"Уильям Ф. Киндерман, я люблю вас!" -- и расписалась.
-- Вы очень милая женщина,-- заметил детектив, не глядя на
Крис, и засунул карточку в карман.
-- А вы очень милый мужчина.
Киндерман покраснел еще сильнее.
-- Нет, я не милый. Я надоедаю. Не обращайте внимания на
то, что я здесь наговорил. Это так неприятно. Забудьте об этом.
Думайте только о вашей дочери. Только о дочери.
Крис кивнула, и подавленное настроение опять захватило ее,
как только Киндерман вышел на крыльцо.
-- Но вы спросите ее? -- напомнил детектив, повернувшись к
Крис.
-- Да,-- прошептала Крис. -- Я обещаю. Я спрошу.
-- До свидания. Будьте осторожны.
Крис еще раз кивнула и добавила:
-- И вы тоже.
Она закрыла дверь. И тут же опять открыла ее, услышав
стук.
-- Как неприятно. Я так вам надоел. Я забыл у вас
карандаш. -- Его лицо выражало смущение.
Крис обнаружила у себя в руках огрызок, слабо улыбнулась и
отдала его Киндерману.
-- И еще... -- Он колебался. -- Это бесполезно, я понимаю,
я уже надоел, но все же я не усну спокойно, если буду знать,
что где-то сумасшедший или наркоман гуляет на свободе. Как вы
думаете, мог бы я поговорить с мистером Энгстромом? Насчет
доставок... По поводу доставок на дом. Мне, пожалуй, следовало
бы это сделать.
-- Конечно, входите,-- чуть слышно проговорила Крис.
-- Нет, вы заняты. Этого достаточно. Я могу поговорить с
ним здесь. Здесь хорошо.
Он прислонился к перилам.
-- Если вы так настаиваете... -- Крис едва заметно
улыбнулась. -- Он с Реганой. Я его сейчас пришлю.
Крис поспешно закрыла дверь. Через минуту на крыльцо
шагнул Карл. Высокий и статный, он смотрел на Киндермана прямым
холодным взглядом.
-- Да?
-- Вы имеете право не отвечать мне,-- начал Киндерман, так
же прямо глядя ему в глаза. -- Если вы не воспользуетесь этим
правом, то все, что вы скажете, может быть использовано против
вас на суде. У вас есть право переговорить с адвокатом или
пригласить адвоката на допрос. Если вы желаете иметь адвоката,
но не имеете средств, вам будет назначен адвокат бесплатно
перед допросом. Вы поняли?
Птицы щебетали в густой листве деревьев, и гудки
автомобилей с М-стрит доносились сюда приглушенно, как жужжание
пчел на дальнем лугу. Взгляд Карла не изменился. Он коротко
бросил:
-- Да. -- Вы отказываетесь от права молчать?
-- Да.
-- Вы хотите отказаться и от права переговорить с
адвокатом или пригласить его на допрос?
-- Да.
-- Вы утверждали ранее, что 28 апреля, в день смерти
мистера Дэннингса, вы посетили кинотеатр "Крэст"?
-- Да.
-- В котором часу вы вошли в кинотеатр?
-- Я не помню.
-- Вы утверждали, что ходили на шестичасовой сеанс. Это
поможет вам вспомнить?
-- Да. На шестичасовой сеанс. Я вспомнил.
-- Вы смотрели эту картину с самого начала?
-- Да.
-- И ушли после окончания фильма?
-- Да.
-- Не раньше?
-- Нет, я досмотрел до конца.
-- После этого вы сели в транзитный автобус перед
кинотеатром и сошли на пересечении М-стрит и Висконсин-авеню
приблизительно в 9.20 вечера?
-- Да.
-- И пошли домой пешком?
-- И пошел домой пешком.
-- И были дома примерно в 9.30?
-- Я был дома ровно в 9.30.
-- Вы в этом уверены?
-- Да, я посмотрел на часы. Абсолютно уверен.
-- Так вы досмотрели фильм до самого конца?
-- Да, я уже сказал.
-- Ваши ответы записываются на магнитофон, мистер
Энгстром, и я хочу, чтобы вы были уверены в том, что говорите.
