Вы одна из мускулистых подружек Риппера. Ему, похоже, нравятся такие. — Шоумак отхлебнул еще виски и немного поболтал его во рту, прежде чем проглотить. — Дэнис, не так ли?
— Я поражена. В тот вечер вы были пьяны, как миротворец в день выдачи жалованья.
— Я всегда пьян. Имидж, знаете ли. И чем старше я становлюсь, тем легче с этим справиться, поскольку практики прибавляется. — Шоумак снял очки и уставился на Дэнис бесстрастным, ледяным взглядом. — Когда я был мальчишкой, похмелье случалось суровым. Это было не какое-то дурацкое неудобство, с которым маленький трансформирующий вирус, плавающий у меня в крови, справляется еще до того, как начнется головная боль. «О смелый Новый Мир!» Не помните, кто это сказал?
— Нет, — ответила Дэнис. Шоумак снова надвинул очки.
— Посмотрите справочник и найдите. Почему я должен быть единственным образованным человеком во всей Системе? — Он улыбнулся ей, переменив настроение с такой легкостью, словно нажал на кнопку и вновь стал тем же обаятельным рассказчиком, которого она видела в программе. Терри неожиданно поднял еще одну ручную гранату, провел пальцем по взрывателю. Появились ярко-красные цифры: «60», потом «59». — Так чем я могу помочь вам, дорогуша?
— Мне нужен совет, мсье Шоумак.
Экс-журналист с параноидальным страхом спросил:
— Вы не такая, как остальные, нет?
— Нет.
— Вы настоящая. С сердцем. С кровью и внутренностями. Хотите быть моим другом? Дэнис глубоко вздохнула:
— Мсье Шоумак, меня интересует кое-что. Я знаю, что вы писали на разные темы и эрудированы больше любого, кого я прочла. Я хочу знать... возможно ли, что до нас существовала Другая цивилизация? Или что человеческая раса возникла на другой планете?
Шоумак с удивлением посмотрел на нее, продолжая держать в руке пластиковый шар, таймер взрывателя которого отсчитывал секунды: 12... 11...
— Что?
— Э-э... послушайте, вы можете бросить это?
— А? Да, конечно.
Таймер досчитал уже до пяти, Шоумак, казалось, был несказанно удивлен тем, что граната все еще у него в руках. Он швырнул ее назад, через плечо. На этот раз она взорвалась, не успев достигнуть земли и не так громко, как предыдущая.
— Так на чем мы остановились?
— Я просто не могу думать и четко формулировать вопросы, пока вы этим занимаетесь. Меня ваши гранаты немного нервируют.
— Прекращаю. — Шоумак расстегнул молнию на куртке и достал из-за пазухи ручной компьютер. — Вы имеете в виду что-то вроде Атлантиды?
Дэнис кивнула:
— Я слышала очень странные рассказы о мсье Ободи.
— Мне он тоже поведал эту безумную и душераздирающую историю. О том, как был изгнан с родной планеты и попал во вневременной шар и что мы все отдаленные потомки его ссыльных друзей. Все это чушь собачья. — Шоумак пожал плечами, открывая компьютер. «Франко-ДЕК», как заметила Дэнис, та же упрощенная модель, что выдавали всем повстанцам. — Пока мы беседовали и выпивали, все, о чем он рассказывал, казалось разумным. Я слушал и поддакивал, потом он меня отослал. Думаю, просто не знал, что со мной делать.
— Как вы считаете, он говорил правду?
— Ни единого шанса. Он сумасшедший мерзавец, вот что я считаю. — На экране монитора компьютера появилась информация. — Вот слушайте: средний палеолит начался около трехсот тысяч лет назад и закончился около тридцати тысяч лет назад. Люди того периода делали орудия труда путем откалывания от камней тонких пластинок. Поздний палеолит начался около тридцати тысяч лет назад и длился до конца ледникового периода. Люди изготавливали скребки, каменные молотки, пробойники, резцы, сверла. Говорят, что они варили еду в коре или шкурах. — Шоумак поднял взгляд от дисплея. — Маловероятно, что в ту эпоху кто-то мог создавать поля замедления.
