расписных парусов пиратского корабля уже был сорван и беспомощно хлопал. Команда почти отбилась от нападавших, но корабли оставались связаны друг с другом абордажными концами и перепутавшимися снастями. Проказница мчалась к ним на всех парусах, дико крича по-драконьи, и стрелки стояли вдоль борта со стрелами на тетивах. «Мариетта» отодвинулась в сторону, давая ей дорогу. Должно быть, у Соркора и стрелы и камни для катапульты были уже на исходе.
— Ты только взгляни! — вырвалось у Уинтроу. Белый змей всплыл на поверхность подле джамелийского корабля, что дрался с «Пеструшкой». Он коротко проревел — дескать, знаю, что делаю! — и, разинув пасть, принялся поливать вражескую палубу ядом. Сразу раздались жуткие крики людей. Змей был совсем рядом, что делало невозможным использование катапульты, а стрелы не могли пробить чешую. Морской исполин нырнул, чтобы снова появиться возле форштевня. Брызнул ядом — и, наклонив голову, уперся лбом в корпус. И принялся бешено толкать, взбивая море хвостом в белую пену. Уинтроу слышал, как скрипело и стонало дерево. Доски и брусья дымились от яда и мало-помалу поддавались напору. Пираты на «Пеструшке» что было сил помогали змею, высвобождая свой корабль. Захлестнутые снасти еще держали крепко, но на мачты уже лезли матросы, вооруженные топорами. Спустя некоторое время оба корабля с силой качнулись — и начали отходить один от другого.
Команда «Пеструшки» разразилась торжествующим криком. Белый змей снова высунулся из воды, чтобы еще наподдать ядом джамелийский корабль. И надо же, чтобы там нашелся на палубе один-единственный воин, еще способный стрелять. Яд обжег его, но он спустил тетиву, и стрела полетела, чтобы попасть белому змею как раз с краю челюсти. Стрела ударила и целиком ушла в его плоть, а миг спустя змей закричал в предсмертной муке и замотал головой, силясь избавиться от стрелы. Уинтроу с ужасом наблюдал, как в его шее начала разверзаться страшная рана. Оттуда хлестала кровь пополам с густым белым ядом, и яд мгновенно разъедал плоть. Проказница завопила от ярости и отчаяния.
Совершенный вдруг стремительно набрал ход, пронесся мимо них — и со всего маху врезался в джамелийское судно, ударив его непосредственно носовым изваянием. Удар пришелся в среднюю часть корпуса. Уинтроу видел, как огромные руки Совершенного ухватили фальшборт и сразу вырвали огромный кусок.
Оказывается, Уинтроу и не подозревал, какой чудовищной силой обладало носовое изваяние живого корабля. Теперь ему довелось увидеть, как Совершенный размахивал вырванным куском фальшборта и молотил им вражеское судно, точно дубиной. Щепки летели во все стороны, матросы разбегались, ища укрытия и спасения. Когда же импровизированная дубина сломалась, Совершенный сорвал с пояса боевой топорик, вытесанный Янтарь. И обеими руками взялся за топорище. Он ревел и крушил, ревел и крушил, пока не проломил палубу. Потом дотянулся и сгреб паруса и канаты — все, что смог ухватить, и, продолжая действовать руками и топором, принялся окончательно уничтожать судно, превращая его в плавучую развалину. Его собственная команда знай пряталась от летящих обломков.
Джамелийские корабли волей-неволей подались назад, уходя от бревен, которые швырял в них Совершенный. Вот он раскрутил якорь на куске цепи и снес им весь рангоут одному кораблю. В другое судно он запустил шлюпкой, и та вскользь пролетела по палубе, унеся с собой чуть не половину бойцов. Джамелийские капитаны так спешили оказаться подальше, что два судна вскоре столкнулись и начали медленно кружиться, сцепившись снастями. Ярость Совершенного наконец-то расчистила брешь для бегства. И в эту брешь уже устремилась «Мариетта», сопровождаемая подбитой, но упорно двигающейся «Пеструшкой». Что ж, они спасутся. Тогда как живые корабли…
— Совершенный! Совершенный! — срывая голос, кричал Брэшен.
Это не помогало. Кораблем овладела ярость дракона, рвавшаяся наружу с каждым страшным ударом, с каждым пронзительным криком.
Вот уже и Проказница двинулась в прорыв.
— За мной, за мной! — крикнула она Совершенному, но тот как будто не услышал ее.