-- Я уверен.
-- Вы помните ссору между служащим кинотеатра и пьяным
зрителем, происшедшую за пять минут до окончания фильма?
-- Да.
-- Вы мне не можете назвать причину этого недоразумения?
-- Этот мужчина напился и мешал другим.
-- И чем все кончилось?
-- Выставили. Его выставили из кинотеатра.
-- А ведь никакой ссоры не было. А помните ли вы
вынужденную паузу по техническим причинам, она продолжалась
примерно 15 минут, и фильм был прерван.
-- Нет.
-- Вы помните, как возмущались зрители?
-- Нет. Никакой паузы не было.
-- Вы уверены?
-- Ничего не было.
-- Было, и это записано в журнале киномеханика, поэтому
фильм кончился в тот вечер не в 8.40, а примерно в 8.55, а
значит, самый первый автобус, который смог вас довезти до
пересечения М-стрит и Висконсин-авеню, подошел не в 9.20, а в
9.45. Дома вы могли быть не ранее чем без пяти десять, а не в
9.30, что подтвердила и миссис Макнейл. Теперь не смогли бы вы
объяснить это загадочное несоответствие?
-- Нет.
Несколько секунд детектив молча разглядывал его, потом
вздохнул и, опустив голову, выключил магнитофон, спрятанный под
подкладку пальто.
-- Мистер Энгстром,-- проникновенно начал Киндерман. --
Возможно, совершено серьезное преступление. Вы под подозрением.
Мистер Дэннингс оскорблял вас, я узнал об этом из других
источников. Очевидно и то, что вы говорили неправду
относительно места вашего пребывания в момент его смерти.
Иногда случается -- все мы люди, почему бы и нет? -- что
женатый человек оказывается в таком месте, о котором ему не
хотелось бы упоминать. Вы заметили, я устроил все так, чтобы мы
разговаривали с вами наедине? Теперь я не записываю. Магнитофон
выключен. Вы можете доверять мне. Если уж получилось, что в тот
вечер вы были не с женой, а с другой женщиной, вы можете
сказать мне об этом, я проверю ваше алиби, и вы не будете
больше на подозрении, а ваша жена... она ничего не узнает.
Скажите, где вы были в тот момент, когда умер Дэннингс?
На секунду в глубине глаз швейцарца что-то блеснуло, но
тут же пропало.
-- В кино! -- упорно настаивал на своем Карл.
Детектив пристально смотрел на него. В тишине было слышно
только его сиплое дыхание. Шли секунды...
-- Вы меня арестуете? -- разорвал наконец тишину Карл.
Голос его слегка дрожал.
Детектив не ответил и продолжал, не мигая, разглядывать
швейцарца. Карл собрался что-то сказать, но детектив неожиданно
спустился с крыльца и направился к полицейской машине, засунув
руки в карманы.
Карл бесстрастно и спокойно наблюдал за ним с крыльца.
Киндерман открыл дверцу машины, достал пачку салфеток, вынул
одну и высморкался, безразлично уставившись на реку. Потом сел
в машину и даже не оглянулся. Карл взглянул на свою руку и
заметил, что она дрожит. Когда захлопнулась входная дверь, Крис
стояла у стойки бара в кабинете и наливала водку в стакан со
льдом. Она услышала шаги. Карл поднимался по лестнице. Крис
взяла стакан и медленно направилась в кухню, помешивая напиток
указательным пальцем. Она шла и ничего вокруг не замечала.
Что-то вокруг пугающе изменилось. Ужас просачивался в ее
сознание. Что там, за дверью? Что это?
Не смотри!
Крис вошла на кухню, села за стол и отхлебнула из стакана.
"Я считаю, что его убил очень сильный человек..."
Взгляд ее упал на книгу о колдовстве.
Что-то...
Шаги. Это Шарон. Вернулась из спальни Реганы. Вот она
вошла. Села за машинку. Вставила чистый лист бумаги в каретку.
-- Что-то...
-- Довольно-таки неприятно,-- пробормотала Шарон, опустив
пальцы на клавиатуру и рассматривая стенограмму, лежащую рядом.
