Он уже почти выздоровел,
вырвав из сердца цепкие когти горя. Теперь оно почти отпустило
его.
Двадцать кругов...
Почти отпустило.
Еще! Еще парочку!
Почти отпустило...
Кровь гудела в его сильных мышцах. Длинными пружинистыми
шагами Каррас огибал поворот и тут заметил человека, сидящего
на той самой скамейке, где он оставил свитер, полотенце и
брюки. Дэмьену показалось, что человек наблюдает за ним. Может
быть, он ошибся? Нет... Человек повернул голову в том
направлении, куда побежал Каррас.
Священник увеличил скорость и пошел на последний круг. Ему
казалось, что от его шагов дрожит земля. Потом Дэмьен замедлил
бег; тяжело и шумно вдыхая воздух, он перешел к ходьбе. Дэмьен
прошел мимо скамейки, прижимая руки к бокам и не обращая на
незнакомца никакого внимания. Мускулистая грудь и плечи сильно
растянули рубашку и деформировали надпись "Философы",
нанесенную на ткань с помощью трафарета. Когда-то эти буквы
были черными. Но в результате частой стирки они потускнели и
теперь едва прочитывались.
-- Отец Каррас? -- хрипло позвал лейтенант Киндерман.
Священник оглянулся и, прищурив глаза от солнечного света,
кивнул. Он подождал, пока Киндерман подошел к нему, а потом
жестом пригласил его пройтись.
-- Вы не возражаете? А то я упаду,-- задыхаясь, пошутил
он.
-- Конечно, конечно, пожалуйста,-- без особого энтузиазма
согласился детектив и засунул руки в карманы.
-- Мы не встречались раньше? -- начал иезуит.
-- Нет, святой отец. Нет, но мне кто-то говорил, что вы
похожи на боксера. По-моему, какой-то священник, я уже не
помню. -- Детектив вытащил свой бумажник. -- У меня совершенно
нет памяти на имена.
-- А свое собственное имя вы помните?
-- Уильям Киндерман, святой отец. -- Сыщик показал свое
удостоверение. -- Отдел по расследованию убийств.
-- Правда? -- Каррас рассматривал значок и удостоверение с
нескрываемым мальчишеским любопытством. Его взмокшее,
раскрасневшееся лицо выражало наивность. -- А что случилось?
-- Вы знаете, святой отец,-- задумался на секунду
Киндерман, вглядываясь в грубые черты лица священника,-- вы
действительно похожи на боксера. Извините меня, но этот шрам,
вот этот, около глаза, делает вас похожим на Брандо из
кинофильма "Портовый район". Вы настоящий Брандо. Вам,
наверное, все об этом говорят, святой отец?
-- Нет, не говорят.
-- А вы когда-нибудь занимались боксом?
-- Совсем немного.
-- Вы из Вашингтона?
-- Из Нью-Йорка.
-- Клуб "Золотые перчатки"? Я угадал?
-- Вы дослужитесь до капитана -- Каррас улыбнулся. -- Чем
я могу быть полезен?
-- Замедлите немного шаг, пожалуйста. Эмфизема. --
Детектив указал на свое горло.
-- Извините. -- Каррас пошел медленнее.
-- Ничего. Вы курите?
-- Да.
-- Вам не следует курить.
-- Да, конечно. А теперь объясните мне, в чем все-таки
дело.
-- Разумеется. Я заболтался. Между прочим, вы сейчас не
заняты? -- поинтересовался детектив. -- Я не отрываю вас от
чего-нибудь?
-- От чего именно? -- удивился Каррас.
-- Может быть, от молитвы.
-- Да, вы непременно будете капитаном. -- Каррас загадочно
улыбнулся.
-- Извините, я что-нибудь упустил?
Каррас покачал головой, но улыбка не сходила с его губ.
-- Я сомневаюсь, что вы вообще когда-либо что-либо
упускаете,-- возразил он.
Киндерман остановился и попытался придать своему лицу
сконфуженное выражение, но, встретив взгляд священника, опустил
голову и рассмеялся.
-- Ну да. Конечно... конечно... вы же психиатр. Кого я
хочу провести? -- Он пожал плечами. -- Вы знаете, святой отец,
у меня такая привычка. Вы уж меня простите. У меня свои методы.
Ну, хорошо, давайте остановимся, и я вам расскажу, о чем,
собственно говоря, идет речь.
-- Осквернения,-- угадал Каррас, кивнув головой.
-- Да, мой метод не удался,-- спокойно заметил детектив.
-- Извините.
-- Ничего, святой отец, я заслужил это. Да, эти
происшествия в церкви,-- подтвердил он. -- Верно. Но, помимо
этого, и еще кое-что более серьезное.
-- Убийство?
-- Да. Отгадайте еще что-нибудь. Мне это нравится.
