Потом губы напряглись и
выгнулись в злобную насмешливую улыбку.
-- Ну-ну,-- злорадно прохрипела Регана, и у Карраса
побежали мурашки по всему телу от этого невероятно низкого
баса, полного угрозы и силы. -- Итак, это ты... они прислали
тебя! Ну тебя-то нам нечего бояться.
-- Да, это верно. Я твой друг. Я бы хотел помочь тебе.
-- Тогда ослабь ремни,-- загремел голос Реганы. Она
попыталась поднять руки, и только теперь Каррас заметил, что
они были стянуты двойными смирительными ремнями.
-- Они тебе мешают?
-- Чрезвычайно. Они создают крайнее неудобство.
Адское неудобство. -- В ее глазах блеснул тайный азарт.
Каррас заметил следы царапин на лице и раны на губах
девочки. Наверное, она кусала их.
-- Боюсь, что ты можешь сделать себе больно, Регана.
-- Я не Регана,-- басом откликнулся голос. На лице
оставалась все та же злобная усмешка, и Каррасу вдруг
показалось, что таким оно было всегда. Как нелепо это
выглядит со стороны.
-- Да, я понимаю. Тогда, наверное, нам надо познакомиться.
Я -- Дэмьен Каррас. А ты кто?
-- А я-- дьявол.
-- Ага, хорошо, очень хорошо,-- одобрительно кивнул
Каррас. -- Теперь мы можем поговорить.
-- Поболтаем немного?
-- Если хочешь.
-- Это так приятно для души. Однако ты скоро поймешь, что
я не могу свободно разговаривать, пока на мне эти ремни. Я
привык жестикулировать. Как тебе известно, я провел много
времени в Риме, дорогой Каррас. Будь так добр, развяжи ремни!
Какая точность мыслей и выражений!
-- Так ты говоришь, что ты дьявол? -- спросил Каррас.
-- Уверяю тебя.
-- Тогда почему ты не можешь сделать так, чтобы ремни
исчезли?
-- Это слишком примитивное проявление моей силы, Каррас.
Слишком грубое. В конце концов, я же король! -- Смех. -- Для
меня предпочтительней убеждение. Я люблю, чтобы в мои дела
кто-нибудь вмешивался и помогал мне. Если я сам расслаблю
ремни, мой друг, я лишу тебя возможности совершить благодеяние.
-- Но ведь благодеяние,-- возразил Каррас,-- это
добродетель, и именно то, что дьявол должен предотвращать, так
что я помогу тебе, если не буду снимать ремни. При условии,
конечно,-- он пожал плечами,-- что ты на самом деле дьявол.
Если же нет, то я, пожалуй, сниму их.
-- Ну ты лиса, Каррас. Если бы любезный Ирод был с нами,
он гордился бы тобой.
-- Какой Ирод? -- прищурившись, спросил Каррас. -- Их было
двое. Ты говоришь о короле Иудеи?
-- Об Ироде из Галилеи! -- с ненавистью и презрением
выкрикнула она и улыбнулась, продолжая тем же зловещим голосом:
-- Ну вот, видишь, как меня расстроили эти проклятые ремни.
Развяжи их. Развяжи, и я сообщу тебе твое будущее.
-- Очень соблазнительно.
-- Это я умею.
-- А как я узнаю, что ты действительно видишь будущее?
-- Я же дьявол.
-- Да, ты так говоришь, а вот доказательств не даешь.
-- В тебе нет веры.
Каррас застыл:
-- Веры в кого?
-- В меня, дорогой Каррас, в меня!--
Маленькое пламя заплясало в злобных и насмешливых глазах. --
Доказательства -- это так расплывчато!
-- Мне подошло бы что-нибудь очень простое,-- продолжал
Каррас. -- Ну, например... дьявол ведь знает все, верно?
-- Не совсем: почти все, Каррас, почти. Ты меня
понимаешь? Люди говорят, что я зазнаюсь. Это не так. К чему же
ты клонишь, лиса?
-- Я думаю, что мы сможем проверить твои знания.
-- Ах да, конечно! Самое большое южноамериканское озеро,--
насмешливо произнесла Регана,-- озеро Титикака в Перу! Это
подойдет?