— Маловероятно? Шоумак фыркнул:
— Это всего лишь проявление сарказма с моей стороны, дорогуша. Никто не создавал полей замедления в те времена, понятно? Не было такого. Если бы тридцать тысяч лет назад существовала промышленная инфраструктура, способная сотворить что-либо подобное, давно обнаружилось бы огромное количество окаменелостей. Нельзя было бы и шагу ступить, чтобы не наткнуться на остатки какого-нибудь стратоскреба.
— Значит, на Земле не было другой цивилизации. А как насчет утверждения Ободи, что его выслали откуда-то еще? Я уже слышала одно опровержение, которое делает его весьма неправдоподобным.
Шоумак захлопнул крышку компьютера:
— Генетика? Да. Люди появились на Земле. Все, конец дискуссии. Не то чтобы нигде больше не обнаружили жизнь — последние исследования на Тау Кита в шестьдесят девятом показали это совершенно ясно. И они знают о нас, хотя результаты исследований передали с орбиты, чтобы сбить со следа инопланетян, если они вдруг окажутся плохими парнями. Слежение за траекторией не слишком им тогда поможет. Паранойя, но так работают Космические силы. Глупо, конечно. Мы посылали радио, а потом и телесигналы с тридцатых годов прошлого столетия. Все подряд гнали в космос, начиная с «Я люблю Люси» до детской порнографии. — Шоумак цинично ухмыльнулся. — Но Ободи — человек, и это означает, что он родился здесь, на Земле. Возможно, в Талсе, или Кливленде, или где-то еще вроде этого. На месте Ободи я бы назвался сменившим внешность пришельцем, прибывшим сюда, чтобы пригласить человечество в состав Галактической Империи. Тоже, конечно, глупо, но в подобной версии гораздо меньше идиотских неувязок, чем в той, что сочинил он.
Дэнис тихо заметила:
— Вы рассуждаете на редкость логично, особенно для того, кто столько выпил.
— Трансформирующий вирус, — отмахнулся Шоумак. — Быстро выводит алкоголь из моей кровеносной системы и не позволяет мне слишком пьянеть. Подпольщики заставили меня сделать инъекцию до приезда. Если я буду продолжать пить, то все равно забалдею. А инъекция рано или поздно перестанет действовать. Надеюсь, что рано.
— Понятно.
— Все мы приносим жертвы ради общего дела. Это моя.
— Это жертва?
Шоумак заговорил с мягкой пьяной серьезностью, и голос его неожиданно зазвучал очень проникновенно:
— О да. Когда я пью, то не думаю об этой сволочи Ичабоде, который трахал меня, отнимал у меня время и врал, что любит меня. — И очень рассудительно добавил: — Я часто вспоминаю его, особенно с тех пор как попал сюда. Когда не пьян. Или когда не работаю. Признаться, сначала с ним было довольно мило.
— Знаю.
— Я думал, что это продлится.
— Он тоже.
Шоумак сорвал очки жестом актера, играющего Супермена, и без выражения уставился на нее.
— Я никогда не забуду, как он меня бросил.
— Так это он вас бросил?
Его взгляд вновь затуманился. Он тупо уставился в пространство, куда-то чуть правее от Дэнис.
— Да, — через мгновение ответил Терри. — Все можно было исправить, но он не захотел.
— Помнить важно, — мягко проговорила Дэнис. — Но еще важнее — простить.
— Неужели следует прощать все? Неужели никто никогда не поступал так с вами? Не предавал, не убивал вашего доверия до такой степени, что вы не смогли бы простить?
— Вы можете быть очень красноречивым, когда захотите. Шоумак вздохнул и внезапно показался ей совершенно трезвым.