Тишина. Что-то тяжелое зависло в воздухе. Крис
отсутствующе продолжала пить.
Шарон нарушила тишину. С напряжением в голосе она
произнесла:
-- Сейчас развелось много хиппи в районе М-стрит и
Висконсин. Разные оккультисты. Полиция называет их "адовы
собаки". Я подумала, может быть, Бэрк...
-- О Боже, Шар! Забудь об этом, прошу тебя! -- взорвалась
Крис. -- Я должна думать сейчас только о Рэгс! Ты понимаешь?
Шарон повернулась к машинке и застучала с бешеной
скоростью. Потом резко поднялась и вышла из кухни.
-- Я пойду погуляю,-- холодно бросила она.
-- Ради бога, держись подальше от М-стрит! --
напутствовала Крис и опять уставилась на книгу.
-- Ладно!
-- И от Н-стрит тоже!
Крис слышала, как открылась и закрылась входная дверь. Она
вздохнула и почувствовала, что жалеет о том, что произошло. Но
вспышка сняла напряжение, не полностью, конечно.
Крис попыталась сосредоточиться на книге. Она нашла место,
где остановилась, с нетерпением принялась пробегать страницу за
страницей, отыскивая описание симптомов Реганы: "...бесовская
одержимость... синдром... случай с 8-летней девочкой...
ненормально... четыре взрослых человека едва могли удержать..."
Перевернув очередную страницу, Крис уставилась на нее и
застыла.
Она услышала шум. Это Уилли вернулась с продуктами.
-- Уилли?.. Уилли?.. -- срывающимся голосом позвала Крис.
-- Да, мадам,-- отозвалась Уилли, ставя на пол сумки.
Не глядя на нее, Крис подняла книгу.
-- Это ты положила книгу в кабинет, Уилли?
Уилли взглянула на книгу и кивнула, потом повернулась и
принялась разгружать сумки.
-- Уилли, где ты ее нашла?
-- Наверху, в спальне,-- ответила Уилли.
Она засовывала в холодильник бекон.
-- Когда ты ее там нашла? -- продолжала допытываться Крис,
не отрывая взгляда от страниц.
-- После того как все уехали в больницу, мадам, когда я
пылесосила в спальне Реганы.
-- Ты уверена?
-- Уверена, мадам.
Крис застыла. Взгляд ее замер, дыхание остановилось. В ее
памяти болезненно четко вспыхнула картина того вечера, когда
умер Дэннингс. Она ясно вспомнила открытое окно в спальне
Реганы. Что-то совсем знакомое шевельнулось в ее мозгу, когда
она взглянула на первую страницу книги. По всей длине страницы
была аккуратно оторвана тоненькая полоска бумаги.
Крис дернулась, услышав наверху в спальне Реганы звуки
возни.
Стук, очень частый, с мощнейшим резонансом, будто кто-то
кувалдой молотил в комнатах!
Истошный крик Реганы, ее испуганный, умоляющий голос!
Карл! Это Карл что-то со злостью кричит Регане.
Крис выскочила из кухни.
О Бог мой, что там происходит?
Обезумев, она бросилась к лестнице в спальню. Крис
услышала удар. Кто-то споткнулся, кто-то рухнул на пол, как
тяжелый мешок.
Раздался крик Реганы:
-- Нет! Нет! Прошу тебя, нет! -- и потом жуткий голос
Карла. Нет-нет, это не Карл! Там кто-то еще!
Крис пролетела через холл, задыхаясь, ворвалась в спальню
и замерла в ужасе. Невероятные удары сотрясали стены. Карл без
сознания лежал около письменного стола. Девочка волчком
вертелась на кровати, а кровать подпрыгивала и тряслась. В
руках Регана сжимала белое костяное распятие и направляла его
во влагалище, с ужасом уставившись на крест. Ее глаза почти
вылезли из орбит от страха, все лицо было перепачкано кровью,
сочащейся из носа, трубка для питания валялась рядом.
-- Я прошу тебя! Нет! Ну, пожалуйста! -- кричала девочка,
а руки все ближе придвигали крест. Казалось, она изо всех сил
пытается оттолкнуть распятие, но не может.