-- Нет, мне нужно от тебя только то, что известно одному
дьяволу. Например, где Регана? Ты знаешь это?
-- Она здесь.
-- Где "здесь"?
-- В свинье.
-- Дай мне взглянуть на нее.
-- Зачем?
-- Я должен быть убежден, что ты говоришь правду.
-- Ты хочешь поразвлекаться с ней? Ослабь ремни и я
разрешу тебе это сделать.
-- Я хочу видеть ее.
-- Она ничего из себя не представляет как собеседница, мой
друг. Я бы посоветовал тебе остановить свой выбор на мне.
-- Ну вот, теперь мне ясно, что ты не знаешь, где она. --
Каррас пожал плечами. -- Очевидно, ты не дьявол.
-- Я-- дьявол!-- неожиданно взревела Регана и
дернулась вперед. Лицо ее исказилось от злобы. Каррас вздрогнул
от этого низкого громыхающего голоса, сотрясшего стены в
комнате. -- Я-- дьявол!
-- Ладно, ладно, так дай же мне взглянуть на Регану,--
попросил Каррас. -- Это и будет доказательством.
-- Я докажу тебе! Я отгадаю твои мысли! -- вскипело
существо. -- Задумай число от одного до десяти!
-- Нет, это мне ничего не докажет. Мне нужно видеть
девочку.
Неожиданно Регана засмеялась и откинулась на подушку.
-- Нет, тебе никто ничего не сможет доказать, Каррас. И
это прекрасно. В самом деле, это прекрасно! А мы тем временем
постараемся развлечь тебя на славу. В конце концов нам бы
сейчас очень не хотелось потерять тебя.
-- Кому это "нам"? -- заинтересовался Каррас.
-- Мы -- маленькая симпатичная компания внутри
поросенка,-- кивнула Регана. -- Да-да, великолепное маленькое
общество. Позднее, возможно, я тебя кое с кем из нас
познакомлю. А пока у меня мучительно чешется в одном месте, до
которого я не могу достать. Ты не мог бы на минуточку ослабить
ремень, Каррас?
-- Нет. Скажи мне, где у тебя чешется, и я почешу.
-- Ах, как хитро! Как хитро!
-- Покажи мне Регану, тогда я, возможно, и развяжу один
ремень,-- предложил Каррас. -- Если...
И вдруг он замер. Дэмьен понял, что смотрит в глаза,
переполненные ужасом; на губах девочки застыл беззвучный вопль.
В ту же секунду облик Реганы исчез, и черты лица быстро
изменились, превратившись опять в жуткую маску.
-- Ну, так снимешь эти ремни? -- спросил бас с сильным
британским акцентом.
-- Помогите старому дьяцку, отця! Позалейте! -- Существо
вдруг перешло на гаденький скрипучий голос, а потом с хохотом
откинулось назад.
Каррас сидел неподвижно. Внезапно он почувствовал, как
будто к его шее прикоснулись чьи-то холодные руки. Регана
перестала смеяться и сверлила его взглядом.
-- Кстати, твоя мать здесь, с нами, Каррас. Ты ничего не
хочешь ей передать? Я бы мог это сделать.
Побледнев, Каррас уставился на кровать. Регана
торжествующе засмеялась.
-- Если это правда,-- ровным голосом проговорил
священник,-- тогда ты должен знать имя моей матери. Назови его.
Регана зашипела на него, глаза ее безумно заблестели, шея
по-змеиному изогнулась.
-- Так назови его.
Регана взревела, и этот вопль, прорвавшись через ставни,
заставил задрожать стекла огромного окна. Глаза ее закатились.
Некоторое время Каррас наблюдал за Реганой, потом вышел из
комнаты.
Крис быстро отошла от стены, вопросительно глядя на
иезуита.
-- Вы держите ее на транквилизаторах? -- спросил Каррас.
-- Да. На либриуме.
-- Какая дозировка?
-- Сегодня ей ввели 400 миллиграммов, святой отец.
-- Четыреста?
-- Да, иначе нам не удалось бы надеть на нее эти ремни. Мы
с трудом все вместе...
-- Вы дали ей 400 миллиграммов за один раз?