— Я писатель. Это моя чертова работа. — Он сделал затяжной глоток из бутылки, опустошив ее. — Писатель на пенсии, — с неожиданным весельем добавил он. — Это была моя работа. — Он улыбнулся Дэнис и тщательно осмотрел бутылку. — Пустая. Значит, наша беседа закончена.
Дэнис встала:
— Ладно. Могу я задать вам последний вопрос?
— Пожалуйста. Но только один.
— Вы можете отправить сообщение с вашего компьютера? Шоумак захлопал глазами:
— Конечно.
— Давайте поменяемся. С моего нельзя послать вызов, вам следует помнить об этом и не пытаться. И еще вы должны забыть, что мы с вами поменялись.
Терри Шоумак снова заморгал. Выглядел он трезвым, но фокусировал зрение с трудом.
— Хорошо, — согласился он после долгого тупого молчания, — это разумно.
Дэнис обворожительно улыбнулась ему.
После того как Шоумак ушел, Дэнис колебалась не больше секунды, после чего набрала на клавиатуре: «113102-КМЕТ». Облизнула внезапно пересохшие губы и спросила:
— Ральф?
у Дэнис сложилось впечатление, что Джимми намеревался вернуться за ней в тот же день, и она не знала, что воспрепятствовало этому. И не могла себе представить, по какой причине он так пренебрег ею.
Человек, отвечающий за солдат — членов ОДР, второй помощник режиссера, оказался угрюмым японцем американского происхождения по имени Джо Тагоми. Он впал в холодную ярость, узнав, что Дэнис разрешили большую часть дня безо всякого присмотра бродить по территории.
— Вас зовут Даймара?
— Да.
— С этой минуты вы солдат. Выполняете приказы всех, кто вам их отдает. Пока мне не доложат об изменениях, а о них еще не доложили, вы не имеете никакого звания и положения.
От нее явно не ждали никакого ответа, поэтому Дэнис промолчала. Тагоми препоручил ее командиру отделения и вернулся в свою лабораторию. И только поздно вечером, лежа в большом трейлере на койке, которую ей выделили, Дэнис поняла, что так обеспокоило ее в облике Тагоми. Он неправильно двигался. Когда он уходил, то держался так, словно его бедра и плечи скреплены между собой монокристаллическими прутьями.
Так двигались только киборги из Элиты.
Большую часть недели Дэнис провела вместе со съемочной командой.
Они сняли атаку на Кэмденский Протекторат еще четыре раза за следующие шесть дней, каждый раз начиная в шесть часов утра. Контингент статистов из ОДР все время менялся; куда они уходили и откуда появлялись, Дэнис не знала. Несколько человек из вновь прибывших оказались из лагеря в Айове, остальные были совсем ей незнакомы. На второй день на съемочной площадке она играла в массовке и вместе с остальными из ее батальона была вооружена макетом лазерного карабина, выполненным так, чтобы повторять вес и форму оружия, которое демонстрировала Каллия Сьерран. В серой форме миротворцев Дэнис бежала вверх по холму, штурмуя поселение, где их ждали остатки разгромленной армии США.
На ночь солдаты, как из «Общества Джонни Реба», так и из «Эризиан Клау», располагались в трейлерах и палатках, стоявших Длинными рядами. Дэнис спала в трейлере вместе с дюжиной Других женщин. Она ни на минуту не оставалась в одиночестве, кроме как в переносном туалете, который, как она подозревала, прослушивался. После первого дня, когда Джимми Рамиреса отозвали безо всякого предупреждения, за Дэнис довольно строго следили, как, впрочем, и за всеми другими повстанцами.
Утром в воскресенье съемки отменили. Около восьмидесяти процентов членов ОДР были христианами, а почти все остальные эризианцами, у которых отсутствовали твердо установленные дни для молитвы. Поэтому было решено посвятить этому воскресенье, раз уж так сложилось.
К большому удивлению Дэнис, среди статистов оказалось шестеро последователей Викки — четверо женщин и двое мужчин. Она подумывала присоединиться к ним вечером в субботу, когда они вместе проводили церемонию, но после некоторой внутренней борьбы решила, что не стоит. Ее саму поразили внезапность и сила желания участвовать в ней. До этого момента она даже не осознавала, как сильно соскучилась по жизни в «Доме Богини».