-- Ты сделаешь то, что я говорю, мерзавка! Ты
сделаешь это!
Ужасный бас, эти жуткие слова шли от Реганы, голос ее
вдруг стал низким и грубым, свирепыми яростным, и в одно
мгновение выражение ее лица изменилось, превратившись в дикую
бесовскую маску, виденную Крис на сеансе гипноза. И теперь лицо
и голос менялись с невероятной скоростью. Оглушенная, Крис
продолжала смотреть.
-- Нет!
-- Ты сделаешь это!
-- Прошу тебя!
-- Ты сделаешь это, или я убью тебя!
-- Прошу тебя!
Глаза Реганы раскрылись еще шире, она невидяще уставилась
перед собой, отступив перед какой-то страшной неизбежностью,
открыла рот и закричала с неистовым отчаянием. Потом черты беса
опять проявились на лице Реганы, комната наполнилась зловонием,
и стало очень холодно, казалось, что этот холод шел от стен.
Удары прекратились, и пронзительный крик девочки перешел в
грудной, захлебывающийся злобный крик ликующего победителя.
Регана ткнула распятие во влагалище и яростно начала глубже и
глубже вонзать его, при этом она свирепо приговаривала все тем
же низким, оглушительным басом:
-- Теперь ты моя, ты моя, вонючая скотина!
Крис не могла пошевелиться, а Регана яростно бросилась на
мать. Лицо ее изменилось до неузнаваемости, она вытянула руку,
схватила Крис за волосы и дернула вниз.
-- А-а-а! Мамаша маленькой хрюшки! -- пророкотал тот же
низкий голос. -- А-а-а-а! -- Затем рука, вцепившаяся в голову
Крис, дернулась вверх, а другая сильно ударила ее в грудь. Крис
отлетела от кровати и стукнулась головой о стену, а Регана
продолжала злобно хохотать.
Крис в полуобморочном состоянии лежала на полу, перед ней
мелькали какие-то лица, раздавались непонятные звуки. Перед
глазами вертелось что-то бесформенное, расплывчатое, в ушах
шумело и свистело. Крис пыталась встать, но это ей никак не
удавалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
-- Вы очень милая женщина,-- заметил детектив, не глядя на
Крис, и засунул карточку в карман.
-- А вы очень милый мужчина.
Киндерман покраснел еще сильнее.
-- Нет, я не милый. Я надоедаю. Не обращайте внимания на
то, что я здесь наговорил. Это так неприятно. Забудьте об этом.
Думайте только о вашей дочери. Только о дочери.
Крис кивнула, и подавленное настроение опять захватило ее,
как только Киндерман вышел на крыльцо.
-- Но вы спросите ее? -- напомнил детектив, повернувшись к
Крис.
-- Да,-- прошептала Крис. -- Я обещаю. Я спрошу.
-- До свидания. Будьте осторожны.
Крис еще раз кивнула и добавила:
-- И вы тоже.
Она закрыла дверь. И тут же опять открыла ее, услышав
стук.
-- Как неприятно. Я так вам надоел. Я забыл у вас
карандаш. -- Его лицо выражало смущение.
Крис обнаружила у себя в руках огрызок, слабо улыбнулась и
отдала его Киндерману.
-- И еще... -- Он колебался. -- Это бесполезно, я понимаю,
я уже надоел, но все же я не усну спокойно, если буду знать,
что где-то сумасшедший или наркоман гуляет на свободе. Как вы
думаете, мог бы я поговорить с мистером Энгстромом? Насчет
доставок... По поводу доставок на дом. Мне, пожалуй, следовало
бы это сделать.
-- Конечно, входите,-- чуть слышно проговорила Крис.
-- Нет, вы заняты. Этого достаточно. Я могу поговорить с
ним здесь. Здесь хорошо.
Он прислонился к перилам.
-- Если вы так настаиваете... -- Крис едва заметно
улыбнулась. -- Он с Реганой. Я его сейчас пришлю.
Крис поспешно закрыла дверь. Через минуту на крыльцо
шагнул Карл. Высокий и статный, он смотрел на Киндермана прямым
холодным взглядом.
-- Да?