-- Но вы же из отдела по расследованию убийств. -- Иезуит
пожал плечами.
-- Это ничего не значит, Марлон Брандо. Ничего не значит.
Вам не говорили раньше, что вы очень умный священник?
-- Моя вина,-- пробормотал Каррас. Он продолжал улыбаться,
хотя начал понимать, что помимо воли задел своего собеседника.
-- Я все же не понимаю, какая здесь связь?
-- Послушайте, святой отец, можно мне надеяться, что этот
разговор останется между нами? Конфиденциально? Так сказать,
небольшая исповедь?
-- Конечно. -- Дэмьен открыто смотрел на детектива. -- Так
в чем дело?
-- Вы знаете режиссера, который снимал здесь фильм, святой
отец? Бэрка Дэннингса?
-- Да, я видел его.
-- Вы его видели. -- Детектив кивнул головой. -- Вы
знаете, как он умер?
-- Ну, из газет... -- Каррас снова пожал плечами.
-- Это только часть правды.
-- Да?
-- Только часть. Послушайте, а что вы знаете о поклонении
дьяволу?
-- Что?
-- Терпение. Я вас подвожу к главному. Поклонение дьяволу
-- вам это знакомо?
-- Немного.
-- А все, что касается самих ведьм, не охоты за ними, а
самих ведьм?
-- Да, я когда-то писал статью по этому вопросу. -- Каррас
улыбнулся. -- С точки зрения психиатрии.
-- В самом деле? Отлично! Это большой плюс. Вы можете мне
очень помочь, даже в большей степени, чем я ожидал. Послушайте,
святой отец. Итак, о поклонении дьяволу... Осквернения. Они у
вас никак не ассоциируются с поклонением дьяволу?
-- Возможно. Такие ритуалы есть в черной мессе.
-- Это уже хорошо. А теперь насчет Дэннингса. Вы читали,
как он умер?
-- Он упал.
-- Ну что ж, я скажу вам. Пожалуйста, между нами.
-- Конечно.
-- Бэрка Дэннингса, святой отец, нашли у огромной
лестницы. Ровно в семь часов пять минут его голова была
свернута на спину, как у цыпленка.
Отчаянные крики раздались с бейсбольного поля, где
тренировалась университетская команда. Каррас замер и посмотрел
лейтенанту в глаза.
-- Так это произошло не в результате падения? -- наконец
произнес священик.
-- В принципе это возможно. -- Киндерман пожал плечами. --
Но...
-- Маловероятно,-- задумчиво продолжил Каррас.
-- И что вам приходит в голову относительно поклонения
дьяволу?
-- Ну,-- вымолвил наконец иезуит,-- предположим, что бесы
таким образом ломают шеи ведьмам. По крайней мере так
утверждает легенда.
-- Легенда?
-- В основном да. Хотя, по-моему, некоторые люди умирали
подобным образом. Наиболее вероятно, что это были члены
сборища, которые либо отреклись от черной мессы, либо выдали ее
секреты. Но это только догадка.
Киндерман кивнул.
-- Точно. Я вспомнил о подобном убийстве в Лондоне. Это
было уже в наше время. Вернее, не так давно, четыре или пять
лет тому назад, святой отец. Я читал об этом в газетах.
-- Да, я тоже читал, но все это оказалось газетной уткой.
Я ошибаюсь?
-- Нет, все верно, святой отец, абсолютно верно. Но в
данном случае вы можете проследить некоторую связь между
убийством и осквернением в церкви. Может быть, это какой-то
сумасшедший священник или некто, настроенный против церкви? А
может быть, подсознательный протест...
-- Больной священник,-- пробормотал Каррас. -- Вы об этом?
-- Вы психиатр, святой отец, вот вы и скажите мне.
-- Безусловно, в осквернениях есть психическое отклонение,
какая-то патология,-- задумался Каррас. -- И если Дэннингса
убили, то я считаю, что убийца страдает расстройством психики.
-- И, возможно, что-то знает о поклонении дьяволу?
-- Возможно?
-- Возможно,-- хмыкнул детектив. -- Тот, кто подходит под
эту статью, очевидно, живет где-то поблизости и имеет по ночам
доступ в церковь?
-- Больной священник,-- тихо повторил Каррас и протянул
руку к выгоревшим брюкам цвета хаки. -- Послушайте, святой
отец, вам это, конечно, тяжело. Я все понимаю. Но ведь для
священников на территории университета вы -- психиатр, святой
отец.
-- Нет, у меня теперь другие обязанности.
-- В самом деле? В середине года?
-- Таков приказ ордена. -- Каррас пожал плечами и стал
надевать брюки.
-- И все-таки вы должны знать, кто болен, а кто здоров. То
есть вы понимаете, какую болезнь я имею в виду. Это вы должны
знать.