Ночью, лежа на койке, она прикинула, что за последний год не вела вообще никакой духовной жизни, и с болью вспомнила, что с тех пор как встретила Дугласа Риппера, ни разу не заглядывала себе в душу. Девушка закрыла глаза и заставила себя заснуть. Если ей и снилось что-то в ту ночь, она этого не запомнила.
А утром в воскресенье проснулась с ощущением, что у нее вот-вот разорвется сердце.
Днем в понедельник они снимали сцену, где Жюль Моро вел более двухсот миротворцев в бой с таким же количеством повстанцев. Для этой сцены Дэнис одели в солдатскую форму со светочувствительными вставками и выдали наушники.
Дэнис сильно сомневалась в исторической правдивости сцены. Как-то не верилось, что Моро хотя бы раз в жизни лично вел в бой войска. Офицер дал статистам очень короткие инструкции:
— Все будет максимально реалистично, насколько это возможно. Ваши карабины выдают импульсы малой мощности. Если луч коснется вашей формы, то через наушники вам сообщат, ранены вы или убиты, в зависимости от места попадания. Если луч попадет в глаза, быстро закройте их, и все будет в порядке. Может быть, вас «убьют», едва прикоснувшись, потому что лучи миротворцев обладают очень высокой частотой. Если вам удалось добраться до неприятеля, на этом и остановитесь. Нам ни к чему, чтобы вы устраивали рукопашную со своими товарищами. В реальном мире, если случится сражаться против тренированных миротворцев, вы все или почти все превратитесь в пушечное мясо. Вопросы есть?
— Что делать, если тебя «убили»?
— Помирать. Ложиться и лежать тихо. Если вы «ранены», продолжайте движение, а «раненому дважды» объявят, что он «погиб».
Дэнис, «убитая» в первые минуты сражения, провела большую часть дня, лежа на спине под жарким летним солнцем и размышляя над тем, что она вообще здесь делает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Я поражена. В тот вечер вы были пьяны, как миротворец в день выдачи жалованья.
— Я всегда пьян. Имидж, знаете ли. И чем старше я становлюсь, тем легче с этим справиться, поскольку практики прибавляется. — Шоумак снял очки и уставился на Дэнис бесстрастным, ледяным взглядом. — Когда я был мальчишкой, похмелье случалось суровым. Это было не какое-то дурацкое неудобство, с которым маленький трансформирующий вирус, плавающий у меня в крови, справляется еще до того, как начнется головная боль. «О смелый Новый Мир!» Не помните, кто это сказал?
— Нет, — ответила Дэнис. Шоумак снова надвинул очки.
— Посмотрите справочник и найдите. Почему я должен быть единственным образованным человеком во всей Системе? — Он улыбнулся ей, переменив настроение с такой легкостью, словно нажал на кнопку и вновь стал тем же обаятельным рассказчиком, которого она видела в программе. Терри неожиданно поднял еще одну ручную гранату, провел пальцем по взрывателю. Появились ярко-красные цифры: «60», потом «59». — Так чем я могу помочь вам, дорогуша?
— Мне нужен совет, мсье Шоумак.
Экс-журналист с параноидальным страхом спросил:
— Вы не такая, как остальные, нет?
— Нет.
— Вы настоящая. С сердцем. С кровью и внутренностями. Хотите быть моим другом? Дэнис глубоко вздохнула:
— Мсье Шоумак, меня интересует кое-что. Я знаю, что вы писали на разные темы и эрудированы больше любого, кого я прочла. Я хочу знать... возможно ли, что до нас существовала Другая цивилизация? Или что человеческая раса возникла на другой планете?
Шоумак с удивлением посмотрел на нее, продолжая держать в руке пластиковый шар, таймер взрывателя которого отсчитывал секунды: 12... 11...
— Что?