-- Вы имеете право не отвечать мне,-- начал Киндерман, так
же прямо глядя ему в глаза. -- Если вы не воспользуетесь этим
правом, то все, что вы скажете, может быть использовано против
вас на суде. У вас есть право переговорить с адвокатом или
пригласить адвоката на допрос. Если вы желаете иметь адвоката,
но не имеете средств, вам будет назначен адвокат бесплатно
перед допросом. Вы поняли?
Птицы щебетали в густой листве деревьев, и гудки
автомобилей с М-стрит доносились сюда приглушенно, как жужжание
пчел на дальнем лугу. Взгляд Карла не изменился. Он коротко
бросил:
-- Да. -- Вы отказываетесь от права молчать?
-- Да.
-- Вы хотите отказаться и от права переговорить с
адвокатом или пригласить его на допрос?
-- Да.
-- Вы утверждали ранее, что 28 апреля, в день смерти
мистера Дэннингса, вы посетили кинотеатр "Крэст"?
-- Да.
-- В котором часу вы вошли в кинотеатр?
-- Я не помню.
-- Вы утверждали, что ходили на шестичасовой сеанс. Это
поможет вам вспомнить?
-- Да. На шестичасовой сеанс. Я вспомнил.
-- Вы смотрели эту картину с самого начала?
-- Да.
-- И ушли после окончания фильма?
-- Да.
-- Не раньше?
-- Нет, я досмотрел до конца.
-- После этого вы сели в транзитный автобус перед
кинотеатром и сошли на пересечении М-стрит и Висконсин-авеню
приблизительно в 9.20 вечера?
-- Да.
-- И пошли домой пешком?
-- И пошел домой пешком.
-- И были дома примерно в 9.30?
-- Я был дома ровно в 9.30.
-- Вы в этом уверены?
-- Да, я посмотрел на часы. Абсолютно уверен.
-- Так вы досмотрели фильм до самого конца?
-- Да, я уже сказал.
-- Ваши ответы записываются на магнитофон, мистер
Энгстром, и я хочу, чтобы вы были уверены в том, что говорите.
-- Я уверен.
-- Вы помните ссору между служащим кинотеатра и пьяным
зрителем, происшедшую за пять минут до окончания фильма?
-- Да.
-- Вы мне не можете назвать причину этого недоразумения?
-- Этот мужчина напился и мешал другим.
-- И чем все кончилось?
-- Выставили. Его выставили из кинотеатра.
-- А ведь никакой ссоры не было. А помните ли вы
вынужденную паузу по техническим причинам, она продолжалась
примерно 15 минут, и фильм был прерван.
-- Нет.
-- Вы помните, как возмущались зрители?
-- Нет. Никакой паузы не было.
-- Вы уверены?
-- Ничего не было.
-- Было, и это записано в журнале киномеханика, поэтому
фильм кончился в тот вечер не в 8.40, а примерно в 8.55, а
значит, самый первый автобус, который смог вас довезти до
пересечения М-стрит и Висконсин-авеню, подошел не в 9.20, а в
9.45. Дома вы могли быть не ранее чем без пяти десять, а не в
9.30, что подтвердила и миссис Макнейл. Теперь не смогли бы вы
объяснить это загадочное несоответствие?
-- Нет.
Несколько секунд детектив молча разглядывал его, потом
вздохнул и, опустив голову, выключил магнитофон, спрятанный под
подкладку пальто.
-- Мистер Энгстром,-- проникновенно начал Киндерман. --
Возможно, совершено серьезное преступление. Вы под подозрением.
Мистер Дэннингс оскорблял вас, я узнал об этом из других
источников. Очевидно и то, что вы говорили неправду
относительно места вашего пребывания в момент его смерти.
Иногда случается -- все мы люди, почему бы и нет? -- что
женатый человек оказывается в таком месте, о котором ему не
хотелось бы упоминать. Вы заметили, я устроил все так, чтобы мы
разговаривали с вами наедине? Теперь я не записываю. Магнитофон
выключен. Вы можете доверять мне. Если уж получилось, что в тот
вечер вы были не с женой, а с другой женщиной, вы можете
сказать мне об этом, я проверю ваше алиби, и вы не будете
больше на подозрении, а ваша жена... она ничего не узнает.
