— Говорят, именно голод придает пище особый вкус, — шепнул он ей на ухо. — Предупреждаю, однако. Пока мы доберемся до Удачного, от меня кожа да кости останутся!
Восхищенный ропот присутствовавших сообщил Малте, что кружение достигло нужной быстроты и люди любуются алыми высверками подкладки ее белоснежного платья. Она прикрыла глаза, полностью доверяясь Рэйну, и спросила себя, будет ли еще в ее жизни что-нибудь, что превзойдет этот поистине звездный час.
О да, будет! Малта даже улыбнулась, догадавшись, что именно.
Какой восторг — рассказать про все это Дейле.
— Они прекрасно смотрятся вместе, — пробормотала Этта.
Уинтроу отважился искоса взглянуть на нее. Она смотрела на танцующих, и в ее глазах был странный голодный блеск. Уинтроу предположил про себя, что она воображала, как Кеннит мог бы вести ее в танце. Уж верно, они танцевали бы ничуть не хуже Малты и Рэйна. Но далеко не так упоенно, это уж точно. Даже пираты полнее соблюдали приличия, нежели его своенравная сестричка.
— И то хорошо, что хоть скоро поженятся, — заметил он чопорно.
— И ты полагаешь, тогда они сразу прекратят танцевать? — язвительно осведомилась Этта.
Уинтроу виновато улыбнулся, радуясь про себя, что она пусть на миг, но стала прежней Эттой, которую он знал раньше. Увы, прежний дух пока проявлялся в ней лишь временами, как огонь, вспыхивающий из-под золы и углей.
— Да нет, наверное, не перестанут, — согласился он с ней — Малта, по-моему, просто родилась для танцев. — И, глядя, как та в восторге закрывает глаза, а Рэйн ее стремительно крутит, Уинтроу добавил: — Думается, она ему дюжину детей нарожает — и все равно ничуть не изменится!
— Какой стыд, какой срам! — передразнила его Этта. И вдруг спросила: — А что, у вас в Удачном все презирают танцы, как ты?
— Ничего я не презираю, — удивился Уинтроу. — Меня самого учили кое-чему — некоторым основным движениям, — и говорят, даже неплохо получалось! Но это было до того, как меня отослали учиться на жреца. — Он некоторое время следил за Малтой и Рэйном, потом добавил: — На самом деле не такого уж высокого полета искусство они и показывают. Они просто все делают очень быстро и притом правильно. Ну и еще то, что пара уж больно подходящая. — Он сосредоточенно нахмурился и все-таки произнес: — Опять же, это ее потрясающее платье…
— А как ты думаешь, ты смог бы так танцевать?
— Если попрактиковаться — отчего бы и нет. — Тут неожиданная мысль посетила его, и он поразился тому, каким он, оказывается, по-прежнему был дураком. — Этта, — сказал он и наклонился в ее сторону. — Может, и ты хотела бы потанцевать?
И он с готовностью протянул ей руку. Этта смотрела на нее несколько мгновений, потом отвела взгляд.
— Я… я не умею.
— А я бы тебя научил.
— У меня не получится. Я только сама осрамлюсь и партнера на посмешище выставлю.
Тогда Уинтроу проговорил очень тихо, тем самым принудив ее внимательно слушать:
— Когда ты боишься неудачи, ты страшишься чего-то такого, что еще не случилось. Между тем научиться танцевать не в пример легче, чем постичь грамоту. Особенно это касается некоторых женщин, которые во всю прыть носятся по снастям и никогда не оступаются.
Он умолк и стал ждать.
— Я… Ой, только не сейчас, хорошо? Не при людях. — Уинтроу видел, как трудно было ей сознаться в каком-либо желании. — Но со временем… Со временем я правда хотела бы научиться танцевать!
Уинтроу улыбнулся.
— Когда это время настанет, — сказал он, — ты окажешь мне честь стать твоим учителем и партнером?
Она чуть заметно кивнула и добавила:
— А еще у меня будет платье куда лучше того, что на ней.
Звезды холодно поблескивали в темном небе над головой. Береговые огни Джамелии но сравнению с ними были совсем близкими. И очень теплыми. Их отражения извивались на легкой волне в гавани, словно спины ныряющих морских змей. Стылый ветерок еще как следует не наступившей весны доносил отзвуки музыки и веселья.
По ту сторону причала зашевелилась Офелия. Это был корабль старой постройки, толстопузый ког, обманчиво выглядевший неповоротливым и неуклюжим. Офелия вытащила откуда-то коробочку с игральными костями и потрясла ею в воздухе, потом обратилась к Проказнице:
— Перекинемся?