— Э-э... послушайте, вы можете бросить это?
— А? Да, конечно.
Таймер досчитал уже до пяти, Шоумак, казалось, был несказанно удивлен тем, что граната все еще у него в руках. Он швырнул ее назад, через плечо. На этот раз она взорвалась, не успев достигнуть земли и не так громко, как предыдущая.
— Так на чем мы остановились?
— Я просто не могу думать и четко формулировать вопросы, пока вы этим занимаетесь. Меня ваши гранаты немного нервируют.
— Прекращаю. — Шоумак расстегнул молнию на куртке и достал из-за пазухи ручной компьютер. — Вы имеете в виду что-то вроде Атлантиды?
Дэнис кивнула:
— Я слышала очень странные рассказы о мсье Ободи.
— Мне он тоже поведал эту безумную и душераздирающую историю. О том, как был изгнан с родной планеты и попал во вневременной шар и что мы все отдаленные потомки его ссыльных друзей. Все это чушь собачья. — Шоумак пожал плечами, открывая компьютер. «Франко-ДЕК», как заметила Дэнис, та же упрощенная модель, что выдавали всем повстанцам. — Пока мы беседовали и выпивали, все, о чем он рассказывал, казалось разумным. Я слушал и поддакивал, потом он меня отослал. Думаю, просто не знал, что со мной делать.
— Как вы считаете, он говорил правду?
— Ни единого шанса. Он сумасшедший мерзавец, вот что я считаю. — На экране монитора компьютера появилась информация. — Вот слушайте: средний палеолит начался около трехсот тысяч лет назад и закончился около тридцати тысяч лет назад. Люди того периода делали орудия труда путем откалывания от камней тонких пластинок. Поздний палеолит начался около тридцати тысяч лет назад и длился до конца ледникового периода. Люди изготавливали скребки, каменные молотки, пробойники, резцы, сверла. Говорят, что они варили еду в коре или шкурах. — Шоумак поднял взгляд от дисплея. — Маловероятно, что в ту эпоху кто-то мог создавать поля замедления.
— Маловероятно? Шоумак фыркнул:
— Это всего лишь проявление сарказма с моей стороны, дорогуша. Никто не создавал полей замедления в те времена, понятно? Не было такого. Если бы тридцать тысяч лет назад существовала промышленная инфраструктура, способная сотворить что-либо подобное, давно обнаружилось бы огромное количество окаменелостей. Нельзя было бы и шагу ступить, чтобы не наткнуться на остатки какого-нибудь стратоскреба.
— Значит, на Земле не было другой цивилизации. А как насчет утверждения Ободи, что его выслали откуда-то еще? Я уже слышала одно опровержение, которое делает его весьма неправдоподобным.
Шоумак захлопнул крышку компьютера:
— Генетика? Да. Люди появились на Земле. Все, конец дискуссии. Не то чтобы нигде больше не обнаружили жизнь — последние исследования на Тау Кита в шестьдесят девятом показали это совершенно ясно. И они знают о нас, хотя результаты исследований передали с орбиты, чтобы сбить со следа инопланетян, если они вдруг окажутся плохими парнями. Слежение за траекторией не слишком им тогда поможет. Паранойя, но так работают Космические силы. Глупо, конечно. Мы посылали радио, а потом и телесигналы с тридцатых годов прошлого столетия. Все подряд гнали в космос, начиная с «Я люблю Люси» до детской порнографии. — Шоумак цинично ухмыльнулся. — Но Ободи — человек, и это означает, что он родился здесь, на Земле. Возможно, в Талсе, или Кливленде, или где-то еще вроде этого. На месте Ободи я бы назвался сменившим внешность пришельцем, прибывшим сюда, чтобы пригласить человечество в состав Галактической Империи. Тоже, конечно, глупо, но в подобной версии гораздо меньше идиотских неувязок, чем в той, что сочинил он.
Дэнис тихо заметила:
— Вы рассуждаете на редкость логично, особенно для того, кто столько выпил.