Даже ветер в парусах силился унести его прочь, но что он мог, если носовое изваяние одной рукой держалось за джамелийское судно, а другой продолжало крушить? Два корабля со стоном терлись бортами. Вот в корму пришелся камень из катапульты, и Альтия сообразила, что джамелийцы отнюдь не отказались от боя. Еще одно попадание — и уже Совершенному пришлось расстаться с частью фальшборта. А если повредят руль? Такой удар будет поистине смертельным. Новый камень громыхнул по борту. Смерть придвигалась все ближе.
Посреди хаоса и разорения откуда-то вновь появился Кайл Хэвен. И затеял безумный танец посреди палубы.
— Умрите, умрите все! — распевал он во все горло. — Сдохните, а я погляжу! Будет вам по заслугам! Неча было труп на борт принимать! Вот и унесете его с собой на дно.
Этта, ушедшая вниз вместе с Мамой, вновь высунулась наверх. И решительно бросилась через палубу. Альтия проследила за ней глазами — и увидела, как рядом возникло то самое джамелийское судно, что прежде обстреляло Проказницу.
— Ложись! — не своим голосом заорала Альтия. Крик прозвучал почти одновременно с залпом стрелков.
Этта услышала — и послушалась. Со всего разгону растянулась на палубе. А вот Кайл — не послушал.
В него угодили сразу две стрелы, и он свалился, дергаясь. Этта даже не взглянула на него. Она подхватилась с палубы и побежала дальше. Единым духом взлетела на бак — и ее крик прозвучал подобно порыву холодного ветра.
— Бесстыжий корабль!!! — закричала она. — Ну-ка давай живо неси нас отсюда! Или ты хочешь, чтобы сын Кеннита погиб не родившись? Сын, которого он велел мне назвать Парагоном — Совершенным?!!
Носовое изваяние оглянулось и посмотрело на нее. В голубых глазах корабля плескалось безумие. В одной руке Совершенный держал здоровенную балку, вывороченную из вражеского корабля. Вот он вскинул ее над головой… И запустил в паруса приближавшегося джамелийского судна. Потом сунул обратно в чехол свою боевую секиру. И наконец мощно оттолкнулся от останков растерзанного корабля. Это движение направило Совершенного в уже готовый сомкнуться проход, зато развалины джамелийца надежно загородили дорогу преследователям. Ветер ударил в паруса, и Совершенный, более ничем не удерживаемый, помчался вперед. Помчался так, как способны лишь живые корабли. Пронесся мимо последнего джамелийского корабля — и вырвался на свободу.
Зрелище открытого океана показалось его команде истинным благословением Са. Совершенный, казалось, почти не касался воды. Подгоняемый ветром, летел он следом за уходившей Проказницей. А по палубе растекалась кровь Кайла Хэвена, и диводрево отказывалось ее принимать.
ГЛАВА 36
ТАЙНЫ
ПРОРЫВ из вражеского кольца заставил их отклониться к северу, в противоположную сторону от Делипая.
День уже окончательно догорал, когда Совершенный присоединился к остальным кораблям. Проказница быстро шла впереди, уверенно возглавляя их маленький флот. Было очевидно, что общее командование так и осталось за Уинтроу. Альтия невольно гордилась племянником. «Как жаль, — думалось ей, — его отец так и не разглядел в парне того, что сумел подметить Кеннит!»
И надо ли объяснять, что никто из когда-либо любивших Кайла Хэвена не порадовался бы, глядя на то, что с ним сталось. Янтарь молча помогла Альтии отправить его тело за борт, и Альтия самолично смыла с палубы кровь, которую не захотело принимать диводрево. Она пока еще не знала, что станет рассказывать Малте и Кефрии, зная лишь, о чем предпочтет умолчать. И ей заранее было тошно. Вот что значит носить в себе скверные тайны!
Покончив с уборкой, Альтия стала придирчиво осматривать корабли. Проказница шла легко и свободно, с особой грацией, присущей лишь живым кораблям. «Мариетта», небольшое, но ходкое судно Соркора, не без труда держалось за ней. «Пеструшка», сильно пострадавшая в битве, тащилась позади. И последним двигался Совершенный. Альтия чувствовала, как скорбел он по своему другу, белому змею. По спине пробежал озноб, похожий больше на легкую судорогу. Она была нерасторжимо связана с этим кораблем и даже не пыталась отъединиться, хоть и сознавала, что Кеннит был его частью.
Потом она отправилась на корму, разыскивая Брэшена. Она сказала себе, что еще не готова к общению с носовым изваянием. Тем более что там, на баке, стояла Этта, и Этте определенно хотелось сейчас побыть одной.
Пока Альтия пересекала палубу, раскрылся люк и появилась Янтарь. Резчица держала в руках плошку, полную тушеного мяса. От запаха съестного у Альтии мгновенно подвело живот. Она тут только сообразила, что не помнит, когда последний раз ела!