Проказница невольно улыбнулась, глядя на соседку. Древний скульптор изваял Офелию зрелой матроной, чуточку скандальной и отменно горластой, но сердце у нее было золотое. Вот уж чего Проказница никак не ждала, так это оказаться в джамелийской гавани в обществе другого живого — и очень жизнерадостного — корабля. Вдобавок ко всему еще и вроде как утратившего свои драконьи воспоминания. Ну а Офелия оказалась не просто добрым товарищем, но и неиссякаемым источником удачнинских сплетен. Равно как и — что для Проказницы было даже важнее — кладезем сведений обо всем, что происходило в Трехоге, когда она там была. К сожалению, поля закукливания располагались далеко в верховьях, куда не мог добраться корабль с осадкой как у Офелии. Однако старый ког был охоч до людских разговоров и умел держать ушки на макушке. Поэтому Офелия знала решительно все. Она располагала как достоверными сведениями, так и всеми мыслимыми слухами о житье-бытье змей. Новости, которыми она поделилась с Проказницей, однозначно добрыми назвать было нельзя, но все лучше, чем неизвестность! Проказница знала, что наилучшим образом служит своему племени, оставаясь сейчас в Джамелии, однако выносить неизвестность было очень непросто. И Офелия вполне понимала, как важно для нее все, что касалось змей. Ошвартовавшись в этой гавани, она только и делала, что утешала Проказницу, припоминая малейшие детали.
Тем не менее та лишь покачала головой при виде коробки с фишками.
— Альтия с тобой уже играла, — улыбнулась она. — И утверждает, будто ты жульничала.
— Ну так это же Альтия! — был ответ. — Славная девочка, только чуток подозрительная. Да и в людях ровным счетом ничего не смыслит, это я точно тебе говорю. Выбрала себе этого паршивца Трелла, хотя могла бы поиметь моего Грэйга!
Проказница негромко рассмеялась.
— Вот уж не думаю, чтобы у твоего Грэйга был хоть какой-то шанс. Зато крепко подозреваю, что паршивец Трелл был ей предназначен самим капитаном Ефроном Вестритом, причем годы назад! — Офелия оскорбленно надулась, и Проказница по-доброму добавила: — Да и Грэйг, как мне кажется, не очень долго скучал.
Офелия удовлетворенно кивнула.
— Людям приходится смотреть на такие вещи по-деловому, — сказала она. — У них, знаешь ли, такие короткие жизни! Так вот, в этом смысле наша Экки — девка что надо: не ждет подачек от жизни, сама знает, что и как от нее взять! Представь, даже напоминает мне моего первого капитана. Так и заявила ему прямо вот здесь, на баке: «Только не жди, что я буду сидеть на берегу и с детьми нянчиться! Мои дети будут рождаться здесь, на этом корабле!» Истинные слова ее передаю! А Грэйг, знаешь, что ответил? «Хорошо, дорогая…» Тихонько так, смирнехонько. Он у меня умница, понимает, что либо так, либо век ему своей семьи не видать. А век у людей, сама знаешь, очень короткий.
— Вот поэтому и надо жить на всю катушку, покуда живется! — прозвучал звонкий голос Йек. Ветерок нес аромат ее духов. Несмотря на ночной холодок, она была босиком, длинная юбка обвивала ее лодыжки. Она подошла и уселась на поручни Проказницы. — Добрый вечер, дамы! — приветствовала она живые корабли. Смачно потянулась — и принялась болтать ногами над темной водой.
У Офелии немедля разгорелись глаза.
— Так ты была там, на танцах! — Она в восторге прижала руки к груди. — Ну-ка, рассказывай! Ты впрямь видела сатрапский дворец?
— Только снаружи. Там все так ярко освещено — не дворец, а сплошной фонарь вроде тех, что вывешивают на заведении с девками. Ну и, понятно, из всех окон и дверей — свет да музыка. Улицы кругом сплошь забиты роскошными каретами, и длиннющая очередь всяких вельмож, чтобы войти внутрь. А разодеты — каждый что твой король! Народ кругом так и толпится, разглядывает придворных. Но только не я! Что зря глаза таращить? Я себе потихоньку во внутренний двор. Там тоже музыки хоть отбавляй, и танцулек, и красивых мужчин. Там цельных кабанов на вертелах жарили, а про пиво я и вовсе молчу — знай откупоривали бочку за бочкой! Какая пирушка задалась! Прямо как у нас в родном городке. А знаете, все равно хорошо, что завтра мы отплываем. Дворцов в этой Джамелии полно, а только место здесь какое-то грязноватое. Жду не дождусь опять в море оказаться! А больше всего хочу опять в Делипай. Во где житуха! Я туда как впервые попала — тут сразу и поняла, что это будет мой порт приписки.
— Пиратская столица? — деланно ужаснулась Офелия. — Са спаси и помилуй! — И тут же невинно поинтересовалась: — А что, милочка, тебя там кто-нибудь ждет?