-- Ну да. Регана такая сильная, вы не поверите.
-- Она получает питание?
-- Нет, святой отец. Только сустаген во время сна. Но она
выдернула трубку.
-- Выдернула?
-- Сегодня.
Каррас забеспокоился и серьезно произнес:
-- Она должна быть в больнице.
-- Я не могу этого сделать,-- безжизненным голосом
ответила Крис.
-- Почему?
-- Просто не могу! -- повторила она. -- Нельзя допустить,
чтобы еще кто-то был в этом замешан. Она... -- Крис глубоко
вздохнула. Потом медленно выдохнула воздух. -- Она кое-что
сделала, святой отец. Я не могу рисковать. Никто не должен об
этом знать. Ни врач... ни сиделка. -- Крис взглянула на
Карраса. -- Ни одна душа.
Нахмурившись, священник выключил воду. Что, если
человек, скажем, преступник... Он опустил голову.
-- Кто дает ей сустаген? Либриум? Другие лекарства?
-- Мы сами. Доктор показал нам, как это делается.
-- Но вам будут необходимы рецепты.
-- Кое-чем вы смогли бы нам помочь, святой отец, ведь
верно?
Каррас повернулся к Крис, встретил ее запуганный взгляд и
прочел в нем какой-то необъяснимый, тайный ужас.
-- Святой отец, на что это похоже? -- спросила Крис. -- Вы
думаете, что она одержима?
-- А вы?
-- Я не знаю. Я считала вас специалистом.
-- Что вы знаете об одержимости?
-- Только то, что прочитала. И еще то рассказали врачи.
-- Какие врачи?
-- В больнице Бэрринджер.
-- Вы католичка?
-- Нет.
-- А ваша дочь?
-- Нет.
-- А какой религии вы придерживаетесь?
-- Никакой, но я...
-- Зачем же вы тогда пришли ко мне? Кто вам посоветовал?
-- Я пришла, потому что мне некуда больше идти! --
крикнула Крис взволнованно. -- Никто мне не советовал!
-- Вы говорили, что вам посоветовали обратиться ко мне
психиатры.
-- Я уже не знаю, что говорила. Я почти потеряла рассудок!
-- Послушайте, для меня важно только одно: помочь вашей
дочери. Но я должен предупредить вас: если вы рассчитываете на
ритуал изгнания, как на какое-нибудь лечение потрясением или
внушением, то церковь не даст своего разрешения, и вы упустите
драгоценное время, мисс Макнейл.
Каррас вцепился в вешалку, чтобы успокоить дрожь в руках.
В чем дело? Что случилось?
-- Между прочим, я миссис Макнейл,-- сухо отрезала Крис.
Каррас опустил голову и попытался говорить мягче.
-- Видите ли, для меня не важно, что это -- бес или
психическое расстройство. Я сделаю все, чтобы помочь девочке.
Но мне нужно знать правду. Пока что я только пробираюсь в
темноте. Почему бы нам не спуститься вниз, где мы смогли бы
поговорить? -- Он повернулся к Крис и ободряюще улыбнулся ей.
-- Я бы выпил чашку кофе.
-- А я бы выпила что-нибудь покрепче.
Они устроились в кабинете. Каррас сел в кресло у камина, а
Крис -- на диван. Она рассказала священнику историю болезни
Реганы, аккуратно опуская все, что касалось Дэннингса.
Каррас слушал, лишь изредка перебивая ее, чтобы задать
вопрос. Он кивал головой и время от времени хмурился.
Крис призналась, что вначале действительно считала, будто
изгнание может подействовать как потрясение.
-- А теперь я и сама не знаю,-- засомневалась она. Ее
веснушчатые руки нервно вцепились в колени. -- Я просто не
знаю. -- Крис взглянула на задумавшегося священника. -- А что
вы думаете, святой отец?
-- Вынужденное поведение, вызванное чувством какой-то вины
и, возможно, основанное на раздвоении личности.
-- Святой отец, мне уже говорили о подобной чепухе! Как же
вы можете предполагать это после виденного?!
-- Если бы вы наблюдали столько пациентов в
психиатрических больницах, сколько я, вы утверждали бы это так
же легко,-- убедительно возразил Каррас. -- Пойдем дальше.