Скажите, где вы были в тот момент, когда умер Дэннингс?
На секунду в глубине глаз швейцарца что-то блеснуло, но
тут же пропало.
-- В кино! -- упорно настаивал на своем Карл.
Детектив пристально смотрел на него. В тишине было слышно
только его сиплое дыхание. Шли секунды...
-- Вы меня арестуете? -- разорвал наконец тишину Карл.
Голос его слегка дрожал.
Детектив не ответил и продолжал, не мигая, разглядывать
швейцарца. Карл собрался что-то сказать, но детектив неожиданно
спустился с крыльца и направился к полицейской машине, засунув
руки в карманы.
Карл бесстрастно и спокойно наблюдал за ним с крыльца.
Киндерман открыл дверцу машины, достал пачку салфеток, вынул
одну и высморкался, безразлично уставившись на реку. Потом сел
в машину и даже не оглянулся. Карл взглянул на свою руку и
заметил, что она дрожит. Когда захлопнулась входная дверь, Крис
стояла у стойки бара в кабинете и наливала водку в стакан со
льдом. Она услышала шаги. Карл поднимался по лестнице. Крис
взяла стакан и медленно направилась в кухню, помешивая напиток
указательным пальцем. Она шла и ничего вокруг не замечала.
Что-то вокруг пугающе изменилось. Ужас просачивался в ее
сознание. Что там, за дверью? Что это?
Не смотри!
Крис вошла на кухню, села за стол и отхлебнула из стакана.
"Я считаю, что его убил очень сильный человек..."
Взгляд ее упал на книгу о колдовстве.
Что-то...
Шаги. Это Шарон. Вернулась из спальни Реганы. Вот она
вошла. Села за машинку. Вставила чистый лист бумаги в каретку.
-- Что-то...
-- Довольно-таки неприятно,-- пробормотала Шарон, опустив
пальцы на клавиатуру и рассматривая стенограмму, лежащую рядом.
Тишина. Что-то тяжелое зависло в воздухе. Крис
отсутствующе продолжала пить.
Шарон нарушила тишину. С напряжением в голосе она
произнесла:
-- Сейчас развелось много хиппи в районе М-стрит и
Висконсин. Разные оккультисты. Полиция называет их "адовы
собаки". Я подумала, может быть, Бэрк...
-- О Боже, Шар! Забудь об этом, прошу тебя! -- взорвалась
Крис. -- Я должна думать сейчас только о Рэгс! Ты понимаешь?
Шарон повернулась к машинке и застучала с бешеной
скоростью. Потом резко поднялась и вышла из кухни.
-- Я пойду погуляю,-- холодно бросила она.
-- Ради бога, держись подальше от М-стрит! --
напутствовала Крис и опять уставилась на книгу.
-- Ладно!
-- И от Н-стрит тоже!
Крис слышала, как открылась и закрылась входная дверь. Она
вздохнула и почувствовала, что жалеет о том, что произошло. Но
вспышка сняла напряжение, не полностью, конечно.
Крис попыталась сосредоточиться на книге. Она нашла место,
где остановилась, с нетерпением принялась пробегать страницу за
страницей, отыскивая описание симптомов Реганы: "...бесовская
одержимость... синдром... случай с 8-летней девочкой...
ненормально... четыре взрослых человека едва могли удержать..."
Перевернув очередную страницу, Крис уставилась на нее и
застыла.
Она услышала шум. Это Уилли вернулась с продуктами.
-- Уилли?.. Уилли?.. -- срывающимся голосом позвала Крис.
-- Да, мадам,-- отозвалась Уилли, ставя на пол сумки.
Не глядя на нее, Крис подняла книгу.
-- Это ты положила книгу в кабинет, Уилли?
Уилли взглянула на книгу и кивнула, потом повернулась и
принялась разгружать сумки.
-- Уилли, где ты ее нашла?
-- Наверху, в спальне,-- ответила Уилли.
Она засовывала в холодильник бекон.
-- Когда ты ее там нашла? -- продолжала допытываться Крис,
не отрывая взгляда от страниц.