— Трансформирующий вирус, — отмахнулся Шоумак. — Быстро выводит алкоголь из моей кровеносной системы и не позволяет мне слишком пьянеть. Подпольщики заставили меня сделать инъекцию до приезда. Если я буду продолжать пить, то все равно забалдею. А инъекция рано или поздно перестанет действовать. Надеюсь, что рано.
— Понятно.
— Все мы приносим жертвы ради общего дела. Это моя.
— Это жертва?
Шоумак заговорил с мягкой пьяной серьезностью, и голос его неожиданно зазвучал очень проникновенно:
— О да. Когда я пью, то не думаю об этой сволочи Ичабоде, который трахал меня, отнимал у меня время и врал, что любит меня. — И очень рассудительно добавил: — Я часто вспоминаю его, особенно с тех пор как попал сюда. Когда не пьян. Или когда не работаю. Признаться, сначала с ним было довольно мило.
— Знаю.
— Я думал, что это продлится.
— Он тоже.
Шоумак сорвал очки жестом актера, играющего Супермена, и без выражения уставился на нее.
— Я никогда не забуду, как он меня бросил.
— Так это он вас бросил?
Его взгляд вновь затуманился. Он тупо уставился в пространство, куда-то чуть правее от Дэнис.
— Да, — через мгновение ответил Терри. — Все можно было исправить, но он не захотел.
— Помнить важно, — мягко проговорила Дэнис. — Но еще важнее — простить.
— Неужели следует прощать все? Неужели никто никогда не поступал так с вами? Не предавал, не убивал вашего доверия до такой степени, что вы не смогли бы простить?
— Вы можете быть очень красноречивым, когда захотите. Шоумак вздохнул и внезапно показался ей совершенно трезвым.
— Я писатель. Это моя чертова работа. — Он сделал затяжной глоток из бутылки, опустошив ее. — Писатель на пенсии, — с неожиданным весельем добавил он. — Это была моя работа. — Он улыбнулся Дэнис и тщательно осмотрел бутылку. — Пустая. Значит, наша беседа закончена.
Дэнис встала:
— Ладно. Могу я задать вам последний вопрос?
— Пожалуйста. Но только один.
— Вы можете отправить сообщение с вашего компьютера? Шоумак захлопал глазами:
— Конечно.
— Давайте поменяемся. С моего нельзя послать вызов, вам следует помнить об этом и не пытаться. И еще вы должны забыть, что мы с вами поменялись.
Терри Шоумак снова заморгал. Выглядел он трезвым, но фокусировал зрение с трудом.
— Хорошо, — согласился он после долгого тупого молчания, — это разумно.
Дэнис обворожительно улыбнулась ему.
После того как Шоумак ушел, Дэнис колебалась не больше секунды, после чего набрала на клавиатуре: «113102-КМЕТ». Облизнула внезапно пересохшие губы и спросила:
— Ральф?
у Дэнис сложилось впечатление, что Джимми намеревался вернуться за ней в тот же день, и она не знала, что воспрепятствовало этому. И не могла себе представить, по какой причине он так пренебрег ею.
Человек, отвечающий за солдат — членов ОДР, второй помощник режиссера, оказался угрюмым японцем американского происхождения по имени Джо Тагоми. Он впал в холодную ярость, узнав, что Дэнис разрешили большую часть дня безо всякого присмотра бродить по территории.
— Вас зовут Даймара?
— Да.
— С этой минуты вы солдат. Выполняете приказы всех, кто вам их отдает. Пока мне не доложат об изменениях, а о них еще не доложили, вы не имеете никакого звания и положения.
От нее явно не ждали никакого ответа, поэтому Дэнис промолчала. Тагоми препоручил ее командиру отделения и вернулся в свою лабораторию. И только поздно вечером, лежа в большом трейлере на койке, которую ей выделили, Дэнис поняла, что так обеспокоило ее в облике Тагоми. Он неправильно двигался. Когда он уходил, то держался так, словно его бедра и плечи скреплены между собой монокристаллическими прутьями.
