Регана вопросительно взглянула на мать.
-- Давай попробуем, крошка,-- подбодрила ее Крис. -- Не
бойся.
Регана повернулась к психиатру и кивнула.
-- Ладно,-- прошептала она. -- Только не очень долго.
Психиатр улыбнулся и вдруг услышал звук бьющегося стекла.
Хрупкая фарфоровая ваза упала на пол с письменного стола, о
который опирался локтями доктор Кляйн. Врач изумленно взглянул
на свой локоть, а потом на разбитую вазу. Он нагнулся и начал
подбирать осколки.
-- Ничего-ничего, Уилли все уберет,-- запротестовала Крис.
-- Сэм, закрой, пожалуйста, ставни,-- попросил психиатр.
-- И задерни занавески.
Когда в комнате стало темно, психиатр взял в руку цепочку
и начал легонько раскачивать блестящий диск. Он поймал
светящийся блик и приступил к гипнозу.
-- Смотри сюда, Регана, смотри сюда, и ты скоро
почувствуешь, как твои веки становятся все тяжелей и тяжелей...
Скоро девочка вошла в состояние транса.
-- Очень похоже,-- прошептал психиатр.
Затем он обратился к девочке:
-- Тебе удобно, Регана?
-- Да. -- Голос был тихий и спокойный.
-- Регана, сколько тебе лет?
-- Двенадцать.
-- Внутри тебя кто-нибудь есть?
-- Иногда.
-- Когда?
-- Когда как.
-- Этот "кто-то" живой?
-- Да.
-- Кто это?
-- Я не знаю.
-- Капитан Гауди?
-- Я не знаю.
-- Человек?
-- Я не знаю.
-- Но он находится в тебе?
-- Да, иногда.
-- А сейчас?
-- Не знаю.
-- Если я попрошу его поговорить со мной, ты разрешишь ему
отвечать?
-- Нет!
-- Почему нет?
-- Я боюсь.
-- Чего?
-- Не знаю!
-- Если он поговорит со мной, Регана, я думаю, он выйдет
из тебя. Ведь ты хочешь, чтобы он вышел из тебя?
-- Да.
-- Тогда разреши ему говорить. Ты разрешаешь ему говорить?
-- Да.
-- Сейчас я говорю с тем, кто находится внутри Реганы,--
уверенно начал психиатр. -- Если ты здесь, то ты тоже
загипнотизирован и должен отвечать на все мои вопросы.
На секунду он замер, чтобы дать возможность словам дойти
до ее сознания. Потом повторил еще раз:
-- Если ты здесь, то ты тоже загипнотизирован и должен
отвечать на все мои вопросы. Теперь отвечай: ты здесь?
Молчание. И тут произошло что-то невероятное: дыхание
Реганы вдруг стало смрадным. Его можно было почувствовать на
расстоянии нескольких шагов. Блик от диска застыл на лице
девочки.
Крис в ужасе затаила дыхание. Черты девочкиного лица
исказились, превращаясь в отвратительную маску: губы
растянулись в разные стороны, распухший язык вывалился изо рта.
-- Боже мой! -- выдохнула Крис.
-- Ты и есть существо, живущее в Регане? -- продолжал
выспрашивать психиатр.
Девочка кивнула.
-- Кто ты?
-- Откъиньая,-- пробасила она грудным голосом.
-- Это твое имя?
Регана кивнула.
-- Ты человек?
Она прорычала:
-- Ад!
-- Это твой ответ?
-- Ад!
-- Если это "да", то кивни головой.
Она кивнула.
-- Ты говоришь на иностранном языке?
-- Ад.
-- Откуда ты? Кто тебя прислал?
-- Гоб.
-- Ты из пустыни Гоби?
-- Агобтаайтэнь,-- возразила Регана.
Психиатр на секунду задумался, а потом решил сделать еще
одну попытку:
-- Когда я буду задавать тебе вопросы, отвечай движением
головы: кивок, если "да", и покачивание в стороны, если "нет".
Ты понимаешь меня?
Регана кивнула.
-- Твои ответы имеют смысл? -- спросил он. -- Д а.
-- Тебя Регана знала раньше? -- Н е т.
-- Ты ее собственное изобретение? -- Н е т.
-- Ты существуешь на самом деле? -- Д а.
-- Как часть Реганы? -- Н ет.
-- Ты ее любишь? -- Н е т.
-- Не любишь? -- Д а.
-- Ты ее ненавидишь? -- Д а.
-- За какой-то ее проступок? -- Д а.
-- Ты винишь ее за развод родителей? -- Н е т.
-- Это имеет отношение к ее родителям? -- Н е т.
-- К ее друзьям? -- Н е т.
-- Но ты ненавидишь ее? -- Д а.