Одержимость бесами -- ладно. Давайте представим, что это
возможно и иногда случается. Но ведь ваша дочь не говорит, что
она бес, а уверяет, что она сам дьявол, а это
равносильно тому, как если бы она утверждала, что она Наполеон!
Понимаете?
-- Тогда объясните стук и все прочее.
-- Но я не слышал стука.
-- Его слышали в больнице, святой отец, это было не только
здесь, в доме.
-- Возможно, но, чтобы объяснить его, вовсе не обязательно
привлекать сюда чертей.
-- А что же? -- потребовала Крис.
-- Психокинез.
-- Что?
-- Вы слышали о том, что происходит на сеансах спиритизма,
не правда ли?
-- Когда призраки и души швыряются вещами и двигают
блюдечко?
Каррас кивнул.
-- Это встречается не так уж редко и обычно получается у
эмоционально неуравновешенных подростков. Очевидно, невероятное
внутреннее напряжение будит невидимую энергию, которая и
передвигает предметы на расстоянии. В этом нет ничего
сверхъестественного. То же можно сказать и о чрезвычайной силе
Реганы. Назовите это "разум, преобладающий над материей", если
хотите.
-- Лучше я назову это кошмаром.
-- Ну, в любом случае подобное встречается за пределами
одержимости.
-- Черт возьми, это прекрасно,-- тихо пробормотала Крис.
-- Вот мы сидим здесь: я атеистка, а вы священник и...
-- Лучшее объяснение любому явлению,-- перебил ее
Каррас,-- всегда то, что проще других и включает в себя все
-- Конечно. То есть я считал, что вы сами это знаете.
-- Может быть, я глупа,-- парировала Крис,-- но
объяснение, будто "что-то непонятное в чьей-то голове
подбрасывает блюдце к потолку", мне тоже ничего не дает! Так
что же это? Можете вы объяснить, ради всех святых?
Каррас задумался и откинулся на спинку кресла.
-- У Реганы низкий голос? -- поинтересовался он.
-- Нет, я бы даже сказала -- очень высокий.
-- У нее не раннее развитие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
выгнулись в злобную насмешливую улыбку.
-- Ну-ну,-- злорадно прохрипела Регана, и у Карраса
побежали мурашки по всему телу от этого невероятно низкого
баса, полного угрозы и силы. -- Итак, это ты... они прислали
тебя! Ну тебя-то нам нечего бояться.
-- Да, это верно. Я твой друг. Я бы хотел помочь тебе.
-- Тогда ослабь ремни,-- загремел голос Реганы. Она
попыталась поднять руки, и только теперь Каррас заметил, что
они были стянуты двойными смирительными ремнями.
-- Они тебе мешают?
-- Чрезвычайно. Они создают крайнее неудобство.
Адское неудобство. -- В ее глазах блеснул тайный азарт.
Каррас заметил следы царапин на лице и раны на губах
девочки. Наверное, она кусала их.
-- Боюсь, что ты можешь сделать себе больно, Регана.
-- Я не Регана,-- басом откликнулся голос. На лице
оставалась все та же злобная усмешка, и Каррасу вдруг
показалось, что таким оно было всегда. Как нелепо это
выглядит со стороны.
-- Да, я понимаю. Тогда, наверное, нам надо познакомиться.
Я -- Дэмьен Каррас. А ты кто?
-- А я-- дьявол.
-- Ага, хорошо, очень хорошо,-- одобрительно кивнул
Каррас. -- Теперь мы можем поговорить.
-- Поболтаем немного?
-- Если хочешь.
-- Это так приятно для души. Однако ты скоро поймешь, что
я не могу свободно разговаривать, пока на мне эти ремни. Я
привык жестикулировать. Как тебе известно, я провел много
времени в Риме, дорогой Каррас. Будь так добр, развяжи ремни!
Какая точность мыслей и выражений!
-- Так ты говоришь, что ты дьявол? -- спросил Каррас.
-- Уверяю тебя.
-- Тогда почему ты не можешь сделать так, чтобы ремни
исчезли?
-- Это слишком примитивное проявление моей силы, Каррас.