Йек расхохоталась.
— Они все меня ждут! Только пока сами не знают об этом!
Офелия весело захихикала. Потом обратила внимание, что Проказница была задумчива и молчалива.
— О чем грустишь, радость моя? — спросила она. — Если по своему Уинтроу соскучилась, так он скоро вернется.
Проказница словно очнулась ото сна.
— Нет, Уинтроу ни при чем, — сказала она. — К тому же он вправду скоро вернется. Знаешь, иногда так приятно думать только о своем. Вот я сейчас глядела в небо и вспоминала. Чем выше, бывало, взлетишь, тем больше над тобой звезд. А значит, есть среди них и такие, которых я больше никогда не увижу. Пока мне принадлежали все небеса, я и внимания на них особого не обращала. А теперь как подумаю — такая утрата!
— Ты совсем молода. Тебе предстоит узнать еще множество подобных утрат, — благодушно заметил старый корабль. — Что толку размышлять о пустом?
— Моя жизнь, — задумчиво проговорила Проказница. — Моя жизнь в качестве живого корабля… — И она со вздохом повернулась к Офелии. — Знаешь, я почти завидую тебе! Ты ничего не помнишь — значит, ничего как бы и не потеряла.
— Кто тебе сказал, что я ничего не помню? У меня, милочка, огромная уймища воспоминаний. Правда, не о крыльях, а все больше о парусах, но это не значит, что с ними не следует считаться! — Офелия фыркнула. — И вообще, не тебе отмахиваться от моей жизни. Да и от своей тоже. Взяла бы хоть пример с моего Грэйга! Нечего плакать из-за далеких звезд, когда вокруг такое дивное море! Если подумать — чем, спрашивается, оно хуже небес?
— И звезд в нем нисколько не меньше, — заметила Йек. Соскочив на палубу, она вновь потянулась, да так, что затрещали суставы. — Ну, дамы, спокойной вам ночи! А я пойду рухну. Мы, моряки, утром рано встаем.
— И мы, живые корабли. Сладких тебе снов, милочка! — пожелала воительнице Офелия. Но когда шорох босых ног смолк в отдалении, носовое изваяние покачало головой: — Попомни мои слова: придется ей пожалеть, если вскоре гнездышка не совьет.
— А я почему-то сомневаюсь, — улыбнулась Проказница. Она смотрела на город. Там, в сатрапском дворце, Уинтроу и Этта готовили человечество к возвращению ее народа. От этой мысли сердце Проказницы наполнилось гордостью. За Уинтроу, за Этту, и, как ни странно, за себя самое. Йек слишком занята тем, что живет. Ей некогда предаваться сожалениям, — сказала она Офелии. — Вот и я не собираюсь тратить свое время впустую!
ГЛАВА 39
УДАЧНЫЙ
— ГОСПОЖА ПОДРУГА Серилла в гостиной! — объявила Роника. Войдя в комнату, она остановилась посередине и стала оглядываться по сторонам.
— Правда? — спросила Кефрия и, еще не договорив, поняла, какую глупость сморозила. Спустившись с табуретки, на которой стояла, она бросила через плечо оценивающий взгляд. — Ох, батюшки-светы, — вырвалось у нее.
Старые стенные занавеси из комнаты Сельдена, перелицованные, подкрашенные и выглаженные, все равно так и остались старыми занавесями из комнаты Сельдена. И вообще — как бы ни силилась Кефрия переоборудовать свою прежнюю спальню, похоже, этой комнате так и суждено было остаться их с Кайлом спальней. Да, Янни Хупрус прислала ей из Чащоб очаровательную мебель, но та производила впечатление слишком воздушной и к тому же имела бледноватые оттенки. Ни дать ни взять, призраки тяжелых, массивных сундуков и такой же кровати, что здесь некогда стояли. Порой Кефрия даже задумывалась: может, ей перебраться в бывшую комнату дочери, а эту просторную спальню приберечь для Рэйна и Малты, когда они приедут сюда погостить?
А впрочем… Быть может, это будет даже жестоко. Чего доброго, витающий здесь дух Кайла будет преследовать Малту, так же как теперь — Кефрию. «Судьба!» — подумала она и покачала головой. Бедный Кайл погиб на палубе Совершенного, сражаясь с джамелийцами, — а за что сражались? Всего лишь через сутки те, кто его убил, сделались союзниками Удачного. Эту скорбную весть привезла Кефрии Альтия. И поведала сестре о гибели мужа, явив прежде не свойственную ей деликатность, дождавшись, когда они остались наедине. Умом Кефрия понимала, что ей следовало бы расплакаться. Но слез не было. И лишь через несколько часов она собралась с духом рассказать кому-либо еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83