-- После того как все уехали в больницу, мадам, когда я
пылесосила в спальне Реганы.
-- Ты уверена?
-- Уверена, мадам.
Крис застыла. Взгляд ее замер, дыхание остановилось. В ее
памяти болезненно четко вспыхнула картина того вечера, когда
умер Дэннингс. Она ясно вспомнила открытое окно в спальне
Реганы. Что-то совсем знакомое шевельнулось в ее мозгу, когда
она взглянула на первую страницу книги. По всей длине страницы
была аккуратно оторвана тоненькая полоска бумаги.
Крис дернулась, услышав наверху в спальне Реганы звуки
возни.
Стук, очень частый, с мощнейшим резонансом, будто кто-то
кувалдой молотил в комнатах!
Истошный крик Реганы, ее испуганный, умоляющий голос!
Карл! Это Карл что-то со злостью кричит Регане.
Крис выскочила из кухни.
О Бог мой, что там происходит?
Обезумев, она бросилась к лестнице в спальню. Крис
услышала удар. Кто-то споткнулся, кто-то рухнул на пол, как
тяжелый мешок.
Раздался крик Реганы:
-- Нет! Нет! Прошу тебя, нет! -- и потом жуткий голос
Карла. Нет-нет, это не Карл! Там кто-то еще!
Крис пролетела через холл, задыхаясь, ворвалась в спальню
и замерла в ужасе. Невероятные удары сотрясали стены. Карл без
сознания лежал около письменного стола. Девочка волчком
вертелась на кровати, а кровать подпрыгивала и тряслась. В
руках Регана сжимала белое костяное распятие и направляла его
во влагалище, с ужасом уставившись на крест. Ее глаза почти
вылезли из орбит от страха, все лицо было перепачкано кровью,
сочащейся из носа, трубка для питания валялась рядом.
-- Я прошу тебя! Нет! Ну, пожалуйста! -- кричала девочка,
а руки все ближе придвигали крест. Казалось, она изо всех сил
пытается оттолкнуть распятие, но не может.
-- Ты сделаешь то, что я говорю, мерзавка! Ты
сделаешь это!
Ужасный бас, эти жуткие слова шли от Реганы, голос ее
вдруг стал низким и грубым, свирепыми яростным, и в одно
мгновение выражение ее лица изменилось, превратившись в дикую
бесовскую маску, виденную Крис на сеансе гипноза. И теперь лицо
и голос менялись с невероятной скоростью. Оглушенная, Крис
продолжала смотреть.
-- Нет!
-- Ты сделаешь это!
-- Прошу тебя!
-- Ты сделаешь это, или я убью тебя!
-- Прошу тебя!
Глаза Реганы раскрылись еще шире, она невидяще уставилась
перед собой, отступив перед какой-то страшной неизбежностью,
открыла рот и закричала с неистовым отчаянием. Потом черты беса
опять проявились на лице Реганы, комната наполнилась зловонием,
и стало очень холодно, казалось, что этот холод шел от стен.
Удары прекратились, и пронзительный крик девочки перешел в
грудной, захлебывающийся злобный крик ликующего победителя.
Регана ткнула распятие во влагалище и яростно начала глубже и
глубже вонзать его, при этом она свирепо приговаривала все тем
же низким, оглушительным басом:
-- Теперь ты моя, ты моя, вонючая скотина!
Крис не могла пошевелиться, а Регана яростно бросилась на
мать. Лицо ее изменилось до неузнаваемости, она вытянула руку,
схватила Крис за волосы и дернула вниз.
-- А-а-а! Мамаша маленькой хрюшки! -- пророкотал тот же
низкий голос. -- А-а-а-а! -- Затем рука, вцепившаяся в голову
Крис, дернулась вверх, а другая сильно ударила ее в грудь. Крис
отлетела от кровати и стукнулась головой о стену, а Регана
продолжала злобно хохотать.
Крис в полуобморочном состоянии лежала на полу, перед ней
мелькали какие-то лица, раздавались непонятные звуки. Перед
глазами вертелось что-то бесформенное, расплывчатое, в ушах
шумело и свистело. Крис пыталась встать, но это ей никак не
удавалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38