Слишком грубое. В конце концов, я же король! -- Смех. -- Для
меня предпочтительней убеждение. Я люблю, чтобы в мои дела
кто-нибудь вмешивался и помогал мне. Если я сам расслаблю
ремни, мой друг, я лишу тебя возможности совершить благодеяние.
-- Но ведь благодеяние,-- возразил Каррас,-- это
добродетель, и именно то, что дьявол должен предотвращать, так
что я помогу тебе, если не буду снимать ремни. При условии,
конечно,-- он пожал плечами,-- что ты на самом деле дьявол.
Если же нет, то я, пожалуй, сниму их.
-- Ну ты лиса, Каррас. Если бы любезный Ирод был с нами,
он гордился бы тобой.
-- Какой Ирод? -- прищурившись, спросил Каррас. -- Их было
двое. Ты говоришь о короле Иудеи?
-- Об Ироде из Галилеи! -- с ненавистью и презрением
выкрикнула она и улыбнулась, продолжая тем же зловещим голосом:
-- Ну вот, видишь, как меня расстроили эти проклятые ремни.
Развяжи их. Развяжи, и я сообщу тебе твое будущее.
-- Очень соблазнительно.
-- Это я умею.
-- А как я узнаю, что ты действительно видишь будущее?
-- Я же дьявол.
-- Да, ты так говоришь, а вот доказательств не даешь.
-- В тебе нет веры.
Каррас застыл:
-- Веры в кого?
-- В меня, дорогой Каррас, в меня!--
Маленькое пламя заплясало в злобных и насмешливых глазах. --
Доказательства -- это так расплывчато!
-- Мне подошло бы что-нибудь очень простое,-- продолжал
Каррас. -- Ну, например... дьявол ведь знает все, верно?
-- Не совсем: почти все, Каррас, почти. Ты меня
понимаешь? Люди говорят, что я зазнаюсь. Это не так. К чему же
ты клонишь, лиса?
-- Я думаю, что мы сможем проверить твои знания.
-- Ах да, конечно! Самое большое южноамериканское озеро,--
насмешливо произнесла Регана,-- озеро Титикака в Перу! Это
подойдет?
-- Нет, мне нужно от тебя только то, что известно одному
дьяволу. Например, где Регана? Ты знаешь это?
-- Она здесь.
-- Где "здесь"?
-- В свинье.
-- Дай мне взглянуть на нее.
-- Зачем?
-- Я должен быть убежден, что ты говоришь правду.
-- Ты хочешь поразвлекаться с ней? Ослабь ремни и я
разрешу тебе это сделать.
-- Я хочу видеть ее.
-- Она ничего из себя не представляет как собеседница, мой
друг. Я бы посоветовал тебе остановить свой выбор на мне.
-- Ну вот, теперь мне ясно, что ты не знаешь, где она. --
Каррас пожал плечами. -- Очевидно, ты не дьявол.
-- Я-- дьявол!-- неожиданно взревела Регана и
дернулась вперед. Лицо ее исказилось от злобы. Каррас вздрогнул
от этого низкого громыхающего голоса, сотрясшего стены в
комнате. -- Я-- дьявол!
-- Ладно, ладно, так дай же мне взглянуть на Регану,--
попросил Каррас. -- Это и будет доказательством.
-- Я докажу тебе! Я отгадаю твои мысли! -- вскипело
существо. -- Задумай число от одного до десяти!
-- Нет, это мне ничего не докажет. Мне нужно видеть
девочку.
Неожиданно Регана засмеялась и откинулась на подушку.
-- Нет, тебе никто ничего не сможет доказать, Каррас. И
это прекрасно. В самом деле, это прекрасно! А мы тем временем
постараемся развлечь тебя на славу. В конце концов нам бы
сейчас очень не хотелось потерять тебя.
-- Кому это "нам"? -- заинтересовался Каррас.
-- Мы -- маленькая симпатичная компания внутри
поросенка,-- кивнула Регана. -- Да-да, великолепное маленькое
общество. Позднее, возможно, я тебя кое с кем из нас
познакомлю. А пока у меня мучительно чешется в одном месте, до
которого я не могу достать. Ты не мог бы на минуточку ослабить
ремень, Каррас?