-- Совсем не обязательно, лейтенант. Совсем не
обязательно. Если бы я и знал, это было бы чистой случайностью.
Я не занимаюсь психоанализом. Мои обязанности -- давать советы.
Я действительно не знаю, кто бы это мог быть.
-- Ах, ну да. Врачебная этика. Если бы вы и знали, то все
равно не сказали бы.
-- Скорее всего нет.
-- Между прочим, это я вспомнил так, к слову. Такая этика
очень часто идет вразрез с законом. Я не хочу утомлять вас
мелочами, но не так давно одного калифорнийского психиатра
посадили в тюрьму за то, что он не дал полиции определенных
сведений о своем пациенте.
-- Это угроза?
-- Не говорите ерунду. Я сказал к слову.
-- Я всегда смогу объяснить судье, что это была
исповедь,-- усмехнулся иезуит.
Детектив мрачно взглянул на Карраса.
-- Хотите заняться делом, святой отец?
-- Послушайте, я действительно ничего не скрываю,--
объяснил он. -- На самом деле. Но если бы я и знал этого
больного священника, я не назвал бы его имени. Скорее всего я
доложил бы об этом архиепископу. Но я даже приблизительно не
могу себе представить, кто бы это мог быть.
-- Ну ладно,-- вздохнул детектив. -- Если говорить честно,
я не думал, что это мог быть священник. Если бы я объяснил,
какие у меня подозрения, вы бы назвали меня ненормальным. Не
знаю. Все эти общества и культы, где жизнь человеческая и гроша
ломаного не стоит. Начнешь задумываться. Чтобы идти в ногу со
временем, надо быть чуточку сумасшедшим, Каррас кивнул.
-- Что написано на вашей рубашке? -- спросил вдруг
Киндерман.
-- Что именно?
-- На вашей футболке,-- уточнил детектив. -- Надпись
"Философы".
-- А-а, я читал лекции в одно время,-- объяснил Каррас,--
в Вудстокской семинарии штата Мэриленд. Я играл в низшей
бейсбольной команде. Она называлась "Философы".
-- А высшая?
-- "Богословы".
-- Странно все это, очень странно,-- печально произнес
детектив. -- Послушайте, святой отец. Или я сошел с ума, или в
Вашингтоне существует община Ведьм. Возможно ли это в наше
время?
-- Ну-ну, продолжайте,-- подстегнул его Каррас.
-- Значит, возможно.
-- Я вас не понимаю.
-- Вы мне точно не ответили и опять поступили очень умно.
Вы играете роль защитника дьявола, святой отец, да-да,
защитника. Может быть, вы не хотите показаться доверчивым.
Суеверный священник и рациональный умница Киндерман. -- Он
постучал пальцем у виска. -- Но гений находится рядом, это наш
Век разума. Правильно. Ну скажите, я прав?
Иезуит посмотрел на детектива с уважением.
-- Ну что ж, это довольно проницательное замечание.
-- Тогда ладно,-- понизил до хрипа голос Киндерман. -- Я
вас еще раз спрашиваю: может ли сейчас в Вашингтоне
существовать община Ведьм?
-- Но я действительно не знаю,-- задумался Каррас, сложив
руки на груди. -- Говорят, что где-то в Европе есть почитатели
черной мессы.
-- В наши дни?
-- В наши дни.
-- Такие, как в средние века, святой отец? Вы знаете, я
многое читал об этом, между прочим, и о сексе, и о статуях, и
еще бог знает о чем. Я не хочу вызывать у вас отвращения, но
неужели они действительно этим занимались?
-- Я не знаю.
-- Но выскажите хотя бы свое мнение по этому поводу.
Иезуит рассмеялся.
-- Ну хорошо. Тогда я считаю, что все это правдоподобно.
По крайней мере я так думаю. Но здесь я исхожу только из
патологии. Ну да, об этой самой черной мессе. Все, кто этим
занимался, были, видимо, психически больными. В медицине даже
есть специальный термин для подобного расстройства: сатанизм.
Эти люди не могут получать сексуального наслаждения, если оно
не связано с богохульством и осквернением святых. Это
встречается не так уж редко даже в наше время, а черная месса
только подтверждает правильность моих слов. В отчетах парижской
полиции можно и сейчас найти описание интересного случая,
который произошел с двумя монахами. Сейчас вспомню. По-моему,
это было в Крэпи. Эти два монаха пришли в гостиницу и начали
ругаться, требуя трехместную кровать. Третьего они тащили с
собой: это была статуя божьей матери в человеческий рост.
-- О боже, это потрясающе,-- выдохнул детектив. --
Потрясающе.
-- Но это самая настоящая правда. И она подтверждает, что
все, прочитанное вами, основано на фактах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38