-- Ты наказываешь ее?-- Д а.
-- Ты хочешь причинить ей боль? -- Д а.
-- Убить ее?-- Д а.
-- Если она умрет, ты тоже умрешь? -- Н е т.
Этот ответ обеспокоил психиатра, и он в раздумье опустил
глаза. Врач поудобнее устроился на кровати, и пружины противно
заскрипели. В тишине слышалось только тяжелое дыхание Реганы,
от которого за версту несло зловонием.
Психиатр снова глянул на искаженное злобой лицо. Он
лихорадочно пытался что-нибудь придумать.
-- Может ли девочка сделать так, чтоб ты из нее вышел? --
Д а.
-- Ты можешь мне сказать, что для этого надо сделать? -- Д
а.
-- Ты мне скажешь? -- Н е т.
-- Но...
Вдруг он вскочил с кровати, задохнувшись от нечеловеческой
боли. Психиатр с ужасом почувствовал, как Регана стальной
хваткой вцепилась в него. Выпучив глаза, он попытался
высвободиться из этих страшных когтей, но безуспешно.
-- Сэм! Сэм, помоги мне! -- в ужасе закричал он.
Крис бросилась к выключателю.
Кляйн рванулся вперед.
Регана, запрокинув голову назад, дьявольски расхохоталась,
а потом по-волчьи завыла.
Крис щелкнула выключателем. Она повернулась и увидела
жуткую картину, похожую на замедленное кино: Регана и оба
доктора возились на кровати. Мелькали ноги и руки, гримасы
сменяли одна другую, слышались неровное дыхание и отдельные
выкрики, хохот, переходящий в вой, и потом снова -- дикий смех.
Регана хрюкала, ржала, и это странное кино крутилось все
быстрее и быстрее, кровать двигалась взад-вперед со скоростью,
которую трудно было себе представить. Мать беспомощно
наблюдала, как Регана снова закатила глаза и испустила такой
отчаянный вопль, что у Крис кровь застыла в жилах.
Регана рухнула на постель и потеряла сознание. Наваждение
исчезло.
Все затаили дыхание и замерли на месте. Потом, постепенно
приходя в себя, врачи осторожно встали. Оба не спускали глаз с
девочки. Кляйн подошел к постели и, не обращая ни на кого
внимания, нащупал пульс. Пульс был нормальный, и Кляйн, накрыв
Регану одеялом, кивком указал на дверь. Все тотчас покинули
комнату и спустились в кабинет.
Некоторое время врачи и Крис молчали. Женщина сидела на
диване. Кляйн и психиатр устроились на стульях друг против
друга. Психиатр о чем-то думал: он вперился взглядом в
журнальный столик и пощипывал себя за губу. Потом, вздохнув,
взглянул на Крис. Она уставилась на него невидящим взглядом.
-- Что же это такое, черт возьми! -- воскликнула Крис с
болью в голосе.
-- Вы не поняли, на каком языке она говорила? --
поинтересовался психиатр.
Крис отрицательно покачала головой.
-- Вы верите в Бога?
-- Нет.
-- А ваша дочь?
-- Нет.
Потом психиатр расспросил ее о подробностях течения
болезни. Рассказ Крис обеспокоил его.
-- Что это? -- пытала его Крис, нервно сжимая побелевшими
пальцами скомканный платок. -- Что это за болезнь?
-- Это что-то не совсем понятное,-- уклончиво объяснил
психиатр. -- И если говорить начистоту, то ставить диагноз
после такого кратковременного осмотра было бы с моей стороны
крайне неразумно.
-- Но какие-нибудь мысли у вас должны быть,-- настаивала
Крис.
-- Я понимаю, вам не терпится узнать хоть что-нибудь,
поэтому я выскажу кое-какие предположения.
Крис напряженно кивнула и подалась вперед. Пальцы
судорожно цеплялись за платок.
Она перебирала пальцами кружевную кайму, как будто у нее в
руках были тряпичные четки.
-- Прежде всего могу сказать,-- начал врач,-- весьма
непохоже, что она симулирует.
Кляйн одобрительно закивал головой.
-- Для этого у нас есть несколько признаков,-- продолжал
психиатр. -- Например, ее болезненные и ненормальные движения,
а главным признаком я считаю изменение черт лица при разговоре
с так называемым человеком внутри ее. Видите ли, подобные
действия могут происходить лишь тогда, когда она сама
верит, что это существо находится у нее внутри. Вы меня
понимаете?
-- По-моему, да. -- От удивления Крис прищурила глаза. --
Но я только никак не пойму, откуда это существо взялось! Я,
конечно, часто слышала о раздвоении личности, но никаких
объяснений мне при этом не давали.