-- Нет. Скажи мне, где у тебя чешется, и я почешу.
-- Ах, как хитро! Как хитро!
-- Покажи мне Регану, тогда я, возможно, и развяжу один
ремень,-- предложил Каррас. -- Если...
И вдруг он замер. Дэмьен понял, что смотрит в глаза,
переполненные ужасом; на губах девочки застыл беззвучный вопль.
В ту же секунду облик Реганы исчез, и черты лица быстро
изменились, превратившись опять в жуткую маску.
-- Ну, так снимешь эти ремни? -- спросил бас с сильным
британским акцентом.
-- Помогите старому дьяцку, отця! Позалейте! -- Существо
вдруг перешло на гаденький скрипучий голос, а потом с хохотом
откинулось назад.
Каррас сидел неподвижно. Внезапно он почувствовал, как
будто к его шее прикоснулись чьи-то холодные руки. Регана
перестала смеяться и сверлила его взглядом.
-- Кстати, твоя мать здесь, с нами, Каррас. Ты ничего не
хочешь ей передать? Я бы мог это сделать.
Побледнев, Каррас уставился на кровать. Регана
торжествующе засмеялась.
-- Если это правда,-- ровным голосом проговорил
священник,-- тогда ты должен знать имя моей матери. Назови его.
Регана зашипела на него, глаза ее безумно заблестели, шея
по-змеиному изогнулась.
-- Так назови его.
Регана взревела, и этот вопль, прорвавшись через ставни,
заставил задрожать стекла огромного окна. Глаза ее закатились.
Некоторое время Каррас наблюдал за Реганой, потом вышел из
комнаты.
Крис быстро отошла от стены, вопросительно глядя на
иезуита.
-- Вы держите ее на транквилизаторах? -- спросил Каррас.
-- Да. На либриуме.
-- Какая дозировка?
-- Сегодня ей ввели 400 миллиграммов, святой отец.
-- Четыреста?
-- Да, иначе нам не удалось бы надеть на нее эти ремни. Мы
с трудом все вместе...
-- Вы дали ей 400 миллиграммов за один раз?
-- Ну да. Регана такая сильная, вы не поверите.
-- Она получает питание?
-- Нет, святой отец. Только сустаген во время сна. Но она
выдернула трубку.
-- Выдернула?
-- Сегодня.
Каррас забеспокоился и серьезно произнес:
-- Она должна быть в больнице.
-- Я не могу этого сделать,-- безжизненным голосом
ответила Крис.
-- Почему?
-- Просто не могу! -- повторила она. -- Нельзя допустить,
чтобы еще кто-то был в этом замешан. Она... -- Крис глубоко
вздохнула. Потом медленно выдохнула воздух. -- Она кое-что
сделала, святой отец. Я не могу рисковать. Никто не должен об
этом знать. Ни врач... ни сиделка. -- Крис взглянула на
Карраса. -- Ни одна душа.
Нахмурившись, священник выключил воду. Что, если
человек, скажем, преступник... Он опустил голову.
-- Кто дает ей сустаген? Либриум? Другие лекарства?
-- Мы сами. Доктор показал нам, как это делается.
-- Но вам будут необходимы рецепты.
-- Кое-чем вы смогли бы нам помочь, святой отец, ведь
верно?
Каррас повернулся к Крис, встретил ее запуганный взгляд и
прочел в нем какой-то необъяснимый, тайный ужас.
-- Святой отец, на что это похоже? -- спросила Крис. -- Вы
думаете, что она одержима?
-- А вы?
-- Я не знаю. Я считала вас специалистом.
-- Что вы знаете об одержимости?
-- Только то, что прочитала. И еще то рассказали врачи.
-- Какие врачи?
-- В больнице Бэрринджер.
-- Вы католичка?
-- Нет.
-- А ваша дочь?
-- Нет.
-- А какой религии вы придерживаетесь?
-- Никакой, но я...
-- Зачем же вы тогда пришли ко мне? Кто вам посоветовал?
-- Я пришла, потому что мне некуда больше идти! --
крикнула Крис взволнованно. -- Никто мне не советовал!
-- Вы говорили, что вам посоветовали обратиться ко мне
психиатры.
-- Я уже не знаю, что говорила. Я почти потеряла рассудок!