Так двигались только киборги из Элиты.
Большую часть недели Дэнис провела вместе со съемочной командой.
Они сняли атаку на Кэмденский Протекторат еще четыре раза за следующие шесть дней, каждый раз начиная в шесть часов утра. Контингент статистов из ОДР все время менялся; куда они уходили и откуда появлялись, Дэнис не знала. Несколько человек из вновь прибывших оказались из лагеря в Айове, остальные были совсем ей незнакомы. На второй день на съемочной площадке она играла в массовке и вместе с остальными из ее батальона была вооружена макетом лазерного карабина, выполненным так, чтобы повторять вес и форму оружия, которое демонстрировала Каллия Сьерран. В серой форме миротворцев Дэнис бежала вверх по холму, штурмуя поселение, где их ждали остатки разгромленной армии США.
На ночь солдаты, как из «Общества Джонни Реба», так и из «Эризиан Клау», располагались в трейлерах и палатках, стоявших Длинными рядами. Дэнис спала в трейлере вместе с дюжиной Других женщин. Она ни на минуту не оставалась в одиночестве, кроме как в переносном туалете, который, как она подозревала, прослушивался. После первого дня, когда Джимми Рамиреса отозвали безо всякого предупреждения, за Дэнис довольно строго следили, как, впрочем, и за всеми другими повстанцами.
Утром в воскресенье съемки отменили. Около восьмидесяти процентов членов ОДР были христианами, а почти все остальные эризианцами, у которых отсутствовали твердо установленные дни для молитвы. Поэтому было решено посвятить этому воскресенье, раз уж так сложилось.
К большому удивлению Дэнис, среди статистов оказалось шестеро последователей Викки — четверо женщин и двое мужчин. Она подумывала присоединиться к ним вечером в субботу, когда они вместе проводили церемонию, но после некоторой внутренней борьбы решила, что не стоит. Ее саму поразили внезапность и сила желания участвовать в ней. До этого момента она даже не осознавала, как сильно соскучилась по жизни в «Доме Богини».
Ночью, лежа на койке, она прикинула, что за последний год не вела вообще никакой духовной жизни, и с болью вспомнила, что с тех пор как встретила Дугласа Риппера, ни разу не заглядывала себе в душу. Девушка закрыла глаза и заставила себя заснуть. Если ей и снилось что-то в ту ночь, она этого не запомнила.
А утром в воскресенье проснулась с ощущением, что у нее вот-вот разорвется сердце.
Днем в понедельник они снимали сцену, где Жюль Моро вел более двухсот миротворцев в бой с таким же количеством повстанцев. Для этой сцены Дэнис одели в солдатскую форму со светочувствительными вставками и выдали наушники.
Дэнис сильно сомневалась в исторической правдивости сцены. Как-то не верилось, что Моро хотя бы раз в жизни лично вел в бой войска. Офицер дал статистам очень короткие инструкции:
— Все будет максимально реалистично, насколько это возможно. Ваши карабины выдают импульсы малой мощности. Если луч коснется вашей формы, то через наушники вам сообщат, ранены вы или убиты, в зависимости от места попадания. Если луч попадет в глаза, быстро закройте их, и все будет в порядке. Может быть, вас «убьют», едва прикоснувшись, потому что лучи миротворцев обладают очень высокой частотой. Если вам удалось добраться до неприятеля, на этом и остановитесь. Нам ни к чему, чтобы вы устраивали рукопашную со своими товарищами. В реальном мире, если случится сражаться против тренированных миротворцев, вы все или почти все превратитесь в пушечное мясо. Вопросы есть?
— Что делать, если тебя «убили»?
— Помирать. Ложиться и лежать тихо. Если вы «ранены», продолжайте движение, а «раненому дважды» объявят, что он «погиб».
Дэнис, «убитая» в первые минуты сражения, провела большую часть дня, лежа на спине под жарким летним солнцем и размышляя над тем, что она вообще здесь делает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112