У штурвала стоял Симой. Он приветствовал Альтию улыбкой и подмигнул ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Много раз. — Уинтроу почти улыбнулся. — Еще в те времена, когда она не желала даже попробовать научиться читать.
— Ну и?
Уинтроу успокоил дыхание и постарался обрести внутреннее равновесие. И в который раз обвел глазами боевые порядки врага. Жреческая выучка неожиданно начала всплывать у него в памяти. Он снова набрал воздуха в грудь, а когда выдохнул, то выдохнул и все свои сомнения, и морское сражение представилось ему чем-то вроде игральной доски.
— Любое противостояние подразумевает наличие слабого места, — проговорил он. — Там-то мы и прорвемся.
И он указал на «Мариетту» с «Пеструшкой», что резались с джамелийцами. В ту сторону уже двигалось еще несколько кораблей.
— Там? — переспросила Проказница. Кажется, настал ее черед сомневаться.
— Именно там, — подтвердил Уинтроу. — И мы сделаем все от нас зависящее, чтобы еще и их с собой вытащить! — И он возвысил голос, отдавая приказ: — Йола! Разворачиваемся! Стрелков по местам!
Похоже, пираты не ждали подобных распоряжений. Зато для Уинтроу вдруг стало все просто, лишь стоило ему уразуметь, что друзей в беде бросать не годится. Проказница послушно отозвалась на движение руля. И — благословение свыше! — попутный ветер развернул ее паруса. Совершенный последовал за ними без колебаний. Уинтроу успел даже разглядеть за штурвалом Брэшена Трелла. Он тоже верил Уинтроу, и, поняв это, юноша окончательно обрел веру в себя.
— Смелее вперед! — подбодрил он Проказницу. — Заставь их перед тобой расступиться!
Джамелийский корабль уже затеял маневр, разворачиваясь к ним бортом. Судно было невелико, зато очень проворно, и на нем было полно стрелков. Заложники подняли крик, и джамелийцы промедлили с залпом. Однако потом все же стали стрелять. Уинтроу ничком бросился на палубу и тем избежал двух стрел, нацеленных непосредственно в него. Еще одна стрела угодила в плечо Проказнице, но отскочила от диводрева. Носовое изваяние ответило возмущенным воплем, пронзительным, словно клич морской змеи. Проказнице не страшны были стрелы. Вот горшки с зажигательной смесью — это да. Однако Уинтроу весьма сомневался, чтобы джамелийцы отважились их использовать в такой тесноте. Ветер мгновенно раздует огонь, полетит горящая парусина — тут недолго сгореть не только чужим, но и своим.
Стрелки Проказницы тем временем дали ответный залп, причем гораздо более точный. Неприятельское судно отвернуло в сторону. Уинтроу решил, что новости о заложниках должны были скоро распространиться.
Юный капитан даже понадеялся, что на его корабле обошлось без жертв. Но как раз в это время сверху, со снастей, упал сраженный матрос. В горле у него торчала стрела. Это был старый Ганкис, давний сподвижник Кеннита.
Когда его тело ударилось о палубу, Проказница закричала. Это не был крик женщины — скорее уж нарастающий визг оскорбленной драконицы. Ярость, исходившая от носового изваяния, наполнила сердце Уинтроу. Он нисколько не удивился, когда сзади прозвучал ответный рев Совершенного и точно эхо затрубил белый змей.
Крупное джамелийское судно выдвигалось навстречу, стремясь преградить им путь. Его маневр был понятен: оттереть Проказницу назад, в сжимавшееся кольцо. Уинтроу взвесил шансы на успех и сказал:
— Подрежь его как можно плотнее, красавица моя, госпожа ветра и волн! Командуй штурвальному как пожелаешь!
А сам вцепился в носовые поручни, только надеясь, что этот неистовый бросок не приведет их всех к гибели. Проказница под развернутыми парусами неслась прямо на таран. И в последний миг джамелийцы все-таки дрогнули. Их паруса обмякли, а нос покатил в сторону. Проказница пролетела мимо, едва не чиркнув об их форштевень. Уинтроу не сразу, но все же заметил, что белый змей переместился к борту его корабля. И, плывя мимо джамелийского корабля, не преминул грозно взреветь и обдать его хорошей порцией яда.