-- И никто не даст, миссис Макнейл. Мы используем разные
термины: "сознание", "разум", "личность",-- но на самом деле мы
не очень четко представляем себе, что каждое из них означает.
-- Врач покачал головой. -- Не знаем. Совсем ничего не знаем.
Поэтому, когда я начинаю говорить о раздвоении личности, то
прекрасно понимаю, что все объяснения вызывают только еще
большее количество вопросов. Фрейд считал, что некоторые мысли
и чувства каким-то образом подавляются сознанием, но могут
проявиться в бессознательном состоянии. Они активно проявляются
в различных психических отклонениях. Эти подавленные чувства и
эмоции давайте назовем "диссоциирующими", так как слово
"диссоциация" означает отклонение от основного потока сознания.
Так вот, когда "диссоциирующее" становится самостоятельным или
когда личность больного слабеет и дезорганизуется, может
возникнуть психоз шизофрении. Он отличается от раздвоения
личности,-- предупредил психиатр. -- Шизофрения означает
расшатывание личности. Если же "диссоциирующее" может как-то
выделиться и организовать подсознание больного, вот тогда эта
часть начинает действовать вполне независимо; она становится
самостоятельной личностью и может принять на себя также функции
тела.
Врач вдохнул в себя воздух. Крис внимательно слушала его.
Потом психиатр продолжил:
-- Это одна из теорий. Есть еще несколько. Но, возвращаясь
к Регане, хочу сказать, что у нее и намека нет на шизофрению, и
ЭЭГ показала, что кривая работы ее мозга совершенно нормальная.
Поэтому я склонен отвергнуть все подозрения на шизофрению.
Остается истерия.
-- В которой я и находилась всю прошлую неделю,--
пробормотала Крис.
Психиатр чуть заметно улыбнулся.
-- Истерия,-- продолжал он,-- это форма невроза, при
которой эмоциональное расстройство превращается в телесное. При
психоастении, например, человек теряет способность осознавать
свои поступки и, делая что-то сам, приписывает это "что-то"
другому лицу. Хотя в этом случае другая личность осознается им
не до конца. У Реганы несколько иной случай. Мы подошли к тому,
что Фрейд называл "трансформированной" истерией. Она вырастает
из бессознательного чувства вины и необходимости понести
наказание. Диссоциация здесь играет первостепенную роль, я бы
даже сказал, не только диссоциация, но и само раздвоение
личности. При этом могут наблюдаться и судороги, как при
эпилепсии, галлюцинации, чрезмерное возбуждение.
-- Да, все это похоже на ее состояние,-- уныло подтвердила
Крис. -- А вы как считаете? То есть все, кроме чувства вины.
Какую вину она может за собой чувствовать?
-- Ну, первое, что приходит в голову,-- продолжал
психиатр,-- это развод. Дети часто считают, что родители
расстаются именно из-за них, и поэтому принимают всю вину на
себя. Но в данном случае такое можно только предположить. Я вот
еще о чем думаю: у девочки могла развиваться депрессия на почве
размышления о смерти -- танатофобия. У детей она часто
сопровождает чувство вины и возникает на почве страха потерять
кого-нибудь из близких. В результате развиваются нервное
расстройство и возбудимость. Вдобавок вина здесь может быть
просто неизвестна. Ее трудно выявить конкретно,-- закончил
врач.
Крис замотала головой.
-- Я запуталась,-- пробормотала она. -- Никак не пойму,
откуда берется эта новая личность.
-- Крайне необычно то, что ребенок в таком возрасте смог
воедино собрать и систематизировать все части новой личности.
Конечно, удивительно и многое другое. Например, игра девочки с
планшеткой указывает на то, что она легко поддается внушению.
Однако на самом деле мне не удалось загипнотизировать ее. --
Психиатр пожал плечами. -- Возможно, она сопротивлялась. Но что
удивительнее всего: уровень развития новой личности довольно
высок. Это не двенадцатилетний ребенок. Здесь человек гораздо
старше. И еще тот язык, на котором она разговаривала... -- Врач
уставился на лежавший перед камином коврик и задумчиво подергал
себя за нижнюю губу. -- Есть, конечно, похожее состояние, но мы
знаем о нем совсем мало: это форма лунатизма, при которой у
больного неожиданно проявляются способности и знания, которых
никогда не было раньше. При этой форме вторая личность
стремится разрушить первую. Однако... -- Психиатр не закончил
фразу и неожиданно взглянул на Крис.
-- Это очень запутанно,-- пробормотал он.-- И я все
значительно упрощаю. Ей следует обследоваться у нескольких
специалистов в течение двух или трех недель. Проводить
обследование нужно тщательно, скажем, в дэйтонской клинике
Бэрринджер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38