-- Послушайте, для меня важно только одно: помочь вашей
дочери. Но я должен предупредить вас: если вы рассчитываете на
ритуал изгнания, как на какое-нибудь лечение потрясением или
внушением, то церковь не даст своего разрешения, и вы упустите
драгоценное время, мисс Макнейл.
Каррас вцепился в вешалку, чтобы успокоить дрожь в руках.
В чем дело? Что случилось?
-- Между прочим, я миссис Макнейл,-- сухо отрезала Крис.
Каррас опустил голову и попытался говорить мягче.
-- Видите ли, для меня не важно, что это -- бес или
психическое расстройство. Я сделаю все, чтобы помочь девочке.
Но мне нужно знать правду. Пока что я только пробираюсь в
темноте. Почему бы нам не спуститься вниз, где мы смогли бы
поговорить? -- Он повернулся к Крис и ободряюще улыбнулся ей.
-- Я бы выпил чашку кофе.
-- А я бы выпила что-нибудь покрепче.
Они устроились в кабинете. Каррас сел в кресло у камина, а
Крис -- на диван. Она рассказала священнику историю болезни
Реганы, аккуратно опуская все, что касалось Дэннингса.
Каррас слушал, лишь изредка перебивая ее, чтобы задать
вопрос. Он кивал головой и время от времени хмурился.
Крис призналась, что вначале действительно считала, будто
изгнание может подействовать как потрясение.
-- А теперь я и сама не знаю,-- засомневалась она. Ее
веснушчатые руки нервно вцепились в колени. -- Я просто не
знаю. -- Крис взглянула на задумавшегося священника. -- А что
вы думаете, святой отец?
-- Вынужденное поведение, вызванное чувством какой-то вины
и, возможно, основанное на раздвоении личности.
-- Святой отец, мне уже говорили о подобной чепухе! Как же
вы можете предполагать это после виденного?!
-- Если бы вы наблюдали столько пациентов в
психиатрических больницах, сколько я, вы утверждали бы это так
же легко,-- убедительно возразил Каррас. -- Пойдем дальше.
Одержимость бесами -- ладно. Давайте представим, что это
возможно и иногда случается. Но ведь ваша дочь не говорит, что
она бес, а уверяет, что она сам дьявол, а это
равносильно тому, как если бы она утверждала, что она Наполеон!
Понимаете?
-- Тогда объясните стук и все прочее.
-- Но я не слышал стука.
-- Его слышали в больнице, святой отец, это было не только
здесь, в доме.
-- Возможно, но, чтобы объяснить его, вовсе не обязательно
привлекать сюда чертей.
-- А что же? -- потребовала Крис.
-- Психокинез.
-- Что?
-- Вы слышали о том, что происходит на сеансах спиритизма,
не правда ли?
-- Когда призраки и души швыряются вещами и двигают
блюдечко?
Каррас кивнул.
-- Это встречается не так уж редко и обычно получается у
эмоционально неуравновешенных подростков. Очевидно, невероятное
внутреннее напряжение будит невидимую энергию, которая и
передвигает предметы на расстоянии. В этом нет ничего
сверхъестественного. То же можно сказать и о чрезвычайной силе
Реганы. Назовите это "разум, преобладающий над материей", если
хотите.
-- Лучше я назову это кошмаром.
-- Ну, в любом случае подобное встречается за пределами
одержимости.
-- Черт возьми, это прекрасно,-- тихо пробормотала Крис.
-- Вот мы сидим здесь: я атеистка, а вы священник и...
-- Лучшее объяснение любому явлению,-- перебил ее
Каррас,-- всегда то, что проще других и включает в себя все
-- Конечно. То есть я считал, что вы сами это знаете.
-- Может быть, я глупа,-- парировала Крис,-- но
объяснение, будто "что-то непонятное в чьей-то голове
подбрасывает блюдце к потолку", мне тоже ничего не дает! Так
что же это? Можете вы объяснить, ради всех святых?
Каррас задумался и откинулся на спинку кресла.
-- У Реганы низкий голос? -- поинтересовался он.
-- Нет, я бы даже сказала -- очень высокий.
-- У нее не раннее развитие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38