Теперь прямо перед Проказницей была занятая боем «Пеструшка». Один из расписных парусов пиратского корабля уже был сорван и беспомощно хлопал. Команда почти отбилась от нападавших, но корабли оставались связаны друг с другом абордажными концами и перепутавшимися снастями. Проказница мчалась к ним на всех парусах, дико крича по-драконьи, и стрелки стояли вдоль борта со стрелами на тетивах. «Мариетта» отодвинулась в сторону, давая ей дорогу. Должно быть, у Соркора и стрелы и камни для катапульты были уже на исходе.
— Ты только взгляни! — вырвалось у Уинтроу. Белый змей всплыл на поверхность подле джамелийского корабля, что дрался с «Пеструшкой». Он коротко проревел — дескать, знаю, что делаю! — и, разинув пасть, принялся поливать вражескую палубу ядом. Сразу раздались жуткие крики людей. Змей был совсем рядом, что делало невозможным использование катапульты, а стрелы не могли пробить чешую. Морской исполин нырнул, чтобы снова появиться возле форштевня. Брызнул ядом — и, наклонив голову, уперся лбом в корпус. И принялся бешено толкать, взбивая море хвостом в белую пену. Уинтроу слышал, как скрипело и стонало дерево. Доски и брусья дымились от яда и мало-помалу поддавались напору. Пираты на «Пеструшке» что было сил помогали змею, высвобождая свой корабль. Захлестнутые снасти еще держали крепко, но на мачты уже лезли матросы, вооруженные топорами. Спустя некоторое время оба корабля с силой качнулись — и начали отходить один от другого.
Команда «Пеструшки» разразилась торжествующим криком. Белый змей снова высунулся из воды, чтобы еще наподдать ядом джамелийский корабль. И надо же, чтобы там нашелся на палубе один-единственный воин, еще способный стрелять. Яд обжег его, но он спустил тетиву, и стрела полетела, чтобы попасть белому змею как раз с краю челюсти. Стрела ударила и целиком ушла в его плоть, а миг спустя змей закричал в предсмертной муке и замотал головой, силясь избавиться от стрелы. Уинтроу с ужасом наблюдал, как в его шее начала разверзаться страшная рана. Оттуда хлестала кровь пополам с густым белым ядом, и яд мгновенно разъедал плоть. Проказница завопила от ярости и отчаяния.
Совершенный вдруг стремительно набрал ход, пронесся мимо них — и со всего маху врезался в джамелийское судно, ударив его непосредственно носовым изваянием. Удар пришелся в среднюю часть корпуса. Уинтроу видел, как огромные руки Совершенного ухватили фальшборт и сразу вырвали огромный кусок.
Оказывается, Уинтроу и не подозревал, какой чудовищной силой обладало носовое изваяние живого корабля. Теперь ему довелось увидеть, как Совершенный размахивал вырванным куском фальшборта и молотил им вражеское судно, точно дубиной. Щепки летели во все стороны, матросы разбегались, ища укрытия и спасения. Когда же импровизированная дубина сломалась, Совершенный сорвал с пояса боевой топорик, вытесанный Янтарь. И обеими руками взялся за топорище. Он ревел и крушил, ревел и крушил, пока не проломил палубу. Потом дотянулся и сгреб паруса и канаты — все, что смог ухватить, и, продолжая действовать руками и топором, принялся окончательно уничтожать судно, превращая его в плавучую развалину. Его собственная команда знай пряталась от летящих обломков.
Джамелийские корабли волей-неволей подались назад, уходя от бревен, которые швырял в них Совершенный. Вот он раскрутил якорь на куске цепи и снес им весь рангоут одному кораблю. В другое судно он запустил шлюпкой, и та вскользь пролетела по палубе, унеся с собой чуть не половину бойцов. Джамелийские капитаны так спешили оказаться подальше, что два судна вскоре столкнулись и начали медленно кружиться, сцепившись снастями. Ярость Совершенного наконец-то расчистила брешь для бегства. И в эту брешь уже устремилась «Мариетта», сопровождаемая подбитой, но упорно двигающейся «Пеструшкой». Что ж, они спасутся. Тогда как живые корабли…
— Совершенный! Совершенный! — срывая голос, кричал Брэшен.
Это не помогало. Кораблем овладела ярость дракона, рвавшаяся наружу с каждым страшным ударом, с каждым пронзительным криком.
Вот уже и Проказница двинулась в прорыв.
— За мной, за мной! — крикнула она Совершенному, но тот как будто не услышал ее.
Даже ветер в парусах силился унести его прочь, но что он мог, если носовое изваяние одной рукой держалось за джамелийское судно, а другой продолжало крушить? Два корабля со стоном терлись бортами. Вот в корму пришелся камень из катапульты, и Альтия сообразила, что джамелийцы отнюдь не отказались от боя. Еще одно попадание — и уже Совершенному пришлось расстаться с частью фальшборта. А если повредят руль? Такой удар будет поистине смертельным. Новый камень громыхнул по борту. Смерть придвигалась все ближе.
Посреди хаоса и разорения откуда-то вновь появился Кайл Хэвен. И затеял безумный танец посреди палубы.
— Умрите, умрите все! — распевал он во все горло. — Сдохните, а я погляжу! Будет вам по заслугам! Неча было труп на борт принимать! Вот и унесете его с собой на дно.
Этта, ушедшая вниз вместе с Мамой, вновь высунулась наверх. И решительно бросилась через палубу. Альтия проследила за ней глазами — и увидела, как рядом возникло то самое джамелийское судно, что прежде обстреляло Проказницу.
— Ложись! — не своим голосом заорала Альтия. Крик прозвучал почти одновременно с залпом стрелков.
Этта услышала — и послушалась. Со всего разгону растянулась на палубе. А вот Кайл — не послушал.
В него угодили сразу две стрелы, и он свалился, дергаясь. Этта даже не взглянула на него. Она подхватилась с палубы и побежала дальше. Единым духом взлетела на бак — и ее крик прозвучал подобно порыву холодного ветра.
— Бесстыжий корабль!!! — закричала она. — Ну-ка давай живо неси нас отсюда! Или ты хочешь, чтобы сын Кеннита погиб не родившись? Сын, которого он велел мне назвать Парагоном — Совершенным?!!
Носовое изваяние оглянулось и посмотрело на нее. В голубых глазах корабля плескалось безумие. В одной руке Совершенный держал здоровенную балку, вывороченную из вражеского корабля. Вот он вскинул ее над головой… И запустил в паруса приближавшегося джамелийского судна. Потом сунул обратно в чехол свою боевую секиру. И наконец мощно оттолкнулся от останков растерзанного корабля. Это движение направило Совершенного в уже готовый сомкнуться проход, зато развалины джамелийца надежно загородили дорогу преследователям. Ветер ударил в паруса, и Совершенный, более ничем не удерживаемый, помчался вперед. Помчался так, как способны лишь живые корабли. Пронесся мимо последнего джамелийского корабля — и вырвался на свободу.
Зрелище открытого океана показалось его команде истинным благословением Са. Совершенный, казалось, почти не касался воды. Подгоняемый ветром, летел он следом за уходившей Проказницей. А по палубе растекалась кровь Кайла Хэвена, и диводрево отказывалось ее принимать.
ГЛАВА 36
ТАЙНЫ
ПРОРЫВ из вражеского кольца заставил их отклониться к северу, в противоположную сторону от Делипая.
День уже окончательно догорал, когда Совершенный присоединился к остальным кораблям. Проказница быстро шла впереди, уверенно возглавляя их маленький флот. Было очевидно, что общее командование так и осталось за Уинтроу. Альтия невольно гордилась племянником. «Как жаль, — думалось ей, — его отец так и не разглядел в парне того, что сумел подметить Кеннит!»
И надо ли объяснять, что никто из когда-либо любивших Кайла Хэвена не порадовался бы, глядя на то, что с ним сталось. Янтарь молча помогла Альтии отправить его тело за борт, и Альтия самолично смыла с палубы кровь, которую не захотело принимать диводрево. Она пока еще не знала, что станет рассказывать Малте и Кефрии, зная лишь, о чем предпочтет умолчать. И ей заранее было тошно. Вот что значит носить в себе скверные тайны!
Покончив с уборкой, Альтия стала придирчиво осматривать корабли. Проказница шла легко и свободно, с особой грацией, присущей лишь живым кораблям. «Мариетта», небольшое, но ходкое судно Соркора, не без труда держалось за ней. «Пеструшка», сильно пострадавшая в битве, тащилась позади. И последним двигался Совершенный. Альтия чувствовала, как скорбел он по своему другу, белому змею. По спине пробежал озноб, похожий больше на легкую судорогу. Она была нерасторжимо связана с этим кораблем и даже не пыталась отъединиться, хоть и сознавала, что Кеннит был его частью.
Потом она отправилась на корму, разыскивая Брэшена. Она сказала себе, что еще не готова к общению с носовым изваянием. Тем более что там, на баке, стояла Этта, и Этте определенно хотелось сейчас побыть одной.
Пока Альтия пересекала палубу, раскрылся люк и появилась Янтарь. Резчица держала в руках плошку, полную тушеного мяса. От запаха съестного у Альтии мгновенно подвело живот. Она тут только сообразила, что не помнит, когда последний раз ела!
У штурвала стоял Симой. Он приветствовал Альтию улыбкой и подмигнул ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83